Получается, «Трайбек» использовал Маллоуна как разведчика. На базе Турчина старик шпионил за «Ворнетом», потом, когда «Аутком» захватил ТВД, он некоторое время присматривал за бойцами ИскИна, а уж после — за нами. Хотя, если копнуть немного глубже, как это делает Биррат, Кило вполне мог догадываться об особой роли оружейника, ведь не зря приставил к нему двух мини-боссов. Вполне возможно, Маллоуна должны были вывезти с базы, но тут появились мы и, как всегда, нарушили чужие планы.

Я шагнул в отсек и прикрыл за собою дверь. Бойцы и Кэп стояли в проходе без масок и переглядывались, будто развлекались, играя в молчанку.

— Командир? — Я подошел к Кэпу. — Вы тут…

— Прислушиваемся к ощущениям, — опередил он. — Пытаемся понять, нужно ли нам в цифру или нет. Франц вон вроде не против, за остальных не скажу.

Похоже, Кэп озвучил бойцам ближайшие перспективы и неволить с решением никого не хотел.

— Болит нога? — поинтересовался я у пулеметчика, чтобы потянуть время.

Франц лишь скривился. Ясно, дело не в ране, а в страхе, который испытывает любой перед неизвестностью. Смертей мы повидали достаточно, но самим умирать еще не доводилось. Разве что мне.

Я оглянулся на Бридж, сидящую за операторским пультом. Хотелось бы знать, каково ей. В отличие от меня ее сознание переместили в цифру без подготовки, против воли. Гомез успела ей кое-что рассказать об интерфейсах, но потом открылся портал, появились люди в скафандрах, мы с Кэпом начали стрелять. В общем, все это не способствовало адаптации Эвертон к новым условиям. К тому же у нее на глазах страшной смертью погиб пилот и едва не загнулась Гомез.

— Спрашивайте, — сказал я. — Все что захотите. Постараюсь ответить.

Вул первым поднял руку, глядя на Кэпа, и тот кивнул.

— Как я понимаю, — начал снайпер в своей невозмутимой манере, уставившись на меня, — вернуть оцифрованное сознание в тело пока возможности нет.

— Да, Виктор, — подтвердил я и снова посмотрел на Бридж.

В глазах у нее отразилась буря эмоций: растерянность, испуг, надежда.

— Тогда, пожалуй, подожду, — заключил Вул.

— Кто следующий? — бросил Кэп.

Пак выступил вперед. Помявшись, оглянулся на бойцов и спросил:

— А ты, Дэни, не жалеешь?

— В данный момент — нет, — честно ответил я. — Потому что могу быть с вами, могу спасти любого, правда, не без помощи майора Гомез.

— Ага. — Пак потеребил кончик приплюснутого носа. — Ценю. Ну, я пока себя чувствую нормально, поэтому… Я пока с Вулом.

Он шагнул назад и встал рядом со снайпером, который одобрительно похлопал его по плечу.

— Никогда не понимал в цифровых технологиях, — выступив вперед, заговорил Игорь Чухрай. — Вряд ли от меня будет много толка, появись в наличии интерфейс. Лучше оставлю это право вам, офицерам, людям с высшим образованием. Ну а стану подыхать, там видно будет. Спасете — может, и пригожусь.

После стрелка высказался Счастливчик Тедди. Он, как и Вул, был немногословен, решил повременить с оцифровкой. Следом за ним заговорил Борис Жебровски, который удивил меня прямотой суждений:

— В виртуале погиб мой брат. Погиб от виртуального оружия, созданного человеком в реальности. Поэтому хочу добраться до создателя и перерезать ему горло. Но если перемещусь в цифру, боюсь, лишусь удовольствия сделать задуманное.

Борис хотел уступить место следующему, но я задержал его:

— Буду завидовать, если не смогу присутствовать.

Жебровски кровожадно усмехнулся, глаза блеснули.

— Ваше право, но не пытайтесь его отобрать.

Я кивнул.

Остались Кэп и Франц. Пулеметчик только махнул рукой и выдал:

— Я как все.

— Что скажешь, Джон? — спросил я, уже догадываясь об ответе.

