Глянула на часы — времени до начала занятий оставалось с избытком. Можно было неторопливо, думая о чем-то своем, прогуляться пешком. Купить мороженое, посидеть на лавочке под солнышком. Или выпить еще кофе.
У перехода кто-то цепко прихватил ее под локоток.
— Лучше отпусти, — не оборачиваясь, проговорила она, давая шанс уличному приставале сохранить здоровье.
— Как скажешь, дорогая, — прозвучал знакомый голос. — Как скажешь.
Марина обернулась.
— Макс?
— Точно так, — подтвердил я. — Он самый.
— Как ты меня отыскал? — удивилась было она. И тут же сама себе ответила: — Ну, да, конечно.
— Есть разговор, — заметил я. — Короткий. Если память не изменяет, ты любишь капучино.
— С мороженым.
— Естественно, — согласился я. — И то, и другое есть в кафешке за углом.
— Только быстро, — Марина не стала отказываться.
— Глазом моргнуть не успеешь. Уложусь в пять минут.
На изложение сути вопроса действительно ушло минут пять, не больше. И теперь я ждал ответа.
— Что скажешь?
— Если я поняла правильно, — Марина вытерла губы, — речь идет о постоянной работе с приличными гонорарами.
— И под крылышком серьезной спецслужбы, — добавил я.
— Стремно как-то, — задумчиво проговорила она и вернулась к мороженому.
— Это почему еще?
— Да больно сыр хорош, — задумчиво проговорила она. — Как бы…
— Неправильно понимаешь, — поспешил внести ясность я. — Спецслужба обеспечивает крышу только на территории России. Вне ее работать придется на свой страх и риск.
— Уже легче.
— Кроме того, — продолжил я, — приличный гонорар подразумевает то, что работа предстоит…
— Грязная, — догадалась Марина, — и небезопасная.
— И такое возможно, — согласился я.
— Вот теперь более-менее понятно.
— Твое решение? — напомнил я.
— Тогда я за, — она покончила с мороженым и принялась за кофе.
— А как же нынешняя работа?
— Не проблема, — Марина достала из сумочки телефон. — Вопрос решается парой звонков — Сергей Эдуардович! Это Марина. Извините за ранний звонок.
— …
— У меня форс-мажор, придется прекратить работу.
— ?..
— Кто будет преподавать? Есть человек. Очень толковый специалист. Когда-то еще меня обучал.
— ?..
— Согласится, я уверена. Особенно, если платить чуть больше, чем мне.
— …
— Политика фирмы, понимаю. Поговорю с ним прямо сейчас. Он вам перезвонит. Еще раз извините. До свидания, — сбросила звонок, набрала еще один номер. — С тебя бутылка, Семеныч, — подмигнула мне. — Сейчас сброшу тебе номер. Позвони и езжай устраиваться на работу.
— …
— Не за что. Костюм только надень и про галстук не забудь. У них с этим строго, — отключила телефон и повернулась ко мне.
— Браво, — искренне молвил я и даже похлопал в ладоши.
— Последний вопрос, — кольнула меня взглядом Марина. — Почему я? Только честно.
— Кроме того, что ты приличного уровня профессионал?
— Кроме того.
— Потому что ты — одна из немногих, кому я доверяю, — прозвучал мой совершенно честный ответ. — И кто, надеюсь, доверяет мне.
— Тогда я вся ваша, мой повелитель, — впервые за все время разговора улыбнулась она. — А можно еще кофе?
— Легко.
Глава девятая
И снова Чернов
В этом скромном по виду ресторане он собирался накрыть мне поляну. С пьянкой, правда, пришлось повременить, зато поели от души. И только самую малость выпили.
— Классный стейк, — я, пыхтя, отвалился от стола. — И порции как для великанов. Здесь всех так кормят?
— Нет, — Витя покачал головой. — Не думаю.
— Тогда…
— Владелец этой забегаловки мой старый товарищ, еще по сборной.
