Олень потянул носом воздух, замедлил бег, потом рванулся с места и запетлял.

— Что случилось?! — Аня старалась удержаться на испуганном животном.

— Учуял что-то… Если волки — свисток с ними справится. Хотя волков олени Вит не боятся… Медвар, что ли?

— Это… медведь типа?!

— Ага. Типа. Смотри по сторонам!

По коже пробежал мороз, хотя холода Аня так и не чувствовала. Она, напрягая зрение, вглядывалась в бело-синие сумерки, царящие в обступившем их лесу. Что это? Коряга, наверное… или всё-таки… В мелькании веток и хвои, проступающих из-под снега, было не разобрать. Тёмная глубина леса пугала. Кажется, там что-то движется! Или это бег оленя заставлял танцевать сосны и подлесок в диком зловещем хороводе?

— Саш! А что мы будем делать, если встретимся с этим медведем?

— Я ж теперь маг, забыла?

Олень вылетел на прогалину и помчался вдоль гранитного обрыва. Внизу, не замёрзшая даже в холода, шумела порожистая река, стиснутая узкими высокими берегами. На образованном каменной крошкой пригорке темнела стена молодого ельника, переходящего в лес. А чуть впереди, между тонких сосенок и разлапистых елей, висело что-то белое и тощее. Это можно было бы принять за снежный нанос, но виднелись худющие руки ниже колен и белый кокон вместо головы. За ней развевалось что-то вроде узорчатой шали, а может, седые космы.

Сашка чертыхнулся, олень затрубил и прыгнул с обрыва. Когда сердце вернулось из пяток, Аня осознала, что теперь они летят над самой водой и иногда холодные брызги даже долетают до лица.

— Что… это было?! — крикнула она, пытаясь перекрыть шум воды и гремящее в висках сердце.

— Студёная! Они вроде местных упырей. С ними я не справлюсь!

— Она ничего нам не сделает?! — Липкий холод внутри подсказывал, что ответ Ане совсем не понравится. И ведь не ошибся.

— Если поймает — выпьет всё тепло! Ну и конец! Я через зеркало видел, как она медвара сожрала! Жуть! Зато эти твари боятся света! Пока солнце, они в норах сидят, а ночью типа на охоту выходят!

— И ты не предупредил?!

— Да прорвёмся! За границу Нордлига они не выходят — слишком тепло!

Аня оглянулась — и похолодела: три студёные без видимых усилий скользили следом. Лохмотья, а может, волосы развевались сзади погребальным саваном.

«Скорее, пожалуйста, милый олень!»

Аня вжалась в горячую Сашкину спину. Страх победил робость и впитанный с детства стыд.

Когда впереди масса воды с грохотом ухнула в пропасть, вливаясь в гигантский водопад, олень прянул вправо и оказался над невысоким каменистым берегом. Лес здесь стоял почти вплотную к воде, и животному пришлось продраться сквозь кусты, чтобы вновь лететь над лесными тропами, огибая деревья. Снега поубавилось, и тощие белые силуэты позади рассмотреть было несложно, хотя вокруг стояла уже совсем непроглядная ночь. Они почему-то не спешили, но и не отставали.

— Почему они не догоняют?! — крикнула Аня Сашке.

— Не знаю! Но это, кажется, хорошо.

Только тревога, стоящая комом у самого горла, не давала расслабиться: они ведь всё ещё в смертельной опасности.

Какое-то время бешеная скачка через хлещущие ветви, ночную темень и страх неизвестности, казалось, уводила их от охотящихся тварей. Но неожиданно олень ухнул с обрывистого пригорка в небольшой распадок и замедлился, увязнув в ноздреватом снегу.

Навстречу беглецам из-за большого валуна и поваленного дерева появились ещё две студёные. Они без особой спешки скользили к испуганно храпящему животному, отчаянно пытающемуся выбраться из сугроба.

Сашка выругался — так, что в обычное время у Ани бы уши завяли, но сейчас она была готова согласиться. Резкий прилив адреналина заставил сердце колотиться у самого горла. Ясный разум чётко сознавал опасность, пытаясь придумать путь к спасению.

Олень чудом вывернулся из-под когтистой лапы, а Никонов швырнул в преследователей кусок льда, который сотворил магией у себя в руке. Аня, за неимением оружия, просто крепко зажмурилась и судорожно вцепилась в одноклассника.

Дальше они продирались через заросли а потом неслись так, что стволы деревьев мелькали, как в поезде, пока уставший олень, споткнувшись о согнутое до самой земли деревце, не уронил седоков. Олень прокатился по земле, но сумел вскочить и умчался в чащу. Аня приземлилась очень удачно — в рыхлый сугроб в низинке. Рядом лицом вниз упал Никонов, и накрывший его сверху короткий плащ сделал Сашку неотличимым от сугроба.

— Носом вниз, и лежи тихо! — прошипел он.

Аня хотела было обидеться, но вспомнив, что она тоже вся в белом, накинула капюшон и легла, как приказал Никонов. Вокруг разлилась тишина. Только где-то недалеко трещало и похрустывало. Тревога звенела в ушах, заглушая прочие звуки. Но вот что-то хрустнуло ближе.

