Последующие рейды принесли не меньше результатов, причем личные клятвы моих солдат давали полную гарантию того, что головы принадлежали именно разбойникам, а не кому попало. Ради общественного спокойствия «чистильщиков» «приписали» к королевским войскам и пояснили, что это одно из нововведений, придуманных новым королем. Нововведение было принято «на ура», потому что путешествовать по дорогам страны сразу стало намного безопаснее. В глухих и дальних лесах остались только самые отчаянные или отмороженные разбойники, которые на пощаду и так уже рассчитывать не могли. Да и они были озабочены уже больше тем, как выжить, а не награбить побольше. Остальные посчитали, что лучше трудиться честно и жить долго…

Поскучав какое-то время без дела, Лестор сам (что для него совершенно не свойственно) испросил моего разрешения взяться за пиратов. Пираты тоже были «больным вопросом» для страны, а расспросив Лестора подробнее, я узнал, что они были и его «больным местом» — за ними числился должок… Кровавый такой должок… Так что Лестор решил совместить приятное с полезным и подчистить еще и морские владения Синдарии.

Схема была проста до невозможности. Ребята тихо грузились на один или несколько небольших торговых корабликов и плавали по излюбленным пиратским маршрутам. Пираты совершенно самостоятельно брали их на абордаж, а потом горько об этом жалели, потому что вместо ценных товаров трюмы этих лодочек оказывались забиты вооруженными до зубов бойцами. На такой вот милый привет из пяти шхун и наткнулись возвращавшиеся из большого рейда господа пираты. На невзрачные лодки они решили напасть то ли по привычке, то ли оттого, что им катастрофически не хватало свободного места. На больших кораблях, перевозивших каргазийские драгоценности, были установлены корабельные варианты «скорпионов», после знакомства с которыми многие корабли пиратов отправились ко дну. Пираты не стали забирать себе большие корабли из-за их низкой скорости и неповоротливости, а также потому, что присутствие такого корабля во внутренних водах Синдарии приведет к неминуемому досмотру, избежать которого никак не получится.

Как бы то ни было, историческая встреча произошла, и пираты мигом потеряли крупнейшую добычу своей жизни, а заодно и сами жизни. Так что мои ребята вернулись в порт Синдара во главе большого каравана, буквально ломившегося от драгоценностей и роскошных товаров. Лично оценив прибывшие товары, мастер Андреас приказал присовокупить к отправляющемуся в Моравол каравану несколько дополнительных повозок, которые доставят ко мне лучшие вещи на общую сумму, равную казне нескольких государств. Башню со своей командой он отрядил в качестве почетной охраны такого груза, а Лестор со своими ребятами ехали как герои за заслуженной похвалой.

Караван с дарами и героями прибыл вчера. Хорошенько отметив встречу со своими друзьями, Шрам рассказал им о проводимой в замке боевой подготовке скелетов. Ребята посмеялись и не поверили. Кому именно за выпивкой пришла в голову идея соревнования, уже никто не помнит, но идея получила всеобщее одобрение, и приказ о возведении арены был отдан еще вечером. За ночь арену совместными усилиями возвели, пустив на нее часть имевшихся запасов строительного леса, и как только все было готово, начались соревнования живых и мертвых. Увидев, как скелеты в первых боях «под орех» разделывают их проверенных бойцов, мои офицеры пришли в негодование и лично вышли на песок. Шрам выходил первым и поэтому уже успел привести себя в порядок после боя и недавно поднялся сюда. Башня и Лестор должны были прийти с минуты на минуту.

Пока я слушал всю эту историю, боец «живых» на арене все-таки смог одолеть очередного скелета, чем вызвал радостный взрыв эмоций на трибунах. Алебардщик фактически повторил примененную мною тактику боя и справился, хоть и с трудом, со своим противником.

— Восемь — пять в пользу мертвяков! — провозгласил Салкам уже веселее.

