Высокогорные деревни и города вроде Мехико и швейцарского Давоса вымерли не от радиации или холода. Жизнь покинула их, потому что на высоте больше километра над уровнем моря стало невозможно дышать.

Но рука об руку с этим процессом шел и другой. Вместе с падением давления резко росла влажность. Над океанами бушевали ураганы, сравнимые с бурями на Венере, втягивая в себя миллиарды литров воды и перенося их на сотни, а то и тысячи километров. Влага конденсировалась над стремительно остывающей сушей и выпадала сначала в виде ливней, а потом в виде обильных снегопадов: не миллиметры осадков, а метры. В средних широтах колесный транспорт стал бесполезен. Под многотонной тяжестью обваливались крыши, и там, где некому было сбрасывать с них снег, брошенные строения в городах и поселках быстро становились непригодными для жилья.

Ядерная зима невозможна. Так считали математики и климатологи.

Даже сгоревших городов и лесов площадью в миллион квадратных километров будет недостаточно, чтоб дать такое количество пепла, говорили они. А ведь образовавшаяся сажа должна еще попасть в стратосферу, где нет конвекции и дождей, которые быстро ее вымывают, — останься сажа внизу, атмосфера очистится от нее за неделю. Попасть в верхние слои сажа может лишь за счет эффекта огненного торнадо, который образуется только при пожарах в городах, да и то не во всех. Но современные городские районы спланированы так, что огненного шторма не возникнет. А при лесном пожаре выделяется и вовсе очень мало сажи, и не все ее частицы настолько мелкодисперсны, чтобы зависнуть в тропосфере, оказывая влияние на затемнение Земли.

Ядерная зима возможна только при одном маловероятном сценарии — взрыве термоядерных бомб в каменноугольных пластах. Направляя «Минитмены» с пяти-, десятимегатонными БЧ на далекий Кузбасс, обитатели подземных бункеров Колорадо это знали. Правда, они считали, что феномен будет локальным и затронет только Евразию. Кто мог подумать, что процесс вызовет цепную реакцию и выход пыли будет равен не сотням миллионов тонн, а миллиардам?..

Атомные грибы вздувались только в Северном полушарии, но последствия вскоре ощутила на себе вся планета. Между полушариями Земли шел непрерывный обмен воздушными массами, поэтому страны, на территории которых не упало ни одной бомбы, тоже получили свою долю — если не радиоактивных осадков, то пепла с сажей.

Небо там стало не черным, а серым, но и этого оказалось достаточно. Теплолюбивая флора и фауна экваториальной и тропической зон погибла раньше, чем в умеренных широтах. В середине сентября коса прошлась по биосфере планеты, первыми отправляя вслед за динозаврами растения юга, затем животных и почти сразу же — популяцию людей. Особенно тех, кто жил натуральным хозяйством, не имея ни запасов пищи, ни утепленных жилищ… не говоря уж о зимней одежде.

Обитатели развитых стран юга, вроде Южно-Африканской Республики, Бразилии и Австралии, могли бы продержаться дольше — с холодильниками и забитыми едой супермаркетами. Но и у них была ахиллесова пята: в этих странах не знали, что такое настоящая война, и не было ничего похожего на систему гражданской обороны. Катаклизм застал их врасплох, свалившись на голову вместе с первым снегом.

Правда, насчет Австралии разговор особый.

Но не только взбесившийся климат сокращал численность человеческой расы. В темноте люди и народы сводили старые счеты, платя кровью за недавние и древние обиды. Август 2019 года стал месяцем, когда мир потряс не один ядерный конфликт, а четыре. Даже если б не пришла Зима, обмен ударами между США и РФ сместил баланс сил настолько, что стал катализатором для трех крупномасштабных и множества малых войн. Войны на Земле превратились в систему с положительной обратной связью, которая распространялась как пожар и могла закончиться, лишь исчерпав топливо — оружие или людей.

Как только стало ясно, что прежний миропорядок рухнул, на Израиль обрушился ракетный удар Лиги арабских государств, спровоцированный слухами о том, что Тель-Авив планирует нанести по их столицам превентивные ядерные удары… хотя, возможно, это были не слухи.

Дешевые и допотопные баллистические ракеты арабских стран были начиненными взрывчаткой консервными банками с примитивной инерционной системой наведения. Шестая часть из них взрывалась еще на активном участке траектории, орошая землю дождем горящих обломков. Почти все остальные были сбиты комплексами «Пэтриот» и более новыми аналогами. Точнее, их сбивали до тех пор, пока не кончились противоракеты. Качество было побеждено количеством, и на каждый квадратный километр Земли обетованной упало по паре «птичек», некоторые из которых были с химическими агентами. Одновременно авиация Иордании, Сирии, Ливана и Египта устроила самоубийственный рейд на ракетные базы Израиля в пустыне Негев с одной целью — уничтожить хотя бы часть готовящихся к запуску «Иерихонов».

