Прохладный ветерок гулял по вольным просторам, играл прядями волос, выпутавшимися из косы, и заставлял зябко ежиться. Все-таки одна легкая рубашка в шесть утра не самое лучшее решение.

Вернувшись к рабочему месту и убедившись в том, что за время моих раздумий грунт высох, я достала масляные краски и погрузилась в особый, «свой», мир. Мир художника.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда усталость дала о себе знать, солнце уже безраздельно царило на небе. Картина была наполовину закончена. На ней уже можно было что-то различить. Так всегда. Природа меняется каждую секунду, но я вспышкой запоминаю то, что хочу увидеть, и дальше уже ничего не осознаю. Пишу.

Я сняла раму и собиралась сложить остальные инструменты, когда на балкон неслышно вышел Ринвейл. Судя по утомленному виду и растрепанным волосам, он еще либо не проснулся, либо не ложился.

— Доброе утро, льета, — потерев виски, поздоровался Вейл. — Вижу, опять за работой. — В ответ я удивленно вскинула брови, а муж продолжил: — Не первый раз замечаю кисть у вас в руках. Позвольте полюбопытствовать?

Не дожидаясь согласия, муженек с непонятно откуда взявшейся прытью подскочил к картине. Поняв, что его не остановить, беспомощно наблюдала. Что сказать? Я волновалась. После одного печального опыта демонстрации своей работы старалась этого избегать. Писала исключительно для себя.

Ринвейл поставил мое незавершенное творение на стол так, чтобы на него падало солнце, и немного отошел. Потянулась минута молчания. У меня уже начали нервно подрагивать пальцы, когда он повернулся ко мне и негромко произнес:

— Знаете, достойнейшая, я не эксперт и даже не ценитель. Я, грубо выражаясь, технарь и весьма далек от мира искусства. Но… мне нравится. — Рыжий улыбнулся и направился к ступеням в сад. Проходя мимо, негромко рассмеялся и потрепал по макушке. Благо рост позволял. Уже спустившись вниз, он оглянулся и неуверенно, будто сомневался в правильности своего решения, предложил: — Если вы не против, я могу составить вам компанию на сегодняшней прогулке.

— Буду рада, — несколько ошарашенно ответила я.

В некоторой прострации сложила все принадлежности для рисования и унесла к себе в комнату. Прогулка, судя по всему, имелась в виду послеобеденная. В последнее время я взяла за правило совершать длительные пешие или верховые прогулки. Это способствовало восстановлению после болезни и помогало неплохо изучить окрестности.

После обеда я, немного нервничая, спустилась в холл. Супруг уже был там. Поприветствовали друг друга, определились с маршрутом и вышли из дома.

Мне давно хотелось сходить в горы, но без спутника это было не самое умное решение. Тем более горы — не совсем обычное место. Изложив свои соображения мужу, получила удивленный взгляд и услышала не совсем понятные слова.

— В который раз поражаюсь твоему образному мышлению. И тому, какими иногда откровенно бредовыми путями ты приходишь к вполне неглупым выводам. — Несколько секунд я думала, как на это реагировать, но потом решила, что обидеть меня не хотят и это даже своеобразный комплимент. Муж с любопытством наблюдал за сменой эмоций на моем лице. — Странная ты. Для огненной так вообще…

— Позволь ответить тем же, — рассмеялась я. — Ты тоже нетипичный.

— Это похвала? — вскинул рыжую бровь Вейл.

— Это констатация факта, — хмыкнула в ответ. — Но, пожалуй, все-таки ты прав.

Вот таким незатейливым образом мы разрушили тот ледок отчуждения, который обязательно наличествует на первом этапе межличностных отношений. Мои предположения оказались верны. Ринвейл оказался необычайно интересным, хоть и несколько ехидным собеседником. И скептиком. Куда ж без этого? Диапазон знаний Вейла был огромен. На его фоне ощущала себя тем самым неразумным ребенком, которым он назвал меня при первой встрече. Некоторое время спустя выяснилось еще одно ценное качество моего супруга. С ним было комфортно молчать.

Через полтора часа выбрались на небольшой скальный уступ, с которого открывался очень живописный вид. Присев на краешек и свесив ноги вниз, мы, наверное, полчаса просто любовались Ледяным Пределом. И тишина не напрягала. Не нужно было судорожно искать тему для разговора, пытаться заполнить паузу. И это было… хорошо.

— Скучаешь по дому? — Повернула голову и встретила внимательный взгляд ярких голубых глаз. Все-таки он красивый.

Я на мгновение замерла в растерянности. Потом постаралась максимально честно ответить.

— Временами да. Но их сложно… простить.

Вейл понимающе кивнул головой и полуутвердительно произнес:

— За то, что, по сути, продали?

— За то, что даже не попытались объяснить. И подготовить. Я узнала за несколько часов до отлета. — Далее опять последовало молчание. Я не хотела жалости или сочувствия. Похоже, он это понял.

