— Под утро, как всегда.

Она понимающе кивнула:

— Ничего, все восстановится. Нервишки успокоятся, и будет тебе счастье.

Судя по внезапно воцарившейся тишине, коллеги слишком внимательно прислушивались к их разговору. Макс и Лиза замолчали, и в тот же миг послышались нарочитые сопение, кашель и шуршание бумаг.

— Зайдем к нему?

— Ага, с языка снял.

Поль был в отличном настроении, как всегда шикарен и по-европейски учтив. Лиза еле слышно вздохнула: «Вот это самец!..» В миллионный раз она впускала эту мысль в свою голову, опасаясь, что поздно или рано та доберется и до сердца.

— Поль! — воскликнул Макс.

— Приветствую! — Женотье встал из-за стола. — Что-то ты к нам редко заезжаешь, занятой ты наш!

— Да то съемки, то еще что-нибудь. — Максим пожал плечами.

— Понимаю, понимаю. — Поль отечески хлопнул его по плечу и перевел взгляд на девушку: — Королева Елизавета, день добрый!

Девушка прищурила глаза и лукаво улыбнулась, дескать, «болтай, болтай, ловелас».

— Кофе, чай? — предложил босс.

— Кофеек без сахара. — Макс сел за стол переговоров.

Лиза присела напротив:

— Спасибо, я ничего не буду.

Поль позвонил секретарше, попросил принести кофе и, довольный, уселся в кресло:

— Ну, рассказывай!

Макс улыбнулся:

— Нечего рассказывать — работа, дом. Сплю по три часа в сутки… Сначала не уснуть, потом не поспать, а затем пораньше проснуться — набор разведчика.

Поль понимающе закивал:

— Жизнь — круги ада, здесь и сейчас. Я сам живу от воскресенья до воскресенья, остальных дней даже не замечаю. Плюс ко всему по семье скучаю. Разве что взгляну в скайпе на детей — и сразу полегче становится.

— Они у тебя хоть есть.

— Слава богу!

— Как семья?

— О, спасибо, все прекрасно, малыши растут! — Поль расплылся в улыбке. — Тебе тоже пора ими обзаводиться! Дети — счастье!

— Не с кем.

— А ты знаешь, — Поль закинул ногу на ногу, — я вообще за то, чтобы делать детей, не размышляя о вечной любви на всю жизнь. Женщины и мужчины сходятся, расходятся, но главная цель во всем этом — продолжение рода.

— Ой, это спорный вопрос, — вмешалась Лиза. — А каково ребенку без отца?

— Елизавета, — Поль сверкнул белоснежной улыбкой, — ребенку без отца не хуже, чем с отцом, не любящим мать и живущим с ней по привычке. И уж точно ему не хуже без отца по сравнению с тем, что его, ребенка, могло просто не быть.

— Ну, это крайности…

— Вся жизнь состоит из крайностей, Елизавета. Вся жизнь. Если бы в ней была золотая середина, то, боюсь, это уже был бы рай. — Он бросил взгляд на фотографию в рамке, стоящую перед ним на столе. — Не нужно бояться дарить жизнь новым людям. Это самый лучший подарок! Все остальное — детали, которые можно уладить. Это мое мнение!

Макс слушал их разговор с интересом. Еле заметная улыбка не исчезала с его губ. Дождавшись окончания легкого спора, он обратился к Полю:

— Как Жаклин?

— О, Жаклин каждый раз заставляет меня усомниться в собственной сексуальной ориентации! Иногда мне кажется, что она мужчина. Не могу привыкнуть к тому, что за столько лет женщина с присущим ей женским мышлением не выносит мне мозг! Эта красотка умудряется жить жизнью детей, моей жизнью и находить при этом время на себя — уникальная…

Лиза тем временем отрешенно уткнулась в телефон, показывая, что эта тема разговора ей совершенно неинтересна. Поль бросил беглый взгляд на девушку и еле заметно подмигнул Максу. Тот столь же спокойно кивнул, не отводя глаз от Женотье. Несколько минут мужчины развивали извечную тему борьбы полов, но затем все-таки вернулись в рабочее русло.

— Елизавета, — обратился Поль к девушке. — Когда у нас съемки следующей серии «Призраков»?

— Точной даты пока нет, но планирую на следующей неделе. Четверг, пятница…

— Это у нас будет… — мужчина открыл календарь в смартфоне. — Это у нас будет двадцать девятое или тридцатое марта.

— Ну, приблизительно в эти даты.

— Сколько человек в группе?

— Сейчас прикинем. Так как локейшн несложный, то, думаю, пять-шесть камер ночного видения и одной репортажной для интервьюшек хватит за глаза. Со всем этим один оператор справится легко. Возьмем свет, пару петличек и «журавль» — достаточно одного звукорежиссера. Ну, и мы с Максом! — Лиза улыбнулась, слегка прикусив нижнюю губу, и мужчины тут же обратили на это внимание. Теперь в игру вступила она, давая понять, что может быть не только ведомой в общении с ними.

