С десяток пиратов, уже державшие наготове ручные бомбы, размахнулись и закинули их на палубу «испанца». Не прошло и десяти секунд, как послышались взрывы, отчаянные крики и корму флейта заволокло серым дымом.

Испанцы не убирали паруса, и теперь флейт тащил за собой пиратский бриг. Оба судна сцепились мертвой хваткой. Рик прекрасно понимал, что с кормы им на палубу не проникнуть, разве что…

— Робби, каюта!

Ряд окон в кормовой надстройке были вполне достижимы. Как только капитан англичан озвучил эту мысль, окна разлетелись и сразу с десяток дул изрыгнули смерть. Трое пиратов упали на палубу.

— Католические собаки! — взревел канонир Гарри и первым разрядил свой пистолет.

Его примеру мгновенно последовали и остальные пираты. Тут же три широкие доски влетели в оконные проемы.

— За мной! — скомандовал Рик, выстрелив в оконный проем.

Он вытащил второй пистолет, левой рукой выхватил дагу, вскочил на подставленную доску и первым рванул на абордаж.

* * *

Англичане во главе с капитаном быстро очистили огромную, по всей видимости, капитанскую каюту и разъяренным потоком хлынули на верхнюю палубу.

— Робби, бери нижние деки!

Пират кивнул.

Как только они оказались на палубе, их встретил дружный залп мушкетеров. Свинцовые пчелы смертельно ужалили несколько человек. Рик решительно перешагнул через труп своего матроса и выстрелил, почти не целясь. Испанец, в начищенной до блеска кирасе, рухнул лицом вниз.

— Вперед! — взмахнул рукой пиратский капитан и со злостью швырнул опустевший пистолет в лицо испанского мушкетера. Рик рывком вырвал из ножен увесистый эспадрон, тут же пустил его в дело…

Испанцы защищались отчаянно, дорого отдавая свои жизни. С потерями, англичанам удалось оттеснить мушкетеров до бизань-мачты, где началось самое интересное…

— Откуда вас столько прет! — Рик в порыве ярости выругался на русском, приложив еще пару крепких, никому здесь не понятных ругательств.

Из носовой надстройки, как чертики из табакерки, вынырнули с два десятка испанцев в черных камзолах. И прекрасная толедская сталь в их ловких руках пошла гулять, жаждая вражеской крови.

— Ёее, — Рик обернулся, и это было спасение.

Десяток его, как он их гордо именовал гренадеров, запалили ручные бомбы.

— Назад! — едва не порвав горло, проорал Джеймс, и, подавая пример своим парням, первым бросился назад к кормой надстройке. Испанцы на миг опешили, удивляясь такой прыти пиратов, и тут же поплатились за свою нерасторопность. Десять «лимонок», противно шипя шнурами, метнулись в строй испанцев. Две или три штуки рванули прямо в воздухе, видимо, гренадеры поспешили и слишком укоротили фитиль — получился эффект шрапнели. Пираты во главе с Риком за секунду до первого разрыва упали на палубные доски, избегая летящей смерти. Осколки горячими кусками металла легко пробивали кирасы и рвали плоть. Остальные снаряды, бухнувшись о палубы, закатились под ноги черным камзолам и рванули их строй. На несколько секунд половину флейта заволокло вонючим туманом. А гренадеры — красавцы! Они уже извлекли пистолеты и разрядили их прямо в этот туман…

На миг стало тихо как в раю… а затем флейт огласился душераздирающими стонами раненых. Когда дымка рассеялась, Рик встал и узрел кровавые массы, которые перекатывались по палубе, истошно призывая на помощь Господа Бога и деву Марию. Двое испанцев, голосили громче всех. Один с оторванной кистью, прижав культу к груди, бережно качал ее словно больного ребенка. Другой, сидя, пытался обеими руками дотянуться до оторванных пяток….

Капитан «Фортуны» еще раз огляделся. Несколько коварных осколков бомб все же нашли свои жертвы и среди его команды. Но главное было сделано — на верхней палубе противников не осталось.

Через минуту металлическая решетка люка откинулась и показалось довольное лицо Робби.

— Кэп! — воззвал он, высунувшись из отверстия. — Внизу чисто!

— Отлично!

