Ингмарссон вскидывает голову.

— Как, простите?

Охранник моргает, понимая, что перегнул палку.

— Вам не следует бродить по этому зданию без дела, тем более в компании посторонних людей, — уже не так уверенно повторяет он.

— Я не расслышал, что вы сказали до этого?

— Теперь уже неважно, — отмахивается служащий.

— Вы тоже работаете в этом посольстве, — наставительно замечает Майлз. — И плевать хотели на репутацию страны?

Охранник мотает головой.

— Может, в таком случае вам стоит подыскать себе другую работу? — продолжает Ингмарссон. — Если хотите, могу поговорить с начальником службы безопасности.

Нависает пауза.

— Хотите? — повторяет Майлз.

Время идет, охранник медлит. Наконец он бормочет «нет» и исчезает.

Компания устремляется вниз по лестнице. Ноги Карла заплетаются, ему все хуже. Наконец они оказываются перед массивной металлической дверью. Майлз бросает Софии ключ, она отпирает.

Спустя несколько секунд компания выходит в переулок. Неподалеку кто-то заводит машину — слышно, как под колесами хрустит гравий. А потом в переулок выруливает серый «Фольксваген Пассат».

Бринкман открывает заднюю дверь. Майлз и Санна втаскивают Карла в салон, а София обходит машину и садится на переднее сиденье. За рулем — Михаил Асмаров, он вопросительно косится на Софию.

— Всё в порядке, — кивает она.

Михаил выезжает на дорогу. Они живут буквально в паре шагов — западнее моста Карлсбрун, возле площади.

* * *

Ноги Карла Хагмана волочились по полу, изо рта свисала струйка слюны. Майлз и Михаил вместе втащили его в квартиру.

— Поздоровайся с Карлом, Альберт! — крикнул Ингмарссон.

— Привет, Карл, — раздался из гостиной голос Альберта. — Опять нализался? Ты меня разочаровываешь.

— Прекрати, Альберт, — оборвала сына София.

Тот вместе с Майлзом рассмеялся.

Хагмана бросили на двуспальную кровать в гостиной и раздели.

Появилась Бринкман с тремя шприцами и ампулами в руках.

— Где Санна? — спросила она, наполняя шприц.

— Переодевается, — ответил Майлз, устанавливая камеру на штативе.

Оставив Карла Хагмана в одних кальсонах, София присела на край кровати, нащупала вену на сгибе его руки и ввела шприц. Карл не отреагировал.

Они провели тщательную проверку. В тот вечер на вечеринке в посольстве Хагман представлял одну из небольших шведских компаний — свою собственную, которая занималась координацией компьютерных баз данных по всему миру с целью облегчить сотрудничество властных организаций разных стран. Он создал программу «Линкс» — своего рода переключатель между различными компьютерными языками. Последней его разработкой была попытка установления связи между государственными налоговыми органами и международными банковскими трансакционами. Именно она и стала причиной того, что случилось с ним в тот вечер.

София приподняла Карлу веко и заглянула в зрачок:

— Сейчас очнется.

Майлз натянул на лицо черную балаклаву. Бринкман вскрыла ампулу и «зарядила» второй шприц.

Программы Карла Хагмана имели успех — сделки заключались одна за другой. На новой вилле к северу от столицы появилась до неприличия красивая жена. Дети Хагмана учились в частной школе. Он получал правительственные заказы и катался как сыр в масле.

Теперь все это поставлено на карту.

София вытащила иглу.

— Это вернет ему физическую форму. При этом он не будет осознавать, что происходит.

Майлз кивнул.

Карл что-то бормотал, шевеля губами, будто во сне.

Бринкман поднялась и взяла третий шприц:

— После этого он восстановится окончательно. Вколешь, когда все будет кончено.

В гостиную вбежала Санна — в трусах и чулках в сеточку на шелковом поясе. В остальном — голая.

София обняла ее:

— Удачи.

Щеки женщин на мгновенье соприкоснулись, после чего Бринкман покинула комнату.

Ренберг поправила шелковый пояс и присела на край кровати.

— Я люблю тебя, Санна, — сказал Майлз в балаклаве, направляя на нее камеру.

Санна склонилась над мужчиной в постели.

— Я люблю тебя, Майлз, — отозвалась она, засовывая Карлу в рот свой сосок.

Хагман выпучил глаза.

Ингмарссон сделал снимок.

3

Рим

За открытым окном автомобиля заливались цикады. Салон наполняли запахи лаванды, жасмина и базилика. Соня Ализаде сидела за рулем припаркованного «Альфа-Ромео». Вилла наверху почти не просматривалась за пиниями и алеппскими соснами.

Обзор был неважный, что и говорить. За решетчатыми железными воротами мелькала ведущая к дому слабо освещенная дорожка. Основная часть сада лежала, заслоненная двухметровой стеной.

