Ингмарссон вскидывает голову.
— Как, простите?
Охранник моргает, понимая, что перегнул палку.
— Вам не следует бродить по этому зданию без дела, тем более в компании посторонних людей, — уже не так уверенно повторяет он.
— Я не расслышал, что вы сказали до этого?
— Теперь уже неважно, — отмахивается служащий.
— Вы тоже работаете в этом посольстве, — наставительно замечает Майлз. — И плевать хотели на репутацию страны?
Охранник мотает головой.
— Может, в таком случае вам стоит подыскать себе другую работу? — продолжает Ингмарссон. — Если хотите, могу поговорить с начальником службы безопасности.
Нависает пауза.
— Хотите? — повторяет Майлз.
Время идет, охранник медлит. Наконец он бормочет «нет» и исчезает.
Компания устремляется вниз по лестнице. Ноги Карла заплетаются, ему все хуже. Наконец они оказываются перед массивной металлической дверью. Майлз бросает Софии ключ, она отпирает.
Спустя несколько секунд компания выходит в переулок. Неподалеку кто-то заводит машину — слышно, как под колесами хрустит гравий. А потом в переулок выруливает серый «Фольксваген Пассат».
Бринкман открывает заднюю дверь. Майлз и Санна втаскивают Карла в салон, а София обходит машину и садится на переднее сиденье. За рулем — Михаил Асмаров, он вопросительно косится на Софию.
— Всё в порядке, — кивает она.
Михаил выезжает на дорогу. Они живут буквально в паре шагов — западнее моста Карлсбрун, возле площади.
Ноги Карла Хагмана волочились по полу, изо рта свисала струйка слюны. Майлз и Михаил вместе втащили его в квартиру.
— Поздоровайся с Карлом, Альберт! — крикнул Ингмарссон.
— Привет, Карл, — раздался из гостиной голос Альберта. — Опять нализался? Ты меня разочаровываешь.
— Прекрати, Альберт, — оборвала сына София.
Тот вместе с Майлзом рассмеялся.
Хагмана бросили на двуспальную кровать в гостиной и раздели.
Появилась Бринкман с тремя шприцами и ампулами в руках.
— Где Санна? — спросила она, наполняя шприц.
— Переодевается, — ответил Майлз, устанавливая камеру на штативе.
Оставив Карла Хагмана в одних кальсонах, София присела на край кровати, нащупала вену на сгибе его руки и ввела шприц. Карл не отреагировал.
Они провели тщательную проверку. В тот вечер на вечеринке в посольстве Хагман представлял одну из небольших шведских компаний — свою собственную, которая занималась координацией компьютерных баз данных по всему миру с целью облегчить сотрудничество властных организаций разных стран. Он создал программу «Линкс» — своего рода переключатель между различными компьютерными языками. Последней его разработкой была попытка установления связи между государственными налоговыми органами и международными банковскими трансакционами. Именно она и стала причиной того, что случилось с ним в тот вечер.
София приподняла Карлу веко и заглянула в зрачок:
— Сейчас очнется.
Майлз натянул на лицо черную балаклаву. Бринкман вскрыла ампулу и «зарядила» второй шприц.
Программы Карла Хагмана имели успех — сделки заключались одна за другой. На новой вилле к северу от столицы появилась до неприличия красивая жена. Дети Хагмана учились в частной школе. Он получал правительственные заказы и катался как сыр в масле.
Теперь все это поставлено на карту.
София вытащила иглу.
— Это вернет ему физическую форму. При этом он не будет осознавать, что происходит.
Майлз кивнул.
Карл что-то бормотал, шевеля губами, будто во сне.
Бринкман поднялась и взяла третий шприц:
— После этого он восстановится окончательно. Вколешь, когда все будет кончено.
В гостиную вбежала Санна — в трусах и чулках в сеточку на шелковом поясе. В остальном — голая.
София обняла ее:
— Удачи.
Щеки женщин на мгновенье соприкоснулись, после чего Бринкман покинула комнату.
Ренберг поправила шелковый пояс и присела на край кровати.
— Я люблю тебя, Санна, — сказал Майлз в балаклаве, направляя на нее камеру.
Санна склонилась над мужчиной в постели.
— Я люблю тебя, Майлз, — отозвалась она, засовывая Карлу в рот свой сосок.
Хагман выпучил глаза.
Ингмарссон сделал снимок.
3
Рим
За открытым окном автомобиля заливались цикады. Салон наполняли запахи лаванды, жасмина и базилика. Соня Ализаде сидела за рулем припаркованного «Альфа-Ромео». Вилла наверху почти не просматривалась за пиниями и алеппскими соснами.
Обзор был неважный, что и говорить. За решетчатыми железными воротами мелькала ведущая к дому слабо освещенная дорожка. Основная часть сада лежала, заслоненная двухметровой стеной.