— Командир не может бросить своих людей. Думаю, группе пока хватит трех бессмертных офицеров с расширенными возможностями.

— Решено, — подвел итог я и попросил Бридж отправиться в кабину.

Во-первых, она по-женски быстрее найдет язык с Гомез и успокоит ее. Во-вторых, расскажет о нашем собрании. В-третьих, прояснит для себя множество моментов, связанных с работой интерфейса, которые ей не успела озвучить майор.

Вообще-то у нас неплохой расклад получается: Гомез и Эвертон специалисты в области цифровых технологий. Я худо-бедно тоже пообвыкся, набрался кое-каких навыков. Поэтому, переиначивая слова Чухрая, станет кто-нибудь помирать — спасти успеем.

— Как самочувствие? — спросил у всех Кэп.

В ответ раздалось невнятное многоголосие. Никто не жаловался, только Франц попросил вколоть ему обезболивающее и помочь сменить повязку.

— Вот и славно, — сказал я и поманил Кэпа. — Нужно обсудить дальнейшие планы. Майор сказала, летим к окрестностям Родоса.

— И все?

Кэп обернулся, отдал указания заступить на посты. Я присел за пульт, командир устроился рядом.

— Пока все.

— О тех в скафандрах что думаешь?

Я озвучил свои мысли, и Кэп согласился.

— Паршиво все. Да, Дэни? — Он прижался спиной и затылком к стенке и прикрыл глаза. — Ситуация быстро меняется, час от часу не легче.

Сказать в ответ мне было нечего. Кэп вдруг подался к пульту и произнес:

— А ты не думал, что посланники «Трайбека» не собирались нас атаковать?

— Это как? — удивился я.

— А вот так. — Кэп вздохнул. — Прибыли, чтобы поговорить, а мы по ним из всех стволов…

— Почему так решил?

— Ну, — он слегка отодвинулся, — стреляли только мы. Повреждение кабины и гибель пилота на нашей совести.

— Джон, они какую-то установку через портал тащили. Мы ее уничтожили.

— Да, видел. Только опознать установку не смог. А ты?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну вот. А вдруг «Трайбек» хотел нам помочь?

— Но ведь все против «Трайбека».

— Не знаю, Дэни. Не знаю… Слишком все запуталось.

Конвертоплан качнуло, по корпусу пробежала дрожь, и мы, не сговариваясь, подались в кабину.

В отсеке включилось аварийное освещение, замигали лампы, раздался тревожный сигнал, предупреждавший о неисправности.

— Сможем сесть? — крикнул Кэп, обращаясь к Гомез.

— Пока не падаем! — объявила она. — Не мешайте, вернитесь в отсек!

Похоже, у нас возникли проблемы с закрылками. Майор частично убрала газ, манипулируя педалями, но высота не менялась. Одновременно она крутила колесико, переводя гондолы двигателей в вертикальное положение, и следила за приборами.

Бридж сидела в кресле пилота, подавшись вперед, и ковырялась отверткой в панели, из которой торчали пучки проводов.

— Может, все-таки помочь? — уточнил Кэп.

— Не надо, — отфутболила его Гомез. — Только толкаться будем. Мы почти у цели. Вернитесь в отсек и пристегнитесь, посадка может быть жесткой!

Я шагнул назад и предупредил бойцов. Все разместились на откидных сиденьях, накинули страховочные ремни.

Какое расстояние уже пролетели? Миль сто, сто двадцать, до Родоса нужно пройти еще примерно столько же, но Гомез говорила об окрестностях. Куда она хочет сесть?

Уши заложило, некоторое время длилось ощущение невесомости. Резко снижаемся, провалившись в воздушную яму, догадался я. Звук двигателей изменился, похоже, угол наклона лопастей тоже. Ну конечно, иначе нам не сесть. Конвертоплан сочетает в себе принципы движения двух машин, самолета и вертолета. По всей видимости, будем приводняться.

Кэп подался вперед, сцепил пальцы на затылке. Я последовал его примеру, уперев локти в колени. Пришла запоздалая мысль о спасжилетах, хранившихся в укладке под сиденьями, но сейчас лучше не дергаться — неизвестно, когда коснемся воды.

