Александр Удалов

Трамвайность

Предупреждение

Эта книга может вызвать желание отыскать волшебный трамвай «П» и отправиться в путешествие по мирам Внутреннего Кольца. Ни в коем случае не поддавайтесь, каким бы сильным ни было искушение.

Настоятельно рекомендуется воспринимать описанные события как художественный вымысел. Никаких Теней и других миров не существует.

Точно-точно.

Приятного чтения.

Легких крыльев.

Вектор к вектору.

Помните себя.

Пролог

Все начинается с конца

— Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, — монотонно повторял человек, сгибаясь от ударов метели и накопившейся усталости. Снежные вихри норовили опрокинуть путника, но тот продолжал идти вперед, беззвучно перебирая посиневшими губами привычные за долгое время слова.

«Башня».

Высокие сосны гудели, будто возмущались, что человек посягнул на их владения.

«Птица».

Ни зверя, ни птахи. Все спрятались в норах, берлогах, потаенных гнездах.

«Цветок».

Впереди расцвел огонь. Манящий до дрожи в промерзших руках и голодных спазмов в желудке.

«Патрон».

Слева раздался треск. То ли выстрел, то ли стон падающего от ветра дерева.

«Пепел».

У костра на поляне сидел человеческий скелет, наполовину заметенный снегом.

«Статуя».

Рядом с костяной рукой лежала сфера. Перламутровый блеск выдавал в ней жемчужину. Размером с мяч.

«Перрон».

Путник споткнулся о рельсы, засыпанные снегом. Еще немного. Он почти дошел.

— Ты почти дошел, — сказал скелет, щелкая обледеневшей челюстью.

От сферы к его грудной клетке тянулся луч света, вздрагивая и колеблясь от снежных завихрений. Второй поток связывал гигантскую жемчужину с костром.

Только приблизившись, путник понял, что языки пламени кремового цвета, а не красного, какими они выглядели на расстоянии.

— Кирида. Она присылает людей вновь и вновь. Сначала приходили могучие воины, сильные и смелые. Потом умнейшие из мудрецов, знающие все о природе вещей. Затем она отправляла хитрецов, способных обмануть кого угодно. А теперь… Каждый раз она присылает все более жалких слуг. Ты ведь совсем мальчишка, не так ли? — Скелет попытался вырвать из снега руку, но кость хрустнула и сломалась. Обрубок указал на человека.

— Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, — словно заклинание, повторял путник.

Рядом с чуждым костром вьюга бушевала не так сильно, и он смог распрямиться, отряхнуть наледь с меховой накидки.

— Что ты говоришь? Башня? Птица? Цветок? Они не придут на помощь. Все сгинули давным-давно, захвачены Бездной. И ты сгинешь. Как Фредерик-оруженосец. Бедняга, он не дошел совсем чуть-чуть. К остальным. — Остатком руки скелет хотел показать себе за спину, но обломок кости вылетел из сустава и упал к самому костру.

Заслонившись рукой от ветра, путник всмотрелся в мельтешение снежинок.

Там, впереди, виднелись странные сугробы. Словно пни, занесенные снегом. Сотни пней. От жуткой догадки в душу путника ворвалась ледяная метель.

— Ты не дошел до остановки, мальчишка, — скрипнул скелет. — Ты не смог преодолеть всего-то сотню шагов. Ты ляжешь здесь, сменив Фредерика на посту. И вскоре уже твои безжизненные челюсти будут возвещать следующему слуге Кириды о тщетности борьбы.

— Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, — с трудом разжимая губы, шептал путник.

— Лишь снега хруст глухой услышит. Лишь света проблеск видит тот, кто слеп. — Вьюга засвистела в глазницах черепа, превращая слова в тоскливую песню.

Но что-то еще прозвучало вдалеке. Едва уловимый шум, как если бы приближался поезд. Или трамвай. Здесь?

Проламывая снежные заносы и ледяную корку, сквозь лес двигался трамвай. Ровно такой, каким его видел на книжных картинках путник: двухэтажный и чадящий дымом, с острым носом-разгребателем, ярко-красный, как настоящий огонь.

— Я дошла, тварь, я дошла! Был знак, что они придут на помощь. И они пришли! — Путник скинул капюшон накидки, и серебристые длинные волосы рассыпались на меху.

— Ты? Девчонка? — Поток света от сферы стал утолщаться, а вместе с ним активнее задвигался скелет. — Внучка Кириды, принцесса. Надо же, королева рискнула отправить сюда родную кровь.

Трамвай замедлялся, приближаясь к поляне.

— Наконец-то приехали! Победа! — крикнула девушка, отбрасывая валявшуюся кость ногой.

— Это мы еще посмотрим. — Резко дернувшись и стряхнув рыхлый снег, скелет встал на ноги. Сделав пару шагов, он наклонился и оставшейся рукой неожиданно крепко схватил сферу. Рассыпаясь, скелет бросил ее принцессе: — Лови!

