Блондин едва заметно улыбается и качает головой.

— Впервые вижу, чтобы девушка ела с таким аппетитом, — поясняет.

Заново тянусь к бокалу с вином.

— Уверена, все те, кого ты встречал прежде, просто притворялись. По-любому надеялись тебя таким образом впечатлить в надежде заполучить твой… — нарочно замолкаю, совершая долгий глоток, — хм… скажем, кошелёк, — усмехаюсь.

— И паспорт, — зеркалит мою видимую эмоцию Айзек. — Чтоб затащить вместе с ним под венец.

— Точно! — киваю в подтверждение. — Мне так напрягаться уже не обязательно, так что тебе остаётся только смириться. У меня всегда такой аппетит. И вообще, ты же всё это, — обвожу рукой обилие блюд между нами, — заказал не для того, чтобы я посмотрела и оценила твою щедрость? Остынет, будет уже не так вкусно, — привожу доводом.

Айзек повторно усмехается.

— Я заказал всё это потому, что не знал, что именно тебе по вкусу, вот и решил узнать наверняка, — возражает.

Театрально закатываю глаза на такое заявление.

— Довольно странный способ узнать меня получше. Мог бы просто спросить, — произношу, прежде чем снова глотнуть вина.

Оно тоже вкусное. Вероятно, коварное и обманчивое. Спустя половину бокала чувствуется лишь насыщенный вкус и ни капли крепости алкоголя, зато в голове воцаряется лёгкость и ненавязчивая пустота.

— Ладно, давай попробуем, — соглашается по-своему Айзек.

Он сам, в отличие от меня, решает остановить свой выбор на длинной спиралевидной пасте. Кажется, она называется бузьята или бузьяте, не уверена в верном произношении. Выглядит довольно интересно, на неё будто намотаны нити какого-то растения в сопровождении соуса песто и томатов с чесноком, украшено базиликом. Возможно, там имеется ещё и миндаль, но я не знаю наверняка, поэтому так и подмывает разрешить это досадное недоразумение, стащив с его тарелки часть блюда, чтобы попробовать самой и убедиться наверняка.

— Чем ты занимаешься? Занималась. До того, как решила выйти замуж. Я знаю, что ты, как и Эва, не столь давно окончила университет, получила диплом. И зачем он тебе, если не применяешь? — заканчивает свою речь собеседник, действительно задавая вопросы.

Так увлекаюсь мыслью о содержимом тарелки, которое вскоре отправится ему в рот, что не сразу реагирую.

— М-мм… — мне требуется время, чтобы осмыслить и подобрать более подходящий ответ. — Вообще-то после получения диплома я как раз планировала его применять. Думала, смогу работать вместе с папой. В его фирме. Собственно, до дня моей феноменальной свадьбы и так ему помогала, в меру возможностей, дистанционно, с домашнего ноутбука. Но полноценно работать по специальности не вышло. Марк был против.

Упоминание имени бывшего вызывает ком горечи, который я спешу сглотнуть вместе с новой порцией вина. Справляюсь довольно успешно, за что себя хвалю.

— А ты? — тут же перевожу тему. — Чем ещё ты занимаешься, помимо того, что доводишь чужие фирмы до грани банкротства, а затем скупаешь их за бесценок и нехило наживаешься на этом?

В голубых глазах напротив зажигается лукавый огонёк. Но более делиться чем-то Айзек не спешит.

— Тем и занимаюсь, — пожимает плечами.

Не верю. Почему? А чёрт его знает. Может быть мне банально хочется вдруг поверить, что находящийся поблизости способен не только разрушать, но и созидать.

— Нет, — озвучиваю собственные мысли. — Точно должно быть что-то ещё, — прищуриваюсь, разглядывая его внимательнее. — Если не хочешь признаваться добровольно, я сама угадаю, — хмыкаю.

Одобрением такой моей идее служит заинтересованность, вспыхнувшая на его лице.

— Да? Например?

— Например… — призадумываюсь. — Ты бегаешь по утрам, это мы уже выяснили. Но вряд ли потому, что дорожишь своим внешним обликом, тебе слишком безразлично мнение окружающих, чтобы зацикливаться на чём-то подобном, — предполагаю. — Хочешь оставаться намного более сильным и выносливым, нежели другие?

Последующая за моими словами мужская полуулыбка служит тому самым прямым подтверждением.

— Верно, — кивает Айзек.

— Раз верно, значит пей, — тоже киваю.

В его глазах мелькает удивление. Всего на миг. Но к своему бокалу с вином, к которому прежде ни разу не прикоснулся, он в самом деле тянется.

— До дна, — снисходительно добавляю.

К своему бокалу больше не прикасаюсь. Продолжаю:

— Отжимания? — предполагаю снова.

— Что, и количество возможных тоже угадаешь?

Как только его бокал в самом деле пуст, становится веселее.

— М-мм… полсотни? — ляпаю наобум.

Не угадываю.

