— Ведьмовские собаки Калы — настоящая легенда, — сказала она.
— Да, это верно. — Я с гордостью кивнула, но не была уверена в том, что Хелена действительно представляет, насколько они легендарны.
Ведь именно гигантские псы Калы почуяли меня там, на кладбище, откопали своими мощными когтями и с тех пор были мне преданы. Я, честно говоря, предпочитала их общество любому другому. С ними гораздо проще.
— Кала не ведьма, а шаманка.
— Прошу прощения. Но еще говорят, что твое умение обучать этих псов не менее легендарно.
Я постаралась не покраснеть, так как подобное было бы просто неслыханным для вампира. К тому же Кала не отличалась щедростью на похвалы, и мне вдруг показалось, что я стала выше ростом.
— Ты будешь гостьей на нашей ферме.
Это не было приглашением. Да если бы и было, у меня не оставалось никакой возможности вежливо от него отказаться. Я не знала, что хуже: оставаться здесь, в этих пещерах, рядом с теми, кто явно не желал нас видеть, или поселиться в доме самой королевы. Она отчетливо дала всем понять, что мы находимся под ее защитой, но я не сомневалась в том, что тут было что-то еще. Королева не испытывала полного доверия к Гончим, что бы ни говорил ее муж о желании вести переговоры о примирении. Это было неким испытанием.
— Разумеется.
Амулеты, которые дала мне Кала, сверкнули в мягком свете, когда я вскинула голову.
— Логан отведет тебя туда, чтобы ты отдохнула. Твои друзья могут остаться здесь и познакомиться с придворными.
Еще одно испытание.
— Благодарю.
Я сделала вид, что не замечаю, как скалится Магда. Она злилась постоянно с того самого момента, как Кала заговорила об этом визите. Финн лишь поклонился и не произнес ни слова, поэтому я предположила, что у него нет каких-либо серьезных возражений. Я, правда, не знала еще, как здесь относятся к девушке без сопровождающих. По правде говоря, в Париже у меня тоже не было компаньонки, но я ведь там и жила в разных переулках, делая вид, что никакая я не Сен-Круа. Мы в любом случае заранее предполагали, что нас постараются разделить, да и сами поступили бы так же, явись к нам компания роялистов или древних вампиров. Но если переговоры пойдут удачно, это неважно.
— Я провожу тебя в наш дом.
Логан любезно улыбнулся мне. Его, похоже, не слишком обеспокоили ни лишняя пара моих клыков, ни шрамы на обнаженных руках и еще один — на шее слева. Те немногие не-Гончие, с которыми мне приходилось встречаться, не могли удержаться и постоянно таращились на все это.
Я терпеть не могла, когда на меня так смотрели, а потому невольно подумала о том, что у Логана понимающий взгляд. Он как будто знал, о чем я думала, когда предложил мне первой пройти в узкий коридор, скрытый за гобеленом с изображением леса, освещенного луной. Картина была знакомой. Давным-давно мы вешали такие же гобелены в нашем замке, чтобы избавиться от сквозняков. Шарлеман мягко топал рядом со мной, внимательный, но спокойный. Когда Логан не смотрел в мою сторону, я запускала пальцы в густой мех пса, чтобы набраться сил.
— Судя по твоему акценту, ты француженка?
— Oui. — Только и произнесла я.
— Повернем здесь. Так будет ближе, — сказал парень.
Мы прошли еще через несколько подземных коридоров, а потом выбрались на небольшую поляну в лесу. Логан старался не проявлять любопытства, но все же быстро взглянул на меня, и я поняла: он что-то обдумывает. Конечно, вскоре начнет задавать вопросы не только Логан, но и вся его семья. Я старалась не забывать о том, что представляю здесь Калу и достаточно сильна, чтобы справиться с Дрейками, будь они короли или кто угодно еще, красивы до нелепости или же нет. Лунный свет поблескивал на серебряных пуговицах сюртука Логана. Он действительно выглядел так, словно сошел со страниц романа Виктора Гюго. Ему следовало бы попивать кларет, сидя у камина.
— Если мы пойдем этой дорогой, то нам не придется спускаться по крутому склону.