И она поймала. В последний момент в ее голубых глазах мелькнуло понимание, но было поздно.

Трамвай проехал еще пару метров и остановился. Из открывшихся дверей высыпали люди. Перед собой они увидели девушку с серебряными волосами, которая бережно прижимала к груди сферу-жемчужину. В изменившихся светло-карих глазах застыла пустота.

Часть первая

— Один невероятный день –

Глава первая

— Девушка в трамвае –

«Только для молодых, грезящих и готовых к путешествиям! Требуется кондуктор на трамвайный маршрут. Зарплата волшебная. Обращаться по адресу…» Конец объявления заклеили фотографией белого пуделя с просьбой найти сбежавшего Самсона.

Веник ухмыльнулся: кто-то явно перестарался, составляя текст о такой заурядной вакансии, как кондуктор трамвая.

— Молодых они хотят. Да кто ж из молодежи пойдет в кондуктора? — Стоявшая рядом с Веником женщина тоже прочитала объявление.

Она явно хотела побеседовать на злободневные социальные темы, но желающих посмаковать проблему не нашлось. Все пассажиры трамвая были погружены в свои мысли и молчали.

Серое утро рабочего дня не располагало к откровениям. Запах выхлопных газов автомобилей смешивался с осенней влажностью, и даже тепло трамвайного вагона не могло разогнать эту опутывающую все и вся сырость.

Информационные экраны без звука поочередно крутили рекламу мебельного салона, бассейна и ювелирного магазина. Клонило в сон. Наверное, Веник так бы и задремал, прислонившись щекой к поручню, но тут на остановке в трамвай вошел Патефон, человек, который никогда не замолкает, даже если говорить абсолютно не о чем.

— Вентурик, салют! Ты в универ? — громко поприветствовал Патефон, сразу заметив сокурсника. — Как жизнь? Чем занимаешься? Уже нашел себе девушку?

— Потише, Пат, народ же кругом. — Веник обвел взглядом вагон.

— Да брось ты, тихоня. Я ж никому не мешаю, только радость людям дарю перед новым рабочим днем! Правда? — Патефон подмигнул стоявшему рядом хмурому мужчине. Тот нахмурил брови и отвернулся. — Вот видишь, все рады. Так что с универом? Какие лекции готовит день насущный?

— Философия, — ответил Веник, понимая, что весь оставшийся путь он проведет в компании Патефона.

— А, нудятина. Все эти мужики в тогах и прочие мудрилы, которые когда-то брякнули что-то заковыристое, а мы теперь повторяем. Кстати, о повторениях. Знаешь, я сегодня на учебу не собирался, но отца с утра какая-то муха укусила, разбушевался не на шутку. Заявил, что я дармоед, разбрасываюсь его деньгами, пользуюсь его машиной, отвлекаю его водителя Баху. Все его, ничего моего, как тебе такая постановочка? Нет, ну нормально — уже полгода прошу тачку подарить, чтобы его разлюбезный Бахтияр не надрывался возить меня в универ.

— Он же тебе на совершеннолетие обещал машину. Прав на вождение все равно нет, — напомнил Веник.

— Обещал, да. Обещал, что и с правами все решит. Но это ж еще сколько ждать! Только после сегодняшних репрессий, боюсь, как бы полностью не лишил меня подвоза. Велел на метро и трамвае ездить. Нет, ну нормально, чтобы я и в компании этих нищебродов толкался. Это тебе можно на трамвае, а у меня — статус.

Веник заметил, что при упоминании «нищебродов» некоторые пассажиры скривились, словно от кислого лимона. Сам он хоть и давно привык к бестактным замашкам Патефона, но порой все равно сильно обижался на однокурсника: вида не показывал, молча представляя, как невидимая рука судьбы жестко карает Патефона.

Вот и сейчас Венику захотелось, чтобы Патефона высадили из трамвая, тем более что тот не оплатил проезд. Истинное наслаждение представлять, как Патефон упирается, кричит, что всех накажет, но грозный контролер вышвыривает его из дверей, а Веник машет рукой через стекло и улыбается.

— Эй, Венчарский, ты заснул, что ли? И ухмыляешься как идиот, наверное, приснилась женитьба на принцессе. Так что скажешь насчет той темненькой у входа?

— А? — Веник очнулся от сладких грез справедливости.

— Точно спишь. Ты глянь, что за красотка сейчас в трамвай зашла. Вон она, идет в нашу сторону.

Веник посмотрел в направлении дверей.

Темные волосы, забранные сзади в хвостик, пронзительные миндалевидные глаза, татуировка, краешком выглядывающая из-под воротника куртки, — вошедшая девушка действительно была симпатичной. Она пробиралась через весь вагон, озабоченно посматривая по сторонам. Будто что-то искала в самом трамвае, скользя по пассажирам равнодушным взглядом.