Тряхнуло. Я въехал подбородком себе в колено. По днищу застучали сотни молотков. Конвертоплан вдруг подбросило, снова ударило о воду. Страховочный ремень впился в живот, подбородок едва не врезался в жесткий край сиденья. И тут двигатели смолкли, скорость резко начала падать, донесся шум бивших в обшивку волн.

Сели.

Кэп отстегнулся, объявив перекличку, и подался в кабину.

— Где мы? — задал я ему волнующий всех вопрос, когда командир вновь появился в отсеке.

— На периферии Родоса, близ безымянного острова. Гомез утверждает, тут раньше был запасный узел связи «Ворнета». Но его частично демонтировали перед войной, а когда попробовали восстановить, помешал «Аутком».

— И что это нам дает?

— Временную передышку.

— А дальше какой у майора план?

— Нет у нее плана. — Кэп раздраженно пошевелил усами и добавил: — Все ниточки оборвались на Кипре. Теперь мы всего лишь беглецы.

Бойцы смотрели в иллюминаторы по бокам. Я шагнул к ближнему, склонился над плечом у Чухрая. Остров совсем небольшой, так себе, можно пересечь минут за десять; вулканического происхождения, растительности почти нет, лишь скалы. На бугристом плато виднелась приземистая железная коробка и погнутая антенная мачта — все, что осталось от узла связи. Близ воды сохранились конструкции разбитого взрывом пирса.

— Надуваем плот и высаживаемся на берег, — объявил Кэп.

Вскоре я, Пак и Жебровски причалили к острову. Осмотрели все — как временное убежище обгоревшая коробка узла связи вполне сойдет. Крыша есть, а большего нам и не надо.

Дверь была сорвана с петель взрывом и валялась у кромки воды. Я случайно ее заметил на обратном пути к плоту. Но меня привлекла не гнутая железяка, а гравировка на ней: три крупные, успевшие поржаветь латинские буквы UWC в толстой прямоугольной рамке, выдавленной над смотровым окошком. Перед внутренним взором всплыла надпись: «Сеанс связи с UWC прерван», возникшая в момент моего разговора с Кило на мостике вертолетоносца. И здесь у нас бывший узел связи…

— Пак, — позвал я. — Взгляни. Знаешь, как расшифровать?

Сапер с полминуты глазел на дверь и покачал головой:

— Впервые вижу.

— Ладно, мы с Жебровски останемся здесь и еще раз осмотрим остров, а ты давай назад, за остальными.

Глава 7

Повороты

К полудню мы обыскали все, каждую скалу, заглянули под каждый камень, выступ, но так и не нашли что-нибудь похожее на вход в тайное убежище или люк. Мы с Чухраем искупались: ныряли возле пирса, кое-как обследовали дно, надеялись: вдруг найдем колодец, через который можно проникнуть в шлюз, подобный тому, что был в Крепости? В итоге Кэп собрал группу внутри уцелевшей постройки и устроил мозговой штурм, пытаясь расшифровать незнакомую аббревиатуру на двери.

Не набралось и десятка вариантов. Даже посмеялись немного, когда Франц плоско пошутил насчет универсального гальюна, указав на совпадение заглавных букв в словах.

— А что, — оправдывался он, получив замечание от Гомез о несерьезности поведения, — пытаюсь мыслить нестандартно. Я…

— Хватит, — прервал Кэп. — Может, мы не так ищем?

— Как «не так»? — поинтересовался я.

— Если тут действительно был комплекс связи, то должно быть и соответствующее оборудование, энергоустановка. Но ты оглянись вокруг. Что видишь?

Я повертел головой.

— Стены, поломанную мебель, раскуроченный приборный щиток.

— И все, — закончил за меня Кэп и шагнул к щитку.

До меня дошло. Похоже, до всех дошло: заранее было ясно, что в здании не уместить необходимое оборудование и дежурную смену, нет подходящего пространства, значит, вход в него замаскирован где-то поблизости, но вот ключ к двери должен лежать на видном месте.

Взгляды устремились на три оплавленных переключателя на стене.

— Пак, ну-ка подойди, тут по твоей инженерной части. — Кэп уступил место саперу.

