— Мисс Дадли… — Он подошел совсем близко, церемонно поцеловал поданную руку в дюйме над перчаткой и помог спешиться. Видимо, секретарь министра приехал в экипаже, так как коня поблизости не было. — Вы замерзли? — слегка удивился он.

— Нет. С чего бы? Утро теплое.

— Дрожите, — пояснил Каслри.

— Я взволнована, — пояснила Вивиан, стараясь смотреть в сторону.

— Что-то случилось?

— Думаю — да. Я, конечно, всего лишь девушка, которая последние годы провела в глуши, и не могу знать, как мужчины делают политику. Но мне все же кажется странным, когда Питер, собираясь нанести визит министру, подробно обсуждает это со слугой. С этим непонятным не то цыганом, не то бандитом, у которого манеры вышколенного дворецкого, а глаза настоящего мошенника.

— А можно подробнее? Настолько подробно, насколько вы можете вспомнить. — Взяв девушку под руку, виконт медленно повел ее к пруду, под сень огромных дубов. Девушка была очень напряжена, держалась подчеркнуто прямо и не смотрела в лицо собеседнику. Плотный шерстяной жакет туго обтягивал ее тело, и Каслри поймал себя на том, что косится на девушку с неуместным восторгом. Красавица… какая же все-таки красавица. Где были его глаза десять лет назад? Впрочем, уже тогда было поздно. Она, конечно, слишком молода для него. С некоторым трудом ему все же удалось повернуть мысли в нужное русло.

— Так что же там произошло, мисс Дадли?

— Брат приглашен к Сесилу, — выпалила она, — сегодня в шесть. Насколько я поняла, небольшой частный обед для узкого круга.

— Любопытно, — буркнул Каслри, у которого это сообщение вмиг вымело из головы все мысли о юной богине, шагавшей рядом. — Кто еще приглашен?

— Этого я не знаю. Но Питер и этот слуга говорили о какой-то одежде… я плохо поняла. Кажется, это одежда какого-то курьера, который то ли пропал, то ли погиб. Вроде бы в этой одежде должно быть что-то спрятано. Во всяком случае, так они предполагают.

— И что должен сделать Дадли?

— Подменить одежду. Вчера в доме был портной. Его привел этот Джон… Питер подробно рассказал, какой должен быть сюртук и перчатки, и портной обязался сделать все к сегодняшнему дню. Он получил задаток и полтора фунта отдельно. Я так поняла, что за молчание.

— Очень любопытно, — повторил Каслри, — а что Питер должен сделать с сюртуком и перчатками курьера?

— Принести домой и отдать слуге. После этого Джон или как его там… он сказал, что уйдет, и Питера больше не побеспокоят.

— А долг?

— Питер тоже спросил об этом. Долг будет погашен, так сказал этот слуга. Питер уточнил: «Настоящими банкнотами, или как в прошлый раз?»

— И что ответил Джон?

— Золотом, — выдохнула Вивиан и в первый раз подняла на виконта испуганный взгляд. — Боже мой, что же все это значит? Во что ввязался Питер и что ему грозит?

Руперт молчал долго. Настолько долго, что блестящие глаза успела затопить настоящая паника. Виконт очень осторожно, отеческим движением обнял девушку за плечи.

— Вам понадобится все ваше мужество, мисс Дадли, — сказал он, наконец, — думаю, ваш брат попал в очень хитрую ловушку, и чтобы выбраться оттуда, ему понадобиться наша помощь.

— Наша? — переспросила она.

— Ваша и моя.

— Я сделаю все, что необходимо, — горячо пообещала девушка, — Скажите только, что.

— Одежда курьера. Вы знаете, как она выглядела? Можете рассказать мне?

Обратно на гравиевую дорожку, где остался заскучавший уже Ветерок, Вивиан выбиралась не столько напуганная, сколько озадаченная. Каслри провожать ее не стал, заметив, что будет лучше, если их не увидят вместе, и, подумав, Вивиан с этим согласилась. Политика — политикой, но и о помолвке забывать нельзя. Хотя с тех пор, как она снова увидела помощника министра, милый, но ничем не выдающийся образ жениха как-то потускнел в ее воображении.

