Подруга честно осмотрела свой короткий сарафанчик. Пятен на нем не обнаружилось.

— Вспоминай! — велела я. — К чему ты прикасалась в кабинете?

— Напрочь не помню, — бодро отчиталась она. — Помню только, как оттуда выбежала. Да ладно, какая разница?

— Разница большая. Если ты будешь утверждать, что не приходила вечером в банк, а милиция докажет обратное, мало тебе не покажется. Мы не для того собираемся колдовать над охранником, чтобы тебя выдала какая-то мелочь. Кстати, вы нашли раздел про коррекцию памяти? Что написано в «Справочнике»?

Лиза, держащая ноутбук, принялась читать вслух:

— «Одним из полезных навыков ведьмы является коррекция чужой памяти. Начать советуем с простейшего варианта — изъятия. Следует помнить, что конкретные эпизоды изымаются куда легче, нежели эмоции или мысли. Удобнее всего работать с эмоционально неокрашенными событиями, слабо вплетенными в жизнь объекта. Если такое событие произошло недавно, связанную с ним капсулу вы обнаружите в мозгу даже при поверхностном просмотре. Вызвав доверие объекта, прикажите ему отдать капсулу и заберите ее».

— Все-таки навыки — чистая ахинея, — раздраженно прокомментировала Женька. — Может, есть подходящий артефакт? Они куда понятнее…

— А я надеюсь, у нас получится, — решила я. — Ты пришла в банк всего пять часов назад, и вряд ли это успело повлиять на жизнь охранника. Проблема разве что в его эмоциях.

— Какие эмоции у охранника, ты что? С эмоциями туда не берут. Совершенно заторможенный парень… даже в декольте никогда не заглянет.

— Тем лучше. Приезжаем на проходную, Лиза сканирует мозг в поисках капсулы… не пугайся, Лиза, ты опытная ведьма и наверняка ее опознаешь… я вызываю доверие, а ты, Женька, приказываешь отдать капсулу.

— А кто забирает, я? — деловито осведомилась Лиза.

— Боюсь, больше некому. Нормальная ведьма справилась бы одна, а нам придется кооперироваться. Ничего, не впервой. Я все-таки беспокоюсь, не нужно ли заодно пройти в кабинет шефа, чтобы уничтожить следы Женькиного пребывания… если они там есть, конечно. Дай-ка компьютер!

Я пробежала глазами по экрану. О, вот оно!

«Обострение памяти — тот вид ее коррекции, который может пригодиться не только клиенту, но и самой ведьме. Все, произошедшее с нами с рождения или даже до него, хранится в мозгу до самой смерти, однако добраться до нужного момента иногда крайне сложно. Чем более эпизод эмоционально окрашен, тем легче будет его восстановить. Заметим, что со временем эмоциональная окрашенность сглаживается».

— Ну, если обнаружение трупа не является для тебя скучной рутиной, дело в шляпе, — обрадовалась я. — Ты ведь не заторможенный охранник? Вспомнишь все до мельчайших деталей и проверишь, не наследила ли. Будь внимательна, хорошо?

Лицо Женьки выразило не меньшее отвращение, чем морда моего кота Беса, когда я вместо мяса подсовываю ему крайне полезную зеленую травку в горшочке.

— Мне только не хватало пережить это заново…

Ха! Для того, кому иной раз удается уломать кота, справиться с человеком — пара простых.

— Почему заново? Считай, что с нуля, ведь ты же начисто все забыла, — жестокосердно парировала я и вернулась к чтению:

— «Если вы желаете освежить собственную память, сосредоточьтесь на выбранном эпизоде и, найдя соответствующую ему точку в мозгу, откройте в ней связующую трубу на вход».

Да уж, бедная Женька! Ее ум восстановился, это видно, однако абстрактные задачи она как сочла в первом классе извращенной выдумкой учительницы, так и считает до сих пор. А справляться придется самостоятельно — наши с Лизой Дары на нее не действуют, как и ее Дар на нас.

— Ни слова не поняла, — пробурчала подруга. — Давай не будем, а? Только время зря терять.

