Тишина, повисшая между нами, казалась густой и вязкой. Я почти физически ощущала напряжение, словно сам воздух потрескивал от едва сдерживаемых эмоций. Мне нужно было что-то сказать, разбить этот гнетущую молчаливую пустоту, но слова застревали в горле. Оуэн словно возвёл невидимую стену между нами, отгородившись от меня холодной отстранённостью.
— Собирайся, — отчеканил брат, выходя из комнаты. — Не будем злоупотреблять гостеприимством хозяев.
Его голос звучал сухо и безэмоционально, будто он обращался к чужому человеку, а не к родной сестре. Я почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось.
Когда дверь за братом затворилась, я обессиленно рухнула на кровать. Казалось, что меня выжало досуха, опустошило морально и физически. Хотелось закрыть глаза и провалиться в небытие, лишь бы не думать и не чувствовать этой разъедающей горечи. Но я понимала, что у меня нет такой роскоши. Нужно было встать и продолжить двигаться вперёд, даже если каждый шаг даётся с трудом.
С тяжёлым вздохом я поднялась и принялась укладывать вещи в дорожные саквояжи. Руки механически выполняли привычные действия, складывая платья, бельё, обувь, украшения. Закончив сборы, уже хотела отправиться в умывальню, чтобы привести себя в порядок, но тут ноги запутались в каких-то тряпках. На полу лежали легкомысленные сорочки, вышитые золотыми нитями, которые я заказала в Бравице специально к свадьбе.
Внезапно во мне вскипела волна злости и раздражения. Недолго думая, я собрала всё это тряпьё и решительно направилась к окну. Резким движением распахнув створки, без колебаний выкинула их прочь, наблюдая, как они медленно опускаются в ручей, пробегающий прямо во дворе.
Но этого мне показалось мало. Взгляд упал на роскошное подвенечное платье. С каким-то мрачным удовольствием я сорвала наряд с вешалки и вышвырнула его вслед за сорочками. Белоснежная ткань беззвучно затрепетала на ветру, прежде чем бесформенной кучей приземлиться на землю.
Слёзы обиды и гнева жгли глаза, но я упрямо смаргивала их, не желая поддаваться слабости.
К вечеру, когда я, наконец, смогла взять себя в руки и успокоиться, в дверь моей комнаты постучали. Поначалу я решила, что это пришёл брат. Даже сама схватила саквояжи, чтобы поскорее покинуть это место, но меня постигло жестокое разочарование. В коридоре, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла юная служанка в тёмно-сером переднике поверх простого платья и белоснежном накрахмаленном чепце.
— Его Величество повелел передать, что желает видеть вас на семейном ужине в малой столовой, — торопливо протараторила девушка.
— Семейном… ужине? — не веря своим ушам, переспросила я, и мои губы исказила горькая усмешка…
Глава 4
На ужин подали фазанов с хрустящей золотистой корочкой, нежных перепелов, вымоченных в красном вине, сочное жаркое с ароматными белыми грибами… Собственно, подали все, что было приготовлено на свадьбу.
Огромный многоярусный торт, украшенный взбитыми сливками и спелыми кусочками клубники, одиноко кис где-то в углу.
Посадили меня, как назло, напротив Эдриана. Сделали это, думаю, умышленно, чтобы мы могли “насладиться” обществом друг друга сполна.
Кроме Оуэна, бывшего жениха и короля, с нами за столом сидели ещё и родители Эдриана.
"Родственнички…" — кисло усмехнулась я про себя, наблюдая за тем, как матушка Золотого буравит меня ненавидящим взглядом, словно я была её злейшим врагом. Неудавшийся свёкор — престарелый герцог Ариндер, так и вовсе не удостоил меня своим вниманием, всецело сосредоточившись на поедании фазанов.
Да, ужин обещал быть долгим и довольно нервозным… для всех нас.
Единственный, кто улыбался, был Эдриан, но его улыбка… не знаю… от одного взгляда на неё у меня кровь застывала в жилах. В ней было что-то зловещее, почти садистское. Казалось, будто он наслаждается моим дискомфортом и смятением. Его глаза блестели странным, нездоровым блеском, а уголки губ подрагивали, словно он едва сдерживал смех, готовый вот-вот вырваться наружу.
"Он знает то, чего не знаю я?" — пронеслось у меня в голове, и конкретно в этот момент на улице раздался оглушительный раскат грома, а сразу после в землю неподалёку от замка врезалась молния. Вспышка озарила столовую через высокие стрельчатые окна, на мгновение превратив ночь в день.
Слуги, окружавшие нас, испуганно ахнули, когда хрустальная люстра под потолком угрожающе зазвенела, потревоженная силой удара. Казалось, даже стены содрогнулись.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
"Нужно сохранять самообладание, Айлин", — мысленно подбодрила я себя. — "Что бы ни случилось, ты справишься".