Поглощенная невеселыми мыслями, Вивиан взялась за повод. И вдруг остатки тумана обрушили на нее тревожные звуки. Каприз природы позволил ей очень отчетливо различить глухой удар, сдавленный вскрик и затем звуки борьбы. Казалось, это происходит совсем рядом. Девушка тревожно оглянулась — вокруг никого не было. Утренний парк был совершенно пуст, именно поэтому Каслри и выбрал его для тайной встречи. Позвать на помощь было совершенно некого. Но ошибиться она не могла — туман отчетливо донес до нее стон виконта.

Приказав Ветерку ждать, Вивиан подхватила подол шерстяной юбки и сломя голову бросилась туда, куда несколько минут назад ушел Каслри.

Взгляду Вивиан открылась небольшая круглая поляна, посреди которой лежала, на первый взгляд, куча старого тряпья. Она бросилась туда и чуть не сломала ногу, угодив в кроличью нору. Употребив слово, которое совсем не полагается знать благородной леди, Вивиан стала осторожнее.

Подойдя ближе, девушка едва не отпрянула. Каслри лежал на спине, без звука и движения. Глаза его были закрыты, лицо заливала бледность, даже с отливом в синеву. Парик слетел, и Вивиан впервые заметила, что каштановые волосы виконта наполовину седы. Она упала на колени и, сдернув перчатку, прижала пальцы к шее Каслри. Пульс прощупывался, но еле-еле. Рука оказалась в чем-то липком, и, поднеся ее к лицу, девушка с ужасом уставилась на густую красную кровь. Ее было много. Слишком много.

— Помогите, — прошептала она, едва разжимая губы.

Тишину парка разорвал выстрел. Он прозвучал оглушительно. Горячим воздухом девушке обожгло щеку, маленькая аккуратная шляпка с круглыми полями, специально для верховой прогулки, слетела. Девушка инстинктивно пригнулась. Спустя мгновение она поняла, что чудом осталась жива. Кто-то стрелял в нее. Кто-то, кто напал на секретаря министра. И этот кто-то все еще рядом, и может закончить дело. Впрочем, ему еще нужно перезарядить оружие. А караулы совсем рядом.

Девушка вскочила и, сложив ладони рупором, звонко закричала:

— Помогите! Скорее помогите! Человек ранен!

Каслри зашевелился и приоткрыл глаза.

— Чего орешь? — тихо спросил он, — испугалась?

Вивиан опустилась рядом.

— Вы живы? Господи, какое счастье…

— Он сильно меня?

— Н…не знаю…

— Прижми что-нибудь к ране и держи крепче, как сможешь. Иначе… будет плохо.

Вивиан закрутила головой.

— Ваш парик? Годится?

— Все что угодно, только держи крепче. Я слишком быстро теряю силы. Запомни, все, о чем мы с тобой говорили, нужно повторить еще одному человеку. Ему можно доверять.

— Какому человеку? — нервно спросила Вивиан. — Я собираюсь отвезти вас к доктору, и не хочу знать ни о каких людях!

— А ваш брат? — напомнил Каслри. — Он по-прежнему в опасности.

— Что за человек? — процедила Вивиан сквозь сжатые зубы, изо всех сил прижимая к спине виконта намокший от крови парик.

— Баронет Родерик Джеймс Бикфорд. Загородное поместье Бикфорд-Корт по западной дороге. Запомнила? Родерик Бикфорд. Найди его, как только придет помощь. Не медли ни мгновения. До врача меня довезут и без тебя… или не довезут, как Господь сподобит. Но ты поторопись, иначе потеряешь брата. Ты поняла меня? — Вивиан кивнула. — Обещаешь? У тебя все получится. Только не медли.

На краю поляны послышались голоса. Вивиан подняла голову.

— Сюда, скорее! Человек ранен!

* * *

Баронет Родерик Джеймс Бикфорд спокойно наслаждался утренним сном в постели с любимой супругой, у которой неожиданно оказался сумасшедший южный темперамент. Честно сказать, этой ночью она вымотала его до потери сил, так что в сон он провалился в полной уверенности, что утром не встанет. Впрочем, такую «пытку» он готов был терпеть до конца жизни. Рик спал и улыбался во сне, а рука его, сильная рука моряка и воина, нежно гладила тонкое плечо женщины, обретенной так неожиданно в чужой стране, чужом времени. Его единственной женщины.

