И я, тряхнув головой для окончательного ее прояснения, прочла вслух нужный текст: «Не забывайте, что память непрерывна, а не дискретна, поэтому добавление в нее новых эпизодов может вызвать непредсказуемые побочные эффекты, особенно у людей со сложным внутренним миром». — Туманно. Речь, видимо, о том, что в нашей жизни все взаимосвязано, и, меняя что-то одно, мы должны учесть, как это воздействует на остальное. Иначе у человека возникнет неприятное чувство, что разные куски его жизни не согласуются друг с другом. Но что значит — непредсказуемые эффекты? Не хотелось бы свести кого-нибудь с ума.

— Поищем кандидата с простым внутренним миром? — неуверенно предложила Женька. — Только не очень понятно, как определить. Вот у меня, например, простой или сложный? Может, ну его — обойдусь без алиби?

— Вообще-то ты не обязана его иметь, — решила я. — Невиновные об этом не заботятся. Главное, не попасться на вранье. Я вот что думаю. Ты, когда в банк ездила, машину где оставляла?

— Прямо у входа. Заднего, где мы сейчас были.

— Ее вполне могли заметить. Белые ночи, светло. Пусть будет так. Ты получила СМС-ку от шефа… покажешь им мобильный. Потому что номера у операторов точно сохраняются, вдруг и тексты какое-то время? Лучше не рисковать.

— К тому же этот номер поможет милиции выйти на убийцу, — согласилась подруга. — Нехорошо его утаивать.

— Получив сообщение, ты поехала к банку, но потом передумала и заходить не стала, потому что была обижена. Ты как истинная женщина меняешь решения каждые пять минут — и пусть мужчины только попробуют удивиться! Опять же, Рома подтвердит, что никто мимо него не проходил. Ты вернулась домой, потом поехала встречать меня. И только если тебя по-настоящему припечет, мы организуем алиби. Ты на нервной почве имеешь полное право забыть, что к тебе заглядывала соседка или что-нибудь подобное. Однако я надеюсь, это не понадобится. Не должны тебя всерьез заподозрить!

— То есть думать больше не надо? — обрадовалась Женька. — Спасибо! А то спать очень хочется. Мне, признаюсь, тоже хотелось. В конце концов, мы сделали все, что могли, и имели полное право отдохнуть.

Глава 6

Отслеживание вероятностей — один из самых редких и в то же время востребованных навыков. Обнаружившая его у себя ведьма должна срочно обратиться к Наставнице в целях его развития, и за несколько десятилетий у нее есть шанс стать ценной советчицей на самом высоком уровне.

«Справочник ведьмы», раздел «Упражнения и навыки»

Назавтра, отправляя Женьку в банк, я полностью поняла чувства легендарной девушки, имевшей несчастье провожать на позицию бойца. Больше всего хотелось отправиться на работу вместе с подругой (а еще лучше — вместо нее). Однако я прекрасно сознавала, что это лишнее, поэтому осталась нервничать дома, взяв обещание позвонить, если возникнут проблемы. Звонка не было ни в два, ни в четыре, ни в шесть. Точнее, были, но исключительно от Лизы, интересующейся известиями. С точки зрения здравого смысла, отсутствие последних являлось положительным знаком, но меня почему-то не успокаивало. А самой проявлять инициативу не хотелось — мало ли, отвлеку Женьку в самый неподходящий момент. Приходилось крепиться. Да, а вдруг бедняга, закованная в наручники, не в силах даже вытащить из сумочки телефон? В результате я постоянно бегала по лестнице к Женькиной квартире проверить, не вернулась ли подруга домой. Общеизвестно — физические упражнения полезны не только для здоровья, но и для успокоения нервов. Про здоровье не скажу, а нервы явно об этом не подозревали, упрямо продолжая меня допекать. Успокоились они лишь в семь, когда глазные рецепторы передали им информацию о симпатичной рыжеволосой девушке, почему-то решившей не пользоваться лифтом и легко взбегающей на пятый этаж.

— Ну? — тоном дорвавшегося-таки до работы инквизитора осведомилась я.

— А? — рассеянно ответила Женька.

