— Оно тебе идет. Но драконы — выдумка!
— Хорошо, Линда, не будем спорить. Значит, так. Вон там медпункт, а мы подошли к стадиону. Как раз женская группа делает пробежку.
— Что это значит? Они же все на каблуках! Бегать в такой обуви очень неудобно!
— Ты не забыла, кого здесь готовят? Как ты думаешь, ведьмам-убийцам никогда не надо будет убегать?
— На каблуках далеко не убежишь! Если уж надо убегать, лучше скинуть такие туфли и удирать босиком!
— Точно, по битому стеклу, например. Не говоря о том, что сбрасывание туфель займет время, которого может и не хватить. А еще подумай вот над чем — босая женщина в вечернем платье не привлечет ли, когда убежит, ненужное внимание к своей персоне? Ладно, это тебе потом преподаватели все подробно изложат. Вон там — аэродром. Наши курсанты там учатся пилотированию и прыжкам с парашютом. Это тебе, наверное, рано. Ну и там же, когда летное поле свободно, тренируются автомобилисты и мотоциклисты. У тебя есть водительские права?
— Нет.
— Значит, получишь. Вождение, кажется, обязательный предмет. А вон там — конюшня. Там — собачий питомник. Вон там — серпентарий.
— Это еще что такое?
— Там держат змей.
— Зачем?
— Ну, во-первых, для получения яда. Очень ценный продукт, знаешь ли. А во-вторых, курсанты там тренируются в обращении с ними. Вообще, змеи — атрибут магии, ты разве не знала?
— Не думаю, что я смогу взять в руки змею.
— Не захочешь, не станешь брать. Можно тебя спросить, Линда?
— Спрашивай.
— Ты не против того, чтобы поселиться в моей комнате?
— А разве так можно?
— Конечно. Это академия, а не монастырь.
— Так я не поняла. Ты предлагаешь мне секс?
— Это необязательно. Просто жить в одной комнате. Для начала. Дальше будет видно. Мне тут одиноко, а ты вроде нормальная.
— Ну, если я нормальная, могу только представить, какие тут остальные!
— Это значит «да»?
— Ты же ясновидящий, догадайся сам!
— Я очень слабый ясновидящий.
— Если поклянешься не приставать, я не против. И еще. Ты ведь знаешь, что я убила собственную мать. Тебя это не останавливает?
— Нет, я же не твоя мать. И даже не полицейский.
Каким бы слабым ясновидящим ни был Драго, будущие их отношения, несмотря на все требуемые от него клятвы, он видел достаточно четко.
— Привет, Холмсон! — Лицо инспектора Мортона лучилось дружелюбием.
— Отвали! Я две недели из-за тебя просидел в тюрьме по смехотворному обвинению в педофилии!
— Извини, друг! Я же не знал, что так получится. Наутро тебя бы выпустили, но…
— А, ну да! — Холмсон кое-что вспомнил и бурно обрадовался. — Тебе же отрезали яйца, и ты потерял ко мне всякий интерес. Я никак не мог предположить, что твой интерес ко мне пропадет при кастрации.
— Не преувеличивай. Ампутировали только одно яичко. И, клянусь, я этого так не оставлю!
— И ты пришел сообщить мне об этом.
— Мне нужна твоя помощь, Холмсон.
— Моя помощь стоит денег. Для тебя ведь это не новость?
— Я заплачу. Ты уже один раз нашел эту девчонку. Найди ее еще раз!
— Как писали в газетах, она неожиданно для тебя вырвалась и побежала в парк. Ты погнался за ней, а там на тебя, не менее неожиданно, напал неизвестный, ударив тебя в пах. Он, не иначе, был посланником Божьим, ответом на мою молитву. Я просил Господа проделать с тобой что-нибудь подобное, и Господь не смог отказать мне, ревностному христианину.
— Ну и дурак ты. Говорю же, я бы тебя выпустил на следующий день. А так ты проторчал в тюрьме до суда. Но я не виноват в этом. Нам обоим не повезло, и, думаю, мне не повезло сильнее.
— Мне в тюрьме очень не понравилось. Но я готов просидеть там еще две недели, чтобы тебе отрезали и второе яйцо!
— Злой ты, Холмсон. А скажи, этот Браун тебе заплатил?
— Нет. Были бы у меня деньги, я бы внес залог.
— Тогда тебе нужны клиенты, — обрадовался Мортон. — Будешь работать на меня.
— И как я, по-твоему, ее найду? Она с месяц назад убежала от тебя в парке. Ничего о ней не известно. Как ее найти?
— Если бы я знал, как ее найти, я бы к тебе не обращался. Только в том, что о ней ничего не известно, ты ошибаешься. Ее зовут Мелинда Уилсон, и мы все про нее и про ее покойную мамашу выяснили. Ее ближайшая и единственная родственница, троюродная тетка или что-то вроде того, нам сообщила, что ни о ней, ни о ее матери ничего не знает и знать не хочет. А если они к ней явятся, она их вышвырнет вон.
