Настя посмотрела на часы: пора заканчивать, для первого знакомства достаточно, парень только сегодня утром прилетел, пусть обустроится в съемной квартире, отдохнет, а ей самой уже через час нужно будет везти Лешку в аэропорт. Может быть, даже останется время, чтобы посмотреть материалы и подготовиться к первому занятию.

Однако Татьяна оказалась права: оставить ей флешку с фотографиями документов Петр отказался. Настаивать Настя не стала.

— Жду вас завтра в десять утра, — строго произнесла она на прощание. — Свой ноутбук не забудьте принести. Если вы так боитесь доверить мне флешку, то вставлять ее в мой компьютер вы тоже не позволите, я правильно понимаю?

Петр залился краской и сделался от этого отчаянно некрасивым. Насте даже стало жалко его. Закрыв дверь за гостем, она вернулась в комнату, где Чистяков, сидя рядом с раскрытым и полностью собранным чемоданом, просматривал на компьютере какие-то материалы.

— Ребенок не страшный, — объявила она, целуя мужа в макушку. — Думаю, я с ним справлюсь.

— Красивый? — рассеянно спросил Алексей, выделяя цветом какую-то фразу в тексте на экране.

— Обычный. Ты лучше, — улыбнулась Настя.

* * *

В последние восемь лет, после выхода в отставку, Анастасия Каменская старалась сама провожать Чистякова, пресекая его поползновения вызвать такси и не морочиться. Поездок всегда было много, но пока Настя служила, своему времени хозяйкой не была и проводить мужа удавалось крайне редко. Зато теперь, когда она работает у старого друга Стасова, можно в любой момент отпроситься и встретить полное понимание со стороны руководства. Проводить Алексея и встретить — душевная потребность, а вовсе не исполнение супружеского долга, и Стасов это прекрасно понимал. Брак с Татьяной был вторым, а в первом Владислав досыта наелся непонимания, насладился отсутствием тепла и теперь отлично знал, что действительно важно в семейной жизни.

Обычно на обратном пути из аэропорта или с вокзала Настя немного грустила, совсем чуть-чуть, но в этот раз на нее неожиданно, будто в темноте из-за угла, наскочила удушливая беспросветная тоска. Мысль о том, что придется возвращаться домой, вызвала необъяснимое отвращение. Почему? Она всегда так любила свою крошечную квартирку, куда мама и отчим отселили ее сразу же после окончания юрфака, как только Настя пришла на службу в милицию. Это произошло тридцать шесть лет назад… И все эти тридцать шесть лет Настя Каменская обожала свое жилище и считала надежным укрытием от всех бед и невзгод. Да, двум взрослым людям, каждый из которых нуждается в собственном рабочем месте, давно уже тесно и неудобно, но ведь в этих стенах так много общих воспоминаний, так много тепла и любви, столько слез пролито и столько маленьких и больших побед одержано! Умом понимая, что нужна квартира побольше, Настя всегда с болью думала о том, что переезд будет похож на предательство. «Ну как я расстанусь с этой квартирой? — спрашивала она себя. — Мне здесь все нравится, я все это люблю, я к этому привыкла… Я просто не смогу жить в другом месте».

Первый звоночек прозвенел в тот день, когда она перетаскивала книги, освобождая место для будущего ученика. Тогда в голове пролетело: «Почему это я не смогу жить в другом месте? Очень даже смогу». Мелькнуло и тут же забылось, оставив во внешнем мире почти незаметный отпечаток в виде вопроса, в сердцах брошенного мужу: «Как мы столько лет жили в такой тесноте?» Сегодня же из привычной грусти, вызванной расставанием с Лешей, внезапно проросло невесть откуда взявшееся желание поскорее переехать в более просторное жилье, и вообще — в другое, в новое. Нежелание покинуть старые привычные стены показалось странным и каким-то глупым. И возвращаться домой отчего-то совершенно не хотелось.

