Александр Усовский

Кровавый Дунай

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ

будапештских парламентёров — капитана Миклоша Штейнмеца и капитана Ильи Остапенко, предательски убитых в спину — ПОСВЯЩАЕТСЯ…

Глава первая

Дорога в тысячу ли начинается с первого шага — главное, чтобы этот шаг был сделан в правильном направлении…

— Вем, ако са достать до Будапешти…

Разведчики разом повернулись к капитану Стояну, скромно сидящему в дальнем углу комнаты.

Савушкин, оглядев своих бойцов, бросил словаку:

— Излагай!

Тот, прокашлявшись и посмотрев в окно, за которым громыхала канонада — произнёс, стараясь говорить по-русски — ну, или думая, что по-русски:

— Сом з Комарно. Служив ческословенска армада. Комарно тераз мадьярске место — был таки виденьский арбитраж. — И искательно, с надеждой в глазах, посмотрел на разведчиков.

Лейтенант Котёночкин, единственный из группы, понятливо кивнул — дескать, в курсе. Остальные, в том числе капитан Савушкин — с изумлением пополам с любопытством посмотрели на заместителя командира. Тот, немного смущённо, пояснил:

— В ноябре тридцать восьмого года тогда ещё Чехословакия согласилась с решением Германии и Италии. Которые были арбитрами в территориальном споре с Венгрией. Тогда чехи согласилась передать венграм территории, где мадьяры составляли устойчивое большинство. В том числе Комарно, Кошице, какие-то ещё города…

Капитан Стоян радостно закивал.

— Так, так!

Савушкин, нахмурившись, произнёс:

— И что? — Пару секунд помолчав, добавил: — Сегодня двадцать седьмое октября, через несколько часов здесь, в Банской, будут немцы. Сложные решения нам не подходят. Надо просто, быстро и эффективно. Ясно, капитан? — уже обращаясь персонально к словаку. Стоян закивал.

— Розумем, розумем. Ето просто. Ми через Малу Фатру едем до Банска Штявница. Там през гору добираем до подунайска нижина… Розумеете? — С надеждой посмотрел он на Савушкина.

Тот кивнул.

— Понимаю. Спускаемся на дунайскую равнину. Не отвлекайся.

— Мам папир словенска армада. Вы работники… военска ставба? — И с надеждой посмотрел на Котёночкина. Тот кивнул.

— Военного строительства.

Стоян радостно кивнул.

— Так! Далей мы едем до Левице. Тераз то Венгрия, било Ческословенска. Там я змогу помоц зменить… Облеченье? Одеж? — И показал на пиджак Савушкина. Капитан кивнул, дескать, ясно. Стоян облегчённо продолжил: — Мам камерада, тераз в мадьярска армада. Надь Ласло. Бил школьны… Един клас. Розумете? — Савушкин молча кивнул, Стоян продолжил: — Ласло допоможе. Зменим ваша одеж на мадьярска военска униформа. Понимаете?

— И дальше? — Савушкину начал нравится план словака.

Капитан Стоян улыбнулся.

— Говорим по мадьярску. Кто з вас знае мадьярски?

Лейтенант Котёночкин, смущаясь, ответил:

— Беселем мадьярул. Кичи. Эш тудом. Кичи-кичи [Говорю по-венгерски. Немного. И понимаю. Очень мало! (иск. венг.)]… — И развёл руками.

Капитан Стоян удовлетворённо кивнул.

— Юж добре. Будьмо мадьярски вояци з Берегсаз. Там русины. Ви будьте мадьярски вояци русины, не знате мадьярский язык. То нормальне! Я — мадьярски офицер, вы — мадьярски вояци, ми едем до Будапешти… але я не вем про папиры… — И, виновато улыбнувшись, развёл руками.

Савушкин тяжело вздохнул. Да, без документов их вояж — до первого патруля… Авантюра в чистом виде! Но других вариантов всё равно нет… Покачав головой, командир группы спросил у словака:

— Капитан, а как через Дунай?

— Ест мост в Комарно, Эржебет хид, ест в Эстергом — мост Марии Валерии… — На мгновение задумавшись, капитан хлопнул себя по лбу и радостно произнёс: — Лодка!

Савушкин недоумённо переспросил:

— Лодка?

— Так, так, лодка! Ми дойдем до Будапешти на лодка! И нет папир!

Савушкин, кивнув, произнёс:

— Лодка так лодка. Там разберёмся, на месте, если… Если доберёмся. Что не факт, учитывая ситуацию… Ладно, вечером обсудим — если выберемся из этой мышеловки. А сейчас грузимся и выдвигаемся на Малахов — час назад в штабе говорили, что эта дорога ещё свободна. Ну а дальше… — капитан вздохнул, — будем посмотреть. Всё, по коням! Костенко, проверь наше барахло, провиант — уходим в неизвестность, запас не помешает. Лейтенант, на тебе маршрут — от Малахова через Фатру до Банской Штявницы и дальше, до Левице. Наизусть выучи, чтобы от зубов отскакивало! Некрасов, отвечаешь за оружие — проверь исправность и запас патронов. Как тебе новая «света», кстати?

Снайпер скупо бросил:

— Пострелять — годиться. Для прочего — никак…

Савушкин улыбнулся.

