Любопытно, куда она могла подеваться…

Демоница обратилась к своему провайдеру лично. Уль’Тахан появился перед ее мысленным взором и выжидающе запульсировал.

— Один мой гохеррим пропал, — сказала Рикашьянамас. — Марстагалина. Что тебе известно?

К ней протянулось мозговое щупальце. Демоница вздохнула и отдала воспоминание об одном из посещенных миров. Каком?.. она уже не помнила. Кэ-миало слизнул информацию, как сладкую конфету.

— Марстагалина, — протелепатировал Уль’Тахан. — Входит в группу молодых гохерримок, исчезнувших без вести за последний год. Общее число — четыре. Марстагалина, Эрметосфера, Аливатара, Зидокуймена. Следы всех оборваны, судьба неизвестна. Розыском занимается Азей Дебаль, подопечная Дамы Симир Марр. Результатов пока нет или они засекречены.

Рикашьянамас задала еще несколько вопросов и покинула кэ-око. Ей стало интересно, куда это стали пропадать гохерримки.

Если бы те погибли, она бы даже не почесалась. Гохерримы часто гибнут. На дуэлях и во время набегов. Это нормально. Само слово «гохеррим» в изначальном смысле значит «воин» — а жизнь воина иногда внезапно прерывается. Даже сейчас, когда Паргорон почти перестал вести крупные кампании и почиет на лаврах… впрочем, не ее это дело, пусть у демолордов голова болит.

Те, что отправляются поохотиться за Кромку и исчезают навсегда — тоже не ее забота. Круговерть миров бесконечно велика. Там есть и смертные охотники на демонов, и воители из Светлых миров, и всякие чудища, опасные даже для гохеррима. Покинул Паргорон — заботься о себе сам.

Но если гохеррим бесследно пропадает в Паргороне…

Азей Дебаль, значит. Надо с ней пообщаться. Конечно, в легионе Рикашьянамас целых сто тысяч боевых демонов, но большая их часть — развраги, чрепокожие и другие рядовые бойцы. А гохерримов, белой кости, высшей воинской касты — всего-то тысяча с небольшим.

Нельзя ими просто так разбрасываться.

Подумав, Рикашьянамас сунула в воздушный карман шкатулку с Пазузу и шагнула на Призрачную Тропу. Тело словно обдало прохладным воздухом — демоницу понесло сквозь пространство. Вокруг мелькали туманные фигуры, возникали и исчезали образы.

Вот один стал четче. Рикашьянамас зафиксировалась на нем, подалась в нужном направлении — и через три секунды стояла посреди Мпораполиса, рядом с черной колонной Бюро.

В Паргороне нет четко обозначенных законов. Нет тюрем, телесных наказаний или денежных штрафов. В Паргороне каждый свободен и полностью волен в своих действиях. Просто помни, что даже у мелкого демона есть патрон, а ему не понравится, если обидят его клиента. Здесь никто не сам по себе, каждый кому-то подчинен и кому-то служит.

Патрон самой Рикашьянамас — Гаштардарон. Рыцарь Паргорона — патрон всех вексиллариев. А для пропавшей Марстагалины патроном является уже Рикашьянамас. Это налагает на нее определенные обязанности… ну как обязанности. Она может просто забыть об этом случае, и никто ей слова не скажет.

Но это отразится на отношениях с легионом. Между вексилларием и простыми гохерримами нет бесконечной пропасти. Нельзя просто плевать на их мнение… слишком долго. В обычной дуэли Рикашьянамас уделает любого, но если легион доходит до ручки, то он может избрать из своих рядов замену — и бросить вызов коллективно.

Формально это все равно битва один на один, но остальные поддержат ставленника духом клинков. А в таком бою шансов мало даже у вексиллария.

Но несмотря на почти неограниченную свободу для всех, даже в Паргороне кому-то нужно поддерживать порядок. В самом низу это делают храпоиды — они просто ходят и бьют дубинами всех, кто мешает другим спать. На самом верху правосудие несет топор Бракиозора — и лучше не связываться с Палачом Паргорона.

А когда дело слишком крупное для храпоидов, но слишком мелкое для Бракиозора — в игру вступает Бюро. Служба Дамы Симир Марр.

Холодные цвета. Строгие линии. Исчезающий в необозримой выси потолок. Ледяные горгульи на стенах. Дремлющие на каждом углу храпоиды. Носящиеся с бумажными трубочками крополеро. Бюро ответственно за весь Паргорон — и оно всегда кипит жизнью.

Ларитры при виде вексиллария чуть заметно склоняли головы. Они не выглядели опасными, ни одна из них. Почти все — в обличье красивых молодых женщин. Реже — старушек, еще реже — девочек-подростков, совсем редко — мужчин.

Дела раньше не приводили Рикашьянамас в Бюро, но она и раньше видела такие стаи ларитр. Их полно в любом административном учреждении. Таможня, налоги, строительство, транспорт, контроль погоды — все в лапах ларитр, этого живого дыма, прячущегося за иллюзорными масками.

