— Как вы думаете, сестра Доминика, сколько их там? — я пристально вслушивался в наступившую за стенами дома тишину. — И что мне ещё нужно знать?

— Сейчас не до реверансов, Каспер, можешь называть меня просто Минни, — отмахнулась женщина, — насколько я знаю, в последнее время гольцы охотятся стаями примерно по сорок-пятьдесят особей, но знаешь, что меня настораживает?

Я хотел ответить, что лично меня настораживает абсолютно всё, но благоразумно промолчал, так как уже осознал, что, как ни стыдно в этом признаваться, я мало что понимаю в местной расстановке сил.

— Раньше они старались уходить, не принимая боя, как только понимали, что столкнулись с магами. Странно, почему они не ушли сегодня?

— У меня есть только один ответ, — я пожал плечами, прислушиваясь к усилившемуся скрежету во дворе, — и он тебе не понравится…

— Ты думаешь, им нужны именно мы? — соображала Минни, надо отдать ей должное, очень быстро. — Зачем?

— Не именно им, но тем, кто направил их по нашему следу, — я на всякий случай взял в левую руку тяжёлый табурет, и парочку поставил неподалёку, — ты же не думаешь, что они набрели именно на этот трактир совершенно случайно?

— Тогда второй вопрос, — посмотрев на мои приготовления, Минни тоже вооружилась длинным ухватом: убить им, конечно, сложно, а вот удержать на расстоянии при определённой ловкости — вполне, — им нужен ты или они охотятся за нами?

— Хороший вопрос, — дверь, над которой погас венок, заметно дрогнула под сильным ударом, но пока держалась, — если будет, у кого спросить, и будет, кому спрашивать, — выясним, а сейчас…

Договорить мне не удалось, так как прочная дубовая дверь треснула одновременно в двух местах, и в образовавшиеся щели просунулись костлявые руки, которые целенаправленно стали шарить по неё в попытках нащупать засов. Дожидаться, пока они доберутся до тяжёлого металлического замка, я не стал и аккуратно, стараясь не подпалить дверь, стегнул огнём, отсекая костлявые конечности.

— Безмолвная и все силы её, — шепнула рядом Минни, — в оберегах на окнах магии осталось всего ничего, скоро и они погаснут. Каспер, на тебе дверь, там их будет больше всего, а я буду следить за окнами.

Я молча кивнул, так как за дверью наступила подозрительная тишина, которая мне совершенно не понравилась: я уже понял, что считать гольцов тупыми ожившими скелетами — это ошибка, которая может стоить всем нам жизни. И я не ошибся: дверь дрогнула под мощнейшим ударом: видимо, костяки использовали что-то в качестве тарана. Одновременно с этим ударом над всеми тремя окнами вспыхнули и осыпались бессильной пылью охранные венки.

Следующие несколько часов слились для меня в одно бесконечное мгновение: дверь, не выдержавшая второго таранного удара, рухнула, разлетевшись в щепки, и в трактирную залу хлынули гольцы. Вернее, попытались хлынуть, но, потеряв несколько самых шустрых, отступили и, сменив тактику, стали подбираться по трое, пользуясь тем, что я не мог одновременно уничтожить всех троих, не рискуя при этом подпалить деревянный трактир. А погибнуть, уничтожая полсотни гольцов, жертвуя при этом собой и двумя ценными для меня женщинами, — это не ко мне! У меня в этой жизни ещё слишком много совершенно потрясающих планов.

Минни контролировала окна, и ей было немного проще, так как оконные проёмы были, как это принято в Ирме, где очень холодные зимы, небольшими, и протиснуться в окно гольцы могли только по одному. Поэтому монахине было по силам сбивать огнём упрямо атакующих окна гольцов, причём я, несмотря на горячку боя, не смог не заметить, что её огненная плеть формой и структурой подозрительно напоминает мне мою собственную.

Время словно остановилось, и когда дверной проём не заняла очередная костлявая фигура, я даже растерялся. Я замер, поражённый наступившей оглушающей тишиной, в которой было слышно только наше тяжёлое прерывистое дыхание.

— Куда они делись? — спросил я, с трудом узнавая в низком хриплом карканье свой голос. — Очередную гадость замыслили?

— Рассвет, — таким же неузнаваемым голосом отозвалась Минни, которая, как я не мог не заметить, последние минуты держалась уже на каком-то запредельном резерве сил, — гольцы ушли, они не выносят дневного света.

— А куда они прячутся? — я медленно опустился на чудом уцелевшую лавку, чувствуя, как ноют отвыкшие от таких нагрузок мышцы, как начинается эмоциональный и магический откат. Минни сползла по стене прямо на пол, устало прикрыв глаза, а я подумал, что если я — молодой сильный мужчина — устал, то как должна быть измучена эта в общем-то немолодая женщина, по возрасту вполне годящаяся мне в матери.