— Думаю, эксперимент можно считать более чем удавшимся. С таким качеством каждой боевой единицы можно спокойно выходить на поле боя. — Я удовлетворенно кивнул и стал смотреть, как новый «живой» боец сошелся с очередным скелетом. Тут живому явно ничто не светило…

— Смотрите, Босс, учитывая, что вы мне рассказывали про предстоящих противников, на легкий исход сражения я бы все-таки не рассчитывал. Башня со своим скелетом справился довольно легко — он просто снес его своей палицей. Если я правильно понял, эти ваши урфы очень крупные и сильные бойцы. С такими лучше стенка на стенку не выходить.

— Да, Шрам, я это понимаю. Думаю, что у нас с Оокотоном получится сделать скелетов-лучников, а также другие рода войск. Я планирую активно применять артиллерию… В общем, разберемся по ходу дела. У нас еще будет много времени, чтобы выработать тактику. Да, кстати, про «стенка на стенку». Вы такое уже устраивали?

— Нет, Босс. Сначала мы хотели попробовать один на один. Теперь я думаю, что лучше такого боя и не устраивать вообще: тут без крови не обойдется. Да мне теперь кажется, что нас просто сомнут. Все-таки сомкнутый строй щитов одолеть сложнее, чем мешанину из разновооруженных бойцов. А у нас именно так выходит.

— Раненые были?

— Нет, я заложил им в черепушки вполне стандартный «предохранитель» — набор запретов на непосредственное нанесение вреда. К счастью, мне не пришлось его разрабатывать самому — это довольно сложное плетение. Молодых некромантов ему обучают в первую очередь, чтобы несчастных случаев было поменьше… Но этот набор несовершенен, если честно. Думаю, что сейчас нам просто повезло, ну и плюс отменные навыки, что вы мне подсадили, — те бойцы сами умели вовремя остановиться… — отчитался передо мной Оокотон.

— Ты управляешь скелетами во время боя?

— Нет. Я внушил им определенный порядок общих действий — вроде того, что начинать и останавливать бой по знаку — и предоставил вести сам бой исходя из общего набора умений. С этим было тяжелее всего. Легко заставить скелета выполнять четкие указания. Иди туда, сделай то и так далее. Как только появляется свобода и необходимость выбора, появляются и проблемы. Бойцовские навыки хорошо увязаны между собой, так что мне удалось связать более-менее рабочую «сеть» — если противник нападает «вот так», то на это реагировать можно «так», «так» и «так». Если отреагировал «так», то потом делать «вот так» и так далее. Если бы вы не подсадили мне в голову такой набор навыков, у меня бы ничего не получилось. Теперь-то я понимаю, что мои прошлые эксперименты никуда не годились. Против ваших бойцов они бы не выстояли и минуты, даже всем скопом. Интересно получается… Некромант сам по себе может много, но по-настоящему боеспособная армия возможна только в союзе с магом, способным впитывать и перераспределять чужие навыки. Ведь невозможно научить поднятых тому, чего не знаешь сам. А некромант-боец — слишком сложное и экзотическое сочетание. Все-таки обычно или то, или другое. Но теперь-то уж мы им устроим…

— Не спеши. Создать боеспособный скелет — это одно. А вот создать из скелетов боеспособную армию — совсем другое. Неуправляемая армия из боеспособных солдат далеко не уйдет…

— Да? А мне кажется, что урфы именно так и делают и при этом уходят очень даже далеко…

— Давай пока не будем брать урфов как образец воинского искусства, ладно? — Я мягко прервал юношу, в чьих глазах уже горел огонь победы. — Ты, кажется, раньше поддерживал идею насчет превосходства интеллекта над грубой силой, вот и будь последователен. А пока просто поверь более опытным союзникам… — Я посмотрел на Шрама, и тот очень выразительно кивнул. Судя по всему, за последние несколько дней эта парочка хорошо сошлась, и Шрам стал для Оокотона непререкаемым авторитетом. — Ты сможешь управлять соединениями скелетов в бою? Отдавать приказы?

