— Не выходит, да?

— Да, — не стал я скрывать правды, а вдобавок внимательно изучил своего собеседника. Сам он колдуном не был, но на него были наложены довольно сильные охранные чары. Очень сильные, на уровне моих собственных. Сделав этот вывод, я первым делом принялся усиливать свою защиту — реальной опасности вокруг я не фиксировал, но буквально нутром чуял, что перестраховаться будет нелишне. Заодно я подготовил экстренную телепортацию — на небольшое расстояние, но прыгнуть я мог бы за долю секунды. Истолковав затянувшуюся паузу как мою нерешительность, дедушка опять ухмыльнулся и спросил:

— Ну и что же мы намереваемся делать?

— Разговаривать! — Я выдал старику ответную хищную улыбку.

— Ах, какой лаконичный молодой человек! И как вы намерены меня разговорить?

— Проще, чем вы думаете, — ответил я совершенно ровным, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом. — Ваш щит убережет вас от проникновения в ваш разум, но заклятия, которое заставило бы вас молчать в принципе, на вас нет. Более того, на вас наложены неплохие заклинания защиты физической, которые спасут вашу жизнь в случае чего. Заклинание, которое сообщит вашему неведомому хозяину, что вы попали в беду, я смогу блокировать — оно не очень сложное, а что касается вашего желания говорить… — Я оперся на разделяющий нас стол. — Оно у вас появится в самое ближайшее время!

Самое паршивое, что мне уже не было так уж необходимо допрашивать старика. Я уже сложил все кусочки головоломки воедино и теперь пытался понять — проще самому повеситься или все-таки побарахтаемся?

— Так уж получилось, что я довольно много знаю о физической боли. Не потому, что я такой уж опытный палач, а потому, что мне многое довелось испытать на себе. Поэтому нам не понадобятся ни инструменты, ни специальные комнаты — мы справимся прямо здесь, на этом столе. Боль от сломанной конечности довольно сильна, но терпима. А вот когда на эту конечность оказывается дополнительное давление, боль многократно усиливается. Я просто начну ломать вам кости. Сначала — пальцы, фаланга за фалангой, затем перейду на кости кисти… — Дедушка здорово побледнел — варианта банальной пытки он, похоже, не рассматривал в свой адрес. — Когда я сломаю вам все кости руки до локтя включительно, я даже еще не начну задавать вам вопросов. Я просто сожму вашу переломанную руку в крепком дружеском рукопожатии, а затем выверну ее. Любой человек на этом месте просто умрет от боли. Но не вы — я прослежу за этим. Вам предстоит поставить своеобразный рекорд по количеству боли, которую способен вытерпеть человек. В человеческом теле более двухсот костей, вам это известно? Нам предстоит долгая ночь. Когда вы превратитесь в сплошной мешок боли и агонии, вы расскажете мне все, лишь бы я позволил вам умереть. Вам нравится такой вариант? Думаю, вы понимаете, что не сможете оказать мне никакого сопротивления, так что выбор у вас небольшой. К тому ж есть еще один немаловажный нюанс. Меня интересует совсем немного. Большую часть вы мне уже и так разболтали, так что наш разговор превратится в своего рода формальность по уточнению деталей. Удивлены?

Шокированный описанной мною перспективой старик все-таки нашел в себе силы нахмуриться. Я пояснил:

— Вы употребили в разговоре со мной слово «лаконичный». Скажите, что оно означает?

— Ну человек, который кратко изъясняется… — выдал дедушка после небольшой паузы. Он никак не мог понять смены темы нашего разговора.

— Правильно. Скажите, а вы знаете, откуда появилось это слово?

— Э-э-э… Нет… — Старик вконец запутался.

— Неудивительно. Потому что Лакония — это географическая область Древней Греции, в которую входил в том числе город-государство Спарта. Жители этого города действительно предпочитали выражать свои мысли максимально емко, вот только я подозреваю, что эта информация не известна ни одному обитателю этого мира. Вы подцепили это выражение у своего хозяина. В том мире, откуда я родом, оно довольно распространено, поэтому в этом нет ничего удивительного. Меня, собственно, интересует именно ваш хозяин. Поскольку я сомневаюсь, что в вашем мире так уж много выходцев из иных миров, тем более наделенных специфическими магическими способностями, рискну предположить, что ваш хозяин — чрезвычайно состоятельный аристократ из не очень древнего — приблизительно сто пятьдесят лет — рода, из государства, на тот момент именовавшегося Сэрия. Вам упорно хочется называть его Повелителем или чем-то в таком духе. Ваша преданность ему мне понятна, вот только я совершенно не собираюсь причинять ему хоть малейший вред — подозреваю, что мне это не по силам. Так что вы просто можете помочь мне организовать нашу встречу. Или мне следует приступить к выполнению ранее описанного плана?