Соня посмотрела на наручные часы — почти десять. Она не первый день наблюдала за домом. Между половиной десятого и половиной одиннадцатого вечера мужчина обычно выходил из ворот с пакетами мусора, выкуривал сигару и разговаривал по мобильному — негромко и поминутно оглядываясь по сторонам, как будто с любовницей.

Лешек прогуливался вдоль стены. Он довольно далеко отошел от машины и поджидал клиента в тени деревьев.

Ализаде опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркальце — вредная привычка. Увидела мелкие морщинки вокруг голубых с зеленью глаз, оливкового оттенка кожу.

Она поправила прядь прямых черных волос возле уха и снова подняла козырек. По обе стороны черной дороги с желтой разметкой высились утопающие в ухоженной зелени роскошные виллы. И все это внушало чувство комфорта, довольства, уверенности в завтрашнем дне — то, чего Соне не хватало, как никому другому. Они слишком долго были в бегах — и она, и Арон, и Гектор, и Лешек.

Бегать и постоянно от кого-нибудь прятаться — все равно что все время мерзнуть. Это отнимает слишком много энергии. Соня устала.

Теперь они ищут Лотара, сына Гектора. Он — их главная цель. Им известно, что Лотар у дона Игнасио, но выходить на переговоры не с чем. Все, на чью помощь они могли бы рассчитывать, знают, что с Гектором Гусманом покончено. Что сотрудничать с ним означает открыто выступить против Ральфа Ханке и дона Игнасио Рамиреса. А кому нужны такие проблемы?

Они делали, что могли: прослушивали, взламывали, внедрялись. Прежде всего их интересовали группировки, отколовшиеся от Гектора и нашедшие приют у Ханке и Игнасио. Но все оказалось напрасно — никаких следов.

Лучик надежды забрезжил неожиданно, несколько недель тому назад.

Альдо Моретти — гангстер средней руки из Флоренции — затеял крупное дело. Моретти возглавлял одну из небольших итальянских группировок — без конкретной привязки к какой-либо из значительных мафиозных фамилий. Когда-то давно Гектор тоже вел с ним дела, и вот теперь Альдо что-то затевал. «Что-то» в данном контексте могло означать только дона Игнасио Рамиреса.

Соня посмотрела в сторону решетчатых ворот.

К вилле поднимался мужчина — без пакетов с мусором в руках.

Значит, она его пропустила.

Ализаде нащупала на сиденье рацию и громко зашептала в микрофон:

— Он уже выбросил мусор и теперь возвращается к дому.

Сердце у Сони забилось. Она провожала мужчину взглядом, а он все еще разговаривал по мобильному. Потом остановился и сунул в рот сигарету. Вспыхнул огонь, мужчина выпустил облачко голубого дыма и чему-то рассмеялся. Он выглядел беззаботным и расслабленным и одет был соответственно — в бежевые летние брюки и светло-голубую рубашку.

Из тени выступила фигура Лешека Смялы. Он приставил к виску мужчины пистолет и взял у него телефон.

Соня повернула ключ зажигания и на полной скорости отбуксовала назад, к воротам. Нащупав рычаг, переключила его на первую скорость. Ворота позади автомобиля разъехались.

Дверца за ее спиной распахнулась, и мужчину втолкнули на заднее сиденье. Следом протиснулся Лешек.

— Давай поезжай.

Ализаде поехала вниз по склону холма, наблюдая за мужчиной в зеркальце заднего вида. Длинные черные волосы, голубые глаза. Салон наполнил стойкий запах мужской парфюмерии и сигар.

— Вы банкир Джузеппе Руссо? — спросила она.

— Да, — равнодушно ответил мужчина.

— И Альдо Моретти — ваш клиент?

— С какой стати…

Лешек ткнул в бок пленника пистолетом.

— Да, в числе прочих, — ответил банкир.

На резком повороте он, чтобы не упасть, уперся рукой в потолок.

— И чем сейчас занимается Моретти? — продолжила расспрашивать его Соня.

— Не понимаю, о чем вы.

— Что за дела он затевает? С кем работает? Вы должны быть в курсе.

— Он передо мной не отчитывается. Я всего лишь консультирую его по финансовым вопросам, вы взяли не того…

Мощный удар в висок опрокинул Руссо на сторону. Банкир поднял руку, словно собирался что-то сказать. Еще удар — сильнее предыдущего. Джузеппе сел. Он выглядел растерянным. Черные волосы падали ему на лицо, рука снова взметнулась в воздух.

— Дайте же мне…

Похититель выбросил кулак — голова Джузеппе Руссо ударилась о стекло и упала на грудь. Теперь банкир смотрел на свои ноги.

Смялы положил ему на колени фотографию. На ней были дети Джузеппе — восьмилетний сын и десятилетняя дочь. Оба в школьной форме — синей и серой, с прямоугольными ранцами за спиной. Они выходили со школьного двора.