В этом месте участковый, который только что прослушал инструктаж, сводку за минувшие сутки и ориентировки, насторожился и спросил, откуда тому мужчине известно насчет бабы, с которой потерпевший отказался спать. Оказалось, информацией поделился бармен из кафе, расположенного в трех минутах ходьбы от дома, где произошло убийство Кислова, о котором как раз на инструктаже и говорили. Потерпевший Кислов — давний и постоянный посетитель кафе, его все там знают, особенно те, кто давно работает. «Так когда мне к вам зайти? Назначьте, пожалуйста, а то мне оформлять надо, у меня сроки поджимают», — попросил мужчина. Участковый назвал день и время и направился в указанное кафе побеседовать с барменом.

Бармен подтвердил, что Андрей, фамилию которого он, конечно, не знает, действительно постоянно к ним приходит, и один, просто поесть, и с гостями встречается. Да, позавчера, в среду, он приходил с женщиной пенсионного возраста, бармен даже сначала подумал, что это мать Андрея, в общем, она заметно старше была, они о чем-то говорили, но недолго, потом женщина внезапно резко поднялась и ушла очень рассерженная, а Андрей еще почти час сидел. Когда уходил — присел за барную стойку, заказал еще кофе, перекинулся с барменом парой слов. В частности, бросил с досадой, что вот, мол, тетки эти возрастные — ненасытные акулы какие-то, привыкли, что за деньги можно все купить, а если денег много, то ни в чем отказа нет, и бесятся, когда не получают желаемого.

— Дальше, Анастасия Павловна, цитирую со слов участкового, так что без обид, — предупредил Роман. — «В зеркало надо смотреться, прежде чем в койку проситься». Якобы именно эти слова сказал Андрей Кислов нашему свидетелю-бармену, свидетель пересказал их участковому, а участковый, соответственно, операм. Опера помчались в кафе, опросили бармена, он все подтвердил.

— Прямо все-все? — переспросила Настя.

— Все-все.

— И вот прямо слово в слово?

— Прямо да.

— А насчет «бросил с досадой» — это твой художественный вымысел?

— Ни боже мой, Анастасия Павловна! — возмутился Дзюба. — Как можно? Это со слов участкового, но в справке опера, который опрашивал, такое выражение тоже присутствует. Я вам больше скажу: оно есть даже в протоколе допроса, проведенного следователем. Бармена же сразу к следаку потащили.

— И что думаешь?

Роман усмехнулся.

— То же, что и вы. Лажа, но выполненная очень профессионально.

— Думаешь, бармену заплатили за это вранье?

Он пожал плечами:

— Вот это мы сейчас и попробуем выяснить. Ему предъявляли фотографию с камер, он уверенно опознал в вас ту самую женщину, с которой Кислов приходил в кафе и которая ушла очень рассерженная. Значит, он хорошо рассмотрел вас вживую и запомнил, если смог уверенно опознать на плохом нечетком черно-белом снимке без крупного плана лица.

— Да уж, — вздохнула Настя, — просто гигант зрительной памяти. Но считается, что у работников сферы обслуживания, особенно у барменов и официантов, зрительная память отличная, иначе они будут постоянно ошибаться, путать гостей и не смогут работать как положено. Так что ничего удивительного. То, что он меня уверенно опознал, как раз нормально. Назвал меня очень рассерженной — тоже ничего, вполне объяснимо, я старательно изображала из себя расстроенную, могла и не так сыграть, и переиграть, и вообще изобразить не то, я же не профессиональная актриса все-таки. А вот то, что сказал ему Кислов…

— Якобы сказал, — поправил ее Роман. — У меня после беседы с участковым зародились некоторые сомнения. А у вас? Неужели нет?

Они проехали мимо дома, где жил и был убит Андрей Кислов. Тот самый подъезд, те самые низкие перильца, на которых Настя сидела всего несколько дней назад. Надо же, несколько дней! А кажется, будто сегодня утром. Как быстро стало лететь время!

— После светофора — направо, — подсказала она.

— «Через двести метров поверните направо», — проговорил следом за ней механический голос навигатора.

— Будешь еще меня учить, — пробурчал Роман и фыркнул.

