— Когда придет, тогда и решим, — встряла в разговор Юта.

— У вас дома есть телефон, Дудл? — спросил Клай, и толстяк покачал головой.

— Нет. Но тетя Аня обещала мне купить.

— Не сомневаюсь, — кивнул Клай. — Она, судя по всему, очень заботливая, эта твоя тетя Аня.

— Очень. Так как мы ее назовем? — не отставал новоявленный Дудл.

— Как тебе тетя Онания? — предложил Клай, которому этот недоумок уже начал надоедать. — Полагаю, она будет в восторге. И даже паспорт себе поменяет по поводу этого счастливого события. Если, конечно, он у нее есть…

Дудл засиял, как начищенный пятак.

— Здорово! Тетя Онания и Дудл…

Клай и Юта, едва сдерживаясь от смеха, посмотрели друг на друга.

— У тебя кровь, Клай, — внезапно сказал Дудл, указывая на лицо молодого человека.

— Это не кровь, — как можно беззаботней ответил Клай. — Это… томатный сок.

Толстяк понятливо кивнул, будто ждал именно этого ответа.

— Я тоже иногда на себя что-нибудь проливаю. Тетя Аня, то есть тетя Онания, меня ругает за это. А потом она отворачивается, а я ей фиги кручу в спину.

Он как-то странно посмотрел на Юту и вдруг задал вопрос:

— А вы любите друг друга?

— Очень, — буркнул Клай. — Так любим, что даже потеем… А иногда даже заикаться начинаем.

Толстая рука Дудла словно невзначай коснулась промежности, на котором влажнело пятно.

— Я бы хотел себе подружку, — мечтательно произнес он и провел кончиком языка по пухлым губам.

— Для того чтобы у тебя появилась подружка, нужно привести себя в порядок, — не выдержала Юта. — Помойся и постриги ногти. Это для начала.

Дудл с удивлением оглядел себя, будто слова девушки стали для него неожиданной новостью и откровением.

— Да? — задумчиво протянул он. Пошевелил грязными пальцами ног, затем поднял глаза на Юту:

— А ты бы могла со мной дружить?

— Слышишь, ты, жирный… — начал Клай, багровея от ярости, но Юта торопливо взяла его за руку, перебив:

— Дудл, мы проголодались. У тебя есть чего-нибудь?

Толстяк закивал, как китайский болванчик.

— Конечно, есть. Человек же не может ничего не кушать, — справедливо заметил он. — Он тогда умрет от голода. Сейчас я посмотрю…

— Нет, дружище, постой, — окликнул его Клай, слезая с топчана. — Составлю тебе компанию. Заодно покажешь свой дом, да?

Дудл с всасывающим звуком втянул в себя выступившую слюну.

— Тебе правда интересно? — не поверил он, облизнув губы.

— Очень. Давай, вперед.

Шаркая голыми подошвами, Дудл вышел из комнаты, и Клай, подмигнув Юте, заспешил следом.

— Здесь мы разговариваем и пьем чай, — пояснил Дудл, обводя рукой пространство следующей комнаты. По размеру она была чуть больше той, где осталась Юта. Обстановка скудная, как в лачуге спившегося алкоголика — громадный исцарапанный стол, несколько полуразваливающихся табуреток и продавленный облезлый диван. Единственное, что поразило Клая — огромные стеллажи, упирающиеся в потолок, полностью забитые книгами и пожелтевшими от времени журналами.

— Твоя тетя что, в библиотеке работает? — поинтересовался он.

— Не-а, — с безразличным видом отозвался толстяк. — Она это… как его…

— Что?

— Медсестрой раньше была, — вспомнил Дудл.

— Это хорошо. Клизмы и уколы тебе бесплатно, значит, делает, — с наигранным уважением сказал Клай.

— Что?

— Ничего. А это че за хрень?

С этими словами Клай указал на пол, где темнел квадратный люк с латунной ручкой.

— Это наш холодильник, — понизив голос, сообщил Дудл. У него был такой вид, словно он сообщал секретный код вечной молодости. Не без труда откинув дверцу, он взял со стола одну из свечей и начал осторожно спускаться вниз. Помедлив, Клай решил последовать его примеру.

— Вот огурцы, — начал перечислять Дудл, освещая пыльные банки на полках. Крошечный огонек пламени трепетал на сквозняке, и толстяк бережно прикрывал его пухлой ладонью. — Это кабачки. Там сало. А это рыба. Тетя Онания ее засолила, — с гордостью известил он.

— Тащи все, что в руках уместится, — велел Клай. Его взгляд уткнулся в пузытую бутыль, горлышко которой было замотано заскорузлой тряпкой. — А это что?

Дудл покачал головой.

— Тетя Онания не разрешает это пить. Когда ее не было, я попробовал, а там горько. Меня даже вырвало.

— Отлично, — усмехнулся Клай, забирая бутылку. — То, что надо.

— Клай, она будет ругаться, — засомневался Дудл, глядя, как бутыль плавно переместилась с полки в руки его гостя.

— Ничего страшного. Я тебе секрет открою. После ужина дольешь туда воды, чтобы «пузырь» был полным. Твоя горячо обожаемая тетушка ни фига не заметит.

