Юкио дёрнул ухом и раскрыл глаза — янтарные радужки сверкнули в полумраке. Значит, он не ошибся, выбрав это место. Кто мог без опасений податься в лес, полный блуждающих душ, о котором среди людей всегда ходила дурная молва? Только беглый призрак, стремящийся замести следы.

Хрустнули сухие ветки, и шёпот ёкаев за спиной сразу стих. На тропинке появились две знакомые фигуры: Кэтору шёл, заложив руки за голову и насвистывая песню, а Цубаки плелась за ним, постоянно оглядываясь по сторонам.

Поднявшись с поваленного дерева, Юкио расправил складки кимоно и взглянул на солнце — первые лучи уже окрасили небо золотыми красками. Кэтору опаздывал, как и всегда.

— Поздно! — сказал хозяин святилища вместо приветствия.

— Я не виноват! Кто же знал, что наша акамэ так крепко спит. — Тануки и сам зевнул, недовольно оглядывая спутницу. — Хотя, честно говоря, я бы тоже не отказался ещё немного вздремнуть.

— Простите, Юкио-но ками, я просто почти не смыкала глаз до самого рассвета, — вступила в разговор Цубаки и заглянула за спину кицунэ, поджав при этом губы, будто заметила в лесу нечто неприятное.

Он и сам видел, что её лицо сегодня выглядело бледным и измученным, наверняка она и ночью плакала…

— Кэтору! — сказал Юкио, кивая в сторону тропинки, ведущей на другую сторону горы, к святилищу. — Можешь возвращаться.

— Как я и думал, — фыркнул тануки и, демонстративно развернувшись на пятках, побрёл в обратном направлении. — Только зря поднимался в такую рань.

Юкио опустил взгляд на Цубаки и заговорил необычайно свободным тоном, будто этим утром между ними не было никаких различий:

— Как тебе живётся в Яматомори?

— Всё прекрасно, господин.

— Смотрю, твои синяки почти сошли.

Она заметно напряглась, но всё же выдержала взгляд Юкио и кивнула. Побои были частым явлением в обычных семьях, поэтому никто не удивлялся, когда какая-нибудь крестьянская девушка ходила по улице с синяком на щеке. Но у Цубаки, когда она впервые ступила на порог святилища, ссадины и кровоподтёки покрывали всё тело.

— Как ты думаешь, кто страшнее, человек или ёкай? — Юкио неожиданно сменил тему и приподнял руку, разглядывая свои белоснежные когти в свете утренних лучей.

— Я не знаю.

— И всё же мне важно услышать твоё мнение.

Цубаки выдохнула и прошла вперёд, остановившись на неприлично близком расстоянии от хозяина святилища. Макушкой она еле-еле доставала ему до плеча, поэтому, чтобы заглянуть в лицо Юкио, ей пришлось запрокинуть голову.

Сердце акамэ билось всё так же размеренно, лишь немного ускорившись, когда их глаза встретились. Он слышал этот тихий стук в груди Цубаки.

— Думаю, что люди страшнее ёкаев.

— Почему же? — Кицунэ затаил дыхание и, сам того не замечая, чуть наклонился к лицу девушки.

— Люди всегда причиняют боль намеренно, а ёкаи чаще всего просто подчиняются своей природе или же мстят за страдания, которые им пришлось пережить за время человеческой жизни.

— Хороший ответ.

Юкио улыбнулся и, задержавшись над Цубаки ещё на мгновение, отошёл, открывая ей вид на беспокойных существ, всё это время наблюдавших за их разговором из-за деревьев.

Она, стараясь не смотреть в ту сторону, тихо спросила:

— Почему мы пришли именно сюда? Это ведь древний лес, о котором люди в деревне разное говорят.

— Потому что ты до сих пор боишься, хоть и научилась управлять страхом. А ещё потому что из-за этого ты не принимаешь свой дар.

— А если я не хочу его принимать? — Цубаки запустила руку в волосы, испортив аккуратную причёску мико. — Скажите честно, для чего я нужна вам, господин Юкио-но ками? Зачем я здесь?

Он выдохнул и взглянул в сторону моря, голубая полоса которого виднелась вдалеке, за соломенными городскими крышами, что стояли у подножия горы. Белые гребешки медленно катились по бескрайней глади, и солнце скользило вслед за ними, оставляя на воде жёлтые блики.

Юкио не хотел признавать, что нуждался в этой маленькой и беззащитной девушке, и всё же это было так. Совсем мало времени оставалось до всеобщего собрания Посланников Инари, и если в своём ежегодном отчёте он расскажет, что не смог поймать даже каких-то жалких юрэй, то места подле богини ему точно не видать.

— Мне нужна помощь, — сказал он, разведя руками. — Так уж получилось, что помочь можешь только ты.

— И вы приказываете мне, ведь так?

— Хотелось бы обойтись без этого.

— Вы и правда самый странный ками из всех. — Она выдохнула и оглядела Юкио. — Божество, которое договаривается с человеком.

— Ты бы предпочла, чтобы я тебе приказал?