— Почему моя невеста совсем ничего не ест? — как ни в чём не бывало поинтересовался Эдриан, нанизывая на вилку сочный кусочек белого мяса и отправляя его себе в рот.
— Нет аппетита, — сухо ответила я.
И какой тут, скажите на милость, может быть аппетит, когда все вокруг смотрят на тебя как на врага народа, а жених скалится аки голодный волк. Мне кусок в горло не лез от всей этой гнетущей атмосферы и давящих со всех сторон косых взглядов.
Я незаметно сжала под столом кулаки так, что ногти впились в ладони. Всё внутри меня противилось этому фарсу, но выбора не было.
"Соберись, Айлин, ты выдержишь. Всего несколько часов, и можно будет вернуться домой" — мысленно подбодрила я себя и с тревогой перевела взгляд на короля.
Ксандрен де Роделин, подобно мне, практически не притронулся к еде. Глава клана Золотых о чём-то напряжённо думал, облокотившись на высокую спинку кресла, увенчанную золочёными набалдашниками в форме голов драконов. Его взгляд казался пустым и безжизненным, словно в нём потух огонь.
О боги, за что мне всё это? Видимо, я в прошлой жизни знатно нагрешила, раз теперь расплачиваюсь вот таким "райским" ужином в окружении "любящих" родственников. Хотя родственниками мы так и не стали… пока не стали.
Я очень боялась, что это всё-таки произойдёт. На помощь брата я не надеялась. После того, что он мне сказал…
— Тебе нужно наедать фигуру, — внезапно для всех собравшихся выдал Эдриан.
Даже Его Величество удивлённо приподнял бровь, посмотрев сначала на своего племянника, а потом на меня.
— Смотреть на тебя… страшно, — продолжил Золотой. — Так что ешь, не верти носом.
— Я как-нибудь сама разберусь, что мне делать, — процедила я сквозь зубы.
— Ошибаешься, дорогая, — Эдриан растянул губы в ухмылке. — Как будущий муж, я обязан заботиться о твоём благополучии. И раз уж ты сама о себе позаботиться не в состоянии, придётся мне это делать.
Я нервно похлопала ресницам.
Что он только что сказал?
— Как это мило с твоей стороны, — произнесла я с нарочито сладкой улыбкой, в точности копируя ту, что играла на губах Эдриана. — Вот только спешу тебя разочаровать, дорогой. Моим мужем тебе не стать! Ни сегодня, ни завтра, ни в каком-либо обозримом будущем! Можешь не надеяться.
В столовой вновь повисла тишина. Казалось, все присутствующие затаили дыхание. Даже герцог Ариндер прекратил жевать и соизволил-таки одарить меня своим взглядом.
Я присмотрелась к нему повнимательней: отец и сын… Они совершенно не были похожи. Внешне Эдриан явно пошёл в мать: её черты угадывались в правильных, породистых линиях его лица, в светлых прядях волос и золотистых глазах. Даже ямочка на подбородке, придававшая ему особый шарм, несомненно, была материнским наследием.
Свой гадкий характер Золотой, думаю, тоже взял у дорогой родительницы. Тот же снобизм, то же самодовольство и абсолютная уверенность в собственной неотразимости, значимости и вседозволенности.
— Духу не хватит, — прошипел Эдриан. — Ни сегодня, ни завтра, ни в каком-либо обозримом будущем! — жёстко повторил он мои слова, опасно перекатывая в руках столовый нож.
Я внимательно следила за каждым его движением, не упуская ни малейшей детали. Заметив, как на его виске яростно запульсировала венка, ответила:
— Решил меня напугать?
— И стараться не нужно, — парировал Золотой. — Ты и так вся дрожишь. Думала, я не почувствую? — Эдриан ухмыльнулся, глаза его сверкнули, и он победно откинулся на спинку стула.
Гадкий, мерзкий дракон! Проклятая метка! Ненавистный день!
Мне нужно было найти достойный ответ, но, как назло, все колкие фразы застряли комом в горле и упрямо отказывались выходить наружу.
Казалось, весь мир был на стороне Эдриана. Даже мой единственный брат…
Я судорожно сглотнула вязкую слюну и попыталась подняться со стула, но даже этого мне не позволили сделать.
— Айлин, — грозный рык брата прогремел в тот самый момент, когда ножки стула скрипнули по паркету, — тебя никто никуда не отпускал!
Какую жестокую игру затеял Оуен? Чью сторону он принял? Неужели ему тоже доставляет удовольствие видеть моё унижение?
— Мисс Морей, — проговорил Его Величество, нарушив собственное задумчивое безмолвие, — пожалуйста, не лишайте нас своего очаровательного присутствия. Я ещё не огласил решение по поводу этого… — правитель запнулся, в попытке подобрать правильное и корректное слово, — недоразумения.