Остановились. Марк поспешно выскочил наружу, распахнул заднюю дверь. Дядюшка Джи покинул салон и направился к калитке. Калитка была заперта. Поддернув рукав пальто, он взглянул на часы и с хорошо разыгранным раздражением заколотил тростью по железным воротам. На стук никто не появился.

— Пожалуй, я вернусь в автомобиль.

Подъехали Декстер с Тимом. Декс, путаясь в полах плаща, вылез наружу, проводил Дядюшку Джи мрачным взглядом (наверно, всё ещё не мог простить разнос, учинённый Сильвии) и подошёл к Фишеру.

— Что происходит, Марк? Нам не отпирают? Дамочка тоже в бегах?

— Нет. Это вообще другой дом. Миссис Вольф живёт вон там. — Марк показал на особняк с башенкой. — Но у неё гости. Придётся подождать. Изображаем покупателей недвижимости.

Декстер долго-долго разглядывал жилище Дарьи Вольф в крошечный монокуляр, а потом недовольно фыркнул.

— Ты только посмотри на этот минарет. Опять долбанные арабские мотивы! Она что, мусульманка?

Фишер пожал плечами.

— Не знаю. Но, судя по фамилии, мусульманином может быть её муж.

Тем временем из дома Дарьи Вольф появился высокий и полнотелый, хорошо одетый господин, сопровождаемый телохранителем. Судя по роскошной бороде, это был Хайдаров собственной персоной. Несмотря на внешнюю респектабельность, он вёл себя как пьяный скандалист. Злобно орал, потрясал кулаками, а, сбежав с крыльца, трижды плюнул на лестницу.

Следом вышла миссис Вольф. В отличие от мужа, Дарья держалась со спокойной пренебрежительностью. Что-то сказав (из-за расстояния слов было не разобрать), она недвусмысленно показала пальцем на джип. Хайдаров затопал ногами в последней степени гнева и, почти срываясь на бег, кинулся к машине.

— Крутая баба! — восхищённо прокомментировал Декстер. — Люблю таких.

Марк промолчал. Ситуация абсолютно перестала ему нравится. Взбешённый Басмач, если слухи о его гангстерском прошлом верны, мог доставить массу проблем. И не только Дарье Вольф.

Очутившись возле джипа, Хайдаров что-то отрывисто приказал бодигардам. Тот, что моложе и крупнее, тотчас бросился к корме автомобиля, распахнул заднюю дверь и выволок наружу огромный стальной кейс.

Второй телохранитель, немолодой мужчина с твёрдым лицом отставного военного, протестующее взмахнул рукой, но Хайдаров сгрёб его за грудки и принялся трясти, ревя как раненый гризли. Потом оттолкнул, выхватил кейс из рук здоровяка, с натугой забросил на капот джипа, открыл крышку и погрузил внутрь руки.

Сначала ничего не происходило, Хайдаров орудовал внутри ящика, приплясывая от нетерпения. Это выглядело смешно и пугающе одновременно. Но вдруг он издал торжествующий крик и отпрянул. Точно преследуя его, из кейса выплеснулась тёмная, металлически блестящая волна, мгновенно распавшаяся на десятки «капель». Каждая была размером с крысу, из каждой торчали в стороны многочисленные не то конечности, не то встопорщенные перья. Хайдаров вскинул руки с направленными вверх ладонями — словно хотел поймать падающего с небес младенца. Повинуясь движению, чёрные «крысы», высоко подпрыгивая и издавая металлический треск, устремились к особняку. Их движения явно что-то напоминали, но оторопевший Фишер никак не мог вспомнить, что именно.

Хайдаров дико и страшно расхохотался.

Дарья Вольф поспешно нырнула в дом и захлопнула за собой дверь. Но «крыс» не интересовала дверь. Цепляясь конечностями за неровности стен, перепрыгивая с выступа на выступ, они начали проворно карабкаться вверх — всё выше и выше, пока не добрались до башенки-минарета. Облепили её со всех сторон, будто муравьи — кусок сахара.

Послышался неприятный звук разрезаемого стекла.

— Твою мать… — пробормотал Декстер. — Марк, это что же, саранча апокалипсиса?

— Спасибо за вопрос, но я плоховато вижу.