Она была сама не своя. Даже не знаю, как это лучше описать. От нее исходило странное сияние, я даже почувствовала приятное тепло. И одновременно подруга казалась непривычно закрытой, замкнутой на себе. В нашей компании интроверт — это я, Женька же — яркий образчик экстраверта, она всегда нараспашку. Теперь же она словно несла внутри нечто, что боялась расплескать.

Впрочем, у меня не было Лизиного Дара видеть людей насквозь. А если б и был, то на подругу не подействовал бы. Так что наблюдение являлось сугубо личной фантазией, подкрепленной разве что долгим знакомством да педагогическим опытом.

— Пойдем ко мне? — предложила я. — Покормлю. Лиза, кстати, уже едет.

Женька с несвойственной ей покорностью молча пошла за мной. Не пошла — полетела, не касаясь ногами земли. Подозрения все крепли в голове, однако я предпочитала их не формулировать, рискнув спросить лишь:

— Тебя не обвиняют в убийстве? Арестовывать не собираются?

— В убийстве? — удивилась подруга. — А, ты об этом! Может, и хотели бы, но он… — тут у нее перехватило дыхание, и она вынуждена была повторить местоимение, причем очевидным образом с большой буквы: — …Он меня спас. Он ведь все понимает!

Подозрения превратились в уверенность. Против факта не попрешь — Женька влюбилась.

В принципе, это случается с ней постоянно лет с двенадцати. Всех парней, которыми она увлекалась, я бы не перечислила даже под дулом пистолета. Еще пару дней назад предметом страсти являлся Лешик, отвергнут он был лишь вчера, а сегодня, похоже, опять что-то новенькое. Однако нынешний приступ выглядел на редкость серьезным. Уже то, что подруга молчала, вместо того чтобы с упоением описывать физические стати красавца, говорило о многом.

Начала я с того, что пожарила большую яичницу с расчетом и на спешащую к нам Лизу. Блюдо ленивых хозяек, но в компенсацию я щедро потерла сверху кусок старого сыра и нарезала завалявшуюся болгарскую перчину.

Женька без энтузиазма ковырялась в тарелке, когда появилась третья подруга.

— Ну? — произнесла она еще на пороге, дословно повторяя мой недавний вопрос. Действительно, лучше не сформулируешь — доходчиво, кратко и емко.

— Все в порядке, — отчиталась Женька. — Вы что, беспокоились? Не надо. Все теперь будет хорошо.

— А поподробнее можно? — уточнила Лиза, успевшая смолотить свою порцию и забравшая тарелку подруги. — Не томи! Ну, пришла ты в банк, а там… — Она ожидающе подняла глаза.

— Там все на ушах стоят, — наконец, немного оживилась Женька. — Доложили мне, что шефа нашли в кабинете мертвым, его ударили тяжелым предметом по голове. Милиция вовсю допрашивает, меня тоже хотят видеть, так что я правильно приехала. Меня сразу вызвала к себе жутко мерзкая тетка, кажется, следователь.

— Неудачно, что женщина, — огорчилась я. — Я подсознательно представляла мужчину. С ними у тебя лучше получается!

Женька кивнула. — Хорошо, что мы вчера порепетировали. Она явно хотела меня подловить, но не тут-то было!

— Не помнишь, на чем именно? — заинтересовалась я. — Хотелось бы вычислить, что им известно.

Подруга пожала плечами:

— Не помню. Хочешь, сделаю обострение памяти и постараюсь сразу вам все повторить.

— Это же неприятно, да?

— Неприятно, но не смертельно. Только получится ли у меня смотреть и говорить одновременно…

Меня неожиданно осенило.

— Зачем говорить? Ты ведь вспоминаешь образы, правильно? Передавай их нам телепатически. Думаю, это удобнее.

По второму разу процесс у Женьки пошел легко. Я почти сразу увидела женщину лет сорока, с раздражением и брезгливостью смотревшую, казалось, прямо на меня. Толстая, в черной юбке и белой блузке с вызывающим жабо, светлые сухие космы с темными отросшими корнями собраны в пучок… я, признаюсь, этого не понимаю. Лень следить за собой — ладно, почему бы нет? Но если уж обесцвечиваешь волосы и приобретаешь броскую кофточку, старайся соответствовать. Хотя какое мое дело? Главное, дама и впрямь представилась как следователь прокуратуры Ирина Николаевна Грушко.