— В этом нет необходимости. Я сам с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, молодой человек. — Чуть насмешливый спокойный голос раздался за моей спиной. Я неторопливо обернулся. Тот факт, что я не почувствовал приближения моего противника, подтверждал мою давнюю гипотезу, что более сильный колдун способен скрыться от более слабого. В случае начала драки остается надеяться на комплексную защиту плюс возможность сделать ноги. На успех я не рассчитывал, понятно, но условная ничья меня более чем устраивала. Впрочем, предчувствие мне подсказывало, что драки не будет.

Позади меня в дверном проеме комнаты стоял довольно высокий худощавый брюнет с острыми чертами лица. Возраст определить было сложно. Навскидку — около сорока. Учитывая обстоятельства — в районе двух сотен. Его одежда имела некоторое сходство со знакомым мне черным фраком — крайне нетипичный прикид по меркам здешней моды.

— Карло Черный Паук, я так полагаю? — уточнил я со сдержанной вежливостью.

— К вашим услугам. Учитывая, что мы в некотором роде земляки, зовите меня сеньор Карло, если хотите, — вам не тяжело, а мне приятно будет — ностальгия, знаете ли. А вы, молодой человек? — Видя некоторое мое замешательство, сеньор Карло поспешил добавить: — Понимаю. Я тоже долгое время предпочитал оставаться инкогнито. Никогда не знаешь, каким боком что вылезет, и всегда хочешь перестраховаться. Похоже, мы с вами очень похожи в этом плане, да и во многих других, как я погляжу. Очень внушительный набор защитных заклинаний, впечатляет. Давайте немного прогуляемся. Нам есть о чем поговорить…

43

Мы действительно были земляками. Когда речь идет о мирах, такая ерунда, как разные страны, уже не имеет значения. Что интересно, с момента его перемещения сюда в нашем мире прошло намного меньше времени, чем тут. Когда-то он был учителем. А потом некий Голос повелел ему стать Черным Властелином. Наши пути имели не так много общего — сеньор Карло предпочитал похищать свои жертвы, соблюдая все правила предосторожности. Он никогда не спешил, понимая, что цена ошибки будет высока. Судьбу предшественников воспринимал как нечто само собой разумеющееся, потому что не верил в искреннее желание Голоса организовать конец света, да еще и чужими руками. Когда он понял, что никакая перестраховка и конспирация ему не поможет, сам организовал собственную смерть и на несколько лет залег на дно.

— Вы знаете, там, у нас, я никогда не мог нормально отправиться в отпуск — то накладки, то денег нет, то вечные друзья-родственники не дают расслабиться спокойно. Постоянно нужно сделать что-то для кого-то. «Ты ведь сейчас не занят, да?» А тут я понял, что это мой шанс. Я ведь очень люблю рыбалку. И хорошие вина! И породистых коней! Кони всегда были моей особой страстью, но что может сделать учитель? Раз в неделю сходить на ипподром? Поначалу я, как и вы, принялся сколачивать собственную империю. У меня ведь тоже ничего не было, зато появились возможности, и я не собирался их упускать. А когда понял, что перегнул палку и за меня вот-вот возьмутся какие-нибудь странствующие рыцари, мне пришлось умерить свой имперский пыл. И тут я понял — а чего, собственно, мне не хватает? У меня полно денег, времени и здоровья, чтобы предаваться всем радостям жизни, какие я смогу придумать. Играть дальше в игры Голоса? Пфф! Добиваться какого-то большего могущества? Зачем? Что я с ним смогу сделать, чего я не могу делать сейчас? Я не смог придумать. О том, что это крайне опасно для здоровья, я вообще молчу, зато, кроме этой погони за властью, мне, собственно, ничто не угрожает. Понимаете? Ничто. Так чего мне, спрашивается, плясать под дудку этого Голоса?