— Прелестная семейка, — выразил восхищение Холмсон.
— И не говори. Так что с этой стороны к девчонке не подступиться. Но есть другая ниточка. Тот тип, который на меня напал, он не случайный прохожий. Это человек того самого Брауна. Он при помощи магии отобрал у меня пистолет и отбросил его в сторону. Все он сделал грамотно, но об одном забыл. На пистолете остались его «пальчики». Так что мне удалось узнать, кто он такой и где живет. Только дома он бывает крайне редко. Я не могу его выслеживать в другом городе. А ты можешь. Дождешься, когда он вернется домой, и выпытаешь у него, куда он дел ту девчонку.
— Ты сам сказал, что он человек Брауна. То есть сотрудник разведки. При этом маг. Ты считаешь, что я смогу что-то узнать у него без его желания? Я бы предположил, что у меня эта попытка тоже закончится ампутацией яичка или двух.
— Хорошо, тогда так. Ты его находишь и звонишь мне. Дожидаешься, пока я приеду, получаешь деньги и исчезаешь.
— И зачем тебе я? Почему не попросишь об этом полицейских того города, где он живет? Коллеги все-таки.
— У меня есть для этого причины. Полагаю, тебе лучше о них не знать.
— Согласен. Последнее замечание. Ты говоришь «дожидаешься его и получаешь деньги». Так не пойдет. Браун меня кинул, не заплатил. Извини, ты не меньшая скотина, чем он. Так что деньги вперед.
— Мне это не нравится, но я заплачу тебе вперед.
— За месяц работы. Сам говоришь, он дома бывает редко.
— А если времени понадобится меньше?
— Значит, мне повезло. Ты же понимаешь, что вырвать у меня обратно хоть одну банкноту — это просто фантастика?
— Ладно, по рукам.
— Ну что ж, бутлегерский разворот освоили все. Очень хорошо, — порадовался инструктор по вождению. — Теперь приступаем к обучению езде на двух колесах. Сама по себе езда полностью подобна езде на мотоцикле. Конечно, автомобиль, в отличие от мотоцикла, для этого не предназначен, потому ехать на двух колесах в нем не так удобно. Но никаких принципиальных сложностей в этом нет. Единственная проблема — поставить автомобиль на два колеса.
— А зачем это вообще нужно, уметь ездить на двух колесах? Что это практически дает? — поинтересовался один из курсантов.
— Это нужно для того, мистер Кеннет, — пояснил инструктор, — чтобы проехать сквозь заграждение на дороге, иногда его ставят не сплошным. Бывает, что это нужно, чтобы переехать канаву по одной доске. Еще это нужно, чтобы забраться в автомобиле на невысокую террасу. Короче говоря, не помешает. Итак, для того, чтобы поставить автомобиль на два колеса, нужно произвести толчок с той стороны, которую намереваетесь поднять. Не обольщайтесь, телекинез тут ничем вам помочь не может. Любой телекинетический толчок, произведенный водителем, оттолкнет только водителя. Так что нужно или наехать на что-либо такое, что сильно подбросит колесо, или сделать резкий поворот, который тоже иногда опрокидывает автомобиль. Мисс Линда, продемонстрируйте, как это делается. Только имейте в виду следующее. Если ставите автомобиль на колеса со стороны водителя, предварительно заприте водительскую дверцу. Это требование безопасности. Если же поднимаете сторону водителя, то нужно или пристегнуться ремнями, которых в большинстве автомобилей нет, или одной рукой держаться за корпус автомобиля, а управлять только второй рукой, что не совсем удобно.
— Инструктор, а почему мы тренируемся в основном на автомобилях с левым рулем?
— Потому, мистер Кеннет, что предполагается будущее использование вами этих навыков в основном в странах с правосторонним движением. Я удивлен, что вы сами не догадались. Это же очевидно. Мисс Линда, теперь на всякий случай повторите все эти фокусы на автомобиле с правым рулем, и если у вас получится, в чем я не сомневаюсь, до конца недели можете на занятия не приходить.
— Инструктор, а что будет на следующей неделе? — проявила любопытство Линда.
— Будем проходить дорожные драки. Как сбросить чужой автомобиль с дороги и как не дать противнику это сделать с вами.
Немного покатавшись на двух колесах «Бентли», Линда направилась в свою комнату, не прислушиваясь к ругани инструктора.
— Опять перевернулся, скотина! Чтоб вас черти взяли! Живой хотя бы? Вытаскивайте его и тащите в медпункт, будет работа целителям. Нехорошо получится, если этот болван помрет. Надо, чтобы не меньше половины курсантов дожила до выпуска. А вы, четверо, ставьте автомобиль на колеса, и продолжаем.
Войдя в комнату, Линда увидела Драго, развлекавшегося метанием кинжалов в деревянный щит, и Баньши, с интересом за этим наблюдавшую.
— Привет, Баньши, — поздоровалась Линда. — Ты ко мне или к Драго?