— У меня все проще и банальнее, — невесело улыбнулся рыжий. — Так же, как и ты, я не мог ничего сделать. За день до твоего приезда пришло послание от старейшины. — Вейл поднял небольшой камешек и с неожиданной для спокойного тона злостью швырнул его вниз. — С поздравлениями! И пожеланиями.

Спустя несколько минут Вейл встал, подал мне руку, помогая подняться и спуститься с уступа. Правда, я все же оступилась, и ему пришлось меня ловить. При этом супруга впечатало в скалу. Потерев ребра, муженек рассмеялся:

— Везет мне с тобой! Таких повреждений давно не получал. Причем все абсолютно случайно.

— Но ведь правда не нарочно! — надулась я.

— Кто ж спорит? — продолжал веселиться рыжий. — Но в этом вся прелесть!

— Какая такая прелесть? — навострила ушки я.

— В некотором люди правы. — Ринвейл несильно щелкнул меня по носу. — Много будешь знать… и так далее.

Несколько опешив от такого обращения, я растерянно проговорила:

— Не понимаю…

— И не нужно, — неожиданно светло улыбнулся полукровка. — Значит, не время, малышка. Кстати, сколько тебе все-таки лет? Из контракта можно понять только то, что ты несовершеннолетняя.

— Почти двести, — ответила, все так же непонимающе рассматривая супруга. Он как будто немного оттаял. Интересно, это хорошо?

— Значит, скоро второе совершеннолетие. Вовремя они тебя…

— Да уж, — недовольно фыркнула я. — А много в Пределе таких, как ты? — Поймала недоуменный взгляд и пояснила: — Полукровок.

— Встречаются, — резко погрустнел супруг.

— И… тоже не могут превращаться? — осторожно спросила, уже жалея, что вообще подняла эту тему.

— В том-то и ирония, — со вздохом взъерошил волосы мужчина. — Все они нормальные. Обращения происходили с задержкой, часто весьма длительной, но происходили. Как показывали исследования, они просто не могли определиться со стихией или не хватало каких-то ферментов в организме, которые начинали вырабатываться с возрастом. Но я уже побил все возможные рекорды по ожиданию вылета дракона…

— Вейл, — осторожно начала я, — а ты уверен, что верно выбрал стихию? Что, если твой дракон огненный? А ты его целенаправленно замораживаешь…

— Думаешь, не пытался? — невесело посмотрел на меня супруг. — В юности был типичным представителем огненного рода. Но, как видишь, никакого толка.

— М-да… дилемма, — задумалась я. — Ты говорил, что это стихия и какие-то химические реакции, так?

— Давай закроем тему? — устало предложил Вейл. — Сейчас мне не хочется говорить об этом. И так больше столетия потратил на выяснения. И теперь не прекращаю.

— Твои эксперименты для этого?

— В том числе, — кивнул головой муж. — Началось именно из-за этого. Но давно уже не данная идея фикс движет мною в изысканиях.

За разговорами мы незаметно добрались до дома. Я ушла к себе, а Вейл, прихватив Фрика, сбежал в свой любимый подвал.

Время текло незаметно. Пролетело еще две недели. Несмотря на то что теперь мое одиночество иногда скрашивал Ринвейл, деятельная огненная натура требовала движения и круговорота событий. Больше месяца призраком с мольбертом бродить по имению мне порядком надоело. Конечно, это несколько утрированно, так как я занималась не только рисованием, но все равно… Скучно! Конечно, можно придумать много занятий, но…. Я одна. Дома у нас не проходило ни дня без курьезов, и побыть в одиночестве как раз было проблемой. Но за время, проведенное в Пределе, я этим одиночеством надышалась дальше некуда. Проще говоря, мне требовалось дело. За которое я примусь со всем возможным энтузиазмом и потом буду так же долго разгребать его последствия! Короче, хотелось движения!

Вейл в последнее время увлекся расшифровкой очередного труда древности. С какой-то стати он решил, что там зашифрованные в стихах знания по алхимии. Естественно, крайне ценные, иначе зачем их прятать? Так что мужа я теперь видела очень редко. Судя по его виду, спал он еще реже. Я даже пару раз приносила подносы с едой к нему в кабинет. Но, похоже, он моего появления не замечал и искренне считал, что пища материализуется абсолютно самостоятельно.

В конце концов я, пользуясь отсутствием благоверного (подвал — любимое место в доме!), оккупировала его кабинет. Тот самый, в который он меня впервые и привел.

С отверткой в руках и вооружившаяся другими инструментами, а также винтиками, болтиками, гаечками и прочей мелочью, я разбирала какую-то железную штуковину. Назначение ее было мне непонятно, но выглядела она забавно. Когда я в последний раз отловила пробегавшего мимо Вейла и, сунув ему под нос железку, спросила, можно ли с этим поиграть, он что-то неразборчиво буркнул и понесся дальше. Решила считать это согласием!