Акт первый

Cцена 1

Лондон. Дворец

Входят король Генрих, принц Джон Ланкастерский, граф Уэстморленд, сэр Уолтер Блент и другие.

Принц Джон Ланкастерский — третий по старшинству сын короля Генриха, он родился в 1389 году, а его возраст на момент сценического действия мы с вами подсчитаем, когда определимся с точной датировкой происходящего. Обычно это удается сделать уже в первой сцене первого акта. Принц Джон — это в будущем тот самый герцог Бедфорд, которого мы встречаем в «Генрихе Шестом» (именно его после смерти Генриха Пятого назначили регентом английских владений во Франции).

Граф Уэстморленд — это Ральф де Невилл, английский аристократ и государственный деятель. За лояльность, продемонстрированную в борьбе с лордами-апеллянтами, предыдущий король Ричард Второй в 1397 году пожаловал барону Невиллу титул графа Уэстморленда. Однако ситуация с грубым и явным нарушением законов наследования после смерти Джона Гонта поколебала преданность графа. Кроме того, вконец распоясавшийся Ричард еще кое в чем ущемил интересы Уэстморленда, который махнул рукой на короля и в 1399 году примкнул к Генриху Болингброку, вернувшемуся из изгнания с целью отвоевать наследство своего отца, Джона Гонта, которое у него отняли самым беспардонным образом. В сентябре 1399 года Уэстморленд вместе с уже знакомым по пьесе «Ричард Второй» Нортумберлендом входил в состав делегации, которая отправилась в Тауэр к королю Ричарду, чтобы убедить его отречься от престола. На документе об отречении присутствует помимо прочих и подпись Ральфа де Невилла, графа Уэстморленда. Родился этот дворянин около 1364 года, точный возраст определим чуть позднее.

Сэр Уолтер Блент — это рыцарь по имени Уолтер Блаунт. В юности он был в свите Джона Гонта, герцога Ланкастера, отца нынешнего короля Генриха Четвертого, участвовал в военных походах. Благодаря близости к Ланкастерам разбогател и обрел определенное влияние при дворе. После смерти Гонта был его душеприказчиком, поэтому немудрено, что в 1399 году Блаунт искренне поддержал сына покойного герцога в его борьбе сперва за возвращение наследства, а потом и за власть.

Ну а с королем Генрихом вам и без моих пояснений все должно быть понятно. Добавлю только отсылку к А. Азимову, который пишет, указывая на источники, что Генрих Четвертый страдал хронической болезнью, одним из симптомов которой было выраженное повреждение кожных покровов, из-за чего он казался старше своих лет. Существовали подозрения, что у короля был сифилис, но Азимов считает это маловероятным, поскольку «в то время сифилис в Европе еще не был распространен. Скорее всего, это был самый обычный псориаз» [Азимов А. Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы. — М., 2017. С. 325.]. Псориаз, как известно, зачастую связан с затяжными стрессами и нервно-психическими нагрузками, так что все может быть, учитывая непростую жизнь Генриха.

Генрих Четвертый в исполнении актера Уильяма Макриди.

Неизвестный художник, XIX век.

Появившись на сцене, Генрих Четвертый произносит речь, из которой следует, что он наконец собрался в крестовый поход. О своем намерении Генрих объявил, едва став королем (в самом конце пьесы «Ричард Второй»), но до сих пор, как видим, никуда не ушел, так и сидит в Англии. «Уж скоро год, как принято решенье», — говорит он. Стало быть, с момента восшествия на трон прошло не так много времени, примерно год или чуть больше.

— Я так сказал, и больше это не обсуждается, — заявляет король. — Мы собрались для решения других вопросов. Кузен Уэстморленд, расскажи-ка нам, что там Совет надумал. Какую помощь он предлагает для похода в Святую землю?

Почему Генрих называет Уэстморленда кузеном? Да потому что родня. Уэстморленд вторым браком был женат на Джоан Бофор (Бофорт), дочери Джона Гонта, рожденной от связи с Кэтрин Суинфорд. Генрих-то появился в законном браке, а вот от Кэтрин Суинфорд у Джона Гонта родились другие дети, которые позже были легитимизированы при помощи папской буллы, признаны законнорожденными и носили фамилию Бофор. Все эти детки Бофоры (а их немало) приходились королю Генриху Четвертому единокровными братьями и сестрами. Строго говоря, Уэстморленд — не двоюродный брат короля (в нашем понимании — кузен), а зять, но для англичан именовать «кузенами» почти всю родню было в порядке вещей. Были отцы, матери, дети, родные братья и сестры, дядья и тетки; все же прочие вплоть до самых дальних родственников и свойственников — кузены.

— Государь, мы вчера обсудили и утвердили многие статьи расходов по вашему походу, — докладывает Уэстморленд, — но вдруг из Уэльса примчался гонец с ужасными новостями: Мортимер вступил в бой с «лютым, необузданным Глендауром», потерял около тысячи бойцов и попал в плен. А уж о том, как уэльки надругались над трупами наших солдат, мне даже рассказывать тошно.