Я не стал ждать, пока они разберутся с проводкой и рубильниками, двинулся медленно вдоль стен, постукивая каблуком по полу.

— Но мы уже так делали, — сказал Франц.

— Значит, плохо делали, — возразил Кэп.

— Тихо! — Я шел дальше, но звук от ударов был слишком глухой. Ни намека на полость под полом.

— Не, — заговорил Пак, и я поднял на него взгляд. — Тут питания давно нет. Все расплавлено огнем.

Он спрятал отвертку в сумку и опустил руки.

— А разве не механическими замками оборудуются входы в убежища? — вдруг произнес Чухрай.

Повисла тишина, которую нарушил Кэп. Он отстранил Пака от щитка, вынул штык-нож и с треском взломал панель.

— А вот и ключ от двери, — сказал я, глядя на поворотное колесико с рукояткой в открывшемся углублении. Между стеной и колесиком виднелась нанизанная на штырь шестеренка с цепью, уходящей вниз.

Кэп с натугой крутанул колесико пару раз. Где-то глубоко под землей у входа в постройку что-то лязгнуло. Все обернулись к дверному проему. Там у порога со стороны улицы на земле обозначился четкий прямоугольник — похоже, сдвинулась бронеплита, прикрывавшая люк. В образовавшиеся щели посыпался песок, плита ушла вниз на ширину ладони и замерла.

Ближе всех к выходу стоял Франц. Он шагнул на плиту, я хотел окликнуть его, но не успел — пулеметчик сильно топнул ногой, и плита провалилась, уйдя наклонно вниз. Франц ахнул и съехал в темное отверстие.

— Живой? — Вул первым оказался над вскрытым входом в убежище.

Включил фонарь, посветил.

— Да! — откликнулся Франц. — Тут… тут лестница.

— Так, — подал голос Кэп. — Караульную службу никто не отменял. Пак, Чухрай и Жебровски наблюдают за морем. Вул, Счастливчик и Бридж возвращаются на конвертоплан. Франц! — Он склонился над отверстием. — Вылезай оттуда, пока еще чего-нибудь не натворил и не переломал ноги. Присоединишься к наблюдателям. Ну а мы, — командир сдвинул штурмовую винтовку на грудь, — осмотрим находку. Вашу руку, майор.

Кэп шагнул на плиту, утвердился на ногах и помог спуститься Гомез. Я дождался, пока наверх выберется Франц, и последовал за ними.

Первое, что показал мне Биррат, была табличка над дверью в конце лестницы. Только там имелась не просто аббревиатура, а надпись целиком и значился номер узла связи.

— «Подводное командование», — медленно прочел я.

— Да, — донесся голос из глубины комнаты, куда уже зашла Гомез. — Кажется, я знаю, о чем речь. Идите сюда.

Комнатой оказался небольшой предбанник, где, по всей видимости, размещался дежурный, о чем свидетельствовал одинокий табурет перед раскуроченным пультом сигнализации на стене. Напротив входа была еще одна дверь. Валькирия со скрипом отворила ее и шагнула через порог.

Мы с Кэпом посветили ей.

— Так о чем все-таки речь, майор? — спросил командир, шаря лучом по стенам.

— Перед войной, — Гомез подошла к стенду с радиолокационным оборудованием, щелкнула парой тумблеров, но ничего не случилось: питания-то нет, и стенд, похоже, неисправен, экраны разбиты, — шел отбор аналитиков в экспериментальное подразделение ВМС, переданное из состава бывшего НАТО еще только формировавшимся международным силам «Ворнет». Согласно директиве штаба Оси, на базе российского тяжелого подводного крейсера стратегического назначения проекта «Акула» создавалась лаборатория для эффективной отработки противодействия нанесению массированных ядерных ударов по континентам вероятным противником.

Она перешла к другому стенду и попросила посветить на него. Снова пощелкала тумблерами, вскрыв какую-то панель, правда, попытка включить оборудование вновь не удалась.

— Некоторое время я стремилась попасть в этот проект, но не сложилось. Недобрала балл на тестировании.

— Каким образом с помощью подводной лодки могли отрабатывать противодействие ударам? — уточнил Кэп. — И как это связано с интересующим нас вопросом?