Навигатор послушно перестроил маршрут, и минут через сорок Настя уже ставила машину возле дома, где находилась недавно приобретенная квартира. Она долго бродила по пустому унылому помещению, то и дело задевая ногой валяющиеся остатки материалов. Да уж, работы предстоит еще много, жить здесь пока нельзя, но помечтать-то можно? Вообще-то они с Лешкой уже все распланировали и распределили: в самой маленькой комнатке сделают спальню, в средней по величине — кабинет Чистякова, а рабочее место для Насти оборудуют в большой комнате, в уголке, рядом с окном. Этот уголок она сама облюбовала в первый же день, как только увидела квартиру, еще на показе с риелтором. Вот здесь, у этой стены, будет стоять удобный диван, непременно раскладывающийся, чтобы было где устроить на ночь гостей, а на противоположной стене они повесят большую плазму и будут смотреть кино, сидя рядышком… Места для встроенных шкафов-купе тщательно вымерены, благо прихожая достаточно просторная, а все оставшееся пространство займут книги. В новом жилище будет уютно и удобно, но настанут сии сладостные времена еще очень не скоро.

Приятных мечтаний надолго не хватило, они быстро растаяли под натиском мысленных перечислений того, что предстояло сделать. Проводку всю поменять обязательно, трубы тоже, ибо неизвестно, как и из каких материалов делали их прежние хозяева, и часто случается, что при въезде в приобретенную «вторичку» новые жильцы сталкиваются со старыми проблемами, разрешить которые возможно лишь при условии уничтожения только что законченного ремонта. Стеклопакеты придется поменять. Стены нуждаются в выравнивании. Единственное, что удалось Насте и Чистякову за месяц отпуска, это привести в порядок пол и заделать огромные трещины в стенах.

Ей стало скучно. Надо ехать домой, нечего бродить тенью отца Гамлета по просторам далекой мечты, от бессмысленного шатания между пустыми стенами эта самая мечта ближе не станет.

* * *

Я смотрю на себя в зеркало каждое утро и каждый вечер. Это обязательный ритуал, как для некоторых — бесконечное повторение мантр. На мантры у меня нет времени, слишком много дел и забот, но дважды в день несколько минут, проведенных наедине со своим отражением, дают мне возможность почувствовать уверенность в себе и насладиться ею. У меня прямой и открытый взгляд, глаза большие и светлые, и когда я улыбаюсь, мне никто не может отказать. Я все смогу, у меня на все хватит сил, терпения и выдержки. Я никогда не сдаюсь. Я преодолею любые препятствия и любые трудности. И пусть есть люди, которые в этом сомневаются. Просто они еще не знают меня. Они думают, что мы похожи, мы из одного теста слеплены, они — такие же, как я. А вот и нет. Они — жертвы обстоятельств, покорные рабы мифов о финансовом благополучии, которое якобы способно обеспечить благополучие внутреннее. Заработай денег — и будет тебе счастье! Накачай мышцы, надуй силиконом губы и груди, купи виллу в Майами, попади в верхние строчки Форбса… Глупцы. Тупые и недалекие ослы, послушно плетущиеся за морковкой, которой их манят, при этом еще и хвостиком радостно помахивающие. Все эти люди не понимают, в чем настоящее удовлетворение.

Оно в том, чтобы прогнуть жизнь под себя. В том, чтобы сделать то, чего не смогли другие. Впервые журнал «Форбс» опубликовал список богатейших американцев сто лет назад, в далеком 1918 году. Сколько человек за сто лет попадало в этот список? Да тысячи! Что выдающегося может быть в том, чтобы оказаться одним из многих тысяч? Ровным счетом ничего. Очередное стадо. А Ник Вуйчич — один. Он уникален. Он сделал то, чего не смог больше никто.

Конечно, я далеко не Ник Вуйчич, и природа пощадила меня, не наградив тетраамелией, у меня все конечности на месте и здоровье отличное. Но пример Ника учит меня: если люди вокруг говорят, что «это невозможно», — не верь. Просто делай. Когда не получается — не опускай руки, возьми паузу, сядь и подумай, почему не получилось, где ошибка в расчетах и что нужно сделать по-другому, чтобы все-таки получилось.

Так, и только так.

Говорят, что у врачей, особенно у практикующих хирургов, со временем вырабатывается комплекс Бога, им начинает казаться, что они властны над смертью и могут по собственному желанию заставить ее отступить, продлевая жизнь. Я не врач, и желания быть хирургом у меня никогда не было. Но вера в то, что «я могу», — была. И есть.

И ужасно забавно, что ни один человек в моем окружении об этом не знает. Никто меня не чувствует. Все полагают, что мы из одного теста.

Интересно, как они отреагируют, когда узнают? Представляю, как вытянутся их физиономии…