* * *

В кафе шумно гуляла компания человек на пятнадцать, расположившись за четырьмя сдвинутыми вместе столами, в остальной части зала посетителей было совсем немного. Настя и Роман уселись за столик, заказали горячие напитки и десерты и принялись делать вид, что мирно беседуют. На самом деле они по очереди и тихонечко читали стихи — те, которые помнили так, что слова в бессознательном состоянии отскакивали от зубов, а сами исподтишка наблюдали за барменом, невысоким, но очень спортивным парнем с чуть длинноватыми волосами, забранными на макушке в смешной «самурайский» узелок. Работы у бармена сегодня — хоть отбавляй, компания за четырьмя столами беспрестанно требовала то холодные напитки, в том числе и алкогольные, то горячие, и если выдавалось несколько свободных секунд, парень смотрел не в зал, на гостей, а в телефон, но при этом ничего не писал. Дзюба огляделся и удовлетворенно кивнул:

— Туалет за барной стойкой и налево, это хорошо. Пойду полюбопытствую, чем так усердно интересуется наш свидетель. Сейчас он порцию нальет, официантка ее заберет — и можно двигать, он как раз в телефон полезет.

Роман рассчитал все точно и, вернувшись из туалета, доложил:

— Следит за спортивными достижениями своих друзей. Кто сколько километров пробежал, или на велике проехал, или на роликах, или проплыл. У него в телефоне специальное приложение для этого стоит. Я его поближе рассмотрел — мускулатура развитая, видно, что тоже постоянно спортом занимается. Небось стоит за стойкой и злится, что все за физической формой и здоровьем гоняются, а он тут дурака валяет, пьяным еще больше подливает. Я таких ребят знаю, они в большинстве своем не пьют даже пива, не курят, про дурь речь вообще не идет, но, правда, и про работу тоже не очень, на уме один спорт, мышцы, километры, скорость, высота-долгота, ну, все такое. В принципе они мне нравятся, для них не важно, сколько человек зарабатывает и какой крутизны у него часы или тачка. Важно, на сколько километров у него хватает мышечной силы, а попросту говоря — чего он достиг собственными тренировками. Но все хорошо в меру, как обычно.

— То есть? — не поняла Настя.

— То есть в меру. У одних мера есть, у других — нет. Те, у которых нет, вообще ни о чем думать не могут, кроме одного: кто-то в их тусовке сумел больше, лучше или быстрее, чем они, и нужно как можно скорее это достижение перебить своим. Они настолько одержимы идеей собственного физического превосходства, вернее, доказыванием этого превосходства, что не в состоянии ни на чем другом сосредоточиться, в том числе и на работе. Похоже, наш свидетель — из их числа.

— Частенько ошибается? — понимающе спросила Настя, обратившая внимание, что официантка, подходившая к стойке, чтобы забрать заказ, три или четыре раза отрицательно мотала головой, после чего бармен быстро снимал с подноса один из напитков и наливал какой-то другой.

— Ну да, — кивнул Дзюба. — Невнимателен, не может сконцентрироваться и удержать в памяти заказ даже на короткое время. Все время в телефон ныряет. Уверен, что зал и гостей он вообще не видит. Ладно, пойду поговорю с ним, хотя в успехе сомневаюсь, вряд ли наш спортсмен окажется разговорчивым, у него же приложение — лучший друг.

— Может, повезет. Сейчас вечер, и если все так, как ты сказал, друзья-соперники как раз после работы ездят-бегают-плывут. Думаю, в первой половине дня активность не такая высокая, и он был более внимателен. Есть шанс, что он все-таки осознавал то, что происходило в дневные смены на прошлой неделе, и даже что-нибудь запомнил. Главное — правильно задавать вопросы.

— Правильно — это как?

— Не так, как учили. Не так, как делают все. Шаблонный вопрос порождает шаблонный ответ, а шаблонный ответ всегда можно предвидеть и предугадать. Его можно спрогнозировать, но можно и спланировать, и даже смоделировать. Понимаешь, о чем я?

Дзюба задумчиво посмотрел на нее, потом потер ладонью щеку и слегка улыбнулся.

— Вы рассказывали про Вербицк и про то, как там специально обученные деятели манипулировали общественным мнением, я помню. После этого я много специальной литературы почитал по нейролингвистике, мне любопытно стало, кучу всего интересного узнал. Вы об этом?

— Именно об этом. Участковый тебе дал подробное описание того мужчины, который насчет разрешения на оружие обращался?

— Дал. Думаете, он и здесь возникнет?

— Не знаю, но есть смысл иметь его в виду.

— Я понял. Ну все, пошел, не скучайте тут, Анастасия Павловна.