Было видно, что Женька с первого взгляда ей не понравилась. Зато, похоже, ей нравилось издеваться над людьми. Я бы с последним двоечником не позволила себе общаться в таком язвительно-презрительном стиле, какой она выбрала для ни в чем не повинного свидетеля. Иногда мне чудилось, ее целью было как можно быстрее вывести Женьку из равновесия.

Темы соответствовали нашей домашней заготовке.

— Расскажите, Евгения Андреевна, о ваших взаимоотношениях с Головановым.

— Ну… он мой шеф, — исчерпывающе информировала подруга.

— То есть хорошие отношения? Он был доволен вашей работой? — нежным тоном провокатора уточнила Грушко.

Однако Женька хорошо усвоила урок.

— Обычно да, но вчера он накричал на меня и уволил.

Было заметно, что честный ответ явился для следователя неприятным сюрпризом. Не надеялась ли она, что моя подруга — круглая дура? Впрочем, обескуражить даму не удалось.

— Какое удивительное совпадение — днем он вас уволил, а вечером был убит, — саркастически сообщила она. — У вас, конечно, алиби на момент преступления? Не будете ли любезны его озвучить?

Даже я разозлилась — представляю, каково было терпеть Женьке! Но она с умеренным возмущением парировала:

— Откуда мне знать, есть ли у меня алиби? Сперва скажите, на какое время вам оно требуется.

— Вопросы здесь задаю я. Что вы делали вчера после четырех?

— Поехала домой. Потом мне пришла СМС-ка с извинениями от шефа, и я решила его простить. Даже доехала до банка, но вспомнила, как он на меня орал, и передумала. Решила, пусть его еще и ночью совесть помучит, ему полезно. Вернулась обратно, потом встретилась с подругой, и мы отправились встречать из Финки другую подругу. Вроде все.

Очевидно, СМС-ка была для собеседницы новостью. По крайней мере тон сменился на заинтересованный:

— Что за СМС-ка? Вы ее сохранили?

Женька молча протянула сотовый. Пока Грушко переписывала данные, у меня тлела надежда, что дальше она будет общаться нормально — что-то в ее лице переменилось. Но нет!

— Значит, вы приезжали вечером в банк. Через какой вход вы вошли?

— Да не входила я! Спросите охранника. Кто вчера был… Витек, Рома? Они подтвердят. Я же не знала, что Василия Сергеевича убьют. Знала бы, конечно, сразу бы его простила.

— А разве вы не собирались его убить?

— Чушь какая! — фыркнула подруга, явно теряя терпение.

— То есть отрицаете? — обрадовалась Грушко.

— Конечно. Никого и никогда не собиралась убивать.

— Есть свидетели того, как вы угрожали ударить Голованова по голове.

— А еще я послала его к черту на рога, — парировала разъяренная Женька. — И что? Людей и не туда посылают, но никто их там потом не ищет. Разве что следователи вроде вас!

Как ни странно, оскорбление сошло с рук.

— Голованов уверял, вы шпионили за ним и мешали работать советами. Что он имел в виду?

— Откуда мне знать? Я не виновата, что ему последнее время всюду мерещились шпионы. А совет… ладно, я уговорила его дать деньги на детский онкоцентр. Ну и что?

— Какие цели вы преследовали, настаивая на переводе денег? Только откровенно, без саморекламы и ложного пафоса. Вы хотели испортить отношения вашего шефа с партнерами?

Тут-то Женька окончательно взвилась. Дело было не только в словах, но и в тоне собеседницы.

— Если я прошу деньги на детский онкоцентр, значит, я хочу, чтобы в детском онкоцентре были деньги, ясно? Вы что, совсем ничего не понимаете? У вас нет своих детей, а чужих вам не жалко? Вы…

В этот момент дверь открылась, и на пороге показались двое. О женщине сказать особо нечего. Худая, в джинсах и коричневом джемпере, коротко стриженная, она выглядела так, что ей можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят. А еще — встретив ее через пять минут, я бы, наверное, ее не узнала. На редкость невыразительная внешность!