Небо над нами усыпали звезды, но увидеть их можно было только тогда, когда ветер раздвигал плотный купол ветвей и листвы. Гора высилась позади нас черной тенью. Где-то вдали завыл волк. Шарлеман тут же поднял голову, раскрыл пасть, чтобы ответить, но я щелкнула пальцами: «Non».
Я совсем не чувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы позволить псу выдать наше местоположение. Я ведь не могла знать, кто еще идет по лесу вместе с нами. Мне слишком трудно было поверить в то, что королева могла отправить молодого сына с принцессой-дикаркой без какой-либо охраны.
— Наш дом там, за лесом. Мы можем пройти туннелями, если хочешь, или…
— Или — что?
— Сможешь не отстать от меня? — Его усмешка была просто очаровательной.
— Mais oui. — Я мгновенно спохватилась. — Да, конечно.
— Отлично.
Он подмигнул, и мы помчались вперед. Листва трепетала и шелестела вокруг нас. Шарлеман коротко взвыл от возбуждения. Я чувствовала себя так же, махнула рукой, показывая псу, что он может делать что хочет, и мы побежали дальше через лес, мимо огромных дубов и кленов, ныряя под ветви сосен, перепрыгивая через гигантские папоротники. Я никогда прежде не видела подобных деревьев. В детстве я гуляла по величественным ухоженным садам и старым виноградникам, с недавних пор жила в пещерах Гончих. Здесь стояли настолько огромные деревья, что я не видела их верхушек. Под нашими ногами змеился туман, временами поднимаясь так высоко, что его прохладное дыхание касалось моей талии. На небольших прогалинах меня охватывал теплый летний воздух. Из моих волос вылетели все шпильки, и теперь они развевались за спиной, как боевое знамя. Я рассмеялась бы вслух, если бы не была уверена, что Логан услышит меня и самодовольно ухмыльнется. Он ведь откуда-то знал, что такая пробежка успокоит меня и поможет сосредоточиться. Я пробыла при королевском дворе едва ли полчаса, меня внимательно рассматривала какая-нибудь четверть всех придворных, а мне уже отчаянно хотелось очутиться в тишине наших пещер, в незатейливой компании волкодавов Калы. Но здесь, в лесу, было почти так же хорошо. Я все-таки рассмеялась, когда Шарлеман прыгнул в речку и бесцеремонно окатил меня водой.
Логан все еще был далеко впереди. Я едва видела его и решила догнать, а то и обойти. Я уже знала его запах, похожий на аромат ладана, который зажигали в церкви, когда я была маленькой девочкой. Еще в нем ощущался привкус вина… Даже сквозь насыщенные запахи леса, влажной земли, гниющих растений и грибов я легко могла уловить его.
Мои башмаки почти не касались земли. Какой-то кролик бросился в кусты, ища укрытия.
До меня донесся голос Логана:
— Вперед, мадемуазель Сен-Круа. Уже недалеко!
Я прорвалась сквозь густой подлесок из вечнозеленых кустов и увидела Логана не более чем в ярде впереди. Я прибавила ходу, чувствуя жжение в ногах, вспоминая, как колотилось мое сердце, когда я пыталась бежать так же быстро, будучи еще человеком. Мы вырвались из леса в какое-то поле и разом провалились в лужу грязи, скрытую под ковром сосновых игл и прошлогодних листьев дуба. Только у Шарлемана хватило ума перепрыгнуть через нее.
Логан вздохнул, оглядывая свои брюки, и заявил:
— Ну вот, теперь придется выложить кучу деист за химчистку.
Штаны у него были черные, блестящие, как пластик или поношенная кожа. Здешних вампиров заботят очень странные вещи! Грязь чмокнула, когда я вытащила из нее ноги и ступила в высокую траву. Со стороны фермы донесся собачий лай. Я коснулась головы Шарлемана и шепотом отдала ему команду. Мышцы его лап напряглись. Псу хотелось мчаться дальше, навстречу вызову, но он остался рядом со мной.
Логан покачал головой и заявил:
— Да, похоже, это не шутка. Ты действительно умеешь общаться с собаками.