Лиза сочувственно вздохнула:

— Ну, это ведь для твоей пользы! Представь себе… ты, например, наступила в лужу крови, и остался след. Его опознают, тебя вычислят… хочешь сидеть в тюрьме? Мы, конечно, можем пробраться в кабинет и все там осмотреть, но тогда следы останутся еще и от нас… зачем рисковать без необходимости?

Женька, помолчав, обернулась ко мне:

— Ладно, переводи на человечий язык.

— Сосредоточься на том, как входишь в кабинет. Ведь этот момент ты помнишь, правильно? Сосредоточилась? Какой участок мозга у тебя активизировался?

— Никакой.

— Вспомни чувства, с которыми ты шла по коридору, открыла дверь… постарайся, Женька! Василия Сергеевича убили… он лежит головой на столе, весь в крови… это ужасно, это страшно… ты видишь тело, оглядываешься по сторонам…

Подруга посмотрела на меня с сочувствием удава, которого неожиданно решил загипнотизировать пойманный к обеду кролик. Нет, так мы проваландаемся до утра, а время не ждет!

— Ты просила артефакт? Пожалуйста!

Я достала небольшой диск, похожий на пуговицу из полудрагоценного камня.

— Это талисман, который потеряла Мэг, когда пыталась нас убить? — вспомнила Лиза. — Он обостряет способности, да?

Так оно и было. Когда-то он помог нам победить, и теперь я держала его в косметичке в качестве сувенира. Вот и пригодился!

Женька взяла диск, сжала в руке и, закрыв глаза, вскрикнула, как от укола.

— Вот! — обрадовалась я. — Ты входишь в кабинет, видишь тело… ты видишь его? — Подруга молча кивнула. — Я знаю, тебе больно… ищи точку, где болит. Бывает, не поймешь, какой именно зуб ноет, и проверяешь один за другим, пока не определишь… так же осторожно, медленно сканируй мозг участок за участком… помнишь, ты когда-то впервые искала область расположения Дара? Тоже казалось — невозможно, а ведь получилось! Все остальное легче, остальное ерунда. Раз справилась тогда, справишься и сейчас. Нашла? — Женька снова кивнула. — А трубу открыть — не проблема, дело привычное. На вход, то есть из внешнего мира в себя — так, как при получении энергии из мирового эфира. Мы ведь каждый вечер это делаем, восстанавливая магическую силу.

Женька тихо застонала. Думаете, колдовать легко?

Издевательство длилось минут пять.

— Отвратительно! — прокомментировала подруга, открывая глаза. — Вы даже не представляете, как мерзко проживать что-то заново. А я ведь предчувствовала — все путем, ничего я там не трогала. Даже дверь не открывала — она сразу была открыта. Я вошла, увидела мертвое тело, схватила орудие убийства и убежала.

— А как ты определила, что тело мертвое?

Женька пожала плечами:

— Это было ясно. От живых исходит… как бы назвать? А то ты не знаешь, что от них исходит. Можно подумать, ты не ведьма.

Да, правда.

— А орудие убийства ты как определила?

— Так же. От бегемота прямо разило смертью. Убили им, стопудово! Я взглянула на часы. Полвторого. До утра еще далеко, все успеем — тем более, банк совсем рядом, на машине десять минут.

Мы подъехали не к парадному входу, как тот единственный раз, когда я была там раньше и мы нейтрализовали Ольгу Григорьевну, терроризировавшую подчиненных. Сейчас Женька притащила нас на задворки.

— Опять ты? — удивился накачанный парень, дремавший в стеклянной будке. — Привет, девчонки! Не спится?

— Привет, Рома, — ответила Женька и обернулась ко мне.

Кажется, я обещала плюнуть на собственные моральные принципы с высокой колокольни, Александрийского столпа и Эйфелевой башни? Подходящий момент настал.

Я бестрепетной рукой вытащила из связующей трубы заглушку. Освобожденный Дар радостно потек прямо к объекту. Я сосредоточилась. Нужна не любовь в чистом виде, а доверие… но доверие полное, безграничное. Рома растерянно, почти жалко улыбнулся. Мне стало стыдно. Но мы не сделаем ему ничего плохого!

— Капсулу нашла? — уточнила я у Лизы.

— Да. Я ее контролирую.