Снова затихло. Ещё один скрипучий шаг по снегу в их сторону. Страх нарастал как опухоль, тяжело пульсировал в груди. Аня замерла, стараясь не дышать. Снова шаг — почти совсем рядом. Не выдержав, она приподнялась так, чтобы увидеть хоть что-то из-под густого меха капюшона. Похоже, зрение привыкло к лесной темноте, потому что без труда различило две тонкие ноги и длинный рыжий хвост. От радости Аня то ли пискнула, то ли взвизгнула и подняла голову.

— О! Да это человек! — незнакомый крепенький белькар с белым треугольником на ухе махнул коротким копьём кому-то в переплетении ветвей.

С высокой смолистой сосны рыжими шишками посыпались его сородичи. К обнаружившему ребят белькару присоединились несколько мужчин племени и две женщины. Нарсу Аня узнала только по голосу:

— Надо же! Спасительница белькар — носом в снегу! Это кто из вас придумал такой отличный способ спрятаться от студёных? — Сашка уже тоже приподнялся из сугроба: по широкому курносому лицу в снежной крошке расплылась довольная улыбка. Но тут белькара добавила: — Да если б не олень, плевать они хотели на вашу маскировку. У них даже глаз нет — учуяли бы по теплу. Спасибо Слитым, студёные так увлеклись погоней, что вообще не заметили, как вы грохнулись в сугроб.

Аня разглядела, как кое-кто из спутников Нарсу свёл вместе ладони и поднёс их ко лбу.

— И мы поблагодарим Слитых, — подал голос белькар, первым подошедший к девочке. — Если бы студёные нашли людей, нам бы тоже пришлось спасаться бегством. И ещё неизвестно, кто дожил бы до утра.

— Ты, как всегда, рассудителен, Аске, — с непонятным раздражением произнесла Нарсу, — но лучше нам отсюда уйти. Если студёные догнали оленя, они могут понять, что вместо трёх закусок им досталась всего одна. Упаси Слитые, они вернутся, и закуской станем все мы.

Никонов поднялся, отряхиваясь от снега, и Аня последовала его примеру.

— А куда идти? — рискнула уточнить она. — Нам бы надо на границу…

— Нам всем туда надо, — кивнула Нарсу. — Вот и пойдём.

Под ногами захрустел наст. Теперь путешествие уже не было таким лёгким, как в начале.

— А зачем вы вообще сюда пришли? — поинтересовался вдруг Сашка. — Если Вит делает из вас коврики, а дочери Стужи норовят слопать — чего вы сюда суётесь?

Нарсу гневно зыркнула в его сторону:

— Кого-то ты мне напоминаешь…

— Это Саша… мой друг, — поспешила объяснить Аня. — Мы вместе сбежали от Вит.

Кажется, белькара поняла, кто перед ней, но снизошла до ответа:

— Ищем своих. Заблудившихся, пропавших. И заодно ловушки Вит портим. Когда Аня нам помогла, я искала Тирре и тех, кого нашёл его отряд. По следам поняла, что их забрали в замок. Ну уж ты-то, Витов приёмыш, должен знать…

Услышав эти слова, белькары, стоящие ближе других, переглянулись.

— Ничего я не должен! — вскипел Сашка. — Я вас вообще впервые вижу. А вот откуда ты узнала, как в замок залезть и где у Вит подвал?

— Была одна белькара, которую твоя ведьма не смогла убить. Она выбралась и рассказала мне, как устроен замок.

— Погоди! — вмешался Аске. — Так этот мальчишка — наследник Вит?

— Нет-нет! — поспешила прервать опасный разговор Аня. — Она украла его, так же как и меня! Он скорее её пленник!

— Я не…

— А как Тирре? — перебила его девочка.

Напрягшиеся белькары не то чтобы успокоились, но, похоже, после помощи Нарсу слова Ани что-то значили.

— Жить будет, — откликнулась белькара, — но вот охотиться вряд ли сможет. Слишком тяжёлая рана. Его унесли к целительнице, пока мы тут проверяли следы. Дай-то Слитые, она его на ноги поставит.

Какое-то время шли молча. Девочка наловчилась различать дорогу в ярком свете звёздной россыпи над головой, от которой щемило сердце и тянуло в полёт. Такого ни в одном городе не увидишь — мешают фонари, свет из окон и дым заводских труб. Хотя сейчас Аня предпочла бы оказаться в привычной среде асфальтовых улиц, подсвеченных жёлтым фонарным светом и пахнущих сыростью и выхлопными газами.

Белькары то исчезали в подлеске, то появлялись вновь, докладывая Аске, который, видимо, был у них главным, нет ли поблизости опасности. Нарсу и этот белькар с гордой осанкой всё время бежали рядом, приноравливаясь к шагам ребят. Впрочем, это не доставляло им особых трудностей — ведь быстро идти по лесу без тропинки ребята не могли.

Адреналин погони оставил после себя давящую усталость — сказывалась почти бессонная ночь. К тому же урчал пустой желудок, но Аня решила продержаться до границы: там можно будет передохнуть и поискать съедобных грибов или ягод. Все припасы, если можно так назвать горсть сладостей, умчались в ночной лес вместе с оленем.