— Мы с ними понимаем друг друга. — Я пожала плечами.
— На нем даже ошейника нет.
— Ему это не нужно. Он ведь не слуга мне, а товарищ, причем только по собственному желанию.
— Может быть, этот пес сумеет привить хоть какие-то манеры и нашим собакам. Особенно миссис Браун.
— Кому?
— Это всеобщий ужас. Мопс, весящий всего пятнадцать фунтов.
— Мопс? — повторила я, невольно заинтересовавшись. — Не думаю, что мне когда-то приходилось их видеть.
— Скрести маленькую собачку со свиньей — и получишь мопса.
— Зачем таких выводить? — поинтересовалась я.
— Люси утверждает, что они очень умные.
— Люси… твоя подружка?
С чего это вдруг я задала такой вопрос? Я внезапно слишком смутилась, потому как вспомнила современное значение слова «подружка», и перестала гордиться своим знанием английского языка.
Он искоса посмотрел на меня.
— Люси — лучшая подруга моей сестры. Она для меня что-то вроде второй сестренки, вот только ужасно болтлива.
— А…
— А ты? Ты замужем за каким-нибудь принцем Гончих?
— У нас нет принцев.
— Но есть принцессы?
— Не совсем так. Просто это слово точнее других отражает мое положение в нашем племени.
— Значит, тебя выдадут замуж по политическим соображениям?
— Мы редко выходим замуж, — покачала я головой, — и никогда ради политики. Мы находим пару с помощью костей.
— Костей?
— Это ритуал, который насчитывает много сотен лет.
— Кости уже привели тебя к кому-то?
— Non.
Я не имела ни малейшего намерения рассказывать ему о том, что кости сказали Кале, будто я найду свою пару при королевском дворе. Даже мысль об этом была мне невыносима. Никакая шаманка или ее помощница никогда не соединилась бы с кем-то вне племени.
Я скорее предпочту остаться одна.
— Эй, с тобой все в порядке?
Логан протянул руку и коснулся моего локтя как раз над шрамом, оставленным зубами одной из тех собак, которые выволокли меня из могилы. Я отпрянула. Он вскинул брови.
— Я в порядке.
Я подчеркнуто повернулась в сторону фермерского дома. Спереди к нему была пристроена широкая терраса, где стояли несколько кресел и качели. Под окнами пышно разрослись розы. Собачий лай стал громче, к нему добавилось рычание.
Лицо Логана вдруг стало озабоченным. Кстати, впервые с того момента, когда он остановил меч, едва не рассекший мою грудную клетку.
— Нашим собакам никогда не приходилось встречаться с волкодавами, — неловко произнес он.
Я знала Логана совсем недолго, но понимала, что он не часто испытывает неловкость. Это располагало меня к нему даже сильнее, чем его чарующие улыбки.
Я уверенно поднялась по ступеням. Собаки никогда не скрывают своего настроения, не играют в хорошие манеры и не интригуют. Логан коснулся дверной ручки.
— Не стоит беспокоиться, — заверила я его и сразу почувствовала себя лучше, когда ко мне бросились три огромных лохматых бувье.
Если бы Бенуа был еще жив, он прищелкнул бы языком, увидев их. Я не стала разговаривать с собаками, просто посмотрела на них и замерла, позволяя им как следует обнюхать меня, потом щелкнула пальцами и показала на пол. Три здоровенные лохматые задницы разом грохнулись на мрамор.
— Ни фига себе! — Логан разинул рот.
Судя по тону, на него это произвело впечатление. Убедившись в том, что бувье восприняли меня как занимающую высшее положение в иерархии стаи, я позволила Шарлеману пройти мимо меня для знакомства с ними.
Холл в доме был просторным, кругом валялись обувь, куртки и сумки. Настенные лампы и люстра на потолке были зажжены. Я постаралась не таращиться на них. Электричество все еще вызывало у меня легкое благоговение. Может, я и проснулась в XXI веке, но ведь до сих пор жила в пещере со всеми удобствами Средневековья. Я недавно позволила Магде всучить мне сотовый телефон, но пока что не умела толком им пользоваться. Когда он зазвонил в первый раз, я чуть было не проткнула его колом.
