— Весь мир отказался от электромобилей и паровиков, — подняв указательный палец, привёл веский аргумент торгпред. — Одни парагвайцы упорствуют, технический прогресс хотят вспять повернуть.

— Ну и дураки они все! — сгоряча стукнул кулаком по столу владыка. — Это всё происки нефтяных магнатов. Электрический и паровой двигатели намного проще производить, и бензин не нужен.

— Для глухих сибирских углов машины с дровяными движками подходят, — тяжело вздохнув, неохотно признал бесспорное преимущество простой казачьей техники торгпред. — Но не одну же Сибирь нам поднимать надо. Поставки бензиновых авто нам тоже нужны, а денег на всё не хватает.

— Ладно, проехали, — махнув рукой, остыл парагвайский владыка. — А что скажете о совместном конструировании пистолет-пулемёта? Вы получили согласие от создателя русской автоматической винтовки, товарища Фёдорова.

— Наркомат военной промышленности отклонил ваше предложение, — потупясь, озвучил суровый вердикт бюрократов торгпред и попытался оправдать отказ: — Рабоче-крестьянской армии нужны скорострельные пулемёты под ружейный калибр патронов, а не слабосильные ручные игрушки-пистолетики. Правда, в военном бюджете нет средств на разработку нового оружия.

— Скорострельные дальнобойные пулемёты для нашей авиации тоже нужны, — чуть подумав, кивнул Алексей. — Мы согласны оплатить конструкторские работы по обеим темам, но пусть авиационным пулемётом занимаются другие товарищи, а Фёдоров — парагвайским пистолет-пулемётом.

— Каковы сроки и суммы? — почуяв дармовщинку, сразу клюнул ушлый торгпред.

— Денег дадим, но траты будем контролировать, — погрозил пальцем Алексей. — Казачка толкового зашлём следить за ходом работ, заодно и оружейному делу у признанных мастеров подучится. Пять лет отпустим на создание парагвайского автомата и лет восемь на модель авиационного пулемёта, но чтобы к тому времени были лучше зарубежных образцов. Техзадание с желаемыми характеристиками передадим в ближайшее время. Тут казакам ещё хорошенько помозговать надо.

— Зато советской стороне тут думать не о чем, — потерев ладони, довольно заулыбался заключению выгодной сделки торгпред. — Мозгов у нас много — денег нехватка.

Проводив торгпреда, Алексей принял начальника штаба регулярной казачьей армии, генерал-майора Эрна, и поведал ему об оружейном заказе.

— Николай Францевич, кого бы нам определить к большевикам в засланные казачки?

— Поручика Высоколяна — очень способный офицер, — не задумываясь, предложил подходящую кандидатуру Эрн.

— Степана Леонтьевича я задумал поставить на другое направление конструкторской работы, — отрицательно покачал головой Алексей. — Уж больно у парня голова светлая, и к физике с математикой тяга великая. Будет водородный двигатель изобретать. Подбери какого-нибудь толкового офицера, чтобы в артиллерии и стрелковом оружии докой был. Кстати, пора бы уж Высоколяну звание капитана присвоить — задача ему поставлена даже посложнее, чем Сикорскому и Зворыкину.

— Я думал, по экстравагантным двигателям в Парагвае главными ваши испанские друзья, Хуан де ла Сиерва и Вито Лосано, — пожал плечами Эрн. — А звание присвоить несложно, да и для командировки другого достойного кандидата из офицерского состава подобрать сумеем.

— Испанцы у меня занимаются, первый — автожиром, второй — электрическими двигателями и аккумуляторными батареями к ним, — бросил недовольный взгляд на «забывчивого» генерала Алексей. — Я слышал, что ваш Сикорский конфликтует с моими испанцами.

— Игорь Иванович известный авиаконструктор, он тяжёлые четырёхмоторные самолёты на крыло поставил, — вскинув подбородок, заступился за русского авиатора генерал. — А вы его в подмастерья к чудаковатому испанскому изобретателю механической стрекозы определили.

— Николай Францевич, даже в Европе и Америке не желают раскошеливаться на тяжёлые бомбардировщики. Куда уж бедному Парагваю осилить выпуск знаменитого «Ильи Муромца» или «Русского витязя»?

— Ну так уж и бедному? — скосил глаз на увесистый золотой крест владыки Алексея генерал. — Финансирование конструкторских работ в Парагвае осуществляется с размахом, которого Сикорский и Зворыкин в Америке получить не смогли.