Цубаки приподняла брови и вдруг рассмеялась, даже не пытаясь прикрывать рот рукавом белого одеяния. На лице хозяина святилища вновь отразилось недоумение.

— А с вами весело. Гораздо веселее, чем с господином Итиро!

— Весело… — повторил кицунэ, чуть склонив голову набок.

— Если честно, я бы предпочла не помогать ками и не лезть в божественные дела, но меня уже продали в святилище Яматомори, поэтому выбора нет. Я согласна, но взамен хочу получить от вас услугу.

— Ты сейчас со мной торгуешься?! — Юкио одновременно захлестнули негодование и восторг, от которого в груди всё перевернулось.

— Кажется, вам это нравится, — пожав плечами, ответила Цубаки. — Ну так что, мы договорились?

— Какого рода услугу ты хочешь получить?

— В том-то и дело, я пока сама не знаю. Но в скором времени планирую узнать.

Юкио задумался, и белые хвосты за его спиной застыли в воздухе. Он бы не хотел оказаться связанным неясным обещанием, но после бесконечно долгих лет однообразного общения с людьми, которые каждый раз с почтением опускались перед ним на колени, кицунэ без сомнения хватался за новые ощущения, что дарила ему Цубаки.

— Хорошо. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь или услуга, ты можешь обратиться ко мне.

Удовлетворённо кивнув, акамэ вновь повернулась к шепчущемуся за спиной тёмному лесу. Ёкаи всё ещё не решались выползти из тени деревьев, но переговаривались уже гораздо громче.

— Оммёдзи Итиро пытался меня научить, но всё бесполезно. Я просто их вижу, и ничего больше.

— Его уроки не дали никаких результатов лишь потому, что такой способ подходит не всем. Злость, страх, ненависть… Вероятно, ты много раз сталкивалась с подобным за свою короткую жизнь, а здесь же нужно нечто, чего ты ещё никогда не испытывала.

Он подошёл к ней сзади и коснулся ладонями угловатых плеч.

— И как найти это «нечто»? — спросила Цубаки, напрягаясь всем телом под его руками.

— Мы с тобой уже нашли.

Акамэ обернулась и посмотрела на Юкио, ожидая более понятного объяснения.

— Уверенность. Так тебе сказал Кимура?

— Вы все любите говорить загадками, — вздохнула Цубаки. — Я не понимаю, о какой уверенности идёт речь.

— Сейчас поймёшь.

И он подтолкнул её вперёд, навстречу глазам, горящим в глубине лесной чащи.

Глава 12

Взаимная выгода

— Иди!

— Но… — Цубаки бросила испуганный взгляд в сторону ёкаев, которые следили за ней сотнями жёлтых и красных глаз, и прошептала: — Пожалуйста, не заставляйте меня.

— Иди вперёд.

Она схватилась за складки широких хакама, сжимая ткань в кулаках, и сделала первый неуверенный шаг. Следующие шаги дались гораздо легче, и акамэ приблизилась к лесу настолько, что уже могла разглядеть покрытые шерстью лапы, черепа, двигающие челюстями, и животных с человеческими лицами, будто покрытыми толстым слоем грима. Внутри поднималась удушающая волна паники, как и всегда, когда Цубаки видела ёкаев, но она сделала глубокий вдох и подумала о свитке, который однажды заметила в городской лавке. Чёрные линии туши выглядели в её глазах чем-то совершенно неземным, и тогда торговец любезно рассказал неотёсанной деревенской девочке, что картина принадлежала кисти некоего монаха по имени Сюгэцу74.

В тот день Цубаки впервые обрела мечту, и именно эти воспоминания каждый раз помогали ей не сойти с ума при виде уродливых тварей. Если бы она когда-нибудь смогла накопить достаточно денег, чтобы приобрести чистую бумагу и тушь, то первым делом попробовала бы нарисовать нечто подобное: горы, воду и хижину…

— Иди дальше.

Голос сзади заставил её вернуться из мира грёз и вновь взглянуть на ёкаев: теперь они громко шептались и хохотали, подзывая смертную девушку к себе.

— Как долго мне идти?

— Столько, сколько сможешь.

И Цубаки услышала удаляющиеся шаги Юкио. Он уходил, бросал её на съедение этим монстрам, только и ждущим, когда человек нарушит границу леса! Или же нет. Могло ли всё это тоже быть частью обучения? Хозяин святилища сказал, что акамэ важна для него, а потому он просто не позволил бы ей так глупо погибнуть.

Цубаки сдула с глаз растрепавшуюся от ветра чёлку и недовольно выдохнула: методы оммёдзи Итиро и Юкио-но ками действительно не внушали доверия. И всё же она пошла дальше, тихо ступая по каменистой тропинке, чтобы не привлекать лишнее внимание духов, но они и так уже протягивали к ней свои лапы, а из их раскрытых пастей капала слюна.

Прежде чем утонуть в чёрных объятиях ёкаев, Цубаки закрыла глаза и сделала ещё шаг, ожидая резкой боли, но ничего не произошло. Вокруг вспыхнули голубые огни, которые напоминали множество загоревшихся разом свечей, только двигались они как живые и отгоняли нечисть всё дальше от акамэ, в глубь леса.