— А чем занимается твоя группа?
— Выполняем особые поручения.
— Давно работаешь в «Стали»?
— Третий год.
— Нравится?
— Платят хорошо, вот и нравится.
— Получается, ты что-то вроде аса по спецзаданиям?
— Хорош подкалывать, но наш-то шеф…
— Тебе ставил задачу Степаныч?
— Нет, сам Вайсфельд. Сказал, что ты — лох голимый, тебя надо запрессовать и привезти в багажнике. Премию обещал, десять штук евриков на всю команду.
— Ну, извини.
— Ничего, сквитаемся, если карта ляжет. Слушай, я подремлю еще маленько, а то сил нет…
— Спи.
На этот раз он проспал совсем недолго, максимум десять минут, и проснулся в мерзком настроении, понимая, что наболтал много лишнего.
— Доброе утро, водички хочешь?
— Чтоб ты этой водой захлебнулся.
— А вот хамить не надо, мальчуган, я ведь и рассердиться могу. Наоборот, должен спасибо сказать, что я тебя так допрашивал. Мог ведь и по-другому.
— Ну, спасибо, благодетель.
— Обращайтесь. На вот, попей. Не бойся, ничего постороннего в воде нет. Все, что мне было надо, я уже узнал. Да пей ты, не бойся. Вот молодец. Теперь давай так: ты звонишь шефу и докладываешь о том, что случилось.
— Обойдешься.
— Последний раз предупреждаю: не хами. Или мне тебе еще чего-нибудь вкусненького скормить?
— Мне не поздоровится, если ты узнаешь его номер.
— Меня его номер не интересует. Единственное, что нужно, это чтобы вы поскорее из города слиняли и мне вас, дураков, убивать не пришлось.
— Даже так?
— Именно.
— Вижу, придется звонить.
— Да уж, придется. А хочешь, я расскажу тебе, как пройдет разговор? Ты доложишь ему, что вы прокололись, а он назовет вас дебилами и прикажет возвращаться на базу.
— И все?
— И все.
— Ладно. Найди в телефоне букву М, набирай. Алло, это Чингиз. Мне бы Григория Борисовича… Здравствуйте. Да. Нет, мы облажались. А, понял. До свидания. Угадал, слово в слово.
— Опыт не пропьешь, — ответил я скромно. — Ладно, что-то ты у меня загостился. Сейчас я развяжу твоего подельника, и чешите отсюда по холодку. Больше постарайтесь мне на глаза не попадаться.
— Это как выйдет. Наручники сними.
— Перебьешься.
— Тогда хоть ключи отдай, — попросил Чингиз, покидая мою гостеприимную обитель вместе с шатающимся подельником.
— Потерял, никак не могу найти. Как-нибудь сам управишься.
В этом я, между нами говоря, немного сомневаюсь. Дело в том, что когда я паковал спящего Чингиза, то по врожденной вредности добавил эпоксидки в замочные отверстия, так что бедолага не сможет снять оковы до самой Москвы, как, кстати, и планировалось поступить со мной.
Злой я какой-то стал, мстительный. Наверное, это от усталости. Эх, в отпуск бы сейчас, на Амур с Зеей, а не выйдет. Не оставят меня эти ребята в покое. Только приезжать за мной, чувствую, больше никто не будет. Мне просто позвонят, причем я даже знаю кто. Андрей Степанович Терехин, в прошлом — сухопутный адмирал из ГРУ. Степаныч, как все называют его на новом месте работы. Бывший куратор нашей службы.
Глава 5
— Уел ты меня, старый черт, уел! Твой этот, как его, в общем, Чингиза с группой он уделал, как детей малых. Даже обидно.
— Никто не пострадал?
— Он троих газом траванул, а одного просто вырубил. Сейчас уже оклемались. Да, он на Чингиза его же наручники надел и залил в замки клей. Ребята замучились их потом распиливать. Чингиз страдает — едва без пальцев не остался, и вообще обидно. Шутник этот твой Скоморох.
— Он такой.
— А давай-ка, Степаныч, накатим слегка, все-таки вечер уже, имеем полное право расслабиться.
— Ну, я думаю, немного можно. — Не самый большой любитель спиртного Степаныч изобразил на лице радостное предчувствие выпивки, как тот классический товарищ офицер из анекдота, большой дока по части выпить и покурить.
— Вот и славненько. Что пить будешь, конечно же, водочку?
— Водочку, — согласился Степаныч, потирая руки в предвкушении. Вообще-то он предпочитал ирландский «Айришмен» пятнадцатилетней выдержки, не менее, или уж в крайнем случае «Гленливет», но если шеф решил, что пределом его пристрастий может быть водка…
— А я, пожалуй, текилки. Огурца нет, извини, старина. Лимончиком закусишь?