Уэльки — это, как вы сами понимаете, валлийцы, то есть коренные жители Уэльса. Но со словами Уэстморленда нам придется тщательно разобраться, потому что упоминание Мортимера меня, например, поставило в тупик. Смотрим в перечень действующих лиц — видим «Эдмунд Мортимер, граф Марч». Но мы уже выяснили, что Эдмунд Мортимер, 5-й граф Марч, который был при жизни Ричарда Второго официально признанным наследником престола, родился всего лишь в 1391 году, он должен быть еще слишком мал, чтобы воевать в Уэльсе с Оуэном Глендауром. В чем же подвох? А в том, что Шекспир в очередной раз что-то напутал. Всему виной ужасающее однообразие имен, которые дворяне давали своим детям. Итак, дочь Лайонела Кларенса, Филиппа Плантагенет, вышла замуж за Эдмунда Мортимера, 3-го графа Марча. В этом браке родились сыновья Роджер и Эдмунд. Роджер на правах старшего брата унаследовал после отца титул и стал 4-м графом Марчем, а заодно и наследником престола, как мы уже знаем. После его гибели в Ирландии право на корону перешло к его маленькому сыну Эдмунду, 5-му графу Марчу. А тот Эдмунд, который был младшим братом Роджера, никакого титула не получил и остался просто рыцарем. Что получается? Получается, что Эдмунд-рыцарь — это родной дядюшка Эдмунда-наследника, вот и весь сказ. Шекспир, создавая исторические пьесы, опирался на «Хроники» Холиншеда, и если в «Хрониках» появлялась ошибка, то она плавно перекочевывала в пьесы. Бедняга Холиншед, видимо, совершенно запутался в бесконечных Эдмундах и Роджерах Мортимерах. А Шекспиру-то где было взять другие источники, чтобы что-то сравнить или уточнить? Ни тебе Ленинской библиотеки, ни Британской энциклопедии, ни монографий, даже «Википедии» не было.

Таким образом, тот Эдмунд Мортимер, который попал в плен во время военных действий в Уэльсе, никакой не граф и не наследник престола. Зато дата его пленения известна абсолютно точно: 22 июня 1402 года. В 1402 году в Уэльсе вспыхнуло восстание под руководством Оуайна (Оуэна) Глиндура (Глендаура, Глендауэра), на подавление которого и выступил рыцарь Эдмунд Мортимер. В этом пункте у Шекспира все достоверно. Настоящему Эдмунду должно быть 25 лет, он родился в ноябре 1376 года.

Теперь, когда мы определились с более или менее точной датой (лето 1402 года), у нас есть возможность подсчитать возраст всех действующих лиц. Правда, не факт, что Шекспир пользовался теми же правилами арифметики; возраст его персонажей частенько оказывается совсем иным. Итак, что мы имеем? Королю Генриху Четвертому, который родился весной 1367 года, должно быть 35 лет. Его сыну принцу Джону Ланкастерскому — 13 лет. Уэстморленду примерно 38 лет, дата его рождения определяется «около 1364 года». Уолтер Блент здесь самый солидный по возрасту персонаж, ему около 54 лет (дата его рождения тоже указывается приблизительно, около 1348 года). Ну вот, появилась некоторая ясность.

Как же реагирует король Генрих на известие о том, что его родственник Мортимер попал в плен к валлийскому военачальнику Глендауру? Кстати, если вы забыли: речь идет о том самом Глендауре, войска которого в предыдущей пьесе «Ричард Второй» ждали короля, плывущего из Ирландии, да так и не дождались.

— Ну, если так, то мы ни в какой крестовый поход идти, конечно, не можем, — тут же решает Генрих без малейших колебаний.

Оно и понятно, Мортимер все-таки родня, надо выручать. А по разумению Шекспира, который перепутал двух разных Эдмундов, речь вообще идет о потенциальном наследнике престола. Но складывается впечатление, что королю на самом деле ужасно неохота затеваться с этим походом в Святую землю. Он уже и так протянул целый год (это по Шекспиру, а на самом деле — полтора года), все откладывал, а тут такой замечательный повод подвернулся не идти! Конечно, этот поход был бы очень полезен для легитимизации правления хотя бы в глазах народа, но разве можно оставить страну, когда в ней так неспокойно! И мятежи зреют, и законность престолонаследия под большим вопросом…

— Вторая новость тоже не особо радостная, ваше величество, — продолжает докладывать Уэстморленд. — Она касается положения на севере страны. На Воздвиженье началась битва при Холмдоне, и в ней юный Гарри Перси сражается с прославленным военачальником Арчиболдом. Там такая кровавая рубка идет! Гонец не стал дожидаться окончания битвы, вскочил на коня и помчался сюда с вестями.