Я увидел на руке сбоку ещё один грязный подтёк и поспешил осторожно, стараясь действовать незаметно, промокнуть его о штаны.
— Ну, сам знаешь — закрутилась, да ещё опаздывала. Ладно, не дуйся. Мы же встретились?
— Да. Но ты осталась без своих книжек.
— Давай тогда считать, что на этом мы квиты!
— Хорошо, пусть будет так…
— Мне надо с тобой ещё поговорить по вопросу этих иллюстраций и бежать дальше. Тиндо — не ближний свет, поэтому я попытаюсь сегодня решить здесь максимум дел разом. У тебя как, найдётся сейчас минут десять? А то одной мне, думаю, никак не сладить.
— Да, конечно. Знаешь, здесь…
Я невольно прервался, заметив знакомый образ за спиной Ольги, маячивший на другой стороне дороги.
Сначала я не поверил своим глазам, поэтому, чуть отклонившись, сосредоточился на цветастом платке девушки, по которому словно ползала какая-то маленькая живность, напоминающая тараканов. Оригинально! А потом снова выглянул из-за её спины, убедившись, что там действительно стоит Борис и смотрит на меня. И как это он умудрился так быстро очутиться здесь? Мы с Олей встретились-то буквально только что. И где его спутницы? Надеюсь, не подкрадываются с другой стороны?
Я начал беспокойно озираться, чем невольно привлёк внимание Ольги:
— Ты чего? Взбудораженный какой-то.
— Да, так. Тут одна история вышла…
— Ой, а это у тебя чего? — Она вытянула палец и указала вниз, где на штанах красовалась неровная прореха.
И как это я её сразу не заметил? Наверное, ещё и кожу содрал. Ну, уж мне эта компашка! С другой стороны, сам дурак — никто меня на этот забор насильно не тянул. А почему я там вообще оказался? Да, именно из-за них!
— Ты что, упал где-то?
— Что-то в этом роде. В общем, не важно. Так о чём ты?
Ольга начала что-то говорить, но я не слушал, а смотрел, как Борис медленно приподнял руку и неуверенно помахал мне. При этом его глаза смотрели вниз, продолжая создавать ощущение какого-то совершенно неуместного смущения, но рот, кажется, кривила нехорошая усмешка. Может быть, он даже еле сдерживал издевательский смех. Ну, точно — просто так, видно, от этих людей не скроешься. Что же, видимо, как раз пришло самое время решить всё напрямую и без совершенно излишней в данном случае тактичности.
— Подожди, пожалуйста… — сказал я, быстро огибая Ольгу и устремляясь вперёд.
Я пересёк дорогу, предварительно убедившись, что какая-то женщина на крохотном оранжевом автомобильчике, несмотря на включенный правый поворотник, медленно проехала вперёд. Здесь я остановился прямо напротив Бориса и без всякого предисловия начал:
— Сколько можно ходить за мной по пятам? Ты что, больной? Ну, говори, что тебе нужно?
Получилось даже громче, чем я ожидал, — ничего удивительного, что редкие прохожие настороженно посматривали в мою сторону и прибавляли шаг.
— Вы только не беспокойтесь… — бесцветно промямлил Борис, снова опуская глаза, а левее я заметил Женю и Наташу, которые, постояв за раскидистым кустом ярко-красной рябины, с которой полностью облетели листья, а остались только огромные гроздья сочных ягод, начали неторопливо приближаться.
— Не знаю, какие игры вы здесь затеяли, но настоятельно советую вам их прекратить. Предупреждаю в последний раз — чтобы духу вашего рядом со мной не было. Иначе — пеняйте на себя! — продолжал я горячиться.
— Я могу объяснить… — снова заговорил Борис, опускаясь сначала на колени, словно хотел поклониться мне в ноги, а потом усаживаясь напротив меня на асфальт.
— Ничего не хочу слушать! Что ты делаешь?!
Я уже был готов ухватить этого случайного знакомого за скомканные вихры и дать хорошего пинка, чтобы неповадно было так развлекаться, но тут меня кто-то осторожно тронул сзади за руку. Обернувшись, я увидел крепкого мужчину, выглядящего как-то озабоченно и угрожающе поблёскивающего золотым зубом:
— Ты чего это тут разорался? Я с ребёнком вышел погулять, а тут такое!