— Нет проблем. — и старый вояка залпом жахнул полстакана сорокаградусной, краем глаза отмечая легкое презрение, проступившее на лице обожаемого шефа, как у наследного принца, вынужденного по воле злодейки-судьбы выпивать с ассенизатором. «Рукавом, что ли, занюхать? — промелькнуло в голове. — Нет, пожалуй, это будет перебор».
— А может, просто грохнуть этого твоего Скомороха? — шеф изящно и по всем правилам, то есть с солью и лимоном, откушал «Текилы Соуза» и закурил настоящий английский «Ротманс».
— А за что?
— А просто так. Не нравится мне, как он с нашими ребятами поступает.
— А как ему еще поступать? Ему же никто ничего не предлагает, просто приезжают к нему в город добры молодцы, и всяк норовит обидеть, кто в морду настучать, кто в багажник упаковать.
— Ты ведь знаешь, старый, я в нашей работе не новичок, — и шеф широким жестом указал на висящие на стене справа от него дипломы и сертификаты, свидетельствующие о том, что господин Вайсфельд прошел, и неоднократно, разнообразные курсы и тренинги, достаточно часто в последнее время организуемые спецслужбами США, Великобритании, Франции, Германии, Израиля и всеми остальными, кому не лень. — И я сам распорядился на него наехать. Интересно, знаешь ли, было посмотреть, чего он стоит.
— И?
— Он дорого стоит. Но почему он сидит в какой-то глуши, и один бог знает, чем занимается, вместо того чтобы работать по специальности и получать за это хорошие деньги? Не могу понять.
— А может, он просто устал и хочет покоя?
— Мне плевать, чего он там хочет. Этот человек должен работать на нас, баста! И я этого человека получу. Если надо, пошлю за ним группу побольше.
— А может, я попробую, шеф? Вы уж извините, но мне кажется, вам будет непродуктивно размениваться на такие мелочи.
— Непродуктивно? Ишь какие слова выучил. — шеф окинул подчиненного критическим взглядом энтомолога, любующегося пришпиленной к бумажному листу бабочкой.
— Я же с вами работаю, вот и стараюсь соответствовать.
— Это хорошо, что стараешься. Ладно, уговорил, попробуй. Через три дня доложишь о результатах и постарайся не облажаться. Понял?
— Так точно.
— Вот и договорились. Еще по одной? — снизошел шеф.
— С удовольствием, — радостно ответил «любитель хорошей русской водки».
Глава 6
На следующий день ближе к вечеру зазвонил телефон, номер собеседника не определился. Понятненько…
— Да.
— Привет, Стас. Узнал?
— Да.
— Тут такое дело, надо бы встретиться.
— Приезжайте, только без этих ваших клоунов, а то у меня нервы не железные.
— Это была не моя инициатива, но все равно извини. Ты мог бы завтра быть в Москве? Тут с тобой люди хотят побеседовать, вроде у них для тебя работа есть.
— У меня уже есть работа.
— Шутка юмора?
— А что? Нормальная работа, как раз для интеллигентного человека средних лет. Другой пока не надо.
— Стас, мне неудобно напоминать, но я тебя как-то раз немного выручил…
— Не раз, и я это помню.
— Хорошо, что помнишь. А сейчас у меня к тебе просьба: приезжай в Москву и выслушай предложение. Ты можешь от него отказаться, никто тебя неволить не будет.
— Мягко стелете. А сразу позвонить нельзя было, без всех этих песен и плясок народов мира?
— Не я это решаю.
— Ой ли?
— Честно, Стас. У моего шефа возникла идея проверить, не заржавел ли ты.
— Если я правильно понял, этот телефон не прослушивается?
— Обижаешь.
— Ну, да, опыт не пропьешь.
— И еще, только за то, что ты приедешь и выслушаешь, что эти люди тебе предложат, я уполномочен выплатить тебе десять тысяч евро.
— Ишь ты!
— А то.
— Чувствую, Степаныч, от вас, таких настойчивых, не отбрешешься.
— Степаныч, говоришь… Значит, Чингиза ты все-таки расколол.
— Как не фиг делать.
— И правильно, а то развелось суперменов, плюнуть некуда. Хорошо бы нам, Стас, завтра с утречка пораньше пересечься, пошептаться немного, а потом уже и в контору ехать.
— Ладно, выезжаю сегодня в ночь. Поезд прибывает на Ярославский в шесть сорок пять.
— Буду ждать тебя возле расписания электричек. Спасибо, что не отказал. До встречи.
— И вам не хворать.