Соня посмотрела на наручные часы — почти десять. Она не первый день наблюдала за домом. Между половиной десятого и половиной одиннадцатого вечера мужчина обычно выходил из ворот с пакетами мусора, выкуривал сигару и разговаривал по мобильному — негромко и поминутно оглядываясь по сторонам, как будто с любовницей.
Лешек прогуливался вдоль стены. Он довольно далеко отошел от машины и поджидал клиента в тени деревьев.
Ализаде опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркальце — вредная привычка. Увидела мелкие морщинки вокруг голубых с зеленью глаз, оливкового оттенка кожу.
Она поправила прядь прямых черных волос возле уха и снова подняла козырек. По обе стороны черной дороги с желтой разметкой высились утопающие в ухоженной зелени роскошные виллы. И все это внушало чувство комфорта, довольства, уверенности в завтрашнем дне — то, чего Соне не хватало, как никому другому. Они слишком долго были в бегах — и она, и Арон, и Гектор, и Лешек.
Бегать и постоянно от кого-нибудь прятаться — все равно что все время мерзнуть. Это отнимает слишком много энергии. Соня устала.
Теперь они ищут Лотара, сына Гектора. Он — их главная цель. Им известно, что Лотар у дона Игнасио, но выходить на переговоры не с чем. Все, на чью помощь они могли бы рассчитывать, знают, что с Гектором Гусманом покончено. Что сотрудничать с ним означает открыто выступить против Ральфа Ханке и дона Игнасио Рамиреса. А кому нужны такие проблемы?
Они делали, что могли: прослушивали, взламывали, внедрялись. Прежде всего их интересовали группировки, отколовшиеся от Гектора и нашедшие приют у Ханке и Игнасио. Но все оказалось напрасно — никаких следов.
Лучик надежды забрезжил неожиданно, несколько недель тому назад.
Альдо Моретти — гангстер средней руки из Флоренции — затеял крупное дело. Моретти возглавлял одну из небольших итальянских группировок — без конкретной привязки к какой-либо из значительных мафиозных фамилий. Когда-то давно Гектор тоже вел с ним дела, и вот теперь Альдо что-то затевал. «Что-то» в данном контексте могло означать только дона Игнасио Рамиреса.
Соня посмотрела в сторону решетчатых ворот.
К вилле поднимался мужчина — без пакетов с мусором в руках.
Значит, она его пропустила.
Ализаде нащупала на сиденье рацию и громко зашептала в микрофон:
— Он уже выбросил мусор и теперь возвращается к дому.
Сердце у Сони забилось. Она провожала мужчину взглядом, а он все еще разговаривал по мобильному. Потом остановился и сунул в рот сигарету. Вспыхнул огонь, мужчина выпустил облачко голубого дыма и чему-то рассмеялся. Он выглядел беззаботным и расслабленным и одет был соответственно — в бежевые летние брюки и светло-голубую рубашку.
Из тени выступила фигура Лешека Смялы. Он приставил к виску мужчины пистолет и взял у него телефон.
Соня повернула ключ зажигания и на полной скорости отбуксовала назад, к воротам. Нащупав рычаг, переключила его на первую скорость. Ворота позади автомобиля разъехались.
Дверца за ее спиной распахнулась, и мужчину втолкнули на заднее сиденье. Следом протиснулся Лешек.
— Давай поезжай.
Ализаде поехала вниз по склону холма, наблюдая за мужчиной в зеркальце заднего вида. Длинные черные волосы, голубые глаза. Салон наполнил стойкий запах мужской парфюмерии и сигар.
— Вы банкир Джузеппе Руссо? — спросила она.
— Да, — равнодушно ответил мужчина.
— И Альдо Моретти — ваш клиент?
— С какой стати…
Лешек ткнул в бок пленника пистолетом.
— Да, в числе прочих, — ответил банкир.
На резком повороте он, чтобы не упасть, уперся рукой в потолок.
— И чем сейчас занимается Моретти? — продолжила расспрашивать его Соня.
— Не понимаю, о чем вы.
— Что за дела он затевает? С кем работает? Вы должны быть в курсе.
— Он передо мной не отчитывается. Я всего лишь консультирую его по финансовым вопросам, вы взяли не того…
Мощный удар в висок опрокинул Руссо на сторону. Банкир поднял руку, словно собирался что-то сказать. Еще удар — сильнее предыдущего. Джузеппе сел. Он выглядел растерянным. Черные волосы падали ему на лицо, рука снова взметнулась в воздух.
— Дайте же мне…
Похититель выбросил кулак — голова Джузеппе Руссо ударилась о стекло и упала на грудь. Теперь банкир смотрел на свои ноги.
Смялы положил ему на колени фотографию. На ней были дети Джузеппе — восьмилетний сын и десятилетняя дочь. Оба в школьной форме — синей и серой, с прямоугольными ранцами за спиной. Они выходили со школьного двора.