— Целому соединению — вряд ли… Это слишком сложно. К тому же я думаю, что буду полностью сосредоточен на поддержании такого количества скелетов одновременно. Мне будет просто не до того, чтобы следить за битвой.

— Ясно. Значит, нам нужна еще целая система толковых офицеров…

К нам присоединились Башня и Лестор. Увидев меня, они вытянулись по стойке «смирно».

— Вольно, ребята. Хорошо поработали, молодцы. Что скажете насчет этого безобразия? — Я кивнул в сторону арены.

— Жуть! Я не раз слышал истории о поднявшихся покойниках, но чтобы они владели оружием как элитная гвардия… — Башня неодобрительно покачал головой. — И много их будет?

— Триста тысяч минимум. Возможно, больше.

— Жуть! — Башня вздрогнул. Было видно, что ему это здорово не по нутру. Лестор хранил угрюмое молчание. Судя по его напряженной позе, он полностью поддерживал своего коллегу.

— Не переживайте, ребята. Эти красавцы не для этого мира. Это подарок для куда менее симпатичных товарищей, которые не отличаются излишней гуманностью к представителям других видов. Представьте себе, что в вашем распоряжении в подобной ситуации есть только скелеты. Вы бы предпочли их иметь или не иметь?

Моя аргументация достигла цели, и мои помощники несколько расслабились. Лестор повернулся к Шраму:

— Это твоя школа? — Он кивнул на арену, где очередной скелет дожимал живого бойца. Счет явно готовился поменяться на десять — пять. — Когда я дрался со своим, у меня не раз возникало ощущение, что я дерусь с тобой. Уж больно много знакомых ухваток.

— По большей части. — Я ответил Лестору вместо Шрама. — Большая часть навыков действительно принадлежит Шраму, но не все. Например, навык обращения со щитом я заимствовал у другого бойца. Шрам у нас больше по части нападения. Ну и плюс двуручники. Надо будет создать отряды, вооруженные двуручными мечами, а то грех такому умению пропадать. Возможно даже, что это будет эффективнее против урфов… Отберем для этого скелеты покрупнее — и вперед. Кстати, твои навыки по работе с парными клинками у меня тоже на очереди на подсадку. Нам предстоит очень много работы по созданию этой армии.

— «Мертвяки» — не очень хорошее название! — Оокотон тоже решил недовольно надуться. Ему не нравилось, когда не восхищались его поднятыми. Детский сад, честное слово!

— Могу предложить воинский клич «Смертным — смерть!» — вспомнил я кусочек какого-то фильма про оживших мертвецов. По-моему, очень к месту!

— Здорово! — Оокотону явно понравилось, и он сразу расцвел. Остальных от такого девиза даже передернуло.

— Ладно, показывайте, что вы там отобрали у бедных пиратов. Только они заработали себе на сытую старость, как появляетесь вы и все у них отнимаете. И вам не стыдно? — Лестор вновь надулся. Остальные все-таки заулыбались. Лестор посмотрел на них через плечо и пробурчал: «Бедные, как же…»

8

Мы направились в Башню. Еще совсем недавно Башня была обветшалой, но очень удачно спроектированной горной крепостью. Строительные работы велись в подземельях, так что до основных помещений дело пока не дошло. Все прибывшие трофеи сгрузили в одном из залов крепости — замковая сокровищница такого объема ценностей просто не смогла бы вместить. Сделав в памяти пометку насчет необходимости увеличения сокровищницы, я приступил к осмотру.

Я всегда спокойно относился к предметам роскоши, но, надо отдать должное, тут было на что посмотреть. Первыми бросились в глаза разнообразные сосуды из золота и серебра. Было их тут и вправду предостаточно. Всех форм и размеров, какие только можно представить. Если бы я когда-либо мечтал обзавестись золотым ночным горшком, то сейчас у меня была такая возможность. Кроме сосудов из металла тут были различные вазы из тонкого фарфора. Некоторые изделия были настолько большими, что в них бы влезло несколько бочек. Их роспись была весьма интересной, вот только я совершенно не понимал — на кой они мне сдались? Разнообразные гобелены и коврики тончайшей вышивки лежали большими стопками, рулоны шелка складировались как дрова. Все это вместе напоминало большой склад очень дорогой лавки…

Отдельно от всего стояли два сундучка. В том, что побольше, были золотые монеты простой чеканки, в другом — крупные рубины разнообразной огранки. Вот тут я присвистнул, потому что до сих пор не представлял, что рубины можно измерять в литрах! Разумеется, я сразу подумал о возможности использовать их для своих целей. Надо будет проконсультироваться насчет рубинов у сеньора Карло.