— Мы нашли… Вам лучше взглянуть самому.

— Гарри! Стив! Осмотритесь везде! Оружие собрать! — капитан, быстро дав указания, поспешил на нижние деки.

Рик и Робби спустились в трюм.

— Вот! — гордо изрек Робби, откидывая парусину.

Взору капитана открылись многочисленные ящики.

— Ну чего скалишься? — спросил Рик. — Уже посмотрел?

— Да, — продолжая улыбаться, заговорщически ответил пират.

— Ну?

— Серебро!

— Тихо. Не ори. Во всех ящиках?

— Во всех, кэп. Во всех…

С этими словами Робби забрался на ящики и полностью скинул укрывавшую их ткань. Рик упер руки в бока.

— Мда…

Ящики, новенькие, еще не успевшие потемнеть, высились в три ряда и занимали почти весь объемный трюм флейта. Рик подошел и скинул крышку одного, другого, третьего…

— Я же говорю, кэп, во всех!

Улыбка на лице Робби лишь подчеркивала его легкое умопомрачение.

— Серебро!

«Мда, — ухмыльнулся про себя Рик, — тут есть от чего потерять голову…»

В ящиках лежали новехонькие серебряные слитки, аккуратно уложенные вплотную друг у другу.

— Сколько же тут, кэп? — все больше дурея от блеска счастливого будущего, спросил Робби.

— Много, Робби, много… боюсь всего это нам на «Фортуне» не разместить.

— Возьмем вместе с флейтом! — пират едва не прыгал на ящиках от радости.

— Ты сдурел, Робби! Тащить это корыто, через испанские воды! Возьмем сколько сможем. Остальное — к Посейдону!

— Куда?

— В воду! Вижу по твоим глазам, что жалко. Но выбора нет, Робби. Нам этот флейт тащит куда бы то ни было опасно. Вред ли этот испанец был один. Скорее всего, отбился от каравана. Флейт могут искать! А ты знаешь, как испанцы охраняют свои караваны? — в любом другом случае Рик не стал бы объяснять, но сейчас, когда дело касалось большого куша… Он знал Робби как облупленного, тот обязательно донесет все до команды, а Рику было проще, когда парни не драли глотку, ища правды, а знали все наперед.

— И не будем спорить! — капитан чуть повысил голос. — Нельзя рисковать. Берем, что можем, и уходим.

Глава 3

Порт-Рояль процветал и пах, по-разному… Запахов было так много, что они все, слившись воедино, столь перемешались, что уже трудно было отличить какой и где. Вонь от требухи морепродуктов впивалась в ароматы каштанов, запахи смолы и потных тел накладывались на духи парфюмерных лавок, а гниение старых рыбацких лодок впитывалось в дурман рома. А на эту ароматную карусель море накладывало собственное благоухание, и еще где-то чуть в стороне сладковато потягивало коноплей…

«Фортуна», осевшая чуть не по самые орудийные порты, неуклюже вошла в гавань и встала на якорь. По прибытию в Порт-Рояль у капитана Джеймса Рика не было четкого плана, как пристроить свалившееся счастье в виде нескольких тонн первоклассного мексиканского серебра. И главное куда? То есть кому? Он перебрал в памяти всех представителей торговых компаний, который знал и которые держали свои конторы на Ямайке. Но кто обменяет такую кучу серебра на золото. Про золото Рик подумывал вяло. Хотя его по обмену окажется меньше, его легче поделить и спрятать. Но…

Если Рик все правильно себе представлял, то при курсе один килограмм золота за десять серебра, все равно получалось неприлично много.

— Кто обменяет все это серебро? — бормотал себе под нос капитан, пока спускали шлюпку.

И тут его взгляд упал на «Марианну». Судно-спаситель, что два года назад подобрало его из воды.

— Адам Бикфорд, — вспомнил Рик хозяина торговой компании имени себя. — Компания «Бикфорд»… так-так-так…

Мысли сконцентрировались на «Марианне» и ее хозяине. Туда же прицелилась и шлюпка.

— Вахтенный! — громко позвал Рик.

— Чего? — с борта «Марианны» свесилась кислая рожа.

— Мистер Бикфорд на судне?

— Нет.

— А где?

— На берегу, где же еще…

— Точнее можешь?

