Глава 13

«Сомнительная редкость»

Солнце клонилось к закату, скользя по соломенным крышам и деревянным стенам лачуг, которые до сих пор блестели от влаги. После дождя улицы Камакуры размыло, над сырой землёй поднимался пар, и Цубаки вместе с Хару с трудом пробирались по залитой лужами дороге, приподнимая хакама чуть ли не до колен. Они направлялись в бедный квартал города.

Вокруг не было ни души, и впереди виднелся только один торговец, чья повозка с товарами увязла в грязи и перегородила путь. Он толкал свою лавочку на колёсах, громко ругая некстати начавшийся дождь, но стоило ему заметить служительниц из святилища, как лицо мужчины тут же приобрело более доброжелательное выражение.

— Оммёдзи Сато! Давно не виделись! — Он кивнул в знак приветствия и запахнул ворот кимоно, раскрывшийся после нескольких неудачных попыток сдвинуть повозку. — Как поживает оммёдзи Итиро?

— Добрый вечер, господин Иоши! У сенсея всё хорошо, сейчас он изучает труды предшественников, поэтому очень занят и не выходит в город.

— Жаль, очень жаль. Мне кажется, в нашем районе поселился злой дух — никому теперь спокойного житья нет. Вот даже повозка застряла: по календарю77 мне предсказали, что не стоит сегодня ехать на северо-восток, а я всё равно поехал! Видать, тут какой-то ёкай безобразничает.

— Нет здесь никакого ёкая, — сказала Цубаки, складывая руки на груди. — Вы въехали в колею, поэтому и застряли.

Иоши насупился и вопросительно посмотрел на незнакомую ему девушку, приподнимая густую бровь.

— А это кто такая?

— Наша новая помощница, Цубаки. Она может видеть ёкаев, поэтому поверьте, вас не преследует злой дух, да и я не чувствую посторонней ауры.

— Грубая какая девчушка, да ещё и акамэ. Правду говорят, что от них одни беды.

Цубаки уже раскрыла рот, чтобы ответить, но Хару качнула головой, останавливая её, и с улыбкой обратилась к торговцу:

— Очень рада была повидаться, господин Иоши, но нам пора идти.

— Вы уж простите за резкие слова, сегодня у меня просто плохой день. — Мужчина вытер пот с лица и поднял палец, словно неожиданно о чём-то вспомнил. — И, пожалуйста, передайте мою благодарность оммёдзи Итиро за тот случай с адзуки-хикари78. После совета мага я стал настежь открывать двери и окна, и ёкай больше не беспокоил нас.

— Обязательно передам!

— Удачной вам дороги! Будьте осторожны и лишний раз не ходите одни, говорят, что около Камакуры теперь бродит банда ронинов-разбойников, и они часто грабят путников.

— Спасибо за предупреждение. И вам счастливого пути!

Когда увязшая в грязи повозка скрылась за углом деревянного дома, Хару взглянула на свою спутницу и вздохнула.

— Ты в порядке? Прости, здешние верят в байки охотнее, чем в то, что действительно важно. Если объяснять каждому, что акамэ такие же люди, как они, никакого времени не хватит.

— Знаю, я часто слышу подобное.

— Если ты им пару раз поможешь, то они и тебя полюбят.

— Мне не нужна их любовь. — Цубаки дотронулась пальцами до своего лба, где находилась бледная метка Инари, и добавила чуть тише: — Всё, что мне нужно, — это спокойствие, а ещё услуга от Юкио-но ками. Только поэтому я до сих пор здесь.

Хару вздохнула и поправила съехавшие на кончик носа очки. За время работы в святилище она встретила лишь двух акамэ, которые оказались слишком похожи друг на друга. Оба были потерянными и озлобленными на весь мир, а жизни их напоминали вечную борьбу без возможности когда-либо победить.

— Знаешь, до места ещё довольно долго идти, так что давай я пока научу тебя несложному заклинанию защиты от зла: «С почтением молюсь пяти светлым духам ян, преклоняюсь перед вами»79. Повтори! — Хару послушала сбивчивые попытки Цубаки произнести слова и достала из широкого рукава небольшой свиток, обмотанный красным шнурком. — Держи, прихватила с собой на всякий случай. Конечно, каждый оммёдзи должен написать такой свиток сам, но у нас с тобой особая ситуация, так что пока можешь пользоваться моим. Он усиливает даже самые ничтожные магические способности и может быть очень полезен как для магов, так и для акамэ!

Цубаки приободрилась и с лёгким поклоном приняла подарок.

— Спасибо, Хару-сан! Я постараюсь не быть для тебя обузой.

— Не переживай об этом. Хоть сейчас ты и не веришь в собственные силы, но у меня по этому поводу очень хорошее предчувствие.

