Пожилой белькар нахмурился и что-то негромко, но вполне настойчиво спросил у дочери.
— Итртэ-а нойда, — пожала плечами та.
Вождь недовольно покачал головой, но на отказ это не походило — скорее он не вполне одобрял то, что сказала ему Нарсу, но не противился этому.
Из домика вышла немолодая белькара с седыми прядями в длинных косах. Множество бус, браслетов и тяжёлые серьги в ушах делали её похожей на цыганку, но спокойная и уверенная плавность движений выдавала в ней особу высокого положения. А схожесть черт не оставляла сомнений в родстве с Нарсу.
— Нарсу! — радостно воскликнула белькара.
И та, подбежав к крыльцу, обняла мать — они были так похожи, что Аня не сомневалась, кем они приходятся друг другу.
Нарсу тем временем говорила о чём-то матери. Та слушала, нежно глядя на дочь и улыбаясь. Потом вдруг спохватилась:
— Ойхе! Таа пой ту! Толти три-тай.
— Ка-три-тай! — отмахнулась Нарсу. — Ма итртэ-а нойда. О йил, — она указала на Аню.
— Йил таа пой, — сокрушённо покачала головой немолодая белькара, взглянув на девочку. — Ма толти о ту.
— Кат! — гневно крикнул вождь. — Йил кат итртэ!
— Каххет! — криво улыбнулась мама Нарсу и, поманив мужа к себе, подмигнула дочери.
К удивлению Ани, вождь нехотя повиновался. Собравшиеся на площади местные жители поспешили скрыться в домах и на маленьких улочках деревни. Родители Нарсу о чём-то тихо и чуть напряжённо говорили на крыльце, а их дочь, явно довольная, спустилась к остальным.
Аске неодобрительно покачал головой, затем негромко раздал указания остававшимся с ним охотникам, и те разошлись, коротко простившись друг с другом и с предводителем.
Наконец вождь подозвал Нарсу к себе и, фыркнув, что-то сказал ей, махнув рукой так, словно дозволял это. Мать же, в это время скрывшись за дверью их дома, довольно быстро вынырнула обратно с тремя небольшими пирогами в руках. Один она протянула Нарсу, другой, спустившись по ступенькам, отдала благодарно склонившемуся Аске, а потом подошла к Ане, которой уже показалось, что про неё забыли.
— Три! — белькара протянула пирог девочке. Живот у Ани предательски заурчал, и она с благодарностью взяла угощение.
— Спасибо большое, — поблагодарила она.
Белькара на миг замерла, но затем улыбнулась.
Аня ещё раз благодарно кивнула и принялась жевать. Хрустящее тесто скрывало сочную сладкую начинку из брусники, и на какое-то время окружающий мир просто перестал существовать. Девочка наслаждалась ещё тёплой сдобой и вкуснейшей начинкой. Чуть не укусив собственный палец, Аня с огорчением поняла, что пирог закончился. Хотелось ещё, но даже если бы она могла попросить, это было неудобно.
Нарсу, как оказалось, уже стояла рядом — довольная и немного испачканная вареньем.
— Окке каттаа кат? — спросила белькара. Впрочем, ответа она не ждала, потому что махнула рукой, вновь направившись к лесу. — Итртэ!
— Ага, итртэ, — согласилась Аня, которая уяснила, что это слово вроде бы означает «идти».
Нарсу взглянула на спутницу со смесью удивления и уважения.
— Тикискуу, каттархе! — крикнула им вслед жена вождя.
Какое-то время Аня просто шла за белькарой — говорить они всё равно не могли. Поэтому девочка просто дышала свежими запахами хвойного леса, разглядывая вековые замшелые деревья, зеркала небольших озёр и невероятных форм и размеров валуны и удивляясь крупным птицам, тяжело взлетающим чуть ли не из-под ног. А ещё замечала каких-то зверьков и настороженные чёрные глаза-бусины верпий.
Но в определённый момент ноги загудели и начали болеть. Столько ходить, да ещё и по лесу с его корнями, спутанными ягодниками, камешками, Ане никогда не приходилось.
— Нарсу, мы можем отдохнуть? Ноги очень болят, — Аня показала обернувшейся белькаре на свои ноги, а потом на оказавшийся рядом замшелый валун.
— Нэн-ке итртэ кат, — та вытянула руки вперёд, показывая, что нужно остановиться. Потом прислушалась. Уловив что-то, понятное только ей, белькара поманила Аню за собой. С первоначального маршрута они свернули, но это было не страшно: лесная жительница Нарсу знала дорогу.
Скоро Аня тоже уловила то, что белькара слышала издалека, — за деревьями журчала вода. Обрывистый берег вывел их к реке. Возможно, той же, которая продолжалась в стране Вит, где Аня с Сашкой спасались от преследования студёных.
Девочка поёжилась. Из разговоров белькар она поняла, что эти существа не могут выйти за пределы Нордлига, но от воспоминаний она поёжилась.
Солнце клонилось к закату, и смолистые стволы отливали червонным золотом, а кроны деревьев ловили последние лучи.
Нарсу деловито вытащила из заплечного мешка остро заточенный наконечник из кости и, найдя длинную палку, примотала его к ней, а оставшуюся верёвку привязала с другого края. Показала Ане на себя, на получившийся гарпун и на реку. Потом достала из того же мешка два камня. Жестами объяснила спутнице, что надо собрать хворост, и показала, как пользоваться камнями. Аня смутно припомнила, что давным-давно такие камни назывались огнивом и использовались для растопки очагов и раскуривания трубок. Или как-то иначе… В общем, теперь у них было всё для разведения костра, и белькара отправилась ловить рыбу.
Конец ознакомительного фрагмента