— Да в любой российской губернии жителей больше! — задорно выкрикнул какой-то офицер из заднего ряда.

— В планах на ближайший год нарастить численность населения ещё вдвое, — гордо подбоченясь, амбициозно заявил парагвайский магнат и похвалился: — Экономическую мощь государства мы уже вчетверо против прежней подняли, а к концу года, думаем, и впятеро увеличение выйдет.

— Крутенько растёте, батюшка — пупок-то не развяжется? — выкрикнул другой балагур.

Офицеры дружно рассмеялись.

— Так раньше-то местные заводы только вполсилы работали, — решил объяснить феномен столь бурного экономического роста магнат. — А теперь в три смены пашут, да на полную мощь. Рынок сбыта продукции в Советскую республику на ближайшую пятилетку гарантирован, а дальше по всему миру расширяться начнём.

— А пустят? — выкрикнул тот же балагур.

— И почему только впятеро к концу года вырастем? — заметил арифметическую ошибку другой внимательный слушатель.

— Так пока не выходит у нас быстрее расти — на заводах строительство новых цехов идёт, и электрификация с механизацией старых производств, — развёл руками магнат. — Да и обучение нового персонала тоже дело не быстрое. Так что уж потерпите, господа, не в один год новая держава строится. А касательно запретов, то придётся бить наглые морды конкурентам, для острастки. На то сильная армия и нужна. Затем вас собрал, чтобы помыслить о её устройстве.

— А чего же тогда к казацким шашкам придираться начал? — посчитал необходимым подать и свой возмущённый голос пышнотелый сосед Врангеля.

— Да вы все как оружие старой империи: и бросить жалко, и в бою эффективно применить нельзя, — тяжело вздохнув, махнул ладонью атаман. — Война нынче другая пошла, дальнобойная и скоростная, тут саблей до врага дотянуться не успеешь, как из самого пулями дуршлаг сделают. Великая война показала пулемётами и окопами, что коннице на линии фронта не выжить, а значит и шашками казакам больше на скаку не размахивать. Коли по сердцу вам в бою холодное оружие и навыки с ним наработаны, то укоротите шашку вдвое да клинок переточите. Тогда и в стремительной атаке не помешает, и в тесной рукопашной схватке подсобит.

— И казачьей казне перевооружение не в убыток станет, — язвительно заметил тот же недовольный толстячок и продолжил гундеть: — А форма золотопогонная, чего тебе, товарищ атаман, глаз колет?

— Уж больно яркая мишень в современной войне, — усмехнулся Алексей и, вытащив белую тарелочку из-под стакана, высоко поднял над головой.

Через секунду керамическая тарелка разлетелась на осколки.

Из глубины поля, справа от трибуны, докатился звук винтовочного выстрела.

Зрители в бинокли обшарили близлежащее пространство, но лёжку стрелка не обнаружили.

— Заранее подстроенный фокус, — презрительно фыркнул генерал-критик.

— Да, на Дальнем Востоке мне довелось и факиром поработать, — кивнул Ронин. — Но сегодня у меня светопреставление помасштабнее намечено. Хотя и мелкими фокусами пренебрегать не буду. Господин генерал, гляжу, вы на первом ряду примостились. Не отважитесь ли снять фуражку и вытянуть с ней руку вперёд?

В напряжённой тишине трибун генерал встал, недовольно пыхтя, медленно снял фуражку и, держа за край козырька, осторожно протянул вперёд.

За время неспешных движений невольного ассистента резвый факир успел достать из кабины рядом стоящего автожира телефонный аппарат. С виду обычный телефон, с трубкой и длинным, соединяющим с кабиной, проводом.

— Облако, вызывает Ягуар, дай связь с Оленем, — щёлкнув тумблером на корпусе телефона, воззвал к неведомой силе парагвайский шаман.

После нескольких секунд ожидания Ронин кивнул невидимому собеседнику и дал громкую команду:

— Моки, прострели вытянутую фуражку!

Ещё через две секунды фуражка дёрнулась в судорожно сжатом кулаке мятежного генерала. С открытого поля долетел звук выстрела.

Толпа офицеров и атаманов, приложив окуляры биноклей к глазам, напряжённо всматривалась вдаль, прочёсывая взором сектор стрельбы, но все изначально допустили ошибку в ожидаемой дистанции огня — снайпер остался незамеченным.

— Господин генерал, не убирайте мишеньку, — остановил движение дрожащей руки ассистента факир. — На голову надевать дырявую кепи всё равно уже не станете. Дайте зрителям повторно насладиться фокусом. Моки, ты на связи? Преврати кепку в дуршлаг.

С интервалами по две секунды прозвучало три выстрела.

Надо отдать должное ассистенту, он не отдёргивал руку после появления новых пробоин в изодранном пулями головном уборе.