— Хорошая идея, — обрадовался Дудл.

«А потом получишь по своей толстой жопе за разбавленное бухло, — подумал Клай, поднимаясь наверх. — Если я с вами раньше не разберусь…»

— Я вижу еще одно помещение, — сказал он, выглядывая из комнаты. — Что там?

— Кухня, — запыхавшимся голосом ответил Дудл. — Мы там готовим.

«Логично, — отметил Клай, заглядывая внутрь и держа перед собой свечку. — Хотя я бы не удивился, если бы ты там устроил спальню или сортир».

В углу кухни располагалась самодельная печка из кирпича, вокруг в беспорядке валялись дрова, на крошечном столике высилась груда грязной посуды.

— А воду где берете? — спросил Клай, открывая заслонку в печке. Угли были еще теплыми, помаргивая своими рубиновыми глазами.

Дудл неопределенно махнул рукой.

— У нас ручей тут рядом, — сказал он. — Картошку будешь? Я сварил.

— Все буду, — рассеянно ответил Клай, потеряв интерес к кухне. Он с разочарованием отметил, что поживиться в этой халупе было абсолютно нечем. Оставалась надежда, что у тети «Онании» можно будет позаимствовать пару рублей. А может, у нее найдется даже какая-нибудь «ювелирка». Должно же быть хоть что-то ценное в этом гадючнике?!

Он открыл какую-то дверь и тут же поморщился от запаха экскрементов. Прямо в полу зияла источавшее зловоние дыра, небрежно прикрытая рваной газеткой.

— Это туалет, — похвастался Дудл. — Видал? И ничего смывать не надо!

— О да, — кивнул Клай, морщась от невыносимой вони. — Супер-пупер-сортир… Надо же додуматься, выкопать парашу прямо в доме… Ты, наверное, и душ прямо здесь принимаешь?

— Не. Я в ручье моюсь.

— Ага. И последний раз это было в прошлом году, — хмыкнул Клай, запирая дверь.

— Чего?

— Забей, проехали. А что на втором этаже? — полюбопытствовал Клай, глядя на темнеющие ступеньки, которые уходили куда-то вверх.

— Там комната тети Онании, — последовал ответ. Было видно, что Дудл утомился выступать в роли гида собственного дома, и он был бы не прочь приступить к ужину. — Пойдем есть, друг.

Ничего не ответив, Клай начал подниматься наверх. Дудл, помявшись, двинулся за ним, кряхтя и сопя от напряжения — его руки были заняты провизией, которую он набрал из погреба.

Клай остановился у двери, удивленно глядя на массивный замок, висящий в петлях.

— На хрена твоей тете запирать дверь? Боится, что ты там еще один туалет устроишь?

Дудл пожал плечами.

— Она там богу молится, — сказал он, шмыгнув носом. — Не любит, когда я захожу туда.

«Может, как раз именно туда мне и нужно?» — шевельнулась у Клая затаенная мысль.

— Я хочу посмотреть, что внутри, — сказал он, но Дудл лишь глупо улыбнулся.

— Нет, Клай. Она всегда берет с собой ключ.

— Тогда я сломаю дверь.

Клай поставил бутыль со спиртным на пол и ударил ногой. Раздался глухой хруст, но дверь не шелохнулась.

«Сделано на совесть», — мелькнула у молодого человека мысль.

— Клай, не надо, — попросил Дудл. На его пухлом лице отразился испуг. — Тетя Онания придет, и я попрошу, чтобы она показала тебе комнату.

— И она с удовольствием последует твоему совету, — в тон идиоту продолжил Клай. — Ведь она так обрадуется ночным гостям… Ладно.

«Дождемся старуху и вскроем эту конуру, — решил он. — Все равно дверь крепкая, с двух ударов ее не выбить».

— Я все приготовлю, а вы меня подождите, — сказал Дудл.

Клай молча спустился вниз и, войдя в комнату, поставил бутыль на стол.

— Трофей, — с усмешкой произнес он, с треском отдирая от горлышка засохшую тряпицу. Открыв бутылку, принюхался. Так и есть, водка.

— Смотри, что я нашла, — сказала Юта, толкнув ногой бесформенный предмет на полу.

— Что там? — спросил Клай, наклоняясь, чтобы разглядеть его получше.

Юта с отвращением скривила губы.

— Он извращенец.

Клай осторожно поднял странный предмет за сальные пакли, приблизив его к свечам. На него, ухмыляясь, пялилось неуклюже намалеванное лицо женщины, изображенное на сдувшемся футбольном мяче. Губы жирно обведены багровой краской, веки неумело закрашены синим цветом. В качестве волос были использованы обрывки тряпья, приклеенные смолой. Посреди громадного рта темнело неровное отверстие в мутных разводах.

— А говорил, что у него подруг нет, — сказал Клай, хихикнув. — Вон, какая секси-башка с рабочим ртом… А Дудл своей девушке, точнее ее голове, с собственной рукой изменяет…

— Тьфу, мерзость, — сплюнула Юта. — Я сначала не поняла, что он в эту дыру…

— Было бы интересно посмотреть, как этот жирдяй наяривает футбольный мяч, — развеселился Клай, держа «голову» за лохмотья «волос». — И в Интернет выложить, а?