— Тебе-то, господин, что за дело?

Рука метнулась к кошельку, и серебряный шиллинг полетел вверх. Вахтенный тут же заглотил наживку.

— Мистер Адам с сыновьями будет обедать дома.

— Где его дом?

— Ну, господин… Кто же не знает дом уважаемого мистера Бикфорда…

В руке Рика появился еще один шиллинг.

— Где его дом? — повторил он свой вопрос, маня вахтенного серебром.

Матрос неприятно улыбнулся:

— Если господин сойдет вон там, — вахтенный протянул руку, — на южном пирсе, то от него пойдет улица Де Вальядо, вам туда. Потом сверните налево к собору Святого Себастьяна, затем через площадь, налево на улицу Алаведо и увидите большой двухэтажный дом с тремя колонными при входе — это и будет дом нашего хозяина.

— Молодец, — поблагодарил Рик и отвернулся.

— Эй, господин, а шиллинг?

Рик, не оборачиваясь, замахнулся и через плечо бросил монету. Она не долетела до вахтенного всего чуть-чуть и булькнула в воду.

— В расчете!

* * *

Капитану «Фортуны» за эти годы приходилось неоднократно бывать в этом самом грешном городе во всём христианском мире. Именно так его прозвали многие, а особенно испанцы, которые потеряли его в середине семнадцатого века. Теперь бывшие хозяева молили Бога, чтоб сей развратный Вавилон утонул в собственном грехе и чтоб пучина морская поглотила его. Испанцам было отчего ненавидеть обитателей Порт-Рояля, ибо добрую треть всего населения составляли отважные храбрецы, джентльмены удачи. Или выражаясь языком испанской инквизиции — висельники, еретики и пираты.

Но несмотря на все многотысячные молитвы поданных испанского короля, город рос и процветал, хотя немного и попахивал…

У ограды дома мистера Адама Бикфорда Рик был уже через час. Он оставил своих провожатых чуть в стороне, а сам решительно дернул за звонок.

К металлической решетке-калитке подбежал шустрый юнец.

— Что угодно господину?

— Господину будет угодно видеть твоего господина.

— А кто его спрашивает.

— Капитан Джеймс Рик.

— О, — парень чуть отпрянул от калитки, — капитан Рик, одну минуту.

Юнец пулей умчался по короткой аллейке к дому. Минута, и он уже несся обратно.

— Прошу вас, господин капитан. Мистер Адам ждет вас, сэр.

Рик важно вышагивал по аллее, а мозг уже напрягал память. А память, всколыхнувшаяся от мощного импульса, выдала хозяину нужную информацию. Мгновенно созревший план обрел нужные формулировки. Оставалось убедить Бикфорда во взаимовыгодном контракте.

— Джеймс! — обрадованно изрек Адам Бикфорд, когда капитан вошел в кабинет. — Ваша слава, молодой человек, опережает вас.

— И я искренне рад видеть вас, мистер Адам, — последовал обмен рукопожатиями. — Вы однажды спасли мне жизнь, и я чертовски вам признателен.

— Не стоит, мой друг, — Бикфорд отмахнулся. — Прошу садиться.

— Благодарю, — Рик сел в широкое кресло, обтянутое тончайшей кожей.

— Как ваши успехи, Джеймс? Я слышал, вы теперь капитан.

— Да. У вас верные слухи, — Рик открыто улыбнулся. — У меня четырнадцатипушечный бриг и восемь… — он осекся, — пятьдесят отменных головорезов.

Бикфорд уловил осечку в голосе и спросил напрямую:

— Было дело?

— Небольшое, но весьма выгодное. Нам удалось уладить кое-какие разногласия с испанским флейтом.

— О, Джеймс, вы здорово рискуете, — мистер Адам погрозил пальцем. — Между Англией и Испанией вот уже несколько лет как мир.

— Никак не могу простить себе, что не успел к той войне, — Рик вновь растянулся в улыбке.

— Так, значит, вас можно поздравить с победой?

— С полной!

— Тогда виски? У меня настоящий шотландский виски, а не те выжимки, что подают за пенни в здешних кабаках.

— С превеликим удовольствием, мистер Адам.