— Ой!
Какая-то девушка прервала мои размышления. Я решила, что это и есть Люси, потому что только у нее одной взволнованно билось сердце. Я смутно помнила ее с ночи превращения Соланж. Я стояла тогда рядом с ней и старалась отпихнуть всех тех, кто пытался подобраться поближе. Она была не слишком ловка в драке, но никогда не сдавалась.
— Ты что, дала собакам гипнотический порошок или еще что-то? — спросила девушка.
Ее каштановые волосы были подстрижены до уровня подбородка, а сквозь очки удивленно смотрели карие глаза. Она навешала на себя невероятное количество серебра и украшений с бирюзой. С левого плеча Люси свисал какой-то кошель. Вряд ли он предназначался для сотового телефона или губной помады. Эта штука, скорее всего, была битком набита кольями.
Следом за Люси из гостиной вышли еще двое. Это были Соланж, которую я в последний раз видела бледной и мертвой в руках Монмартра, и еще один из ее многочисленных братьев. Они остановились и настороженно посмотрели на меня. Это заставило Люси замолчать.
Она взглянула на них, потом на меня и спросила:
— Что такое? Я что-то пропустила? — Она как будто слегка рассердилась и вскинула голову. — Эй, мы ведь тебя знаем. Ты Изабель, верно?
— Изабо, — сдержанно поправила ее я.
Мне самой было противно то, как вежливо и холодно это прозвучало. Ну да, меня воспитывали именно в таком стиле, но я уже знала достаточно, чтобы понимать: в современном мире люди моего возраста ведут себя иначе, вампиры они или нет.
— Очень мило, — Люси одобрительно кивнула. — Ты все равно не похожа на Изабель. Я Люси, а вот это Николас. Их тут так много, что я иной раз путаюсь.
Она раскинула руки и быстро шагнула вперед. Я попятилась, ожидая увидеть кол, мои колени сами собой согнулись, тело приняло боевую стойку.
— Ох, извини! — воскликнула Люси. — Я просто хотела обнять тебя за то, что ты спасла жизнь моей лучшей подруги. Но, полагаю, ты не из тех, кому нравится обниматься.
Логан издал странный звук, как будто подавился смехом. Соланж и Николас пока что не произнесли ни слова.
Люси повернулась и вытаращилась на них.
— Эй, что с вами происходит? Она спасла жизнь Соланж!
Ирония момента состояла в том, что эта девушка-человек чувствовала себя рядом со мной куда более спокойно и уверенно, чем вампиры.
— Я Гончая, — пробормотала я.
— Можешь быть кем хочешь и делать что угодно, — пожала плечами Люси. — Меня это не тревожит. Хоть распевай все дни напролет песенки «Бой бэндз». — Тут она вздрогнула. — Но ты ведь не станешь это делать, да?
Похоже, такая мысль обеспокоила ее сильнее, чем тот факт, что о Гончих говорят, будто они безумные убийцы.
— Ох, Люси, не думаю, что она поклонница «Бой бэндз», — Логан закатил глаза к потолку.
— Ты носишь костяные бусы, — сказала Люси, не обратив на него внимания и показывая на бусины, свисавшие с косичек на моем затылке. — Круто! — Она подняла голову. — Ты не похожа на сумасшедшую.
— Люси несется, как поезд, пошедший вразнос, — простонал Логан. — Ты не можешь заставить ее заткнуться? — умоляюще спросил он брата.
— Как? — беспомощным тоном поинтересовался Николас.
— Поцелуй ее, идиот!
Я была вынуждена честно признаться самой себе в том, что Люси просто не может не нравиться. Она немножко напомнила мне Магду.
— Думаю, ты тоже не похожа на сумасшедшую, — сказала я.
Николас фыркнул, а Люси двинула его локтем в солнечное сплетение.
— Эй, повежливее!
— Только после тебя. — Он потер живот, — Ох!
Соланж шагнула вперед и тихо сказала:
— Извини. Ты просто застала меня врасплох. — Она облизнула губы.
Соланж все еще выглядела слишком хрупкой, во всяком случае для вампира. Я пыталась понять, как ей удается устоять перед соблазном. Ведь она постоянно слышала биение сердца Люси, наполнявшее весь дом.