— Женька, твоя очередь. — Увидев, как подруга напряглась, вытянувшись в струнку, я ласково произнесла: — Расслабься, Рома. Все хорошо. Отдай то, что у тебя просят. Так будет лучше. Расслабься и отдай!

По большому счету, колдовать можно и молча, но со словами нам пока проще. Возможно, со временем натренируемся.

— Я взяла ее себе, — отчиталась Лиза. — Все, уходим?

Мы уже повернулись, как вдруг до меня дошло. Это было так глупо, что я невольно захихикала.

— Ты что? — удивилась Лиза.

— Девчонки, я круглая идиотка! Нынешний наш приход тоже надо удалить. Хороши б мы были, этого не сделав! Представляете, какую увлекательную историю Рома поведал бы завтра милиции? Среди ночи явилась Женька с подругами и, неся ахинею, утащила невидимую капсулу. Кого-то точно засадили бы в дурдом — или его, или нас. — Все-таки ты умная, — на сей раз без осуждения констатировала Лиза. — Я бы ни за что не сообразила!

— Помогайте, хорошо? — попросила я.

— А? — потрясенно выдавил Рома.

— Закрой глаза и усни. Ты будешь спать десять минут, потом проснешься. Лиза, капсула есть?

— Конечно. С этой совсем просто, она новенькая.

Охранник с блаженной улыбкой положил голову на стол.

— Забрала, — сообщила Лиза. — Все, он уверен, что нас не видел.

И мы опрометью бросились к дверям.

Глава 5

Лучший способ уменьшения отдачи при применении Даров — это умеренность их применения.

«Справочник ведьмы», предисловие

Штаб-квартиру устроили у меня — все-таки я котовладелица (гм… представляю, как среагировал бы на это заявление лежащий у меня на коленях Бес), к тому же три дня не была дома. Правда, холодильник зиял пустотой, но Лиза притащила зажаренную на гриле курицу, а Женька — три бутылки пива.

— Итак, — вещала я, запивая хрустящую ножку холодной янтарной жидкостью из высокого запотевшего стакана, — составим план действий.

— Зачем? — удивилась Женька, прихлебывая прямо из бутылки (а я вот никогда не упущу случая использовать красивую посуду, и плевать, что ее потом придется мыть). — Мы уже сделали все, что надо. Какой еще план? Лиза, правда, с нас на сегодня хватит? Эй, ты что?

— Нашла, несу! — отчиталась Лиза, зачем-то ползающая на карачках у буфета.

Вытащив из нижнего ящика большую коробку конфет, она с гордостью водрузила ее на стол.

— Боюсь, они просрочены, — не скрыла я. — Это я сунула и забыла. Видимо, студенты на Восьмое марта подарили.

Лиза ловко распечатала коробку. Конфеты покрылись белым налетом, однако пахли вполне аппетитно.

— Я дома сладкого не держу — худею, — вздохнула подруга. — Но сейчас, наверное, можно. Организм женщины после стресса нуждается в шоколаде.

— Конечно, можно, — засмеялась я. — На физические упражнения по нагибанию и ощупыванию предметов в темноте ты израсходовала столько калорий!

— Между прочим, чтобы скомпенсировать один гамбургер, человек весом шестьдесят килограммов должен пройти четыре километра, — с горечью известила Лиза. — А за стакан кефира — пятнадцать минут езды на велосипеде.

— Вот и нечего заморачиваться с фитнесом, — бодро прокомментировала Женька.

— Тебе действительно нечего — ты в постоянном движении. А у меня статичный образ жизни, потому я и толстая.

«Ага, а четвертая конфета за минуту тут совершенно ни при чем», — чуть было не съязвила я, однако вовремя остановилась. Во-первых, нечего заглядывать в чужой рот, а во-вторых, пора вернуться к теме. Да, я зануда! Если девчонки терпят это уже двадцать лет, наверное, и сейчас не убьют.

— Составим план действий! — громким преподавательским голосом возопила я. — Или я снимаю с себя ответственность.

Воцарилось укоризненное молчание. Умею я испортить кайф хорошим людям…

— Давайте спрогнозируем ситуацию. Сейчас четыре часа ночи.