— Всегда обожал твой искромётный юмор. — И, обращаясь к радисту: — Чепрага, проверь зарядку аккумуляторов и своё хозяйство.

Радист кивнул.

— Сделаем. — И, чуть помявшись, добавил: — Меня так-то Андреем кличут.

— Принято. Всё, пятнадцать минут на подготовку, и… — Капитан одёрнул обшлаг плаща, посмотрел на часы: — В четырнадцать тридцать пять выдвигаемся. Капитан, — уже обращаясь к словаку: — вам что-то надо забрать?

Стоян смущённо улыбнулся, и, кивнув на свой рюкзак, произнёс:

— Не, всё зо мном.

— Ну вот и отлично. Пойдёмте, поможете мне натянуть тент, пока ребята собираются.

Вдвоём они спустились во двор, где стоял их «блитц» — всё ещё охраняемый солдатом из комендатуры. Савушкин про себя удивился — смотри-ка, восстание закончилось, армию генерал Виест распустил — а этот боец наперекор всему несет службу… Капитан вполголоса произнёс, обращаясь к своему спутнику:

— Стоян, скажи ему, пусть идёт домой. К вечеру тут будут немцы…

Словак отрицательно покачал головой.

— Я не ест его командир. Он не уйдёт.

— Тогда пусть подержит край тента — что зря стоять…

Втроём они быстро, за пару минут, укрыли кузов «блитца» видавшим виды, но относительно целым брезентом — и очень вовремя: из дверей их временного обиталища вывалился сержант Костенко, тащивший несколько вещмешков, забитых полученным утром продовольствием — словацкие интенданты решили дотла раздать все запасы со складов и цейхгаузов, и старшина разведчиков этим не преминул воспользоваться.

— Товарищ капитан, примите! — Савушкин ловко перехватил забрасываемый старшиной мешок, издавший тяжёлый утробный звук, уложил его у борта, попутно подумав, что столько консервов им за неделю не съесть — и тотчас едва не был сбит его братом-близнецом.

— Олег, ты сколько консервов взял?

— Шо взяв — то всэ наше! — буркнул старшина и перебросил через борт третий вещмешок. Савушкин лишь молча вздохнул и поволок трофей ближе к переднему борту. Одно хорошо, подумал про себя капитан, хоть с продуктами, оружием и патронами проблем не будет…

Через несколько минут к машине спустились остальные члены разведгруппы. Савушкин, осмотрев своих орлов, удовлетворённо кивнул и скомандовал:

— Костенко — за руль, капитан Стоян — в кабину. Остальные в кузов. До темноты надо добраться до Трехкрестового перевала на Кремницком нагорье, а это сорок километров не самой простой дороги. А темнеет нынче рано… Капитан! — обратился он к словаку: — Дорогу знаете?

Словак кивнул.

— Вем! И до Три Криже, и до Невольне, и до Трнава Гора!

Савушкин скептически покачал головой. Сегодня им до долины Грона за его излучиной у Зволена, после которой река уходит на запад и где стоит Трнава Гора, вряд ли удастся добраться. Дай Бог, до Невольне доползти… Но вслух он лишь произнёс:

— Тогда вперёд!

«Блитц», натужно взревев и выпустив клуб сизого дыма — выехал со двора на Капитулску, сразу оказавшись в гуще бесконечного человеческого потока. По улице, идущей от набережной Грона на север, широкой серо-зелёной лентой шли словацкие солдаты — при винтовках и пулемётах, поротно, соблюдая строй и дистанцию. Костенко, максимально плотно прижимаясь к стенам старых каменных домов, повёл «блитц» навстречу потоку — стараясь держать минимальную скорость. Не стоило раздражать солдат, только что испытавших тяжёлую горечь поражения…

Котёночкин, оторвавшись от дыры в брезенте, спросил Савушкина:

— Товарищ капитан, куда они? Армию ж вроде распустили?

Савушкин пожал плечами.

— Думаю, к Доновалам, на перевал. Оттуда им легче будет по домам разойтись, Банска-Бистрица — это капкан в межгорной котловине, мышеловка, отсюда особо не свинтишь. Классическая ловушка для армии — с юга Грон, с севера и востока — Татры, с запада — Мапая Фатра. Котловина… К тому же, как я понял, многие из этих ребятишек вместе с партизанами уйдут в горы — продолжать войну.

Тем временем «опель» разведчиков выехал к реке и повернул на запад. Кузов машины наполнился тяжёлым смрадом горелой резины. Котёночкин с радистом, не сговариваясь, прильнули к дырам в брезенте с левого борта.

— Ну что там? — спросил капитан.

— Вдоль реки машины горят. Много машин…

Савушкин пожал плечами.

— Ну правильно, в горах они не нужны, не немцам же их оставлять… Продолжаем наблюдать! Витя, тебя это тоже касается.

Снайпер буркнул «Есть!» и тоже прильнул к своей дырке в брезенте — но уже с правой стороны. И через несколько минут доложил:

— Площадь какую-то проезжаем. На ней словаки пушки ломают.

— Много пушек? — поинтересовался Савушкин.

— Порядком. На площади их стоит штук пятьдесят, навскидку… В основном стомиллиметровые шкодовские гаубицы и противотанковые. Снимают замки, прицелы, отвинчивают колёса…