Мужчина был полной противоположностью — такого долго не забудешь. Невысокий, но спортивный и гармонично сложенный, темноволосый, с правильными чертами и фантастическими синими глазами. У меня аж сердце ухнуло. Потом он улыбнулся, и оно ухнуло снова.

Картинка исчезла.

— Все, — сказала Женька, — хватит.

Мы помолчали.

— Какой красавец! — наконец, вздохнула Лиза. — Кто он?

Очевидно, злобная следователь с ее угрозами отодвинулась на второй план — синие глаза важнее. Логично — они, увы, встречаются куда реже угроз.

— Он тоже из милиции, но из другого отдела, — мечтательно сообщила Женька. — Более важного отдела! Он осадил мерзкую тетку и поговорил со мною сам. Он меня ни в чем не подозревает, но очень хочет выяснить, кто же убил шефа, а я ему помогу. Конечно, я! Помощницу ему подсунули совершенно никчемную. Сами видели эту Светлану Петровну — примитив и убожество, взгляду не за что зацепиться…

Подруга, сбившись, сосредоточенно нахмурилась.

— Рядом с тобой она просто уродка, — поспешила заверить Лиза. — Но наверняка хорошая и умная. Я по картинке определить не могу, Дар не работает, но иначе зачем бы он ее выбрал?

— Он не выбирал, а только сегодня с нею познакомился. Я же говорю, подсунули! Но я не о том… вы заметили ее кольцо? Такая серая мышь, а кольцо необычное. Где-то я его раньше видела!

Я пожала плечами. Как я уже признавалась, наблюдательность — не самая сильная моя черта. Спасибо хоть саму женщину заметила, не ограничившись синими глазами красавца!

— Да, кольцо интересное, — согласилась Лиза. — Мне оно тоже что-то напоминает. Тут уж и я была заинтригована. — А как оно выглядит?

Лиза, взяв бумагу и ручку, легким росчерком изобразила объект обсуждений. Кольцо состояло из сложным образом переплетенных между собой восьмерок… или знаков бесконечности? Я как математик склонялась к последнему. Более того, я узнала узор.

Когда ведьма по имени Мэг приходила нас убить, она использовала в качестве оружия разнообразные артефакты, однако мой отражатель зла уничтожил их. Нам осталось два талисмана — диск, обостряющий способности, и кольцо из светлого, похожего на серебро металла. Тот факт, что оно сохранилось, вроде бы свидетельствовал о безобидности. И все равно я опасалась надеть на палец наследие столь опасного и жестокого существа, хотя иной раз со жгучим любопытством вертела кольцо в руках. Теперь я достала его, чтобы продемонстрировать девчонкам.

— Точно, — кивнула Лиза, — его-то я и вспоминала. Но у этой женщины переплетение восьмерок немного другое.

Женька с интересом изучила артефакт.

— Похож! Я совершенно про него забыла. Нет, кольцо мне попадалось вчера… погодите-ка, сейчас попробую вспомнить…

Я тотчас увидела, как она, разъяренная до предела, бежит по двору банка к машине. Ей навстречу идет неприметная женщина, они случайно сталкиваются, та инстинктивно прикрывается рукой… Точно, на пальце кольцо, а женщина — помощница синеглазого!

— Вот! — радостно заявила Женька. — Мне эта Светлана сразу не понравилась — настоящее чучело. Вместо нее Саше помогу я!

Я попыталась обнаружить в ее словах хоть тень логики, однако задача оказалась непосильной. Впрочем, я вообще запуталась. Прежде всего, связаны ли кольца Мэг и Светланы? Если да, то Светлана из Эллии? Или она с Земли, но когда-то встречалась с Мэг — единственной ведьмой, удостоившей вниманием наше захудалое измерение?

— Лиза, — обратилась я, — надо обязательно повидаться со Светланой и проверить, что она собою представляет. Неужели шпионка ведьм? Зачем им? Насколько я понимаю, они могут следить за нами виртуально.

— Хорошо, попробую, — кивнула Лиза. — Только если она ведьма, я вряд ли что разберу. Применять Дары против ведьм умеют лишь Наставницы.

— Если не разберешь, значит, она ведьма, — констатировала я. — Как ты считаешь, можно независимо додуматься до подобного узора?