Следом двинулись бронетехника и пехота, поддержанные добровольцами из всех стран Лиги. Арабы долго готовились к этому дню, накапливая оружие и ярость для реванша.

За войсками шли колоннами и ехали на личном транспорте «мирные люди» — народные мстители, проще говоря, мародеры. К ним присоединялись и жители Палестины от мала до велика. Те уже знали о судьбе арабского населения, которое жило в пределах Стены безопасности, и хорошо помнили об участии Израиля в кампании против Ирана.

Когда не армии, а народы сражаются за право выжить, правых и виноватых не бывает.

Новая война Судного дня была скоротечной, и в этот раз детей Сиона не спасло ни техническое превосходство, ни то, что за оружие взялись все, кто мог его поднять. Без американских друзей за спиной они могли только продать жизни подороже, захватив с собой побольше старых врагов. Последний бой ЦАХАЛа, Армии обороны Израиля, был страшен. От Синайского полуострова до Западного берега реки Иордан сошлись в бою моторизированные части. Французские «Леклерки» Саудовской Аравии были хороши, а русские Т-95, которые закупило правительство Египта за год до войны, — еще лучше, хотя сами арабские танкисты звезд с неба не хватали. Но сколько бы техники ни сжигали израильские «Меркавы» и противотанковые гранатометы, на место каждого убитого врага становилось десять, и совсем скоро, щедро удобрив трупами песок, захватчики прорвались через заслоны и устроили среди библейских долин ветхозаветную бойню. За собой они оставляли города и поселки, где больше не было даже кошек и собак, только смрадный дым поднимался к небу. Спаслись единицы, в основном элита, отчалившая до первых залпов в неизвестном направлении.

Пятого сентября еврейское государство перестало существовать, на этот раз навсегда. Но из двухсот сорока его ракет средней дальности марки «Иерихон-4» почти сто пятьдесят успели взлететь, превратив в пыль половину крупных городов стран ислама. Черный метеоритный куб Каабы превратился в радиоактивный пепел вместе с древними памятниками Александрии и Каира. Победителям некуда стало возвращаться, а потеряв общего врага, они мигом лишились подобия единства. Вспыхнул раздрай, закончившийся резней и взрывами «грязных бомб» в уцелевших Эр-Рияде и Абу-Даби.

Днем раньше войска Северной Кореи, за считаные дни поставившей под ружье треть населения, пересекли тридцать восьмую параллель и хлынули в Южную, сметая все на своем пути. В первом же боестолкновении вскрылось преимущество социалистического уклада над капиталистическим: северяне не умели делать телевизоры и автомобили на экспорт, зато не разучились держать автоматы. Так была доказана истина, известная специалистам еще со Второй мировой, — армии демократий не умеют воевать.

Еще вечером первого дня, опомнившись от потрясения, Индия и Пакистан подписали специальное приложение к договору о ненападении, имея перед глазами красноречивый пример. Но усилия Дели и Исламабада пошли прахом, когда отбившиеся от рук военные с обеих сторон начали промышлять грабежом по разные стороны рубежей.

Как и в других местах, противостояние развивалось по нарастающей. Двадцать восьмого августа страны обменялись серией ядерных ударов, стараясь опередить друг дружку и получить стратегическое преимущество. Это бледное подобие катастрофы 23-го числа (если считать мощность бомб) из-за скученности населения и неразвитости системы ГО унесло не меньше жизней. Вслед за этим армии двух государств оказались втянуты в вялые позиционные бои на всем протяжении границы, которые стихли через неделю, когда оба правительства пали под натиском обезумевших от голода толп.

Когда американские контингенты по всему миру внезапно начали паковать вещи, ни одна страна не испытала и доли того, что почувствовала Япония. Двадцать пятого августа все, от министров до гейш из чайных домиков Киото, говорили о том, что проклятые бака-гайдзины [Бака-гайдзин — американец (яп.). От бака — «глупый» и гайдзин — «иностранец».] смылись, бросив верных союзников в пасть дракону. Прошлой ночью базы на Хоккайдо и Окинаве обезлюдели — военный персонал в спешном порядке погрузился в «Геркулесы» и на морские суда, причем не только под своим флагом. В обстановке неразберихи было не до дипломатических расшаркиваний с бывшими друзьями. Реквизировали все, что попалось под руку, — от круизных лайнеров до сейнеров, ловивших крабов в Охотском море, и отбыли, бросив все нетранспортабельное имущество.