— Да представляешь — вот это хмырь с подружками таскаются за мной по всему городу, прохода не дают. Я уже и так и так — нет, не понимают, — ответил я, невольно отступая перед могучей фигурой незнакомца.
— Ты пьян, что ли? А ну-ка, ступай отсюда подобру-поздорову!
— Не надо кричать, вы навредите себе… — промямлил Борис, чем окончательно вывел меня из себя.
— Ты вообще замолчи, а тебе я всё пояснил — сейчас разберусь с этой компанией и всё!
— Знаешь, мужик, если бы не ребёнок, я выдал бы тебе по первое число. А так просто прошу — иди отсюда по-хорошему.
Незнакомец сильно дёрнул меня за ворот куртки, и раздался негромкий треск.
— Вот-вот — ходит здесь не пойми кто… — пробубнила какая-то старушка, везущая рядом с нами хозяйственную тележку. — Орут, орут. К себе бы шли и там голосили.
— Хорошо, хорошо. А этот, что на асфальте сидит, ни тебе, ни ребёнку не мешает? — раздражённо ответил я.
— Не знаю, о чём ты, но моё терпение уже совсем вышло.
Незнакомец угрожающе придвинулся, но тут рядом раздался голос Жени:
— Отпустите его, пожалуйста. Он немного не здоров, а не пьян. Мы его сейчас отведём.
— Ах, вот что. Вы бы, девушки, получше приглядывали за больными.
— Извините…
Мужчина нехотя отступил и вскоре присоединился к девочке лет пяти, сидящей на красивом ярком самокате, которая, кажется, только и ждала его, чтобы звонко рассмеяться и, оттолкнувшись, помчаться по спускающейся вниз дорожке, идущей параллельно шоссе.
— Какой больной? Что вы такое говорите? — угрожающе, но уже на тон тише, спросил я.
— Для них — такой и есть… — грустно улыбнулась Наташа. — Вы что, не заметили, как странно смотрели на вас окружающие?
— Да, что-то в таком роде. И что же? Я разговаривал с вашим ненормальным другом Борисом, или как его там зовут?
Девушки немного побледнели и быстро переглянулись:
— Ну, вот в этом-то как раз всё и дело. Поэтому мы за вами и пошли.
— То есть?
— Мы всё видим и понимаем, а для остальных вы просто разговариваете сами с собой… — ответила Женя и виновато развела руками.
Глава 2
Пятый, как первый
Я некоторое время просто смотрел на Женю, стараясь понять смысл произнесённых слов. Вроде бы всё совершенно нелогично, но в то же время в них что-то и было. Наверное, поэтому мой голос стал ещё тише:
— Объясни, что ты имеешь в виду?
— Думаю, здесь не совсем удачное место для таких разговоров… — вмешалась Наташа, женственно дёргая головой и сдувая повыше свою низкую и какую-то нелепую чёлку.
— Да? Тогда пошли!
Я нагнулся, схватил Бориса под локоть и резким рывком приподнял, испытав какие-то странные ощущения. Колкость свитера и перекатывающиеся под ним мышцы были такими, как и должны, но показались неприятно-тянущимися и податливыми. В какой-то момент у меня даже мелькнула совершенно нелепая мысль, что рука парня сейчас просто вытянется, как резиновая, а он по-прежнему останется сидеть на асфальте. Однако всё получилось именно так, как нужно. И чего только не придёт в голову.
Не отпуская преследователя, я оглянулся, решительно пересёк дорогу и приблизился к Ольге, стоящей в какой-то нелепо-удивлённой позе. Пожалуй, я впервые видел её такой — недоумённой, настороженной и даже немного больной.
— Кирилл, что с тобой? — Голос девушки был каким-то бесцветным и недружественным.
— Всё в порядке. Так, мелкие проблемы, — бодро ответил я, обхватывая Бориса за плечи и выставляя вперёд.
— Ты в этом уверен?
— Конечно. Просто эта троица преследует меня сегодня, наверное, полдня…
— Кто?
Ольга, кажется, всхлипнула и сделала неуверенный шаг назад.
