Так. Не паниковать. Не дергаться. Не рвать на себе волосы.

Давайте допустим, я все-таки ударилась головой. Какова вероятность моего нахождения в «желтом доме», рядом со всякими «наполеонами бонапартами», сердобольными нянечками — я подозрительно покосилась на бабульку, но смирительной рубашки у нее в руках не увидела — и плечистыми парнишками в белых халатах? Могла ли я удариться так сильно, что у меня развилось помрачение сознания или началась какая-нибудь горячка? Ну, белая там или зеленая… я в этом не спец. Могло ли это быть последствиями ушиба?

Я машинально дотронулась до внушительной шишки на затылке.

Ладно, допустим, могло. Что дальше?

Если я жива и лежу себе на больничной койке, то, выходит, мне все это снится. Пожалуй, проверим… фантастические гипотезы нам не нужны… ой, щипать себя, оказывается, вредно даже во сне! Ладно, все ясно. Если я и сплю, то или слишком крепко, или, что более вероятно, это не сон, а полноценный бред с тактильными (подушка под задницей колется самой настоящей соломой), зрительными (кот на столе обнюхал мою похлебку и демонстративно отвернулся), слуховыми (пушистый мерзавец не удовлетворился этим и гнусаво мяукнул) и обонятельными (похлебка пахла вкусно, зря этот гад привередничает!) галлюцинациями.

Тихо. Спокойно. Вдох. Выдох.

Ну вот. Стало полегче. Рассуждаем дальше.

Насчет дурдома мне думать не хочется — это раз. Рассуждаю я все еще, смею надеяться, довольно здраво — это два. Никакая шиза не объяснит свежей шишки на голове — это три. Я определенно не в Москве — это четыре. И, наконец, я действительно хочу есть, хотя во сне или в бреду такого, как говорят, не бывает. Из чего следует вывод…

«Что в больнице плохо кормят», — ехидно вставило проснувшееся подсознание.

Так. Двигаемся дальше.

Раньше глюками я определенно не страдала. Факт? Факт. При падении — убью ворону, если поймаю! — я действительно могла удариться головой, и это вполне могло вызвать временное помрачение сознания. Логично? Ну да. За исключением того момента, что я и сейчас не представляю, как можно сигануть с двадцатого этажа с порванным парашютом, свалиться на скопище металлических гаражей и при этом остаться в живых.

К тому же у меня остается стойкое ощущение неприятной пустоты в области укушенной пятки. Холодком оттуда тянет, что ли? Да и шишка на затылке вполне реальная. И болит она слишком уж по-настоящему. Да и старушенция вместе с наглым котом смотрят очень уж живо, непридуманно. И землянка нормальная. И кровать подо мной чистая. И травами пахнет все сильнее. И солнце в дверь заглядывает все настойчивее. А раз уж мы решили, что я не больная на голову, то… каков тогда правильный вывод?

— Где я? — наконец разлепила я губы, внимательно изучая круглое лицо собеседницы.

Бабуля снова улыбнулась.

— В Суорде.

Чудесно. Замечательный ответ.

— А Суорд где? — ровно уточнила я, старательно отгоняя от себя одну нехорошую мысль.

— В Вольных Землях.

— А Вольные Земли к чему относятся?

— К Валлиону, — хмыкнула бабушка и опять улыбнулась. Так хитро, что я почувствовала себя идиоткой. — Кстати, меня Айной зовут. Можешь звать тетушкой Айной. Я — ведьма. Настоящая и с таким же настоящим помощником. А ты действительно не спишь и не бредишь.

Я мрачно на нее покосилась.

— Что, так заметно нервничаю?

— Да нет. Ты чудесно держишься, — заверила тетушка Айна, в очередной раз порадовав меня милыми ямочками на щеках. — Но я уже отжила те годы, когда меня можно было провести таким каменным лицом. К тому же у тебя очень необычная дейри. Никогда таких не видела. Как тебя зовут?

— Галка, — покорно ответила я.

Кот скорчил скептическую гримасу.

— Какое странное имя, — задумчиво обронила старушка.

— Галина Игоревна Чернышева, — зачем-то добавила я, с подозрением уставившись на гадкого зверя. Тот фыркнул совсем уж мерзко, а затем, величаво отвернувшись, бесшумно спрыгнул на пол. После чего вздернул трубой свой роскошный хвост и, плавно покачиваясь, столь же величаво удалился.

— Это шейри, — непонятно пояснила старушка, провожая его взглядом. — Не обращай на него внимания. Скажи лучше, как тебя занесло на Заброшенный Тракт? И как получилось, что никого в округе там больше не оказалось? Недавно там случился огромный выброс силы. Такой, что я аж подпрыгнула на кровати и едва не решила, что новый Ишта родился.