— Сколько километров от Москвы до этого места?

Лиза пожала плечами:

— До деревни около ста километров и через лес еще километров пять.

— Пешком? — Поль удивленно вытаращил глаза.

— Нет, там спокойно проезжает машина. Я отправляла туда локейшн-менеджера, и он подъехал прямо к заброшенному дому. — Лиза включила телефон и, найдя фотографии местности, протянула аппарат шефу. — Местный егерь предупрежден и поможет нам найти дорогу. Его мобильный у меня, договорились связаться за день до выезда.

Поль внимательно посмотрел на девушку и улыбнулся:

— Вы, наверное, профессионал, Елизавета?

— Наверное, коллега.

Женотье неторопливо изучил фотографии и передал телефон Максу:

— Что скажешь?

— «Дом, милый дом…» Мне кажется, так живет половина России, особенно если выехать за МКАД.

— Ладно тебе! — возразила Лиза. — Дело не в типичности, а в энергетике. Дом заброшенный и достаточно большой, а вокруг лес, болото и куча сплетен. Именно то, что нам нужно!

— Я и говорю, — не отставал Макс. — Обычная российская глубинка: болото, дикие заросли и куча пьяниц…

— Надо же, я француз, но, похоже, люблю эту страну больше, чем ты! — засмеялся Поль.

— Россию я люблю, но то, насколько она загажена, мне совершенно несимпатично.

— Ты не был в пригороде Парижа. Там можно увидеть такое свинство и такую разруху, что Москве и не снились.

— Это понятно, Нью-Йорк еще хуже, но я-то живу не там, а здесь. Меня это больше беспокоит.

— Господа, — вклинилась Лиза, — может, все-таки о работе поговорим?

— Как скажешь, босс. — Женотье еле заметно кивнул.

— План съемок предельно прост: сначала заезжаем в деревню и берем несколько интервью у местных жителей. Затем расставляем камеры по периметру дома и ждем чуда. Очень надеюсь, что снимем что-нибудь интересное, но в любом случае жути нагоним.

— Нагоним, — согласился Макс.

— Там точно нет поблизости ни кладбища, ни заброшенной больницы? — поинтересовался Поль.

— Нет, только этот дом.

— А что за дом вообще?

— Это небольшой особняк, построенный в тысяча девятьсот третьем году. В разное время в нем жили разные семьи, но никаких известных фамилий с ним не связано. В Интернете нет особых подробностей, но, надеюсь, узнаем хоть что-нибудь интересное у соседей. Последние лет десять там никто вроде не живет. Раньше его арендовал один художник. Я пыталась с ним связаться, но он умер пару лет назад. В общем, это неименитый особняк, пугающий деревенских жителей, возможно, лишь своей заброшенностью. Каких-то конкретных фактов пока нет.

— Ладно, посмотрим, что получится на выходе.

— Поль, — она с укором посмотрела на шефа, — вы сомневаетесь во мне?

Он уверенно покачал головой из стороны в сторону.

Максим, наблюдавший все это время за коллегами, не скрывал, что ему становится скучновато. Он оглядывался, смотрел в свой телефон и периодически зевал. Дождавшись, когда обсуждение дома сошло на нет, он отвлекся от SMS-переписки и обратился к боссу:

— Поль, а что это за новая концепция программы, о которой ты хотел поговорить сегодня?

Столь резкая смена темы заставила Лизу замолчать. Поль взглянул на Макса, явно не торопясь с ответом. Кабинет погрузился в тишину, в которой каждый вдруг почувствовал себя неловко. Женотье медленно встал с кресла и подошел к стеллажу со статуэтками. Осмотрев трофеи, он поправил впереди стоящие фигурки и сделал несколько шагов в сторону. Дойдя до противоположной стены, Поль развернулся и посмотрел на стеллаж:

— Так лучше, — резюмировал он.

Максим, терявшийся в догадках, для чего было нужно совещание, окончательно запутался. Его насторожило это неуместное проявление педантичности и отсутствие ответа на элементарный вопрос.

— Макс, — Поль вернулся к креслу, — тема сегодняшнего совещания заключается в следующем: программа сыплется. Доля нескольких последних выпусков показала, что проект порядком приелся, во всяком случае, в том виде, в котором он выходит сейчас. Мы хотим рискнуть и внести кое-какие изменения в концепт программы. Да, для канала это будет стоить дороже, но я готов вложиться, чтобы спасти «Поиски призраков». Просто, если и дальше будут фигурировать такие же цифры, я больше не смогу тащить убыточный проект в прайм-тайм. Мне придется перетаскивать его в ночь. Ты, безусловно, понимаешь, что, передвигая программу по сетке, мы даем понять всем, что рейтинг рухнул. А если уж и дальше так дело пойдет, то правильнее будет вообще прекратить выпуск передачи и оставить хорошие воспоминания о нашем общем детище. Уходить надо не тогда, когда ты уже не нужен, а когда в тебе еще осталась необходимость.