— Послушай, потом всё расскажу. Как, по-твоему, вот этому субчику просто уши надрать или вместе с подружками в полицию отвести?
— О ком ты? И перестань так странно делать руками…
Я некоторое время молча смотрел на Олю, а потом кивнул:
— Ну, хорошо. Давай успокоимся. Кто стоит рядом со мной?
— Только ты.
— А вот это, по-твоему, что такое?
Я встряхнул Бориса и услышал его ровный голос:
— Она не может меня ни увидеть, ни почувствовать…
— Не понимаю, о чём ты.
Ольга громко выдохнула и неожиданно истерично вскрикнула:
— Перестань быть таким сумасшедшим. Или ты меня разыгрываешь?
— Нет, конечно. Что за день сегодня! — махнул я рукой и отпустил Бориса.
— Ладно, вот что. Давай тогда созвонимся. Вижу, ты всерьёз обиделся за моё опоздание, но ведёшь себя просто ужасно. До встречи!
Ольга отвернулась и быстро пошла в сторону центральной площади, пересекла по диагонали дорогу и постепенно скрылась за домами.
— Давайте где-нибудь посидим… — донёсся до меня приближающийся голос Жени, и она остановилась правее.
— Знаете, самым лучшим решением будет идти каждому из нас по своим делам. У меня и так из-за вас сегодня всё пошло кувырком. Думаю, точно не стоит усугублять, — решительно ответил я и, шагнув в сторону, чуть не налетел на Наташу, которая, осторожно положив мне на грудь свои руки, затянутые в цветастые варежки, спокойно спросила:
— А как быть с камнем?
Я замер. Откуда она знает о том, что сейчас оттягивает карман моей куртки? Может быть, они и подбросили мне его? Нет, глупости — даже снайпер не смог бы так метко попасть в пакет. Или же просто видели, как я перекладывал булыжник, когда упал на кортах? Скорее всего. Может быть, даже опасаются, что камень предназначается им?
— Уверен, со своими делами я сам как-нибудь разберусь. А вас хочу предупредить ещё раз — будете за мной таскаться, следующий разговор будет уже в полиции!
— Полиции… — со слабой улыбкой поправил Борис. — Тогда уделите нам ещё всего лишь минуту. Пожалуйста.
Я растерянно смотрел на этого худенького паренька, и теперь он мне почему-то не казался наркоманом или кем-то подобным. Скорее просто несчастный молодой человек. И, в конце концов, ничего такого страшного между нами не произошло. Если задуматься, то вообще ерунда какая-то получается — люди хотели мне о чём-то сказать в кинотеатре и, когда я не захотел их слушать, просто пошли за мной. А я превратил это в настоящую погоню и, возможно, действительно многое утрировал. Тут ещё и эта Оля со своими опозданиями и странностями да летающий булыжник. В общем-то, есть от чего разволноваться и слегка потерять над собой контроль. Ладно, надо попытаться спокойно разобраться с этой компашкой, и домой — принять горячую ванну. Да, самое правильно решение!
Когда я медленно кивнул, Борис повернулся ко мне спиной и быстро пошёл к дороге. Там он остановился посередине, развёл руки в стороны и замер. Я некоторое время недоумевающе на него смотрел, а потом увидел белую «Газель», перевозящую пластиковые окна, которая, громыхая и не снижая скорости, двигалась в его направлении. Это меня не то чтобы обеспокоило, но невольно заставило обратить внимание девушек на приближающуюся опасность:
— Сейчас вашего друга собьют…
— Ничего с ним не случится, — как-то бесцветно ответила Женя. — Это, кстати, мой брат!
Я хотел задуматься — какая, собственно, в этой ситуации разница, когда «Газель» пронеслась сквозь Бориса, а он остался стоять невредимым посередине дороги. Кажется, машина не потревожила даже его вихры, и это вызывало ощущение какого-то наслоения разных ракурсов, словно я стал жертвой зрительного обмана. Впрочем, наверняка именно так и было.
— Это какой-то фокус? — невольно вырвалось у меня, хотя, честно говоря, я почему-то был убеждён, что с ним не может ничего произойти — так уверенно и спокойно люди могут стоять, лишь имея стопроцентную гарантию безопасности. Или же когда нечего терять и не имеет значения — притормозит автомобиль или нет. Впрочем, последнее, несмотря на мрачный образ Бориса, видимо, всё-таки к нему не относилось. Но как тут скажешь наверняка?