— Твой черёд пить, — отрицательно качает головой Айзек. — До дна, — великодушно напоминает.

Не забывает также сравнять счёт, предварительно наполнив заново не только свой, но и мой.

— Сотня или полторы? — предпринимаю новую попытку докопаться до истины.

— Ты свою возможность уже упустила, — невозмутимо обламывает меня Айзек. — Теперь я.

— Ладно, как скажешь, — соглашаюсь.

И очень стараюсь сохранить сдержанность, пока жду, когда он придумает то, чего он может не знать обо мне наверняка. Пауза получается долгой, так что приходится постараться. И удержать эту маску, когда слышу:

— Твой бывший. Он был у тебя первым. И единственным. До меня.

Мои пальцы, замершие на ножке бокала с вином, моментально сводит судорогой, с такой силой я за неё цепляюсь, решая, стоит ли его опустошить, признавая чужую правоту.

— С чего ты взял, что это так? — не спешу ни с тем, ни с другим, чтоб не выдать себя.

Но, кажется, мой оппонент и без того догадывается.

— Если бы это было не так, тебя не задело бы так сильно его замечание о твоих умениях по части отсоса, — равнодушно пожимает плечами Айзек. — И это также объяснило бы, почему он настолько на тебе зациклился.

Вот же…

Проницательный!

— Так что? Я прав?

Айзек

Я прав. Я знаю. Вижу по ней. По тому, сколько смятения отражается на хорошеньком личике в первые мгновения после моих слов. Слишком заметно задевает румянцем точёные скулы и красивую шею, пока Нина бездумно кусает свои манящие пухлые губы, пытаясь решить сознаваться ли мне в моей правоте. Если б это было не так, вряд ли бы она наградила меня этим утром такими сладкими протяжными стонами, от которых едва не кончил и сам. Даже сейчас, просто вспоминая о том, как горячо и соблазнительно она тёрлась об меня, мой член снова стоит, да с таким болезненным ощущением, словно и не он, и не я не помним, когда в последний раз кого-либо трахнули. Если и было, то в какой-то прошлой и совершенно далёкой жизни. Не про нас.

И да, она пьёт…

До дна.

Рад ли я такой лёгкой победе?

Вряд ли.

Белый лён натягивается на неприкрытой более ничем понадёжнее груди, и я не могу перестать смотреть на неё. Уж лучше бы эта нимфа так и оставалась в моей рубашке, чем в этом плотно облегающем миниатюрном безобразии, именуемом платьем. Судя по всему, она любит белое. И ей охренеть как идёт. Даже слишком. А я никак не могу отделаться от мысли, как дико хочется подняться из-за стола, и пересадить её на себя, продолжив всё то, на чём мы прервались, когда она поняла, что происходящее между нами не сон и трусливо удрала от меня, да с таким рвением, словно за ней черти гонятся, чтоб затащить в преисподнюю. А ещё лучше — уложить её прямо на стол. Животом вниз или на спину, не столь важно. Лишь бы пошире раздвинула свои стройные ножки, между которыми вскоре будет так влажно, что звуки шлепков оглушат. Зря я сыграл в благородство. Я ведь ни разу не такой. Но это её кольцо на цепочке, что пряталось под тем же вырезом платья — слишком остро засело в моём разуме. Может, и не такой, но не настолько же долбанутый неудачник, чтоб служить жалкой заменой какому-то конченному мудаку, с воспоминанием о котором она кончит. По этой части я ей тоже говорю чистую правду.

— Теперь мой черёд, — отставляет пустой бокал в сторону девушка, возвращая меня в реальность. — Ты… не помнишь, сколько девушек у тебя было. А если начнёшь вспоминать, устанешь считать, — выдаёт она с коварной улыбкой. — Не сосчитаешь всех.

Удивляюсь. Не только тому, что почти угадывает то, о чём недавно думал и сам. В том числе тому, что не спрашивает вместо этого, трахнул ли я свою младшую сестру, раз уж её так занимает эта извращенная тема.

Как и она прежде, не спешу с ответом. Сперва нарочито нерасторопно наполняю опустевший бокал. Лишь после того, как бутылка возвращается на место, снисходительно дозволяю:

— Пей.

Она мне явно не верит. Изумлённо моргает.

— Ты ошиблась, так что пей, — добавляю более развёрнуто, не без наслаждения отмечая, как она снова краснеет.

Вполне вероятно, её эмоции тут уже не причём. Такое количество алкоголя в ней совершенно точно не входило в мои ближайшие планы, а она принимает вполне прилично.

Но это же не значит, что пора отступать?

Она сама задала правила этой игры.

И проиграла.

Не только в этот момент. Ещё дважды. Бутылка, как и девичий бокал, быстро пустеет. К еде девушка больше не притрагивается. А немного погодя я и вовсе каюсь за такую подставу с моей стороны. Сразу, едва приносят десерт.

— М-мм… — прикрывает глаза с наслаждением Нина, как только пробует первый кусочек. — Как же вкусно…