Хозяин дома извлек из буфета двухпинтовую бутыль и разлил по бокалам.

— За вашу «Фортуну» Джеймс, ибо ваш бриг оправдывает свое название!

— За «Фортуну»!

— И за ее капитана.

— Вы льстите мне…

Бокалы легонько соприкоснулись, издав тонкую мелодию.

— Виски чудесен, — причмокнув, заметил Рик, и его взгляд на секунду остановился на бокале с голубоватым отливом.

— Венецианское стекло, — не без гордости заметил Бикфорд. — Я вожу понемногу эту прелесть.

— Мда… — Рик отставил бокал и, закинув ногу на ногу, продолжил: — Я, собственно, мистер Адам к вам по насущному вопросу…

— Понимаю-понимаю, — поспешил заверить его коммерсант, — какова добыча?

— Серебро.

— О! В слитках?

— Вы проницательны…

— О какой сумме идет речь?

— Видите ли, скорее меня интересует не прямая продажа, а обмен… скажем некий товар в обмен на серебро.

— Ну что же… Моя компания возит в Новый Свет много разных товаров, — глаза Бикфорда улыбнулись, — впрочем, как и обратно. Вы желали бы часть серебра обменять на товары, а часть продать? Я правильно понял?

— Почти… Все будет зависеть от стоимости товара.

— Тогда я хотел бы услышать перечень интересующих вас товаров.

— У вас найдется перо и бумага?

— Обижаете… — хозяин торговой компании, поднялся и быстро приготовил на письменном столе все необходимое. — Прошу.

— Буквально две минуты, мистер Адам.

— Не спешите, я подожду, — заверил Бикфорд и, отойдя от стола к буфету, принялся не спеша колдовать над виски и бокалами.

Джеймс Рик писал, тщательно выводя крупные буквы английского алфавита. Он трудился недолго.

— Прошу вас, — Рик протянул список.

— Так. Ну и это просто, — начал изучать бумагу коммерсант. — А… О! Чудо! Ага… Мда, Джеймс! — воскликнул Бикфорд. — У вас прекрасный аппетит. Вы хоть представляете сколько будет стоить хотя бы вот это… где это? Ах, да, вот — железные ядра — 1000 штук! Это дорогие игрушки даже для короля! Я не говорю уже, про… как вы там написали — шестизарядные мушкеты системы Багга. Я слышал об этом оружейнике, да-да и даже имел честь быть представлен. Моя компания торгует его изделиями, но, — Адам поднес руку к виску, — но вы представляете себе Джеймс, какие у него цены? Один лишь раз он показывал мне свой новый мушкет, но я не взялся торговать этим оружием. Его цена — девятьсот фунтов!

Рик молчал. Он слушал. И чем больше расходился коммерсант, тем больше ширилась улыбка капитана.

— Я не понимаю, Джеймс, — продолжал Бикфорд, — вы меня либо дурачите, либо… извините, но ваш список тянет минимум на пятьдесят тысяч фунтов. Признайтесь, молодой человек, вы взяли кассу всей Ост-Индийской компании?

— Вовсе нет, — Рик сложил руки в замок и весьма непринужден попросил: — А можно еще виски?

— Да сколько хотите…

Хозяин дома налил, и они выпили не чокаясь. Затем Рик решил играть в открытую:

— У меня в трюме слитков, по меньшей мере на девяносто тысяч, я думаю этого хватит.

— Сколько?

— Примерно на девяносто тысяч…

Адам Бикфорд закашлялся.

— Простите… что-то погода нынче…

— Сколько времени понадобится на выполнение заказа? — спросил Джеймс, когда приступ кашля у владельца торговой компании миновал.

— Не меньше года. Но есть очевидная трудность, Джеймс… Видите ли, в Англии мне никто не ссудит такую сумму, а везти через океан, такое количество серебра, это весьма хм… проблематично.

— Понимаю вас, мистер Адам, и готов сопровождать груз лично на своей «Фортуне».

— О! Но ваши люди? Они же могут произвести фурор в портах Англии.