Азей Дебаль приняла Рикашьянамас без промедления. Вексилларий — это не демолорд, но это титулованный аристократ. Любой аристократ нетитулованный обязан склонять голову.

— Чем я могу служить, вексилларий? — спросила ларитра.

Рикашьянамас чуть промедлила, оглядывая кабинет. В классическом стиле. Книжные полки с потертыми томиками, пузатый секретер, письменный стол красного дерева. Сама хозяйка — лет двадцати пяти на вид, с пучком светлых волос, в тонких металлических очках.

Иллюзии. Все — иллюзии. Напрягшись, Рикашьянамас могла увидеть и комнату, и ларитру такими, как на самом деле — зияющий провал и обволакивающий все густой черный дым. Дыхание Древнейшего, воплощенная демоническая сила.

Но лучше не проникать под эту иллюзорную оболочку. Ларитры этого не любят.

— Небольшую справку, — попросила Рикашьянамас. — У меня в легионе гохеррим пропал. А ветром навеяло, что и в других легионах пропадали. Уже выяснено, куда?

— Информация конфиденциальная, но вам, конечно, я могу ее предоставить, — кивнула Азей Дебаль, материализуя стопку листов. — Примете напрямую?

Рикашьянамас кивнула, касаясь бумажек. В голове возникли новые сведения, замелькали картинки, записи, чьи-то голоса…

— Вы ничего не узнали, — подытожила гохеррим, «переварив» полученное.

— Есть несколько неподтвержденных слухов, — сказала ларитра. — Почерк соответствует гхьетшедарию.

Рикашьянамас снова кивнула — медленно, осмысливая. Да, бесследные пропажи — это любимая тема гхьетшедариев. В их бездонных брюхах пропадали целые армии и города.

И вряд ли речь о простом гхьетшедарии. Проглотить гохеррима, другого аристократа — очень непросто даже для них. Одного или двух, после долгой борьбы — еще может быть. Некоторые умеют. Говорят, Фурундарок пожирал равных себе задолго до того, как стал демолордом.

Но на то он и Величайший Господин. Для большинства это все же оборачивается битвой — и битвой тяжелой.

Значит, речь о бароне. Или даже демолорде. Кто-то повадился лопать гохерримов… и вряд ли просто так совпало, что они все — женского пола.

— Спасибо, — сказала Рикашьянамас. — Еще что-нибудь есть?

— Совсем неподтвержденный слух, — ровно сказала Азей Дебаль. — Было еще семь бесследных пропаж. Но не гохерримов. И не в Паргороне.

— И это связано с Марстагалиной, потому что…

— Сальван. Семь исчезнувших алайсиаг и Светоносных. Следы сигнатуры гхьетшедария.

Вот тут Рикашьянамас действительно удивилась. Да, это точно не простой владелец мелкого гхьета, которых в Паргороне больше сорока тысяч. Забираться в Сальван и жрать небожителей даже для барона крутовато.

А если это демолорд — ей лучше не рыпаться. Просто пожаловаться Гаштардарону, и пусть он со всем разбирается.

— А Светоносные тоже все женщины? — спросила Рикашьянамас. — С алайсигами-то все понятно.

— Этого мы не знаем.

— А кто знает? У них этим кто-нибудь занимается?

— Кийталана. Вершитель из Светоносных. И она сейчас прямо здесь, в Мпораполисе.

— Какое совпадение, — ухмыльнулась Рикашьянамас. — Вы с ней общались?

— Обменялись кое-какой информацией, — подтвердила Азей Дебаль.

— Не всей?

— Не всей.

— Ее адрес есть?

— Есть способ связаться, — нарисовала в воздухе кружок Азей Дебаль. — Золотое кольцо, пароль: кий-два-четыре. Еще могу чем-нибудь помочь, вексилларий?

— Нет. Спасибо.

Выйдя из Бюро, Рикашьянамас сразу же связалась с Кийталаной. Светоносная говорила предельно сухо, но встретиться согласилась. В «Соелу», через час. Заведение Паргоронского Корчмаря — условно нейтральная территория, там столуются даже небожители. И вообще отличное местечко. Одно из лучших на множество миров вокруг — превосходная кухня, уютная атмосфера, гостеприимный хозяин. Если хочешь приятно провести время — выбирай «Соелу», точно не ошибешься.

— А тебе так уж обязательно вставлять в свои байки рекламу? — спросил Бельзедор. — Я не думаю, что эта гохерримка в самом деле так уж лестно думала о твоем кабаке.

— Не перебивай, я как раз подхожу к самому интересному, — поморщился Янгфанхофен. — И она именно так и думала. Все именно так и думают о моем кабаке. Даже ты, хотя и не признаешься.

У Рикашьянамас оставался целый час. А в кармане снова засуетился Пазузу. Так что по дороге в «Соелу» она заглянула в магазинчик Рослой Госпожи.

— Куда мы идем теперь? — подал голос Пазузу. — Почему ты меня до сих пор не выпустила? Выпусти — и я пойду по своим делам. Тебе вредить не буду. Никому вредить не буду. Клянусь!