— Ах да. Держи! Только не обмочись от неожиданности.

Он передал подслеповатому Марку монокуляр. Тот приложил его к глазу, подстроил фокус и увидел, что это были за «крысы». Огромные железные кузнечики! В точности такие, как на чертежах покойного архивариуса Новицкого. Похоже, зрелище взволновало не только их с Дексом. Из седана вывалился Луизианский Лев и, приложив ладонь козырьком ко лбу, уставился на картину фантастического штурма. Вылезла и Сильвия.

Стекло башенки было крепко. Железная саранча скоблила и скоблила зеркальные грани, но они держались. Однако в какой-то момент предел прочности оказался превышен. Сразу два сегмента лопнули с резким звуком. Насекомые ринулись внутрь.

Из дома выскочила Дарья Вольф. В руках у неё был предмет, напоминающий миниатюрную летающую тарелку из фильмов пятидесятых — круглый диск с шарообразным горбом в центре. На диск была наброшена яркая шаль с кистями. Путь на улицу для женщины был отрезан. Там, широко расставив ноги, стоял Хайдаров, а возле него — оба бодигарда. Старший, уже смирившийся с поведением босса, держал пистолет.

Басмач поманил Дарью к себе. Не вымолвив ни слова, та развернулась и побежала за дом. Молодой здоровяк хотел броситься следом, но Хайдаров удержал его. В тот же миг из окон посыпались железные насекомые, сопровождаемые водопадами битого стекла, и резво поскакали вдогонку за Дарьей.

Раздался пронзительный женский крик, почти сразу оборвавшийся.

«Неужели убили?» — с ужасом подумал Марк и, механически сунув монокуляр в карман, обеими руками прижал к затрепетавшей груди портфель. Под мягкой крокодиловой кожей, будто живой, шевельнулся тяжёлый и надёжный «Пустынный Орёл». Марк отщёлкнул замок и запустил руку внутрь. Ладонь сразу легла на рубчатую рукоятку.

Из-за дома медленно вышла Дарья Вольф. «Летающей тарелки» у неё уже не было. Лишь волочился по земле обрывок шали, свисающий из левой руки. Покачиваясь, женщина добрела до крыльца, остановилась и погрозила Хайдарову пальцем. Затем так же медленно поднялась по лестнице и скрылась за дверью.

Старший телохранитель тронул босса за плечо и что-то проговорил, а потом мотнул головой назад. Хайдаров развернулся. Взгляд его бешеных глаз остановился на Марке. Тот икнул. Ноги вмиг ослабли.

— По машинам, идиоты! — гаркнул ЛЛ, но опоздал.

«Бычки» не стали дожидаться пассажиров. Утробно взвыв и разбрасывая колёсами палую листву, обе машины развернулись, сорвались с места и полетели прочь.

Басмач трижды громко хлопнул в ладоши. А когда на призыв явилась рассеявшаяся по саду железная саранча, уже знакомым движением рук направил её на непрошеных свидетелей.

Марк потянул пистолет наружу. Руки ходили ходуном. В таком состоянии он, вероятно, промазал бы и по слону. Однако он всё же навёл пляшущий ствол на спешащих к ним тварей и дёрнул спусковой крючок.

Выстрела не было.

— Предохранитель, дубина! — крикнул Декс. Сам он успел достать револьвер и, стоя на одном колене, выцеливал первую жертву. Револьвер грохнул. Одна из нападающих тварей разлетелась на куски.

Марк опустил тугой рычажок предохранителя и торопливо выстрелил. Пуля улетела неизвестно куда.

— Дай его мне, сынок, — приказал подбежавший Дядюшка Джи, вынул из руки Марка оружие и, зажав трость под мышкой, спокойно будто в тире, открыл огонь.

Вдвоём с Дексом они вмиг проредили стаю саранчи, но тварей всё равно было слишком много. И они были уже очень, очень близко. Фишер попятился, крутя головой. Спрятаться было негде, убежать — невозможно.

Сильвия ждала смертоносных насекомых, приплясывая, будто боксёр-легковес. В обоих кулаках она сжимала по обломку кирпича. Лицо у неё было яростно и прекрасно, как у валькирии.