Стук в дверь грубо разрушил идиллию. Он был настойчив, и спустя некоторое время Рик понял, что тот, кто ТАК ломится поутру в хозяйскую спальню, наверное, принес какие-то важные новости. А уже из этого следовал неизбежный вывод, что просто так он не уйдет, и нужно вставать.

— Что случилось? — сонно пробормотала Ирис.

— Пока не знаю, — буркнул Рик, торопливо одеваясь, — надеюсь, что просто пожар или лошадей увели.

Услышав это, супруга мгновенно проснулась и села.

— Ты шутишь?

— Ну да. Моя любимая шутка — приказать слуге в шесть утра разбудить нас этим пушечным салютом. Особенно смешно после такой ночи. Когда мы уснули, помнишь?

— Часов в пять, не раньше, — Ирис зевнула, — ну и что? В этом есть что-то предосудительное? Мне больше так не делать?

Рик почувствовал, как помимо воли губы расплываются в довольной улыбке. Он сгреб Ирис вместе с одеялом и нежно поцеловал в кончик носа.

— Только попробуй перестать. Не прощу… Да сейчас иду я, одеваюсь, — рявкнул он, — двери пожалейте.

— Ты мне расскажешь, что случилось? — встревожено спросила Ирис.

— Обязательно и всенепременно. И подробно. Иначе ты начнешь выяснять сама, а это мы уже проходили, и я не собираюсь второй раз наступать на те же грабли. — Ирис, успокоенная обещанием, снова зарылась в подушки.

— Что произошло? — спросил Рик у слуги, терпеливо дожидающегося под дверью. — Лучше бы это было что-то важное, иначе я за себя не ручаюсь.

— Простите, ваша милость, но это леди… и она очень настаивала на встрече именно с вами. Сказала, что промедление смерти подобно. Это ее собственные слова, — подчеркнул дисциплинированный слуга.

— Хм… — Рик почесал кончик носа. Никаких леди он не ждал. Особенно к раннему завтраку.

Увидев в холле молодую женщину, он сначала усомнился, что перед ним и в самом деле леди. Вид у нее был еще тот: жакет и юбка испачканы в земле и чем-то темном, перчаток нет, волосы растрепаны. Шляпка… шляпки тоже не было. Полный скандал! Условности здешнего общества до сих пор смешили Рика, несмотря на прожитые здесь… сколько? Больше десяти лет. Неужели так долго?

Гостья была ему незнакома. Рик обладал хорошей памятью на лица, а такое лицо забыть было трудно, девушка оказалась очень хорошенькой. Не по стандартам бомонда, но мужчины на нее наверняка заглядывались. Ее волнение бросалось в глаза.

— Приветствую вас, мисс?..

— Дадли, — выпалила она, — Вивиан Дадли… Мы не представлены, ваша милость, и мое вторжение непростительно, но ваш друг, Руперт Каслри… — Ее голос вдруг пресекся, и девушка, всхлипнув, ткнулась в ладони. — Простите, — глухо донеслось до бывшего пирата.

Рик шагнул к столику, где стоял графинчик с кларетом, но на полпути передумал, отомкнул шкаф, достал бренди и, щедро плеснув в пузатый бокал, почти силой влил огненную жидкость в свою раннюю гостью. Ее щеки мгновенно порозовели.

— Простите, — еще раз произнесла она.

— Присядьте и расскажите, наконец, что случилось? Руперт жив?

— Когда его увозил экипаж, он был жив, но быстро терял кровь, и я не знаю…

— Стоп, — приказал Рик, — еще бренди? Или возьмете себя в руки?

— Наверное, возьму, — пробормотала Вивиан, — но бренди тоже не помешает.

Через некоторое время Рику все же удалось вытянуть из Вивиан все, что она знала. Девушка оказалась довольно толковой и наблюдательной, но пережитый ужас здорово мешал ей блеснуть этими качествами. Она то и дело принималась дрожать, рыдать и извиняться, а Рик, чтобы десять раз не вставать, переставил бренди на столик поближе. Наконец, выложив все, что знала, она замолчала и положила голову на жесткий валик дивана.