— Спасибо, — продолжила Соланж. — Я в долгу перед тобой.
— Да, и мы все тоже, — подтвердил Николас.
— Это ерунда, — Я смущенно отвела взгляд. — Мы не слишком любим Монмартра.
— Он просто болван, — пробормотала Люси, шагнула ко мне и нарушила неловкую паузу, подхватив под руку Соланж, а потом и меня, причем совершенно искренне.
Я, к собственному удивлению, позволила ей это.
— Ладно, пошли, — весело сказала она. — Вы, ребята, можете полюбоваться на то, как я буду есть шоколад.
За нашими спинами распахнулась входная дверь.
— Соланж, ты… — Не договорив, он замолчал.
Охотник на вампиров.
ГЛАВА 3
Я не думала, а просто отреагировала.
Агент «Гелиос-Ра» не должен был прорваться сквозь охрану дома Дрейков, особенно теперь, когда они стали правящей семьей, тем более со сломанной рукой. Возможно, я и не смотрела на Дрейков как на своих правителей, но совсем не собиралась допускать, чтобы Соланж проткнули колом, после того как мы с такими трудами ее спасли.
Но к моему изумлению, я оказалась единственной, кого это обеспокоило.
Если бы у меня было время на то, чтобы заметить реакцию остальных, точнее, отсутствие таковой, возможно, я и задумалась бы. Они ведь просто смотрели на вошедшего и явно пришли в ужас оттого, что я выставила две пары клыков и взвилась в воздух.
Мне не нравились охотники на вампиров.
Но этот оказался проворен, надо отдать ему должное. Он мгновенно сунул в нос затычки, висевшие у него на шее. Ему понадобилось куда меньше времени, чем остальным, чтобы понять: я нападаю. Удивленное выражение его лица могло бы показаться комичным, если бы он не потянулся к кнопке, выпускающей гипнотический порошок, которая, как я знала, была спрятана в рукаве. Ведь стоило бы лишь кому-то одному узнать об этом новом препарате, как новость тут же распространилась бы, подобно лесному пожару.
— Нет! — отчаянно закричала Соланж, но я не была уверена в том, к кому именно она обращается.
Я приземлилась перед охотником до того, как гипнотический порошок вылетел в воздух, но лишь за долю секунды. Я упала на четвереньки и откатилась в сторону. Мне пока что не приходилось испытывать на себе действие гипнотического порошка, но я уже слышала о нем достаточно, чтобы постараться избежать подобного опыта. Он был создан людьми из «Гелиос-Ра» как еще один вид оружия для борьбы с нашей расой.
Феромоны вампиров могут одурманить людей, заставить их забыть о том, что они видели или делали, даже заставить их сдаться нам без малейшего применения насилия, если вампир достаточно силен. Руководство «Гелиос-Ра» наконец-то устало от стычек, кончавшихся тем, что их разоруженные охотники недоуменно брели неведомо куда, а то и просто безвольно ожидали смерти от клыков или ножа. Ведь не все вампиры так цивилизованны, как Дрейки.
Теперь охотники приносили в вампирские племена гипнотический порошок, делавший нас уязвимыми друг перед другом так, как никогда прежде. Феромоны не действуют на других вампиров. А вот гипнотический порошок, судя по общим отзывам, срабатывал.
У меня не было времени на то, чтобы прикрыть нос и рот. Порошок был таким же легким и тонким, как наилучшая сахарная пудра на отравленном печенье. Я потянулась к колу, неловко нащупала его пальцами.
— Не надо, — резко бросил охотник. — Не двигайся! Спокойно!
Я подчинялась только приказам Калы, попыталась выпрямить нош, но не смогла. Отрава и в самом деле оказалась такой гнусной, как о ней говорили. Он приказал мне оставаться на месте, и это было все, что я могла сделать. Мне не удавалось даже пошевелить губами, чтобы заговорить. Но и в таком состоянии каждая часть моего тела рвалась к освобождению, все мышцы болели от напряжения, ум метался, как загнанный в угол барсук, зубы и клыки желали приняться за дело.