Я совсем скисла, уже понимая, что версия с шизой трещит по всем швам, а со сном вообще никуда не годится. Затем понурилась, потерла гудящие виски и… послушно рассказала. С того самого момента, как сиганула с крыши новостройки, и вплоть до опасного мига, когда меня так некрасиво двинули по голове. Правда, рассказала не все. Мало ли, вдруг они иномирян тут на кострах сжигают? Судя по одежке бабули, меня каким-то образом закинуло в неизмеримые дали, где вовсю царствует Средневековье. А там колдунов, по слухам, не любили. Даже если учесть, что я не на Земле, про Ишт и каких-то там котов-шейри у нас и слыхом не слыхивали, все равно стоило перестраховаться. Заодно пора бы начать привыкать к ситуации и постараться признать шальную мысль о другом мире правдой. Сперва, конечно, перекреститься и сплюнуть через левое плечо (чем черт не шутит? вдруг проснусь?), а потом осторожненько подготавливать сознание к новым реалиям и начинать поскорее оглядываться по сторонам. В смысле, не идет ли где местный священник с распятием?

Хотя о чем я говорю? Какое распятие? У них тут про Христа, наверное, не слыхивали?

— Нет, — покачала головой тетушка Айна в ответ на мой глупый вопрос. — Не знаю таких. У нас Аллар в почете. Лучезарный или Светоносный его еще называют. Есть Айд, Повелитель Тьмы. Есть их верные слуги, ведущие нескончаемую войну. И есть Лойн, Хранитель Равновесия, призванный следить за тем, чтобы мир наш не погиб. А Христа никакого нет.

— Понятно, — вздохнула я: вот тебе и распятие. — А вы мне верите?

Старушка неожиданно остро посмотрела, но потом кивнула.

— Верю, милая. Не все в твоих словах мне понятно, но лжи я не увидела. Так что не бойся: верю я тебе. И, пожалуй, даже смогу кое-что объяснить.

— Правда? — вырвалось у меня невольное.

Господи! Ну хоть кто-то может сказать что-то конкретное! А то так и с ума сойти недолго!

— Хотя и не все, — тем же материнским тоном закончила ведьма. Потом огляделась, отыскала отставленную мной плошку и снова сунула в руки. — На-ка, ешь. Тебе силы нужны. А я попробую ответить на твои вопросы.

— Что со мной произошло? — едва не подавилась я, торопясь как можно скорее успокоить взбаламученную голову. — Почему я тут оказалась? Как, в конце концов, это могло случиться? И почему здесь? Кто тот чело… в смысле, тип, которому я так невежливо испортила прическу? И почему ваши мастеровые никого больше не увидели, если я точно помню, что со мной в тот момент кто-то был? Они что, следов не нашли? Или тот чудак, что бросил в меня камень, по земле не ходил? Кровь опять же там была…

— Он не камень в тебя бросил, — сухо просветила меня старушка, как-то разом посуровев.

— Нет? А что тогда?

— Заклятье.

— Кхе… — во второй раз мучительно подавилась я.

— Именно что заклятье, — задумчиво повторила тетушка Айна, беспокойно теребя подол старого платья. — Какое, не скажу: не сильна в новой магии, но мощное, бесспорно.

Я с трудом прокашлялась и сипло уточнила:

— А зачем ему меня убивать?

— А он не тебя хотел убить. Ему был нужен эар.

— Эар — это тот бледнокожий тип с черными глазищами и волосами, как у нестриженого бобра? — уточнила я для верности. На что старушка странно хмыкнула, но снова кивнула. — А зачем его убивать? И при чем тут я?

— Зачем — не знаю, — повторила ведьма, став еще задумчивее. — Эары уже давно не выбираются в наши земли — Эйирэ для них гораздо больше, чем простой лес. К тому же эар по Заброшенному Тракту пошел, не по Главному, значит, хоронился. Не хотел никому на глаза показываться. Но раз тот человек его там встретил, то наверняка ждал. И явно не с добрыми намерениями: если уж эар рискнул открывать Воронку, значит, чуял, что не справится.

— А что в нем такого важного? — только и спросила я, когда старушка на мгновение умолкла.

— Кровь эара — ценное снадобье. Раны почти любые излечивает. Силы дает. Здоровье возвращает.

— Ну, ради такого куша многие пойдут на преступление.

— Ты права, — вздохнула тетушка Айна. — Но на самом деле убить эара довольно трудно — его не всякое оружие возьмет. Кожа у них особая, прочная. Кроме адарона, ее ничто, пожалуй, не пробьет. А раз у того человека получилось, значит, он или скарон, в чем я очень сомневаюсь, или имел при себе оружие самих эаров.

— Тот кинжал…

— Да, деточка. Хотя я больше поверю, что эара сперва ранили стрелой или болтом заговоренным. А кинжал он вонзил в себя сам — открытие Воронки требует немалых сил. И использования магии крови.

Я снова нахмурилась.

— А зачем ему нужна воронка?

— Не простая это воронка, особая, Воронка, как говорится, с большой буквы, — пояснила ведьма. — Выходит в иные слои бытия. На нижние уровни. В Тень. Думаю, он пытался призвать шейри… ну, демона то есть… чтобы тот помог ему избавиться от человека или, на худой конец, отомстил убийце. И, судя по тому, что ты видела в небытии, и тому, как мощно тебя потянуло к той Воронке… думаю, он искал ОЧЕНЬ сильного демона.