— Господа офицеры, я, кажется, засёк, откуда стреляют! — поспешил похвалиться один из наблюдателей.

— Да и мне, кажется, тоже что-то кажется, — передразнил торопыгу Врангель. — Похоже, с пятисот метров снайпер лупит. Вспышки от выстрелов выдают, да вот только самого стрелка не видать ни черта. Может, в блиндаже засел и пуляет из узкой бойницы.

— Упростим задачу, — довольно улыбнулся факир и скомандовал в телефонную трубку: — Моки, поднимись в полный рост.

— Вроде было какое-то движение, — напряжённо всматриваясь в окуляры бинокля, проворчал себе под нос Врангель. — Так стрелок поднялся с земли или нет?

— Господин ассистент, будьте любезны ещё малость подержать тряпичную ветошь на вытянутой руке, — обратился к стойкому генералу парагвайский заклинатель духов и, поднеся телефонную трубку к губам, вновь показал фокус чревовещания: — Моки, разряди новую обойму в ту же цель, только сделай работу не спеша и со сменой позиций.

Ритмично отзвучали пять выстрелов. Генеральская фуражка разодралась в лоскуты, лишь козырёк уцелел в первозданном виде. Стойкий ассистент побледнел лицом, но выдержал весь сеанс. Первый ряд рисковых зрителей тоже не разбежался со скамьи, офицеры только старались не наклоняться, когда выискивали в бинокли стрелка в поле.

— Вот дьявол! — выругался Врангель. — Когда стреляет — замечаю, а шмыгнёт в сторону — опять в траве тонет.

Аналогичное впечатление, по-видимому, сложилось и у остальной притихшей публики — суперзрячих не нашлось даже среди обладателей мощной морской оптики.

— Придётся раскрыть секрет фокуса, — вздохнув, развёл руками факир с довольной физиономией. — Моки, иди к нам.

Публика прильнула к окулярам. По полю обозначилось движения высокого травяного холмика.

— А как вам, товарищ Ронин, удаётся связываться со стрелком по телефону? — решился задать насущный вопрос один из пролетарских командиров.

— Связь осуществлялась в радиоэфире, — запрокинув голову к небу, широким взмахом руки провёл по воздуху технический факир. — А говорил я через выносное устройство радиостанции автожира.

Офицеры не спешили подключаться к дискуссии, но слушали диалог с необразованным пролетарием, затаив дыхание.

— Так это, второй телефонный аппарат стрелок должон за собой волочить? — логично предположил красноармеец. — Я телеграфные аппараты на станциях видывал — тяжеленные штуки, да и без проводов не работают, заразы.

— Для прохождения радиосигнала провода ни к чему, — терпеливо разъяснял Алексей. — Размеры и вес станции зависят от мощности. К примеру, в автожирах устанавливаются радиостанции средней мощности объёмом с чемодан и весом до двух десятков килограммов. А вот пехотная голосовая рация в заплечном мешке умещается, и вес плёвый.

— А переговариваться по ней далеко можно? — чувствуя всеобщий интерес аудитории, уточнял характеристики командир.

— Лишь в пределах прямой видимости, — развёл руками Алексей, один из разработчиков модерновых радиостанций. — Зато изготавливать проще и стоит дешевле.

— Так ежели стрелок за лесок зайдёт, то и связь пропадёт? — разочаровался в чуде прогресса пролетарий.

— Ну, сквозь лесок радиосигнал прорвётся, — рассмеялся Алексей. — По пологой местности сигнал до горизонта проходит. А вот если связист в глубокую балочку спустится или за горку крутую спрячется — тогда оглохнет и онемеет.

— Так и пропадёт отряд без связи? — загоревал командир.

— Для того ретранслятор сигналов придуман, — обнадёжил изобретатель. — Только для управления многоголосой радиосетью и перенаправления сигналов требуется оператор связи.

— Второй пилот на энтой стрекозе? — ткнул пальцем в летательный аппарат красноармеец.

— Штурман, — поправил его Алексей. — Помимо навигации, в его функции входит радиосвязь, прицельное бомбометание и стрельба из пулемёта.

— А пулемёт-то где? — завертел головой боец, пытаясь высмотреть скрытый ствол.

— Так это гражданская модель, — разочаровал атаман. — Прототипы образцов боевой техники увидите чуть позже. Не всё ещё доведено до заложенной концепции, остальное вам придётся воспринимать с моих слов на веру.

— А ну как, батюшка Алексей, сбрешешь чего? — беззлобно рассмеялся бородатый атаман из махновского окружения.

Офицерство поддержало шутку анархиста дружным хохотом.

— Ну разве что самую малость, — весело подмигнул братве атаман и, широко разведя руки в стороны, обозначил величину грешка.

Люди на трибунах дружно загоготали, сбрасывая нервное напряжение.