«Непохож ты на моего профессора!» — подумал я.

Енотик Ай поправил свои очки, потом — мои, картонные, и спросил меня:

— Ты кто, чудище?

Мне так обидно стало! Да у меня три кошачьих шампуня. И галстук. Я даже когти стригу, как человеки.

— Я не чудище. Я красивый, милый и очень умный кот Лаки. Моё имя означает…

— Означает «чудище»! — неправильно догадался худенький енотик. — А сам меня к деревянной темнице ведёт.

Я мог бы вырваться и убежать, но вместо этого шагаю, колючки на себя цепляю и обижаюсь.

— Перебивать, — говорю, — вредно. Я ведь потом из клетки выберусь. Ух!

— Так меня и зовут: Вредина. Поэтому я вредничаю. А что означает твоё имя?

— Лаки — это счастливчик значит. Меня специально так назвали, чтобы мне всегда везло.

Енотик Ай почесал пушистую голову:

— Повезло так повезло. А кто такие коты? Мы о них ничего не слышали. Значит, их не бывает. Ты — енот. Только почему-то без маски. А без масок ходить нельзя. Это позор.

Он достал из жилетки тоненькую книгу и ткнул когтем в страницу, где был нарисован енот без маски. Под ним была подпись: «ПОЗОР!» А потом Ай с довольной улыбкой запер меня в темнице на колёсах.

Я очень хотел вернуться домой. Вот, думаю, смастерю себе седло из лопухов и прилечу к профессору верхом на какой-нибудь вороне. А потом я научу её спасать мир, и мы построим парк развлечений для владельцев людей.

...

Лаки, ты это о чём?

Я хотел сказать: парк для любимцев людей. Не вредничай. Так, я отвлёкся. В общем, чтобы добыть ворону, требовалась самая малость — выбраться из клетки. Я просунул часть морды между деревянными прутьями и закричал:

— Это возмурррртительно! Я надену маску. Только отпустите!

Может, кот учёный и ходил по цепи кругом, а я — зверушка свободолюбивая. У меня аллергия на клетки, я в них чихаю, и тогда все вокруг превращаются в ёжиков.

— Ты непонятно кто, может, ты заразный енот, поэтому у тебя маска и исчезла. — Третий енотик, подросток, наверное, испугался, что я его превращу в ежа. — Если бы коты существовали, мы бы про них в школе проходили. Признавайся, енот, кто ты и куда дел маску.

— Дайте мои пилотские очки. — Я указал на место, куда так гениально и красиво упал. — Они — моя маска. И я не заразный. Мне все прививки сделали!

Енотик Ай достал из одного из жилетковых карманов ягоду и осторожно протянул мне, а потом выдал:

— Чтобы это никого не укусило, пускай сидит в клетке. Надо узнать, чем или кем оно питается и что здесь делает.

Я провёл лапой по морде сверху вниз. Профессор так делает со своим лицом, когда я чего-то не понимаю. Примерно раз тридцать в день. Настало время расставить все точки над «муррр»:

— Я здесь ничего не делаю — только в клетке сижу. Верните мой самолёт!

Худенький енотик намотал ус на коготь и с блеском в глазах спросил:

— Это та странная птица без клюва, которую ты сломал?

— Какой же ты непонятливый! Я не ломаю птиц. Я ломаю самолёты, точнее, кошачьи самолёты. И не каждый день, а такое было в первый раз. Самолёт сделал мой человек. Профессор. Он хотел, чтобы я мог летать, но не разрешил помогать ему. Так что я подкрутил кое-что, пока профессор спал.

Пока я себя расхваливал, старенькая хромая енотиха с палочкой цокала языком. А потом она в таком меня заподозрила, страшно сказать!..

— Ты, милок, приехал леса вырубать? Я слышала от бабушки, как это бывает. Приходят чужаки, улыбаются, говорят, какая у нас, енотов, милая деревня, а потом деревья наши увозят.

— Вот уж нетушки! Мы, котики, ничего не рубим и не губим. Даже не ворчим — только мурчим.

— Ты самолёт погубил, — подловил меня Вредина.

— Я просто улучшил эту штуку. А она, наверное, не поняла, что я её улучшил, и испортилась. Самолёт должен был вернуться к профессору, а упал здесь. И я упал. Дайте мне молочка. Пожалуйста! У меня время полдника.

Енотик Ай обошёл вокруг клетки и ткнул в меня лапой:

— Перед нами хитрый экземпляр енотика-обормотика. Мне бабушка рассказывала, что такие бывают.

Я не сдавался, потому что очень хотел есть:

— Давайте вы меня отпустите, а если я кого-то укушу, запрёте обратно. Вот увидите, я добрый. Давайте посмотрим, что у вас сегодня на ужин! Я так голоден, что уже ягоду ем!

Но все решили разойтись по домам, бросив меня, и никто не смотрел, как красиво я уплетаю это кислое угощение и почти не морщусь.

В клетке было так скучно, что я начал разговаривать с птицами. Но они ничего не отвечали, потому что летели слишком высоко. Гляжу — мряу, ворона несётся прямо на меня. Глазища огромные, как два мячика для настольного тенниса. И, самое страшное, молча летит, как ракета, только что не воет. Вообще ничего не говорит. Я зажмурился и представил себе, как уплываю отсюда по реке сметаны. Гребу лапами, рядом — пельмени. Поэтому я плыву и жую. Вот, думаю, погибну героически с улыбкой на лице. Но ворона всё испортила. Она меня не погибла, нет, не так — не погибнула.

...

Не сгубила тебя!

Муррсибо, дорогой автор! Точно, не сгубила. Застряла клювом между прутьев клетки. У меня шерсть дыбом! Потому что я птиц боюсь. А они не знают, что я их боюсь, и сами меня боятся. Вот такие мы друзья!

Я лапу к вороне тяну, а сам вспоминаю того паука. Мне и жарко и холодно, нос сухой и горячий, как гренки, которые я готовлю. Я уж испугался, что мурчательный аппарат сломается от такого ужаса. Постучал когтем по вороньему клюву:

— Тук-тук, есть кто дома?

Я никогда не пробовал быть вороной, но догадался: ей просто неудобно разговаривать с закрытым клювом! Вот какой Лаки умничка!

— Ладно, — говорю, — ужас в перьях, помогу тебе! Только не ешь мой мозг.

Обхватил клюв одной лапой и навалился на него всем телом.

— Не получается, живи теперь так, — сказал я наконец.

Смотрю на ворону, а она плачет. Не бросать же свой ночной кошмар в беде!

Я выпустил когти, состроил страшную морду и шепчу:

— Ужин… Ты сам ко мне прилетел. Где моя большая ложка?

Птица от страха ногами в прутья упёрлась да как оттолкнётся!

— Вытащили репку! — кричу. — Точнее, клюв!

Слышу — фанфары, салют!

...

Лаки, маленький врунишка!

Я большой врунишка! То есть просто большой котик с хорошей фантазией. Ладно, не было салютов. А вот недовольная ворона надо мной смеялась.

Она сидела на клетке, переминаясь с ноги на ногу, и смеялась:

— Лаки — птичка, Лаки — хорошая птичка. Тебе зёрнышек принести?

— Если они из рыбы сделаны — давай! Но я не птичка и не больной енот. Я…

— Кот, самый умный и самый красивый на свете. У тебя лапки и собственный профессор. Пока что.

— Что значит «пока что»? Он меня найдёт, и мы будем дальше изобретать…

— Велосипеды для бабочек…

Конец ознакомительного фрагмента