— Значит, Дадли на крючке у дворца Джезо, — пробормотал Рик, ни к кому не обращаясь. В некотором смысле, оно было и правильно. Вивиан крепко спала и, покосившись на изрядно опустевшую бутылку, Рик подумал, что гостью в ближайшие три часа пушками не поднимешь.

— Питер, — позвал он. В дверях бесшумно возник слуга, — принеси плед и распорядись, чтобы седлали коня.

— Прогулка, или?

— Или. Я еду в Лондон по срочному делу.

— Что сказать миссис Бикфорд, когда она проснется?

— Я поговорю с ней сам.

— Благодарю вас, ваша милость, — с искренним облегчением ответил Питер. Рик невольно улыбнулся. Похоже, никто кроме него не находил характер Ирис милым и забавным. Что ж, тем лучше. Меньше поводов для ревности.

Глава 9

Подъезжая к особняку министра на Стрэнде, Дадли почти не испытывал угрызений совести или чего-то подобного. Ночь, когда посланец принца нашел свой безвременный и определенно странный конец, до сих пор стояла перед его глазами, словно наяву. Он отчетливо помнил, как, когда посланец не появился после сигнала, поданного Кроушем, Питер спустился по плохо освещенной лестнице вниз и, воспользовавшись черным ходом, покинул особняк. Дадли углубился в сад и через некоторое время почти уткнулся в высокий забор. Неподалеку стояла очень уединенная беседка, вся в зарослях плюща, а вдоль дорожки густо разросся шиповник. Сюда почти не доходил свет фонаря, но Питер сразу увидел его. Упавшее навзничь, неподвижное тело: светлые волосы, не прикрытые париком, простой, но добротный дорожный плащ, из тех, что не бросаются в глаза, и торчавшие из-под него сапоги. Ни сумки, ни шляпы при курьере не было, это Дадли тоже помнил очень отчетливо. Потому что первым делом подумал о послании. Быстро, но очень внимательно он осмотрел все вокруг на несколько ярдов от мертвого тела, но пропавшие вещи так и не обнаружились. Что случилось с посланцем принца, гадать не приходилось: аккуратная рана на спине, в точности под левой лопаткой, давала исчерпывающий ответ на этот вопрос — курьера убили.

Скорее всего, убийца попал в сад Сесила тем же путем, что и курьер, через забор. И, сделав дело, так же исчез. Гравиевая дорожка не сохранила никаких следов. У самого забора должны были сохраниться вмятины от каблуков, но в темноте искать их было несподручно, а потом все просто об этом забыли.

Растерянность своих «товарищей по эшафоту» Дадли тоже помнил отчетливо. Кроуш поминутно крутил усы и даже пытался грызть ногти, когда думал, что его никто не видит. Выглядело это противно, но забавно. Лорд-хранитель печати был полностью сбит с толку и даже не скрывал этого. Как ни странно, лучше всех на случившееся отреагировал банкир Присби: именно он посоветовал снять с курьера всю одежду и как следует обыскать, перед тем как избавиться от тела.

Плащ они отбросили сразу, он был пошит слишком просто, чтобы что-то спрятать. Сапоги, напротив, заняли их надолго… но и их в конце концов пришлось отбросить. А вернее, кинуть в спешно разожженный камин: зрелище дорогой обуви, буквально изрезанной на лоскуты, могло навести слуг на определенные мысли. Туда же отправилась тонкая батистовая сорочка, развязанный галстук, панталоны со вспоротым поясом. Остались лишь сюртук и перчатки. Их тоже тщательно обыскали, прощупали все швы, вспороли воротник, но ничего не нашли. Кроуш хотел было и эти, последние вещи бросить в огонь, но Сесил неожиданно запретил.

Министр собственноручно убрал и то и другое в большой платяной шкаф. Объяснил он это довольно невнятно: дескать, вдруг понадобится предъявить доказательство, что курьер принца и вправду был убит по дороге, ударом в спину, кинжалом, следовательно, ни один из благородных джентльменов к убийству непричастен… Прозвучало это довольно глупо, но спорить с Сесилом не стали. Им предстояла самая неприятная часть: тайно вынести и спрятать тело. Поручить эту миссию слугам было нельзя, так что ссориться никто не хотел.