— Нет никаких трюков. Мой брат умер почти месяц назад… — прошептала Женя и как-то потянулась в мою сторону, словно ожидая объятий поддержки и слов утешения.
— Но вы его увидели. В этом всё и дело. Поэтому мы пошли за вами, — сказала Наташа, а потом махнула Борису рукой, чтобы он шёл к нам. — Покажите, пожалуйста, камень.
Я некоторое время просто смотрел на приближающегося молодого человека, а потом перевёл взгляд на чёрно-жёлтый трактор, который теперь замер и стоял в яме, кажется, всеми покинутый. Затем медленно полез в карман, достал булыжник и протянул его девушкам.
— Как он к вам попал? — после паузы спросила Женя.
— Не знаю. Я просто стоял здесь, ждал кое-кого, услышал, как пакет зашуршал и стал тяжелее. Посмотрел — и вот.
— А ещё что-то было? — Наташа чуть посторонилась, уступая место Борису.
— Ну, кажется, я что-то видел краем глаза. А может быть, показалось. Не знаю. — Я неопределённо мотнул головой.
— Большое и материальное? — выдохнула Женя, схватившись за руку брата.
— Возможно…
— Мы тоже это видели. Только я вон там. — Наташа махнула куда-то в направлении парка. — А Женя — недалеко от кинотеатра, где мы с вами познакомились. И у нас тоже есть подобные камни.
— И что всё это значит?
Я задумчиво смотрел на своих преследователей, ещё недавно стремящийся забыть эту компашку, а сейчас странно довольный тем, что мы всё-таки нормально разговариваем и дело принимает такой странный оборот. Да, наверное, какого-то подобного продолжения я и ждал после моих сегодняшних приключений, которые словно заставили посмотреть на что-то по-новому. Однако, честно говоря, я ничего пока не различал, а лишь пытался разглядеть какие-то смутные образы, вьющиеся где-то внутри меня, но пока не сформировавшиеся во что-то определённое.
— Может быть, всё-таки где-нибудь посидим? На улице прохладно, — поёжившись, сказала Наташа. — Обещаем, что расскажем всё, что знаем. Ну, или предполагаем. Так что вы скажете?
— Меня, кстати, зовут Кирилл. Хорошо, идёт! — кивнул я и подумал, что теперь совсем не хочу поскорее оказаться дома, пусть и в горячей ванне — происходило что-то необычное и интригующее.
— Там, чуть дальше, есть неплохая кафешка. Давайте туда, — предложила Женя. — Очень приятное и спокойное место — книги вокруг, можно взять за стол что-нибудь поиграть, пиво и мороженое хорошие. Меня туда как-то пригласил молодой человек на литературный вечер.
Мы пересекли дорогу, при этом Борис внимательно оглядывался по сторонам, видимо, по привычке. Хотя, наверное, всё-таки беспокоясь о наших жизнях. Женя с братом оказались впереди меня, а Наташа пристроилась по правую руку — вот такие пары. Наверное, если бы кто-то мог нас видеть со стороны, то зрелище показалось бы весьма примечательным — трое живых и призрак идут перекусить.
В каком-то торжественном молчании мы прошли две хрущёвки, свернули во двор к ЗАГСу, выглядящему немного обречённо и неуместно на фоне чёрных голых кустов, на одном из которых развевалась одинокая грязная ленточка, когда-то, несомненно, белая. Здесь располагался стильно отделанный деревом вход в полуподвальное кафе, громко именуемое «литературный клуб», с довольно странным, на мой взгляд, названием «Вкусовые грани творчества». Видимо, имелась в виду разность восприятия литературы на земле и под ней. Во всяком случае, я воспринял это именно в подобном смысле.
— Осторожнее, здесь крутая лестница, — заботливо предупредила Наташа, а потом даже взяла меня под локоть, словно я был каким-то дряхлым старцем. — Или вы бывали здесь раньше?
— Нет, но часто проходил рядом, — с некоторым вызовом ответил я, а потом более миролюбиво спросил: — Вы-то обе, надеюсь, точно живые?
