— Ну всё, Иржи, только что Андрей доложил о тебе в Москву, так что с этой минуты ты — член нашей группы. — Помолчав, Савушкин спросил — стараясь не подать виду, что слегка ошеломлён шифровкой, а если говорить точнее — что половину слов в ней вообще не понял: — Ты примерно представляешь Будапешт? Ну там, городские районы, пригороды, остров Чепель?
Словак кивнул.
— Так. Двадцать восьмой год бил с класа экскурсион Будапешт. Нас било три словака на двадесят осем мадьярски школник… — И улыбнулся, вспомнив, судя по всему, какую-то детскую проказу, связанную с той поездкой.
Савушкин почесал затылок.
— Маловато… А твой одноклассник, Ласло — знает Будапешт?
Стоян кивнул.
— Так, так! Бил в милитарна школа Буда. Год!
Уже веселей… Савушкин глянул на часы и скомандовал:
— Всё, по машинам! Костенко за руль, лейтенант и капитан Стоян — в кабину! Ничего, потеснитесь, теоретически сиденье там трёхместное… Володя, если вдруг нештатная ситуация и ты решишь, что пришло время огневого контакта — контрольная фраза пусть будет «Братислава». — Помолчав, Савушкин добавил: — Дай Бог, чтобы она тебе не понадобилась…
Дорога на Невольне оказалась лучше, чем предполагал Савушкин — им удалось спуститься почти до самой долины Грона всего за пять часов. Остановив «блитц» в зарослях лещины на опушке у подножия горного кряжа, капитан скомандовал спешится и занять позицию для наблюдения. Долина Грона в этом месте не превышала в ширину семисот метров, далее на юг начинались Штявницки врхи, пологие горы, густо заросшие хвойным лесом — но эти семьсот метров все же таили в себе немалую опасность. По шоссе вдоль реки нет-нет, да проносились какие-то, судя по всему, военные машины, за полчаса прошло две колонны снабжения из полудюжины грузовых «татр» каждая — явно воинских, правда, непонятно, к какой именно армии они принадлежали. Ну и гужевые повозки словаков — десятка полтора их протарахтело по шоссе за эти же полчаса, не меньше… Движение было весьма оживлённым — надо было или рисковать, или ждать ночи. Савушкин, почесав затылок, обратился к словаку:
— Иржи, каков риск, что нас на этом шоссе остановят?
Капитан Стоян пожал плечами.
— Мыслим, же не вельки. Военски возидла — словенски, немцов никды не видел. Военски жандари не боли… Риск ест, но он малы.
Савушкин кивнул.
— Тогда — вперёд, не будем ждать темноты!
Проскочили долину Грона они и в самом деле без проблем — но уже на подъезде к Банской Штявнице «блитц» вдруг начал тормозить. Савушкин, прильнув к форточке в задней части кабины, увидел стоящий на обочине кюбельваген и трех словацких жандармов — один из которых деловито указывал водителю грузовика, куда тот должен поставить свой «блитц». Капитан, обернувшись к радисту и Некрасову, произнёс вполголоса:
— Трое. Жандармы. Как только я скомандую — Витя, ты с правого борта, Андрей — ты с левого. Сразу на поражение! Проверьте «шмайсеры».
Но прыгать и стрелять не пришлось — жандармы проверили документы капитана Стояна, о чём-то с ним минут пять поговорили, а затем старший из них, пожилой чатар, махнул рукой — дескать, езжайте по своим делам, хлопцы… Как только «блитц» разведчиков отъехал от контрольно-пропускного пункта — Савушкин открыл форточку и спросил:
— Иржи, что это было?
Словак повернулся к капитану — хотя ему здорово мешал сжавшийся в комок Котёночкин — и ответил, улыбнувшись:
— Ето словацкая жандармерия. Пост. Мают приказ контроля за цестой з Кремницы. Хлядаю украинцов з дивизии «Галич». Много крадут…
Савушкин кивнул.
— Видели. То есть мы им не интересны?
— Не. На повстанни са зучастнили и жандары…
— Понятно. О венграх они что говорили? О мадьярах?
— В Жемберовце стоят мадьярски граничары. И далей на юх е Мадьярско, Венгрия. Жандары сказали — надо ехать на Девичаны и Нова Дедина, там нема мадьяр. И чрез Каменец мы в Левице. А там Ласло…
— Сколько это времени?
Словак пожал плечами.
— Може, три часа. Може, два. То недалёко, пятьдесят километров, а цеста добра…
Савушкин в ответ лишь молча покачал головой. Ну ты смотри, как тут всё близко… И немцами даже не пахнет. Понятно — у них сейчас весь фронт от Балтики до Дуная и Дравы трещит по швам, тут не до контроля тыловых словацких районов, дай Бог хоть основные пути сообщения удержать… А дороги и впрямь отличные. Как будто и войны никакой нет…
Уже начало темнеть, когда они спустились со Штвявницкого нагорья и выбрались на придунайскую равнину. Савушкину было как-то даже непривычно возвращаться к «равнинному» образу жизни — два месяца до этого их дороги петляли по отрогам Татр. А тут смотри, что творится — до самого Дуная равнина, ухоженная и обихоженная столетиями крестьянского труда. Нетронутый войной мирный благодатный край…
— Пан капитан, Пуканец. Далей — Девичаны! — открыв форточку, доложил Стоян. Савушкин¸ услышав название села, едва не рассмеялся, и, в последнее мгновение удержав рвущийся наружу смех — Пуканец! — спросил:
— В Левице ты знаешь, куда ехать?