* * *

Длинный дом с распахнутыми настежь бумажными дверями-фусума стоял на самом краю улицы и был ограждён невысоким деревянным забором. Изнутри доносился детский смех и надрывное кудахтанье кур, и, как только служительницы святилища зашли во двор, минуя поскрипывающие ворота, им навстречу выбежали, шлёпая босыми ножками по лужам, два малыша в коротких кимоно. Ученица оммёдзи присела, потрепав по голове ребёнка с хвостиком на затылке, и спросила:

— Мальчик, скажи, здесь живёт семья Тори?

— Тётенька, а вы мико? — Малыш с восторгом оглядел белое одеяние Хару, действительно напоминающее одежду жрицы, и ухватился за её рукав. — Вы пришли изгнать злого ёкая?

— Я не совсем мико, но и правда пришла помочь. Скажешь, как пройти к семье Тори?

— Они живут вон там.

Мальчик указал пальцем в сторону дома с несколькими входами и, неуклюже поклонившись гостям, помчался за своим другом, вновь заставляя кур разбежаться в стороны.

Цубаки нахмурилась и проводила взглядом двух детишек, за которыми по воздуху тянулась еле заметная чёрная аура, напоминающая пар. По спине акамэ от нехорошего предчувствия пробежали холодные мурашки, и она дёрнула плечами, стараясь избавиться от озноба.

— Здесь скопилось много тёмной энергии, — отметила Хару, поднимаясь на ноги и отряхивая хакама от пыли. — Нет ли поблизости ёкаев?

— Я уже осмотрелась и пока никого не видела. Но эти дети… С ними что-то не так.

— Ладно, давай сначала поговорим с пострадавшими.

Служительницы кивнули друг другу и прошли дальше, огибая общий колодец и глубокую яму для хранения продуктов. Около указанного дома на деревянной ступеньке сидела старушка: она обратила мутный взгляд куда-то вниз, себе под ноги, и монотонными движениями соскребала с рыбы чешую.

— Бабушка, не подскажете ли нам, здесь живёт семья Тори?

Пожилая женщина продолжала смотреть в землю, не обращая внимания на гостей. Её веки нависали над желтоватыми глазами, почти полностью скрывая их, а губы сжались, будто старушка хотела что-то сказать, но не могла. Шкряб-шкряб. В глубокую миску осыпалась очередная порция чешуи.

— На ней есть след, — прошептала Цубаки, наклоняясь к Хару. — На плече что-то чёрное, похожее на тину со дна реки, ты видишь?

— Нет, но это значит, что здесь всё-таки поселился ёкай.

Хоть многие люди и продолжали верить в существование особого зрения оммёдзи, благодаря которому они поддерживали связь с потусторонним миром, но на деле же в своей работе маги обычно полагались лишь на духовное чутьё. И теперь, впервые выполняя заказ в паре с акамэ, Хару почувствовала, что крепко стоит на ногах и в состоянии очистить дом от любого призрака. Видящие глаза — это всё, чего ей не хватало, чтобы стать достойным оммёдзи и вступить в ряды Государственного бюро по изгнанию демонов.

Кто-то негромко закашлялся за стенкой, и спустя мгновение из соседней двери выглянула женщина с плотно обмотанным вокруг головы платком, полностью скрывающим волосы.

— Ах, это вы, госпожа оммёдзи, наконец-то! Сюда-сюда, мы уж думали, вы не придёте. — Она поманила гостей рукой и снова зашлась сухим кашлем.

— Доброго вечера, госпожа Тори! — Хару почтительно поклонилась. — К сожалению, неблагоприятная погода нас задержала.

— Ничего-ничего, главное, что вы уже здесь.

Хозяйка дома провела служительниц через маленький гэнкан80, где в беспорядке стояли изношенные соломенные сандалии, и раздвинула бумажные двери, впуская в помещение солнечный свет.

Когда Цубаки ступила на порог просторной комнаты, она замерла и тут же попятилась назад, прикрывая рот рукой.

— Что с тобой? — Хару дотронулась до её локтя.

— Тут повсюду следы.

Если бы Цубаки могла поделиться своим зрением, то увиденная картина точно заставила бы ученицу оммёдзи ужаснуться. Вся комната была завешана такой же чёрной тиной, которую акамэ ранее заметила на плече старушки: на дощатом полу, на ящиках с утварью и даже на футонах, аккуратно сложенных в углу, — везде виднелись следы ёкая.

Кроме хозяйки и служительниц из святилища, в помещении находился мужчина: он сидел у очага, протягивая худые руки к огню, и содрогался всем телом. Обернувшись к гостям, хозяин дома попытался заговорить, но зубы нещадно стучали друг о друга, а сам он казался настолько бледным, что в желтоватом свете пламени походил на живого мертвеца.

— Мой муж и матушка захворали, — заговорила госпожа Тори, дотрагиваясь ладонью до лба мужчины. — На самом деле все жители дома чувствуют себя неважно. Денег у нас немного, но если вы сможете помочь с нашей бедой, то мы хорошо заплатим! — И она протянула ученице оммёдзи связку медных монет.