— Единственная не попавшая под резак «Акула» применялась в качестве испытательной платформы для различных систем вооружения и гидроакустических комплексов. Этот крейсер выступал в роли противника. Допускаю, что он стал мобильной базой для Подводного командования в арктических широтах.

— Получается… — начал Биррат.

— Кэп, дай я скажу. — Меня прямо распирало от догадки.

Командир кивнул.

— Кило находится на «Акуле»!

— Это всего лишь версия. — Гомез обернулась, ища что-то взглядом.

— Но я прав. Скажи, Кэп?

— Согласен. Есть основания так считать. Но нет фактов, доподлинно подтверждающих это.

Лучи наших с Кэпом фонарей переползли с Гомез к другому стенду, где она опять начала щелкать переключателями. За стеной раздалось урчание — похоже, запустился генератор резервного питания. Майор продолжала давить клавиши на изогнутой панели терминала. Наконец мигнули и слабо замерцали лампы под потолком.

— Пожалуй, нам хватит и одной. — Кэп погасил фонарь и шагнул к выключателям у входа.

Под потолком осталась тускло гореть единственная лампа. С лестницы донесся шорох.

— Это вы тут гудите? — крикнул Пак, появившийся на ступеньках.

— Да, — откликнулся я. — Питание завели. Все в порядке. А у вас?

— Нормально.

Пак полез наверх. А я подтолкнул к Гомез кресло на колесиках, сам сел в соседнее. Биррат облюбовал табурет, который принес из дежурки у входа.

— Точно установлено, — заговорила Гомез, утопив клавишу питания на мониторе, — что первые удары в начале войны были нанесены с атомных субмарин из Северного полушария. — На экране появилось требование ввести логин и пароль для входа в систему. Майор обернулась к нам. — Все ракеты достигли целей. И знаете, что любопытно? Крупные города почти не были затронуты. Стрельбу провели с ювелирной точностью. Причем не везде атомными зарядами. «Ворнет» потерял тогда до 80 % живой силы, большая часть наземных баз и техники была уничтожена, с флотами утрачена связь.

— А гражданские? — не удержался я. — Люди в городах, как же они?

— Спустя сутки города залили боевой химией.

Кэп хрустнул пальцами.

— Но не весь же земной шар? — не унимался я.

— Почти. — Гомез повернулась к экрану. — Не тронули только бедные страны Африки. Но там и без войны житья не было.

Она собралась коснуться клавиатуры.

— Что вы намерены сделать? — произнес Кэп.

— Войти в систему, а затем в Геовеб, — с невинным видом ответила Гомез.

— Но зачем? Мы же обнаружим себя. Терминал засекут.

— Не сразу, — спокойно пояснила Гомез. — Скорее всего, этот терминал задействован в сети UWC и не контролируется «Ворнет». Но зная коды к базам данных, я могу попробовать подключиться и к тем и к тем…

— …рискуя выдать наше местоположение, — продолжил Кэп.

— Зато получу возможность вычислить, где находится «Акула».

— Уверены, что сможете?

— Да.

— Но мы не знаем, там Кило или нет?

— Стоит попробовать. Только потому, что, если ИскИн там, он почти всегда в надводном положении, пользуется всеми доступными каналами связи и не ждет, что я вскрою его сеть.

— Точно, — вклинился я в их спор. — Так и сделаем. Все равно других вариантов нет. Если Кило там, проникнем на лодку и узнаем от него как можно больше о «Трайбеке» и, может быть, остановим войну.

— А если вы ошибаетесь? — стоял на своем Кэп. — Кило ведь не станет говорить, а будет стрелять.

— На «Акулу» можем отправиться только мы, вдвоем с Денисом, — парировала Гомез, намекая на то, что в случае гибели появимся в точке возрождения.

— Ты забыла о лейтенанте Эвертон, — добавил я.

— Не уверена, что она способна полноценно работать в поле.

Кэп усмехнулся.

— Представляю, как это будет выглядеть.

— Ты об Эвертон? — уточнил я, не понимая, почему вдруг Бридж не годится для боевой миссии. Может, Гомез просто ревнует, чувствует в ней конкурента?