— А не утра? — с недоумением уточнила Женька. — Четыре — уже утро.

Я задумалась.

— Зависит от того, жаворонок ты или сова. И вообще, раз мы еще не ложились, для нас ночь. Не сбивай меня, хорошо? Я и так жутко устала. Но обидно было бы тебе после таких усилий завтра на чем-нибудь проколоться. Вот смотри… первой в банк приходит уборщица, да? Во сколько?

— Понятия не имею. Начинаем мы в девять, а она, наверное, в семь или в восемь. А что?

— Итак, в семь или в восемь она обнаружит труп и вызовет милицию. Те приедут к началу рабочего дня, обследуют кабинет и примутся допрашивать сотрудников. Теперь предположим следующее. Тебя вчера уволили, ты поругалась с шефом, но больше на работе не появлялась и про убийство не знаешь. Как бы ты в таком случае повела себя сегодня?

— Съездила бы за своими вещами — я же их вчера не забрала, да и трудовая книжка там осталась. Но сперва бы, конечно, выспалась. Пригребла бы не раньше полудня.

— Значит, так и поступаешь. Пригребаешь после полудня якобы за вещами. Ну, тебе тут же доложат новость, а ты… как бы ты среагировала?

— Обалдела бы, — добросовестно поразмышляв, решила Женька. — Может, мне лучше туда не приходить? На фиг эти вещи. Вдруг милиция, увидев меня, захочет допросить?

— Она в любом случае захочет. Не сомневайся, кто-нибудь из коллег донесет и про ссору, и про увольнение. В список подозреваемых ты попадешь как пить дать! Поэтому лучше, чтобы с тобой побеседовали в ряду десятка других сотрудников, чем чтобы вызвали в прокуратуру, а там начали с вопроса: «Почему вы не явились в банк за вещами и трудовой книжкой?» Кстати, получается, формально ты не уволена?

— Наверное. Две недели, кажется, надо ждать. Я так разозлилась, что об этом не думала.

— Неудачно. Значит, смерть шефа тебе на пользу — он вряд ли успел подписать нужные документы, а теперь никто этим заниматься не будет.

Женька пожала плечами.

— Теперь вообще неясно, что ждет банк. Может, со сменой начальства нас всех просто вышвырнут.

Я заинтересовалась:

— А у вас последнее время были проблемы? Наезд конкурентов… или наоборот — вы на кого-то наехали? Потому что самый вероятный мотив убийства — все-таки бизнес.

— Василий Сергеевич со мной не делился — кто я такая? Но он последнее время нервничал. Да, и еще! Я ведь занимаюсь почетными гостями. На днях приезжал один тип из Москвы, так его велели облизывать по высшему разряду. Самая красивая гидша возила его индивидуально на крутом «лексусе». И он присутствовал на совещании в понедельник… том самом, где мы пробили Лешика на креатив. Звать Михаил Петрович Мельников, немолодой, толстый и важный. Шеф перед ним стелился.

— Боюсь, в этой сфере нам будет трудно раздобыть подробную информацию, — решила я. — Остается верить в профессионализм и честность полиции.

— Я не сумею, — испуганно вставила Женька.

— А я уверена, большинство из них порядочные и умные, — возразила Лиза. — Иначе зачем выбрали такую профессию?

Ответ на данный вопрос мог бы занять столько времени, что я предпочла не начинать.

— Ладно, вернемся к планам. Думаю, лучше вести себя естественно и поехать в банк. Там поахать с коллегами… да, обязательно уточни в отделе кадров, уволена ты или нет.

— Ага, и меня сразу заподозрят! Мол, убийца хочет убедиться, что совершила преступление не зря.

— Ты же не убийца, правильно? Ты — нормальный человек, который прежде всего интересуется собственным благополучием, а уже потом чужим. Было бы странно не узнать, как у тебя дела. Или ты бы действительно об этом не побеспокоилась?

— Не втяни меня какой-то мерзавец в эту историю — конечно, побеспокоилась бы, — кивнула Женька. — Мало ли кого убили, а я должна понять, искать мне новое место работы или нет, правильно?