— Я улажу эту проблему. А вы, мистер Адам, закупите для нас сто пар приличных комплектов одежды. Ну, вы понимаете? Чтобы не стыдно было перед лондонцами…

Глава 4

У него было все. Ну или почти все из того, о чем только может мечтать джентльмен удачи. Прекрасный корабль с днищем, обитым медью, отчего «Фортуна» позабыла это въедливое слово «ракушки». Его четырнадцатипушечный бриг осыпал противника стальными ядрами, которые пробивали любые борта любых судов и даже на предельной дистанции. И это было чудо, которое он сотворил своими руками. Люцифер! О, да! Испанцы избегали встреч с бронзовым бригом.

Рик мог гордиться не только кораблем, но и командой. Почти сотня отменных парней, с железной дисциплиной, — это ли не мечта любого капитана. Команда верила в него, ведь еще не было случая, чтобы «Фортуна» сидела без дела и без добычи. Уже несколько десятков отменных ребят скопили себе на кусок земли и на ферму. И теперь наслаждались жизнью на берегу в окружении женушек и сопливых отпрысков.

А чего стоил десяток морских гренадеров, которые угощали противника «лимонками». Насечки на ручных бомбах увеличили осколочность и количество испанских сирот. Люцифер!

Не раз и не два Рик поминал Господа Бога, который так неосторожно, шесть лет назад, даровал ему испанский флейт и серебро из его чрева. Слава тебе, о Боже!

Капитан лично обучил абордажную команду диковинным приемам рукопашного боя. Передал им почти все, что знал сам. И как-то вспомнив слова одного наполеоновского гренадера о том, что Бог помогает не большим батальонам, а тем, кто лучше стреляет, он изрядно потратился, чтоб так оно и было. И не только лучше, но еще и быстрее. Шестизарядные барабанные мушкеты мастера Багги — это было само совершенство, разумеется, в рамках семнадцатого века. Шесть выстрелов в минуту против одного вражеского. Но и это еще не все! Мушкеты мистера Багги имели нарезы, что повышало не только их цену, но и эффективность. Но это был строжайший секрет. Никто и никогда из команды не сходил на берег с казенным оружием. Три десятка мушкетов системы Багги хранились под запором и выдавались только перед боем. Три десятка… но это только пока. Денег Рик не жалел. Он покупал эти мушкеты всегда, когда имелась хорошая добыча. А мастер Багги трудился. Медленно, но очень качественно. Ведь его мастерская, да что там мастерская, почти фабрика, построенная на деньги Рика, находилась всего в нескольких милях от…

— Тсс! — Капитан приложил палец к собственным губам и с подозрением огляделся — в каюте не было никого.

Всего неделю назад наступил кризис. Капитан запил от скуки. В море больше не хотелось. Там не осталось ни тайн, ни загадок. Все одни и те же маневры, галсы, а потом — огонь! И абордаж!

— Тьфу! — Рик попытался сплюнуть, но не вышло.

Он налил себе еще и долго вглядывался в голубоватый отлив венецианского стекла.

— Ммм, какой бокал, — бокал опрокинулся, и виски приятно наполнило душу.

Джеймс облокотился на стол в попытке подняться.

Под рукой он что-то ощутил и медленно поднял ее. Маленький, совсем засохший цветок с остатками голубоватого бутона лежал перед туманным взором капитана.

— Ах, это ты, мой ирис, — Рик взял цветок, — ну и сколько же мне тебя хранить?

В голове опять, уже в который раз, пронеслись мысли о нелепой встрече с цыганкой. Сколько раз, сколько раз он пытался найти ответ на мучивший вопрос — как вернуться назад? За долгие годы от этого вопроса уже тошнило. Он крутил цветок и так и эдак, но все было тщетно. Бутон не раскрывал тайны возврата, как Рикович не старался. И ни малейшего намека, ни полуслова, ни полудвижения в сторону вожделенного двадцать первого века…

И он смирился, устал… Эта жизнь, на Карибах, горячая, как кипяток, забрала его с головой и погрузила в кроваво-золотую карусель. Было… уже много чего было … И наплевать на все демократические ценности и права человека. Он жил, как умел, как умел, воевал и проливал кровь врагов. Иногда это было отчаянно, даже слишком, за что умудрился получить от неприятелей пугающее прозвище — Люцифер!

Капитан постоял в нерешительности, а затем резко отшвырнул от себя гербарий.

— Да иди ты, чертова гадалка…