Спотыкаясь на каждом шагу, Марк просеменил к куче мусора, обдирая ладони, схватил занозистый, перепачканный цементом обломок доски и прижался спиной к бетонному забору. В то, что через несколько мгновений его растерзают гигантские кузнечики, верить отчаянно не хотелось.

Саранче оставалась преодолеть всего несколько метров. Патроны у Декса и Луизианского Льва закончились. В наступившей тишине явственно слышался множественный треск стальных крыльев. Кошмарный звук парализовал волю, точно вой падающей бомбы. Марк понял — ещё мгновение, и он обгадится… как вдруг насекомые, словно по команде, замерли. Некоторые, поджав лапки, повалились на спину, некоторые продолжали бестолково подпрыгивать на месте. Но что, чёрт возьми, могло их остановить?

В поисках ответа Марк перевёл взгляд на Хайдарова.

Тот стоял на коленях, уронив голову на грудь. Руки расслабленно свисали вдоль тела. На белой рубашке расплывалось тёмное пятно. Бугай-телохранитель, оторопев, топтался около него. Второй, энергично петляя и раскачиваясь, убегал прочь. Его поведение объяснилось всего через секунду. Послышался негромкий хлопок, бугай крутанулся на месте и ничком хлопнулся наземь. Затем раздалось ещё несколько хлопков. Рядом с убегающим бодигардом возникли фонтанчики пыли, летела щепа от деревьев, но тот всякий раз будто угадывал траекторию выстрела. Наконец он ловко перемахнул забор, окружающий одну из усадеб, и пропал из виду. Хлопки прекратились.

— Нет, она мне определённо нравится! — воскликнул Декс.

— Ты не одинок в этом чувстве, сынок, — сообщил ЛЛ.

— Да кто же? — проблеял Марк.

— Миссис Вольф, — сказала подошедшая Сильвия. — Похоже, информация наших сбежавших друзей точна. Она и впрямь недурной снайпер.

— Почему я её не вижу? — удивился Марк, пристально изучая окрестности. — Где она?

— Стреляла из окна, сейчас скрылась. Должно быть, скоро выйдет.

Так оно и оказалось. Вскоре из особняка появилась Дарья Вольф с внушительной винтовкой наперевес. Твёрдым шагом подошла к всё ещё стоящему на коленях Хайдарову, толкнула его ногой в плечо. Тот мягко повалился набок, ударился головой о колесо джипа, да так и застыл. Женщина постояла над ним несколько секунд, затем повернула лицо к американцам и помахала рукой. Вполне дружелюбно.

— Кажется, нас приглашают знакомиться, — сказал Дядюшка Джи. — И, говоря по чести, отказываться я не собираюсь. Марк, сынок, забери-ка свою пушку да спрячь подальше. Не годится приходить в гости с пистолетом в руках. Тебя, Декстер, тоже касается.

Отбросив доску, Марк наскоро отряхнул исцарапанные руки, подобрал портфель и взял у Дядюшки Джи пахнущего дымом «Пустынного Орла». Без патронов пистолет стал ощутимо легче.

— А теперь идёмте, дети мои. Только постарайтесь не наступать на букашек, а то мало ли…

Предупреждение было явно излишним. Во всяком случае, для Фишера, который и близко не собирался подходить к тварям, способным взрезать челюстями бронированное стекло. Инстинктивно сбившись в кучку вокруг вновь раскурившего сигару Луизианского Льва, американцы двинулись к Дарье Вольф.

Та стояла, забросив винтовку на плечо, и ждала.

Глава 17

Павел

«Харлей» покрывал слой пыли. Я наскоро обмахнул сиденье крагами и устроился верхом. Сидеть было чертовски комфортно. Жерар одним прыжком взлетел на бензобак и привычно разместился в передней части, на замшевой подушечке. Подушечка была оборудована петлями для собачьих лап, а по бокам простёгана серебряной тесьмой и оторочена бахромой. Бес подёргал петли, проверяя прочность, после чего обернул ко мне озабоченную мордашку.

— Забыл спросить… А ты вообще-то хоть раз ездил на мотоцикле? Не на скутере или мопеде, а на настоящем двухколёсном монстре вроде этого?

— Обижаешь! — возмутился я. — Да я всю деревенскую ссылку практически жил на бабушкином ИЖаке.

— Ух ты! Что за модель?