— Наверное. Тем более, он немного отличается — у Мэг переплетение красивее. А вот что делала Светлана во дворе банка? Это ведь было до убийства, да?

Женька энергично кивнула:

— Я уходила с работы сразу после увольнения, то есть вчера часа в четыре. Все, я догадалась! Светлана — агент конкурентов. Ее наняли убить Василия Сергеевича, и она искала, на кого свалить вину. Узнав о ссоре, выбрала меня.

— А как она о ней узнала? — задумалась я. — У нее в банке соглядатай? В целом идея разумная. Что делать следователю на месте преступления, когда оно еще не совершено? Хотя всякое бывает. Например, милицию предупредили, что на Василия Сергеевича будут покушаться, вот те и установили слежку. Ты не помнишь, кто именно подсунул твоему красавцу помощницу?

— Его зовут Саша, — с неудовольствием поправила подруга. — Александр Викторович Старшинов. Он не говорил, кто именно. Надо позвонить ему и сказать, что я видела эту выдру накануне. Я думаю, он и так ей не доверяет, но пусть убедится! — Она взяла телефон, однако тут же со вздохом положила обратно. — Нет, не буду звонить. Он решит, я навязываюсь. Не буду! Вдруг он позвонит сам? Разве трудно придумать предлог? Я загадала: если сегодня позвонит, то… — она замялась, — ну, просто то! — Я могу глянуть на него и определить, как он к тебе относится, — предложила Лиза. — Тебе будет спокойнее.

Женька вздрогнула всем телом.

— Ты что? Нет, не вздумай! — Она уставилась на нас расширенными от ужаса глазами. — Девчонки, обещайте мне! Обещайте, что не будете применять к нему Дары. Если встретитесь, поставите заглушки на самый минимум — даже меньше минимума, хорошо? Обещайте!

— Женька, — объяснила я, — ты не понимаешь. Я сама против применения Даров, но в данном случае речь идет о твоей безопасности. Тебя в любой момент могут обвинить в убийстве. Откуда нам знать — может, этот Старшинов плохой человек? Может, он нарочно загоняет тебя в ловушку? Или он глуп и верит тем, кто тебя подставил. Надо убедиться, что…

— Вика, — прервала меня подруга, — я очень тебя люблю, поэтому перестань. Если ты будешь говорить так, мы поссоримся, а я не хочу. Перестань, Вика, и обещай, а? — И Женька жалобно добавила: — Пожалуйста!

Я вдруг почувствовала сильнейший укол элементарной, отвратительной зависти. Обычно это чувство мне не свойственно. Важно ведь не то, что имеют другие, а что происходит с тобой! А тут позавидовала. Почему я не могу влюбиться по-настоящему, так, чтобы крышу снесло и было на все плевать? Из-за моей чертовой способности к анализу? Не больно она мне нужна. Почему подарок судьбы достался Женьке? Все ей — и мелкие увлечения, и настоящая, единственная Любовь. Я тоже хочу! Хочу, хочу, хочу!

Однако всласть пожалеть себя не удалось. Голова закружилась, и в мозгу возникло четкое видение графа — того самого, который не аристократ, а схема. Вроде бы она немного отличалась от прежней, которую воспаленное воображение подсунуло мне, когда мы обсуждали идею прибавить Лешику ума. Впрочем, передо мной снова была сложнейшая путаница разнообразных кружочков и стрелочек, а некий путь выделен красным. Он вызывал отчетливую тревогу, сопровождаемую сильнейшим желанием наотрез отказать сейчас подруге. Имелся еще зеленый пунктир, отходящий где-то в середине красной линии вбок… что в этом месте изображено?

При попытке вглядеться картинка исчезла.

— Девчонки, — сказала я, — возможно, у меня приступ паранойи, но второй раз отмахнуться было бы глупо. В воскресенье, когда я отговаривала Женьку дать Лешику зелье для поумнения, я увидела картинку с множеством стрелочек, одна из которых красная. А еще я почувствовала, что наша затея опасна. Сейчас я опять увидела похожую схему, и я чувствую, что Женькина просьба не доведет до добра. Помните, есть такая вещь, как отслеживание вероятностей? Этим навыком хорошо владеет Элл, глава Наставниц. Мне почему-то кажется, он прорезается у меня.