— Так и ответишь следователю, ежели он тебя спросит. Когда врешь, надо быть максимально честной — больше шансов, что поверят. Расскажите-ка мне, Евгения Андреевна, из-за чего произошла ваша ссора с шефом.

Подруга, выпучив глаза, поперхнулась пивом.

— Я — следователь, — объяснила я. — Не похожа? Поблагодари, что не Наполеон и не чайник.

— А, — с почтением выдавила подруга. — Ну ладно. Мы поссорились, потому что он меня уволил.

— А почему он вас уволил?

— Я знаю, что ли? Наорал, что я слишком много о себе мню, шпионю за ним, мешаю работать дурацкими советами…

— А вы, рядовая пиарщица, могли помешать работать главе банка? Вы и вправду шпионили? Вы давали ему советы?

— Не шпионила и не давала, это он парил.

Я отрицательно покачала головой.

— Не годится. Ссора была при посторонних, все слышали обвинения. Лучше ответь: тебя так поразил ролик про детский онкоцентр, что ты, хоть это и глупо, приставала к шефу, пока он не перевел туда деньги. Он ведь их перевел? — Да.

— Вот и славно, это легко проверить.

— А про… — подруга замялась, — про то, что у меня брат от лейкемии умер, говорить?

— Без нужды не надо. Хорошо бы они сами это обнаружили и сделали соответствующий вывод. Кстати, дурацкие советы — точно про перевод денег? Ты отдавала данный приказ молча или вслух?

Женька сосредоточилась.

— По-моему, вслух. Если честно, я была вне себя и плохо помню.

— А откуда обвинение в шпионаже?

— Это последнее время была его мания, — хмыкнула Женька. — Ему казалось, за ним кто-то шпионит. Банкир — нервная должность.

— Ладно, надеюсь, твои слова подтвердят сослуживцы. И как вы, Евгения Андреевна, среагировали на увольнение?

— Обиделась. А что?

— У нас есть сведения, что вы Голованову угрожали.

— Еще чего! — разгорячилась Женька. — Я просто сказала, что таких мерзавцев, как он, надо бить по голове, пока не прикончишь… Ой! Это, наверное, нужно скрыть.

— Не нужно — другие все равно разболтают. Всякому нормальному человеку ясно, что здесь лишь слова. Надеюсь, в милиции люди нормальные. Что же вы сделали дальше, Евгения Андреевна?

— Поехала домой и провела вечер с подругами… нет, с подругой Лизой. Так что у меня алиби, вот.

— Да? Мы проверим, во сколько ваша подруга Лиза вернулась с работы. Лиза, во сколько?

— Полдесятого — у нас сейчас запарка. Сразу заглянула к Женьке, та была дома в истерике. А потом мы позвонили тебе.

— Значит, вы, Евгения Андреевна, предъявили нам фальшивое алиби? Это наводит на подозрения.

Женька в изумлении так сильно стукнула себя по лбу, что громко ойкнула.

— Слушай, ты права — действительно нужен план. А я была уверена, дальше сложностей не будет. Никому больше не отдам ни крошки мозгов, пусть не надеются. Как же быть с алиби, а?

— В принципе, — я вспомнила абзац из «Справочника», — можно организовать кому-нибудь ложную память. Это сложнее, чем изъятие, но справились бы. Только с нею проблемы.

— Какие?

Я включила компьютер, но ярлык «Справочника ведьмы» почему-то нашла не сразу. Он у меня обычно в правом верхнем углу экрана, а тут оказался почти в центре. Чувствую, моей любимой болезнью теперь будет паранойя! Или я преувеличиваю, и это всего лишь скромная мания преследования?

На всякий случай я повернулась к девчонкам:

— Вы мой ноут случайно не трогали?

Лиза пожала плечами:

— Я заходила кормить Беса. Еще пыль протерла. Может, с ноута тоже. А что?

— Но ты им не пользовалась?

— Нет, конечно.

Если честно, я человек невнимательный, даже рассеянный. Сковороду вместо шляпы пока не надеваю — тяжелая, да и держится плохо, — однако незаметно для себя передвинуть ярлык вполне способна. В конце концов, дверь в квартиру не взламывали… да и вообще, кому я нужна? Козла отпущения делают не из меня, а из Женьки. Мнительность — отвратительная черта!