Я наклонился к Шраму и тихонько поинтересовался:

— Слушай, а на кой они все это сюда приволокли? Ну рубины и золото — понятно, а фарфор нам куда девать? И все эти предметы прикладного искусства?

— Украсим замок. — Шрам рассуждал практично. — У нас каргазийские товары бывают редко и стоят очень дорого.

— Что, правда? А чем они настолько ценны?

— Хм… — Шрам задумался. — Ну вы же были во многих королевских дворцах… много вы там таких ваз видели?

— Я там и золотых ночных горшков не видел…

— Насчет ночных горшков ничего не скажу — если они и есть, то в королевских спальнях, а я туда не заглядывал, а про вазы знаю, что такие по карману только очень богатым людям.

— А, вспомнил. Я видел парочку таких у сеньора Карло.

— Вот-вот. А он чем попало свой дворец обставлять не станет! Каргазийская ростовая ваза — очень дорогая штука!

Я еще раз с сомнением осмотрел вазу, в которой мог бы поместиться целиком. Ее стенки украшала роспись, изображающая сцены охоты. Ничего оригинального, честное слово. Роспись не показалась мне настолько уж утонченной, чтобы позволить себе ее мог только богач. Другое дело, что обычным людям такую бандуру даже поставить некуда. Ну а богатые вечно готовы тратить бешеные деньги на всякую ерунду, особенно если она в моде или каким-то образом подчеркивает их статус. Видимо, это был как раз такой вариант. На всякий случай я перевел взгляд в энергетическую проекцию и изучил ауру предмета. И опять ничего — ваза не обладала какими-либо магическими свойствами. В общем, ничего я в керамике не понимаю!

— Ладно, если ты в душе такой дизайнер, то расставляй их, как тебе хочется. Я вот только кое-чего не понял: а чего это корабль вез и золото, и товары? И еще ты говорил, что там была целая флотилия? Она что, вся была керамикой забита?

— Нет, Босс. У каргазийцев свои заморочки: вы же знаете, что Каргазия — это большой остров?

— Да…

— А вы знаете, что, несмотря на свои размеры, у этого острова почти нет пригодных для постройки пристани мест?

— Нет, вот этого я уже не знаю. Рассказывай все по порядку.

— Каргазия — большой скалистый остров на юге. Течения и ветра там такие, что маленьким судам там делать нечего, поэтому мореходство в тех краях довольно небольшое. Сам остров весьма богат полезными ископаемыми, но плодородных почв мало. В низинах у берегов — сплошная глина. Поэтому основная деятельность на острове — это производство изделий из керамики и металлов. Про них еще шутят, что глина — их основной хлеб. Ну и правители там со своими заморочками. Поскольку кушать хотят все и всегда, правители объявили, что свободная торговля хлебом, как и прочими продуктами, — государственная прерогатива. Дескать, чтобы спекуляции не было. А на самом деле — чтобы не было конкуренции. Какой-то смысл в этом, может, и есть — если бы тамошние правители разрешили свободный ввоз зерна, то все, кому не лень, возили бы его туда и продавали втридорога в обмен на ценную каргазийскую керамику, которая, понятно, там не ценится. Вместо этого правители подмяли всю торговлю под себя — как внешнюю, так и внутреннюю. Каргазийские товары грузятся на большие королевские караваны и отправляются в дальние плавания, чтобы продать товары там, где подороже, и купить хлеб там, где подешевле. Вроде все разумно, да только хлеб в Каргазии для простых людей все равно остается роскошью, зато правящие кланы такого слова — «роскошь» — вообще не знают. Представляете, сколько они имеют с такой торговли?