— Они закапываются в землю или занимают звериные норы, — она по-прежнему не открывала глаз, — и дожидаются темноты.

— Нам нужно успеть до следующего вечера добраться до безопасных мест, — решительно сказал я и, с трудом подавив стон, поднялся на ноги.

— Это будет непросто, — она невесело улыбнулась, — вряд ли гольцы оставили в живых наших лошадей.

— Да, об этом я как-то не подумал, — признался я и осторожно выглянул в ближайшее окно, — никого нет, словно вымерло всё…

— Так и есть, — Минни попыталась подняться, но лишь со стоном сменила положение, — боюсь, на ближайшие несколько часов я тебе не помощница, Каспер.

— У тебя есть способы более или менее быстро восстановиться? — спросил я, не столько проявляя внимание, сколько досадуя, что теперь мне придётся заботиться не только об одиннадцатилетнем ребёнке, но и об обессилевшей женщине. Нет, я всё понимаю: без Минни я мог бы и не уцелеть этой ночью, но, Бесшумный меня побери, как же это не вовремя!

— Не волнуйся, я не стану для тебя обузой, — спокойно сказала она, и мне показалось, что в её глубоких и по-прежнему мучительно знакомых глазах мелькнуло понимание и… разочарование. Хотя причины для второго я категорически не видел: Минни не могла не понимать, что я тоже выложился практически полностью. А что я не в восторге от дополнительных проблем, так покажите мне того, кого они обрадовали бы.

На втором этаже лязгнул тяжёлый засов, затем скрипнула дверь, и по лестнице быстро сбежала Элла, стремительно скользнувшая к Минни и упавшая возле неё на колени. Девочка легко провела узкими ладошками по телу женщины и с облегчением перевела дыхание.

— Сейчас всё будет хорошо, — спокойная уверенность Эллы подействовала на меня отрезвляюще, и я, оставив женщин приходить в себя, вышел на крыльцо. Двор я, конечно, вчера внимательно не рассматривал, но сегодня он выглядел совершенно неприглядно: всюду валялись разломанные и изуродованные вещи, окна в конюшне были выбиты, дверь поскрипывала, качаясь на одной петле. Разумеется, ни одной лошади я не обнаружил, а добротный прочный экипаж превратился в груду щепок. Желание поскорее покинуть эти негостеприимные места стало ещё сильнее, когда я осмотрел трактир и пришёл в неутешительному выводу, что ещё одного штурма он однозначно не выдержит.

Я закрыл глаза и начал методично обшаривать окружающее пространство в поисках хоть какого-то источника магии, но все мои поиски оказались безрезультатными. Энергетические нити был тонкими и нигде не скручивались ни в воронки, ни в так необходимые мне портальные узлы. Да, они были, но толку от их наличия не было практически никакого: для построения даже самого простого портала их совершенно точно не хватит.

Погружённый в свои мысли, я не заметил, как рядом со мной остановилась Элла-Мария, которая тоже вышла на улицу и задумчиво, но абсолютно спокойно осматривала следы нашествия гольцов.

— Мы не продержимся следующую ночь, — не глядя на меня, сказала девочка и добавила, — нам нужно поскорее покинуть эти места.

— Какая прекрасная мысль! — я хотел сдержать раздражение и сарказм, но у меня не очень хорошо получалось: тоже мне, можно подумать, я сам этого не понимаю. — Осталась самая малость — придумать, как это сделать.

— У меня есть медальон, — не обращая ни малейшего внимания на моё недовольство, продолжала дочь, — его оставила мне мама на случай смертельной опасности. Насколько я понимаю, если мы не сможем уйти отсюда до наступления темноты, то это будет тот самый случай, я права?

— Сложно с тобой не согласиться, — ответил я, лихорадочно соображая, что это может быть за медальон и как им можно воспользоваться.

— Этот медальон настроен на моего дядю Реджинальда, он сильный и смелый человек, — с непонятной мне гордостью сказала дочь, а я внутренне напрягся, — таким образом мы сможем не только спастись, но и выполнить одно из моих условий, не так ли?

— А зачем ты тогда такое условие ставила, если у тебя есть настроенный на него портал? — я с подозрением покосился на невозмутимую Эллу. — Могла бы придумать что-нибудь другое.

— Иногда мне кажется, что из нас двоих одиннадцать лет не мне, — в голос дочери мелькнула насмешка, которую она даже не попыталась скрыть. — Портал у меня один, следовательно, использовать его я смогу всего раз. Если бы мы спокойно добрались до пункта назначения, я приберегла бы его на тот самый непредвиденный случай смертельной опасности. Но раз уж обстоятельства сложились так, как мы не предполагали, то придётся использовать его, если у вас, магистр, нет других вариантов.