— Промышленность Парагвая не потянет производство самолётов, — тяжело вздохнув, развёл руками Алексей. — Да и конкуренты не выпустят казаков на мировой рынок. Нам нужно производить исключительно эксклюзивную продукцию. Самолёты необходимы крупным военным державам только в период назревающего конфликта — время ещё не пришло. А для дорогостоящих крылатых левиафанов вообще может никогда не наступить. Так что наш сегмент на авиарынке — лёгкие дешёвые автожиры, которым вовсе не требуются ухоженные аэродромные полосы.

— Что-то покупатели в очередь не выстраиваются, — саркастически усмехнулся генерал.

— Плохо товар рекламируем, — развёл руками Алексей. — Собственно говоря, я вас сегодня за этим и пригласил. Надо организовать показательные военные учения. Пригласите-ка своих коллег из генеральных штабов Бразилии, Уругвая и Аргентины. И лучше, если демонстрацию казачьих сил проведём в приграничной полосе, на территории Аргентины. Эдак километрах в ста от берегов реки Парагвай.

— Программа учений и задействованные средства? — развернул блокнот и взялся за карандаш начальник штаба.

— С нашей стороны сотня казаков из моторизированной пехоты со штатным транспортом, при поддержке миномётной батареи и авиазвена автожиров, — чуть задумавшись, выдал список атаман казачьего войска. — От аргентинцев — три сотни пехотинцев, сотня кавалеристов-пограничников, сотня бойцов из артиллеристов и инженерных войск со штатным вооружением. Противник сам выбирает участок на равнине для обороны, окапывается и патрулирует территорию, пытаясь не допустить внезапной фронтальной атаки. Никаких хитрых обходных манёвров и ударов по флангам — бить только в лоб.

— Э-э, извиняюсь, чем бить? — насторожился генерал.

— Изготовим партию учебных патронов, — хитро подмигнул атаман. — Отсыплем порох из гильзы, уплотним бумажным пыжом, а вместо металлической пули вставим каучуковую. Бить будет недалеко и не очень больно. Надо подготовить учебных патронов из расчёта по одной обойме на винтовку и по пятьдесят патронов на пулемёт. Также ещё вооружим солдат петардами и дымовыми гранатами. Для автожиров наготовим шумовых и осветительных бомб.

— А казачьи миномёты и вражьи пушки чем будут стрелять? — с сомнением прищурил глаз генерал.

— Настоящими боеприпасами, но по макетам на специальных позициях рядом, — решил Алексей и, чуть поразмыслив, добавил остроты: — Обороняющиеся могут палить каучуком прямо по наступающим пехотным цепям, атакующие же будут стрелять по мишеням, установленным на метровых шестах вдоль линии окопов.

— Так у резиновых же пуль ни баллистики, ни дальности полёта, — удивлённо вскинул брови Эрн.

— А вот по мишеням будем палить настоящими пулями, — поднял указательный палец атаман. — Но бить можно только лучшим стрелкам и наверняка. А вот в рукопашной разрешено драться всем, только ножи и штыки надо заранее изъять.

— Так нечестно же выходит? — заулыбался начальник штаба. — У нас все казаки фронтовики в офицерских и унтер-офицерских чинах, стреляют отменно и за год подготовки научились новым приёмам рукопашного боя. Это если не учитывать, что в учебных пехотных подразделениях каждый десятый со снайперской винтовкой дружит.

— Так у казаков же в регулярной армии других бойцов нет, — улыбаясь во все зубы, развёл руками главный инструктор казачьего рукопашного боя. — Пусть среди своих тоже лучших из лучших отбирают. И так наш выходит драться один против пятерых. А что казаки укомплектованы новейшим оружием и техникой, так для того показательные учения и устраиваем — в будущее заглядываем.

— Переносные радиостанции тоже выдадим казакам по штатной численности? — занеся карандаш над листком блокнота, искоса глянул на войскового атамана начальник штаба.

— По штату, но разведотрядам, по одной на отделение, — решил усилить оснащённость пехоты Алексей. — Ну и, естественно, на каждый автожир и бронемашину. А ещё установим стационарную в штабе наблюдателей за учениями, чтобы в реальном времени получать сведения с поля боя.

Военные ведомства соседних государств охотно согласились принять участие в смотре боевых возможностей одной роты казачьего войска в сравнении с превосходящими по численности регулярными подразделениями армии Аргентины. От каждого государства в группу наблюдателей включили по три представителя. Бразилию, Уругвай и Аргентину представляли высшие офицеры их генеральных штабов, а Парагвай — генерал-майор Эрн, войсковой атаман Ронин и его фронтовой друг, полковник Вольдшмидт. Общение проходило на испанском языке, который за прошедшие полтора года освоили и парагвайские казаки, во всяком случае, в области бытового общения и, конечно же, военной терминологии.

— Николай Евгеньевич, доложите диспозицию на настоящий момент, — находясь в армейской штабной палатке, обратился к полковнику моторизированной пехоты Алексей.