— ИЖ сорок девять. От деда остался. Зверь-машина. Сначала-то он, конечно, ходить отказывался. Всё-таки аппарат в годах. Пришлось весь девятый класс чинить. Зато уж в десятом и одиннадцатом я оторвался! Катался на нём как барин. Хоть в школу, хоть просто так. Места там глухие, гаишников можно только по телевизору увидеть. Рули куда хочешь, ни одна сволочь не докопается.

— Это хорошо, — успокоился Жерар. — Тогда заводи. Надеюсь, аккумулятор хоть чуть-чуть живой.

Аккумулятор, конечно, разрядился, но не досуха. Провернуть пару раз стартер его хватило, а больше было и не надо. Схватился и заработал мотор. Могучее урчание двух V-образно расположенных цилиндров забилось под сводами гаража.

— На ключах брелок, — крикнул Жерар. — Ворота открываются с него, дистанционно. Первая передача включается вверх. Рванули, Паша!

Я качнул «Харлей» вправо, убрал пяткой подножку, дал газ, и мы рванули.

Этот мотоцикл был не чета бабушкиному «ИЖ-49», хоть лишь немногим моложе. Мощи в нём было как в танке. До гаражных ворот я долетел, ежесекундно вставая на заднее колесо под счастливый визг Жерара. Сердце бешено колотилось. Промчавшись под не успевшими полностью открыться жалюзи, стальной конь вымахнул на свободу. Складывалось ощущение, что он и сам изрядно соскучился по движению. Почти без моего участия «Харлей» вырулил на крайнюю левую полосу и, рявкая, устремился вперёд.

— Надо заправиться! — проорал бес.

— Не учи дедушку кашлять, — отозвался я, без напряжения обошёл громадину жёлтого «Хаммера», вернулся на полосу ровно перед ним, показал водителю «фак» и прибавил оборотов. Светофор, по всем правилам обязанный включить красный цвет, продолжал мигать жёлтым, давая мне время проскочить перекрёсток.

Дальнейшая поездка напоминала фантастический сон. Мы катили на юго-запад, наслаждаясь движением по неожиданно пустынному шоссе. Длиннохвостые фургоны загодя сворачивали к обочине. Наглые водители дорогих иномарок вдруг становились предельно дисциплинированными. Постовые ДПС при нашем приближении чувствовали необходимость посмотреть в другую сторону или вообще присесть отдохнуть в патрульной машине. Солнце пряталось то за облачка, то за стоящий вдоль дороги лес. Внезапно куда-то испарились рытвины, дорожные рабочие и даже насекомые — за всю дорогу об очки не разбилась ни одна мошка.

Когда впереди показался знак, сообщающий, что мы приближаемся к Старой Кошме, я даже слегка расстроился. Двести километров показались двадцатью.

— Куда сейчас? — спросил я, притормозив возле закусочной с чисто водительским названием «Полный Привод».

Жерар потянул носом воздух, напитанный ароматами горелого жира, облизнулся.

— По идее, самое время чего-нибудь съесть. Но травиться в придорожных тошниловках наподобие этой мне совсем не хочется. Так что давай-ка мотнём сразу на завод. В рабочих столовых обычно кормят сытно и более-менее дёшево.

— Хорошая идея, — одобрил я. — Беда в том, что мне неизвестно, где здесь завод.

— Чувачоок, — укоризненно протянул пёс, — ну, ты что запамятовал? Это город металлургов и машиностроителей. Заводов — как опят на пеньке. Впрочем, нас интересует всего один. Конкретно, СКЗСиСМ. Старокошминский, орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и Знак Почёта, завод среднего и специального машиностроения. Ныне просто «Хайдаровский Агрегат».

Я припомнил печальную судьбу Хайдарова-доп, чей агрегат отведал твёрдость Дашиного колена, и поневоле ухмыльнулся.

— Отлично. И где мы будем его искать? Блин, псина, говорил я тебе, надо брать машину с водителем. Сейчас проваландаемся тут до ночи.

— Отставить панику, рядовой Дезире! — весело тявкнул бес. — Правь пока прямо, только не разгоняйся. Генерал Жерар будет подсказывать, где и куда сворачивать.

— Разве ты здесь бывал? — озадачился я.