Дадли был уверен, что злосчастный сюртук до сих пор пылиться в шкафу в дальней комнате особняка министра, никто его с тех пор в руки не брал. А еще он был убежден, что документ, если он действительно был, находился где угодно, только не в сюртуке — уж если не доверять своим собственным глазам и пальцам, так кому же, черт возьми, верить?

Поэтому совесть его не мучила. Избавить Сесила от старого хлама казалось скорее благим делом, чем государственной изменой.

Выглядел лорд Хэй плохо: цвет лица его стал землистым, щеки и подбородок заметно обвисли, а движения стали излишне суетливыми.

Порог кабинета Питер переступил, все еще не испытывая никаких дурных предчувствий и ожидая обычного приватного разговора.

Присутствие Кроуша стало шоком. А когда он перевел взгляд на кожаный диван и заметил сухую фигуру Присби, то едва совладал с желанием попятиться.

— Милорд?! — все же воскликнул он.

— Вот именно, — буркнул Кроуш.

Сесил переводил взгляд с одного на другого.

Общее мнение собравшихся озвучил Присби:

— Господа хотят сказать, — буркнул он, покручивая неизменную тонкую трость, — что снова собирать нас здесь, в том же месте и… э… э… э… в том же составе как минимум неосторожно. Вы, как видно, в грош не ставите тайную службу короля. А между тем, они работают, и, смею вас заверить, работают неплохо. Была ли в этом такая уж необходимость?

— К сожалению, да, джентльмены, — кивнул Сесил. Он тяжело опирался на стол, и Питер впервые подумал, что семьдесят три года это, пожалуй, многовато для государственного деятеля. Пора бы и на покой. Но додумать эту мысль он не успел, следующая фраза министра буквально выбила его из колеи.

— Дело в том, что той памятной ночью, кроме убийства посланца и пропажи послания случилась еще одна неприятная вещь. — Чтобы говорить связно и спокойно, Сесилу явно пришлось сделать над собой усилие. — Вы помните первого курьера?

— Молодой граф Эльсвик, — с недоумением произнес Кроуш, — но он вполне справился, доставил молитвенник, мы прочли послание, узнали руку принца… К сожалению, там не было никаких гарантий, и вы предположили, что существует вторая часть.

— Все верно, — кивнул лорд Хэй, — дело в том, что эта, первая часть тоже пропала.

— Как, пропала? — Кроуш подался вперед. — Вы что, шутите, милорд?

— Увы, — Сесил развел руками, — для меня это было пугающей неожиданностью.

— К черту ваш испуг, — рыкнул Кроуш, — в конце концов, это мы, а не вы, рискуем головами! Как вы умудрились потерять послание?

— Хладнокровнее, Эдди, — бросил Присби, — все же вы говорите с министром. Я бы рекомендовал вам принести извинения… а лорду-хранителю печати посвятить нас в подробности этой странной случайности.

— В том-то и дело, что нет никаких подробностей, — отозвался министр, — письмо лежало на столе, когда мы вышли в сад. Потом нам было немного не до того. А когда я ночью спохватился и решил переложить его в ящик, письмо пропало.

— Кабинет все это время был закрыт?

— О да! Конечно. На ключ, это я отлично помню. Я всегда закрываю кабинет на ключ, это бессознательное действие…

— В том то и беда, что бессознательное, — фыркнул Присби, — если бы вы это делали сознательно, то сейчас смогли бы точно вспомнить, в какой момент кабинет оставался открытым.

Сесил выглядел так, словно его публично высекли. В определенном смысле так оно и было. Питеру стало жаль старика.

— У кого-нибудь из слуг есть второй ключ? — спросил он.

— Нет! — горячо запротестовал министр, — и быть не может! Этот замок изготавливали по специальному заказу в Амстердаме, в обстановке совершенной секретности. Ключ от него предполагался только один.

— И он никогда не терялся?

— Он и сейчас на месте. Я всегда ношу его с собой.

— А когда вы спите?

— Я и сплю с ним! Нужно быть фокусником, чтобы незаметно снять его у меня с шеи, сделать дубликат и повесить обратно, и чтобы я ничего не заметил.