— Да, без сомнения. Но советую поверить на слово безо всяких ощупываний, — усмехнулась девушка, и я, как ни странно, почувствовал себя гораздо спокойнее.
Мы миновали широкое завихрение ступеней и оказались в небольшом уютном зале, стилизованном под полки, заставленные книжками явно доперестроечных времён. Они почему-то вызывали исключительно благоприятные ощущения, в отличие от изобилия новых цветастых обложек современных произведений, особенно густо усеивающих витрины киосков. В стенах имелись окна, которые создавали весьма правдоподобное ощущение выхода на улицу, но при ближайшем рассмотрении оказались муляжом с грамотно сделанной подсветкой за светло-коричневыми, причудливо собранными занавесками. Но это почему-то воспринималось с благодарностью вынужденной мерой ввиду расположения кафе под землёй и тактичной заботой владельцев о комфорте посетителей. Напротив рядов из нескольких деревянных столиков, в нише расположилась красочная экспозиция поделок на тему русских народных сказок, явно сделанная детскими руками. И это вместе с узкой барной стойкой и широкой яркой витриной с выставленными сладостями составляло какую-то законченность и домашнюю атмосферу.
— А здесь ничего, — констатировал я, не прибавляя про себя к этой фразе привычное окончание «хорошего» и показывая на ближайший столик у стены: — Пожалуй, вот тут будет удобно.
— Да, выглядит вполне удобно, — кивнула Женя, и мы расселись, шумно скребя ножками стульев по плиткам пола.
— Ну, кто и что будет? — спросила Наташа, стягивая с себя куртку и, несмотря на болтающуюся матерчатую петлю, аккуратно цепляя за капюшон на старомодную вешалку, стоящую у стены.
— Даже не знаю. Наверное, мороженое и кофе, — сказала Женя и вопросительно посмотрела на меня.
— А я, пожалуй, пиво, — задумчиво ответил я и, видя приближающегося долговязого бармена, слегка улыбнулся: — Добрый день. Можно пару мороженых с кофе, одно пиво и…
Я хотел было спросить Бориса о его предпочтениях, но тут же сам себя оборвал:
— Пока всё. Спасибо!
— А можно вас на секундочку? — Наташа поманила молодого человека к себе, жестом заставив нагнуться, и что-то прошептала.
Бармен кивнул, неторопливо выпрямился и гордо пошёл в сторону стойки, а я откинулся на спинку стула и сказал:
— И что это было?
— О, ничего особенного. С этим позже…
— Что же, ладно. Мы здесь, и настало самое время для истории.
— Да, конечно. — Наташа замялась, а потом кивнула на подругу: — Думаю, пусть начнёт Женя. В конце концов, это от неё я всё узнала и познакомилась с Борисом, можно сказать, во второй раз. Поверьте, при жизни он был гораздо лучше!
— Не сомневаюсь. Так что?
— Всё началось во время моей поездки на Сицилию, — начала Женя. — Не бывали там?
Я отрицательно помотал головой, но сразу же почему-то подумал о мафии и популярном в своё время итальянском сериале «Спрут».
— Ладно, не имеет значения. На Сицилии есть такая гора — Этна. Про неё вы наверняка слышали. И вот однажды я поехала туда на экскурсию. Я увлекаюсь фотографией — захватила с собой «зеркалку», штатив и в какой-то момент сильно подотстала от нашей группы. И вот — снимаю удивительно похожую на лунную поверхность панораму, как вдруг слышу какой-то явственный шёпот. Я обернулась — рядом никого не было, за исключением ветра и множества ос. Тогда в чём же дело? Я стала прислушиваться, постепенно опустившись на колени и убеждаясь, что звук идёт откуда-то снизу. Хотя, конечно, такое вряд ли возможно — там всё дымится и завалено вулканическими камнями. В общем, голос говорил по-русски, что, наверное, удивило в первую очередь.
— А если бы гора заговорила по-итальянски, то это было бы не так странно? — не сдержавшись, с улыбкой вмешался я.
— Как-то об этом не задумывалась, но возможно, что да. Вы же не рассчитываете, например, приехав в другую страну, видеть вокруг рекламные щиты исключительно на русском языке? Скорее настроены на обратное?