— Понятно.
— Спасибо, что помог вернуться домой.
— Всегда пожалуйста, — отозвался я. — И как тебе Москва?
— Соскучился.
В отличие от большинства населяющих нашу столицу коренных москвичей в следующем поколении, Чернов действительно был потомственным жителем столицы. И город свой нежно любил. Несмотря ни на что: калечащие ее облик прорастающие как грибы уродливые новые застройки, массовое обыдление населения и расползающийся подобно метастазам кишлачный уклад жизни.
— Вот и живи, — милостиво разрешил я.
— Это было трудно? — спросил он.
— Справились.
— А там? — и махнул рукой в сторону предполагаемого юга.
— Там сложнее. Тот парень, боксер, теперь если на ринг и выйдет, то очень не скоро. Ты ему здорово приварил.
— Бокс не обеднеет, — усмехнулся Витя.
— Остальным тоже неслабо досталось, — продолжил я. — Вся троица в больнице.
— Выбора не было, — развел руками Чернов. — Тут либо я их, либо они меня.
— В общем, — подвел итог я, — люди скандал, конечно, замяли, но у местных условие: в том городе ты больше никогда не появляешься.
— Хорошо, — было видно, что он совершенно этим не расстроен.
— От себя добавлю: по залам ты больше не шляешься. Захочешь помахать кулаками, езжай на Академическую и получай звездюлей от Лопатина. Сколько пожелаешь.
— Он еще выходит в ринг? — оживился Чернов. — Здорово!
— А бои смотришь по телевизору, — закончил мысль я. — Во избежание.
— Понял.
— Едва не забыл: а как насчет моего предложения?
— Без проблем, — коротко ответил он. — Согласен.
— Но учти… — начал было я.
— Учел, — и повторил: — Без проблем. Когда приступать?
— Думаю, скоро.
Глава десятая
Спустя еще несколько дней
Мы опять встретились у меня дома.
— Ничего так кофе, — заметил Котов.
— Вкусный?
— Крепкий, — как истинный дипломат ушел от прямого ответа Саня. — Где научился?
— В Албании.
— Ты и там побывал?
— Недолго.
— Вернемся к нашим делам, — Котов отпил воды из стакана. — Каковы результаты?
— Народ к разврату готов, — бодро доложил я. — Ждем приказов отчизны.
— Вольно, — махнул рукой Котов. — Можно оправиться и покурить.
— Есть.
— Согласились сразу?
— После некоторых раздумий, — ответил я. — Недолгих.
— Это хорошо.
— Точно, — согласился я. — Значит, как я понял, работа исключительно на контору и никаких левых заказов.
— Почему сразу никаких? — почти искренне удивился Котов. — Трудитесь на доброе здоровье, если по срокам получится, только, — поднял палец вверх, — только не забывай ставить меня в известность.
— Тонкий намек понял, — отозвался я. — Значит, все равно постоянно ишачим на твою контору. Служба, так сказать, дни и ночи.
— Во-первых, не на мою, а теперь уже на нашу, — поправил меня он. — А, во-вторых, почему постоянно? Чисто эпизодически.
Так я ему и поверил.
Через какое-то время судьба пересдала карты, и бывшая организация милостиво соизволила разрешить мне испросить разрешение вернуться в ее стройные ряды. Кое-что прояснилось по той самой операции, и выяснилось, что паршивая гнида действительно имела место быть. Только ей оказался не я, а кое-кто другой.
«Вы не можете обижаться на службу», — сообщили мне. «Не могу», — согласился я, только возвращаться назад не стал. Почему, спросите? Да хотя бы потому, что за прошедшее время привык сам, не согласовывая каждую мелкую деталь, планировать операции и у себя же самого их утверждать. Работать и давать результат так, как считаю нужным, без оглядки на высочайшее мнение.
Да и деньги оказались совсем даже не лишними.
И еще: не смог и не захотел подвести всех тех, кто в меня поверил. Это самое главное.