— Думаю, что очень много. И вполне могут себе позволить на часть этих средств содержать ну очень боеспособную армию, которая готова задавить любой недовольный бунт в зародыше и утопить в крови, если понадобится.

— Верно думаете.

— А как насчет угрозы морской блокады? Страну, которая не может себя прокормить, поставить на колени достаточно легко.

— И они это тоже понимают, поэтому на военном флоте не экономят. Я же вам описывал их корабли: большие, тяжелые плюс орудия, плюс тараны. Такие пробьют любую блокаду.

— Теперь расскажите мне еще раз про пиратов.

Лестор, слушавший краем уха лекцию о социально-экономическом статусе Каргазии, включился в разговор:

— Судя по той информации, которой с нами любезно поделился на обратном пути один из взятых в плен капитанов в обмен на то, чтобы мы не использовали его как живую наживку для ловли больших акул, пираты готовились к этому мероприятию очень давно. Они прекрасно понимали, на кого будут нападать, и знали, что малой кровью тут не отделаешься. Это было самое крупное пиратское нападение из всех, которые я знаю. Ради этого похода пираты даже придумали и подписали своеобразный акт о перемирии. Пираты любят разные бумажки и умеют их уважать. Так что на короткий срок они прекратили своеобычную грызню и забыли былые обиды. Обычно каргазийские корабли в наши воды не суются именно из-за пиратов. Все-таки три архипелага, на которых пиратов больше, чем москитов, — это слишком много. Поэтому пиратам пришлось самим отправиться искать каргазийского счастья. Армаду они собрали — о-го-го! Почти весь Синдарский архипелаг плюс все желающие с других. А желающих там было много! Ведь все прекрасно понимали, что чем больше они соберут народу, тем больше шансов выжить у каждого отдельного представителя рискованного ремесла, а уж предполагаемой добычи в случае успеха хватит на всех, а если гладко пройдет, то такую ходку можно будет и повторить. Вот только гладко не прошло. Пираты слишком привыкли брать на абордаж простых купцов, у которых если и есть охрана, то совсем небольшая. А в Каргазии в военный флот отбирают лучших. Желающих там всегда хватает — двойной паек плюс возможность кое-что привезти домой… Ради этого ребята тренируются день и ночь. По количеству судов пираты превосходили каргазийцев в шесть раз: они так и рассчитывали — по шесть кораблей на одного, и быстро всех скрутить. Но один корабль каргазийцев вмещает в себя намного больше бойцов, чем предполагали пираты. И при виде морских волков караван не распался, как обычно, а успел перестроиться в боевой порядок. Обычно каргазийцы плавают так: флагман, на котором перевозятся все ценности, плывет в центре, и вокруг него четыре корабля охранения. Как и положено в такой ситуации, с высоченной мачты флагмана каргазийцев пиратов заметили намного раньше, чем тем бы хотелось, и корабли охранения вышли навстречу пиратам и развернулись в линию, чтобы угостить их залпом из «скорпионов», так что численное превосходство пиратов быстро пошло на убыль. Но пираты все же решили атаковать, надеясь на свою маневренность и численный перевес. В конечном итоге они победили, но потеряли при этом три четверти кораблей и две трети людей.

У каргазийцев есть милый обычай: если командир корабля видит, что бой проигран, он обязан отдать команду подпалить свое судно вместе со схватившимся за него противником. Для этого у них всегда есть сосуды с зажигательной смесью. В море такой поступок равносилен самоубийству, но приказ есть приказ, к тому же попасть в плен к пиратам, как правило, означает то же самое, поэтому многие из кораблей пиратов попросту сгорели. На самом деле — хороший урок для других пиратов: не нам — так никому. Вот так и получилось, что от большой уходившей в плавание армады назад возвращались одни ошметки — всего двенадцать небольших кораблей.