— Глупо было бы… В смысле, ни разу. Но ведь для чего-то существуют картографические интернет-службы? «Google Maps» и тому подобные.

Мне оставалось лишь пристыжено отвести глаза. Сам я пользовался интернетом только для просмотра видеороликов на Ютьюб. Да на некоторых других сайтах, о которых в приличном обществе не упоминают.

— Ну, трогай, — скомандовал лохматый проводник. — Ориентир номер один — вон тот дальний путепровод с плакатом «Единой России». После него метров через сто должен быть отворот направо. Туда и свернёшь.

Мы проехали под путепроводом и свернули направо. Километра полтора тащились вдоль унылого бетонного забора, а затем, миновав сосновый перелесок, выехали к большому пруду. Дорога раздваивалась. Грунтовка уходила вдоль берега, другая, асфальтированная, — на длинную плотину, засаженную тополями. На противоположном берегу виднелись строения и трубы фабричного вида.

— Туда? — спросил я.

— Туда, — подтвердил Жерар.

Стосковавшийся по скорости «Харлей» покрыл остаток пути за считанные секунды. Сразу за плотиной дорога вновь сворачивала — теперь уже направо — но нам туда было не нужно. А нужно нам было к заводоуправлению, белому зданию с колоннами, украшенному по фасаду гипсовыми барельефами орденов. Управу отделяла от плотины внушительная площадь со стелой посередине. Блестящий шпиль горделиво увенчивал аппарат, похожий на гибрид ракеты и сразу всех искусственных насекомых конструктора Мочало.

— Это что, космический спутник? — потрясённо спросил я.

— Да, чувачок. Только не космический, а ионосферный. И не спутник, а разведывательный беспилотник. Средним и специальным машиностроением в СССР называлась оборонка. Но это старьё, его лет сорок назад прекратили выпускать. Хотя у натовцев таких, кажется, до сих пор нету.

— Дела… — протянул я. — Слушай, получается, мы в запретной зоне?

— Получается так. Только в бывшей. Ты что, не заметил на въезде в город остатки забора из колючей проволоки?

— Не-а.

— Ну ты Зоркий Сокол! — хихикнул бес. — Ладно, двигай на стоянку. С мотоциклом нас на территорию завода всё равно не пропустят.

— А без мотоцикла пропустят?

— Ой-ой-ой! — Жерар схватился за голову. — Тебе, похоже, встречным ветром остатки мозгов выдуло. Когда это комбинатор входил на запретную территорию там же, где остальные граждане?

— Да постоянно, — возразил я на это провокационное и насквозь лживое заявление. — Постоянно! Гражданина, более законопослушного, чем комбинатор, просто не сыскать. К сожалению, бесы, ифриты и прочая нечисть изо дня в день принуждают нас поступать иначе.

Я подогнал «Харлей» к парковочной зоне, огороженной толстыми цепями на столбиках. Между прочим, там стоял чёрный «Гелендваген», очень похожий на Хайдаровский. Уже что-то.

Рядом с въездом на парковку виднелась табличка: «Только для служебных машин». И пусть наш мотоцикл не был по-настоящему служебным, но вручённые охраннику пятьсот рублей превратили его в таковой скорее, чем любое заклятие Сулеймана. У того же охранника я оставил каску и узнал, где расположена лучшая на «Хайдаровском Агрегате» столовая. И как в неё можно попасть, миновав проходную.

Оставив заводоуправление слева, мы прошли вдоль Г-образной пристройки, обогнули её и попали на задний двор, где с удовлетворением обнаружили предсказанную охранником невзрачную дверь. Из-за двери пахло съестным. Заперта она не была. За дверью находился тесный коридорчик, заставленный картонными коробками и алюминиевыми ящиками без крышек. В ящики были навалены картофельные очистки, хлебные корки и другие продукты, аппетитные только для поросят.

Мы быстренько проскочили мимо ящиков, затем мимо двери, ведущей на кухню и двери, ведущей в мойку, и оказались в чистеньком обеденном зале. Судя по тому, что зал был пуст — в нём орудовала лишь уборщица, — на обед мы опоздали. Впрочем, надежду терять не следовало.

— Милая сударыня, — окликнул я работницу скребка и швабры. — Скажите, пожалуйста, может ли усталый странник получить здесь хотя бы тарелку супа?