Стоян кивнул.
— Так! Бил у него в сороковой рок. Тогда бил член комиссия по демаркация граница. А Ласло тогда уже служив мадьярске войско. Бил в его штаб в Левице… Когда уже не стало Ческоловенска република… — На всякий случай пояснил Стоян. И добавил, обведя рукой вокруг: — Ето есчо Словенско, але тут юж живут мадьяры. То мадьярски дедины…
— Ясно. — И, обращаясь к старшине¸ Савушкин произнёс: — Олег, притормози вон у тех кустов и загони «блитца» поглубже. На всякий случай подождём ночи, мало ли что… — И, повернувшись к лейтенанту: — Володя, сколько отсюда до Левице?
— Пятнадцать километров. И дорога хорошая…
— Ну вот и отлично. Подождём с полчасика, да и поедем, помолясь. Нам спешка не нужна. Нам нужно добраться до однокашника нашего Сусанина без приключений, тихо и незаметно. Да и чичероне нашему надо переодеться — Словакия через три километра кончится, а в Венгрии его форма — не комильфо…
Когда последняя октябрьская ночь окончательно легла на придунайскую равнину — машина разведчиков тронулась в сторону Левице, который пять лет назад вновь, как и до девятнадцатого года, стал называться Лева. Котёночкин за эти четверть часа в максимально возможных объёмах довёл сложную историю этих мест до Савушкина — но капитан, мало что поняв из разъяснений своего заместителя, про себя решил считать эту территорию австро-венгерской, без раздела на всякие государственные новообразования. Тем более — новые хозяева этих мест и сами плохо понимали, какие здешние земли кому принадлежат…
«Блитц» остановился у дощатой ограды на самом краю города. Капитан Стоян, переодевшийся в ладный рыжий кожушок, смушковую шапку и шаровары — сапоги он оставил свои, офицерские, и Савушкин его отлично понимал, обувь — вещь исключительно интимная, её менять впопыхах — значит, однозначно набить кровавых мозолей — выбрался из кабины, подошёл к тускло светящемуся окошку местной кордегардии и что-то произнёс в адрес двух полусонных гонведов, несущих тут службу. Один из них тотчас же сорвался с места, второй же, с любопытством глядя на «блитц», завёл с капитаном неспешную беседу — понятно, солдатику скучно бить баклуши в своей конуре, тут любому живому человеку будешь рад…
Вскоре второй гонвед вернулся — в сопровождении наспех одетого офицера. Капитан Стоян что-то радостно произнёс, они с прибывшим венгерским офицером смачно обнялись и расцеловались — из чего Савушкин сделал вывод, что прибывший офицер — искомый Ласло, от коего теперь целиком и полностью зависит судьба его группы…
Иржи, минут пять пообщавшись со своим одноклассником, вернулся к разведчикам и доложил вполголоса:
— Тераз едем до Ласло домов. Бывав ведла… рядом с казарни свойго прапору. Лаци всетко нам принесе — униформа, краска — малёвать камьон… Он зо мном в кабине.
Савушкин кивнул.
— Хорошо, поехали!
Ехать далеко не пришлось — Иржи не врал, домик его однокашника действительно располагался в ста метрах от казарм батальона. Венгр, выпрыгнув из кабины, показал водителю, куда поставить «блитц», перекинулся с капитаном Стояном парой фраз и умчался в расположение. Как только Ласло исчез за поворотом — Савушкин скомандовал разведчикам покинуть машину, а сам, подойдя к словаку, спросил настороженно:
— Жандармов не приведёт?
Иржи улыбнулся.
— Он словак. То ест венгр…но словак. Он наш. — Затем, уже серьёзней, капитан Стоян продолжил: — Ми не можем бить мадьярски гонвед. Ми можем бить… помоцны еднотки… как ето руштина… Вспомогательне войско! — Радостно закончил он.
— Это как? — Насторожился Савушкин.
Словак махнул рукой.
— Ставебны прапор. Строителны батальон. Надо малёвать камьон, как строителны батальон в Комаром. Едем в казерну! Домов! — Видя, что капитан Савушкин не до конца понимает ситуацию, Стоян разъяснил: — В мадьярско войско толко мадьяры. Жидья, словаци, цыганы, румуны, русины, сербы — вспомогателне войско. Ми — русины, ми в ставебны прапор в Комаром. До Дуная вольна цеста!
Лейтенант Котёночкин начал было пояснять:
— Товарищ капитан, национальные меньшинства в Венгрии… — Но был прерван Савушкиным, который, махнув рукой, бросил с досадой:
