И согласно этому договору, я, становясь супругой лорда Шэр-Ан, беру на себя некоторые обязательства.
Получить образование соответствующее моему грядущему статусу при Шэр-Ан.
Изучить нужные дисциплины, которые требуется знать постоянному спутнику Шэр-Ан.
Исполнять требования Шэр-Ан, включенные в договор.
И проще было найти то, что не входило в тот длиннющий список.
— Наивная ты все же девочка, Динь, невзирая на свои девятнадцать лет, — прошептала я и, не обращая внимания на обжигающий ступни холод, медленно встала.
Шаг, второй и третий.
Странно, но даже холод комнаты имел свою прелесть — он заставлял чувствовать, а потом милостиво отбирал это.
С чего я взяла, что мои мелкие пакости сиятельному «таракану» останутся безнаказанными?
Обошла постель, достала второй тапок, обулась и подошла к окну, разводя нежно-голубые, но в черный цветочек гардины. Забавный рисуночек. Губы помимо воли и настроения тронула улыбка.
В комнату хлынул солнечный свет, делая эту мрачную обитель моей безумной фантазии немного веселее.
Эта спальня — протест.
Да-да, моему снежно-белому и ненавистному мужу.
Как все же интересно иногда оборачиваются наши чувства.
От благодарности, уважения и восхищения я умудрилась скатиться к злобе и мелким пакостям. Потому что по-крупному я его доставать боялась. Да и вряд ли смогла бы.
Шэр-Ан — птица не моего полета.
Положила руку на стекло, отстраненно глядя на тонкие белые пальцы с аккуратными золотистыми коготками.
«Фейские ручки», как сказал однажды мой, в то еще время жених.
Два года все было хорошо. Два года учебы и моего становления.
А потом мы стали встречаться чаще и мне уже казалось, что удача повернулась ко мне лицом и теперь все будет хорошо.
Порывисто развернулась и двинулась к дверям в ванную, по пути сдирая с себя черную сорочку и оставляя ее на таком же темном полу.
Черный. Цвет моего траура.
Сначала я носила его по отцу, который умер из-за Шэр-Ана. Лорд был лишь косвенно виновен, и папа сумел мне это доказать перед тем как… ушел вслед за ангелом смерти.
А потом я оделась в черный уже из-за другого мужчины. И его убил Шэр-Ан. На моих глазах.
Забавно, не правда ли?
В ванной комнате я улыбнулась худенькой темноволосой девушке в зазеркалье и сказала:
— Плохо ты выглядишь, фея…
Фея в ответ усмехнулась и подмигнула ярким зеленым глазом.
Глава 2
О злых мужьях, траурных розах и женском бюсте
После душа я, уже совершенно в другом состоянии духа, прошла в гардероб и, выбрав наряд на сегодня, дернула за шнур в углу комнатки.
Через две минуты, когда я как раз завязывала шнуровку панталонов, в дверь постучали и, получив мое позволение, вошли.
— Доброе утро, Адель, — не глядя на горничную, поздоровалась я и указала на черное сатиновое платье скромного покроя. — Вот его.
— Госпожа, лорд Шэр-Ан просил передать, что желал бы вас видеть не во вдовьем наряде, — раздался тихий шепот за спиной. — А также сказал, что настолько явно мечтать о его безвременной смерти — невежливо с вашей стороны.
Медленно повернулась и увидела, как моя невысокая конопатая горничная теребит краешек передничка и не поднимает глаз от пола.
— Даже так, — спокойно сказала я и на миг, нервно сжала пальцы, подавляя вспышку злости.
— Так, — пискнула Адель и по бледному виску скатилась капелька пота.
— Такой страшный? — участливо спросила я.
— Невероятно, — подняла прозрачно-голубые глаза рыженькая. — И злю-ю-ющий… он свой парадный портрет в черных лентах увидел.
М-да… запамятовала я про это. Так что на сей раз муж прав, это явный перебор. Ну кто же знал, что он без предупреждения явится?! Он никогда раньше так не поступал…
А у меня вчера была юбилейная дата второго траура. Поминки стало быть… а под влиянием вишневой наливочки часто творятся всякие глупости.
— А я что, ленточки снять забыла? — расстроенно поинтересовалась я.
— Вчера так устали, что спать ушли. А рано утром господин приехать изволили.
— В таком случае, мы будем мечтать ненавязчиво, — пропела я и отвернулась от девушки. — Голубое шелковое, то, которое с розочками… ну повсюду.
— Леди, но розочки черные, — округлила глаза служанка. — А черные розы — извечный знак ангелов смерти, а ваш муж…
— Адель… — с нажимом произнесла я. — Тебе что-то непонятно? Я вынуждена повторить?
— Нет, леди Идиль-Динь, — опустила глаза и присела в реверансе горничная. — Я сейчас же принесу наряд из вашей основной спальни.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась я, в качестве извинения за недавнее давление. — А также захвати украшения и ту ленту и бархотку, что я с ним ношу.
Адель кинула на меня укоризненный взгляд, но согласно кивнула и улетучилась в противоположную сторону гардеробной. Там был коридорчик, который соединял мою нормальную комнату с моей же обителью протеста белым тараканам.
Шутка прицепилась, однако!
Но в ней есть доля правды.
Он был очень живучим типом.
Потому, что достать одного из триумвирата лордов Тайной Канцелярии не смогли даже во время переворота несколько лет назад. Хотя, как я слышала, очень старались.
Тогда он выжил ценой жизни своего подчиненного. Моего отца.
Который умер сам, но выкупил будущее для меня.
И мне был дан «замечательный» и «богатый» выбор. Или я выхожу за него замуж и с приличным содержанием проживаю в дальней деревне, не высовывая носа в столицу и в другие крупные города, или становлюсь помощником и управляющей делами третьего лорда Триумвирата. Жена, которая и не жена. Фея, которая и не фея…
И так как детей у нас, разумеется, не появится, то спустя три года после свадьбы, согласно законодательству Валионской империи, мы можем развестись.
То есть мне с этим гадом еще год куковать.
— Леди, а вот и платье, — нарушила мои думы Адель.
— Замечательно. — Кинула беглый взгляд на то, что она принесла, и указала на шкафчики у стены. — Нижние юбки и сорочку, будь так любезна. Ну и корсет, разумеется.
— Сегодня жарко, может корсет будет излишним и стоит выбрать другой наряд?
Представив, как лишаюсь чувств от духоты и с размаху грохаюсь нежным личиком о что-нибудь твердое, я с содроганием кивнула.
В жутком видении также наличествовал благоверный, который стоял рядом с самой глумливой физиономией и с деланным сочувствием интересовался, сильно ли я ушиблась.
— Нижние юбки тоже не нужно, — решила я, представив сколько это дело весит и здраво рассудив, что под подол мне тут заглядывать некому.
— Но ваши… — Адель квадратными глазами уставилась на мои полупрозрачные панталончики. — А это не слишком смело?
— Это прохладно, — решила я.
— Резонно, — согласилась она и улыбнулась, вновь повернувшись к перебиранию белья в поисках подходящей сорочки.
Спустя некоторое время, я сидела на круглом, белом в черную ромашку табурете перед туалетным столиком и смотрела, как служанка укладывает мои волосы.
Было искушение попросить заплести ритуальную косу. Но что-то подсказывало, что еще больше бесить супруга в данной ситуации было бы чудом тупоумия с моей стороны.
Расправила полосатую ткань юбки и повернулась на пятках на шелковистом коврике. На сей раз черном в белую ромашку. Что это ромашка можно было понять исключительно по форме цветка, ну и поверить продавцу, который мне и продал данный кошмар под названием «Дамский угол». Никогда не забуду вытянувшегося лица супруга, когда я это притащила из ближайшего города! Также как и заданный свистящим шепотом вопрос:
— Что это такое?!
Муж ткнул в аккурат в сердцевину неопознанного растения.
Я ответила совершенно честно, опираясь на полученные из первых рук данные:
— Это ромашки.
Муж откровенности не оценил, сказал, что вкус у меня видать сгинул в том же направлении, где и женственность.
Стоит ли упоминать, что я обиделась?
Я едва заметно улыбнулась воспоминаниям. Тогда я закончила Школу благородных девиц и вернулась домой. С отвратительным аттестатом, надо признать.
К сожалению, у меня были отрицательные отметки по таким предметам как «вышивание», «музицирование», «этикет», «танцы» и прочим жизненно важным навыкам. Они и перекрывали хорошие баллы по немногочисленным полезным направлениям, что входили в официальную программу обучения бесполезного существа под названием: «Девица благородная, подвид: обыкновенная».
А отметки за те факультативные занятия, на которые я ходила к нанятым папой преподавателям, в диплом Школы не включены.
Поэтому, вываливаюсь я такая из кареты после долгой дороги и встречает меня отвратительно свежий и беленький «тараканище».
Тараканище тогда еще усатое.
И говорит оно позже в МОЕМ кабинете после ужина, потрясая моим дипломом.
— Что это?!
А я совершенно честно отвечаю:
— Плохая успеваемость.
Дальше было бурное объяснение, в ходе которого все же выяснилось то, что я не чужда интеллекту. Данное обстоятельство несколько примирило супруга с действительностью в моем лице.
И все было хорошо. Еще полгода. Он в столице, я за городом и продолжаю заниматься, а также вникать в тонкости управления оставленного отцом состояния.