Мы устроились на закрытой террасе над небольшим обрывом. Весенний ветер был достаточно прохладным, но нас такие вещи уже не беспокоили, а вот вид отсюда открывался чудесный. Перон когда-то разросся из небольшой крепости на высоком холме. Эту местность нельзя было назвать гористой, но и на равнину местные холмы не тянули, даже с натяжкой. Наверняка это создавало массу неудобств градоуправляющего плана, зато способствовало появлению таких вот красивых местечек. Перон был вообще красивым городом — пожалуй, наиболее красивым из посещенных мною в этом мире. Мы заказали себе приличный обед — местная кухня мне также пришлась по вкусу. Баранина на углях, маринованная в гранатовом соке, и запеченные баклажаны очень способствуют благостному расположению духа. Мой спутник тем временем продолжал свое повествование:

— У меня великолепное поместье. Я так понял, что вы меня довольно точно вычислили. По деньгам и времени, да? — Я кивнул. — Ну правильно. От местных-то мне скрываться особого смысла и сложности не было, а вот от хорошей компании в будущем я бы и не отказался. Это я вас в гости так приглашаю! Не пожалеете! У меня действительно невероятно роскошное имение. Огромное кристально чистое озеро для рыбалки. Леса, полные дичи для охоты. У меня лучшая коллекция вин в этом довольно богатом на приличные напитки мире! У меня гарем, которому позавидует любой арабский шейх. И конюшни. Я воплотил свою мечту о лошадях. Я, собственно, все свое время этому и уделяю. Я занимаюсь выведением новых пород лошадей. Мои конюшни — лучшие в этом мире. Думаю, не только в этом! Это вам без ложной скромности скажу!

— Тогда на кой черт вам эта заморочка с разведкой, войной и прочей ерундой? Я думал, вам это уже давно неинтересно.

Сеньор Карло пожал плечами:

— В чем-то вы правы. Я действительно уже давно не занимаюсь подобной ерундой. Скажем так, это заготовка на будущее. Моего интереса в этой истории и правда нет. Почти. Точнее будет сказать — прямого интереса. А вот косвенный очень даже есть — этот союз трех стран со временем стал бы довольно серьезной силой. Не сейчас — лет через тридцать. И вполне мог бы направить свое внимание на юго-восток, где, собственно, и начинается моя территория. Сейчас трем мелким странам проще вместе напасть на одного крупного соседа, чем на более крупный союз, который представляет собой моя территория, а вот в будущем, когда эти три страны по-настоящему объединятся, ситуация кардинальным образом переменится… Поэтому намного проще было сейчас направить неуемный пыл уже знакомых вам королей в другую сторону, чем потом разбираться с ними или их потомками напрямую. Вне зависимости от исхода этой войны, потенциальная опасность была бы устранена — мне все равно, завоевал бы союз Синдарию или нет. В первом случае он не смог бы ее удержать и вскоре развалился, ну а во втором и так все понятно: о союзе можно будет забыть — его похоронят вместе с его основателями. Скажите, вы уже определились с вашими дальнейшими планами?

— Вообще-то не до конца. Я с самого начала не собирался строить Империю, собирать войска и все в таком духе. Но меня очень интересует сама магия. Вы всю жизнь мечтали о лошадях, да? Я всю свою жизнь мечтал колдовать! И вот — сбылось! Я ведь уже заканчивал с созданием стабильной площадки для своего проживания — что-то вроде вашего Сэрийского региона в масштабах одного королевства. Я подумывал, чтобы еще договориться с окружающими монархами, но не более того. Внутри страны относительный порядок я уже навел и в большее вмешиваться не собирался. В моем распоряжении сейчас огромная библиотека Черного Грома — вы ведь слыхали о нем?

Сеньор Карло кивнул:

— Ну конечно. Такой талантливый колдун. Я какое-то время опасался, что именно он станет моей проблемой, но со временем успокоился. Его замкнутость к путешествиям не располагала, а на его территории я никогда не светился. Так вы говорите, что стали обладателем его библиотеки? Ну тогда вам и вправду есть чем заняться в ближайшие сотни две лет! Когда надоест копаться в свитках, приезжайте ко мне — я помогу вам отряхнуться от пыли! Я, собственно, что хотел сказать: если вы все-таки планируете строить из себя Владыку Тьмы, ничего не имею против, имейте в виду. Я попрошу вас не трогать мой регион, а все остальное жгите сколько угодно. Другое дело, что я бы не советовал вам этого делать, но вы это все и сами наверняка знаете. Не в моих привычках указывать что-либо кому-либо. Вы свободный человек и имеете право поступать, как знаете.

— Вы сумели что-нибудь разузнать о Голосе?

— Ничего, но я особо и не старался. Он не общался со мной со времен моего появления тут, да и поводов у него не было, разве что пожурить за несоответствие. Хотя он нетороплив. Мне кажется, что его вполне устраивает такое вот мое поведение, — это вполне в порядке вещей, и он, скорее всего, рассчитывает, что рано или поздно я проявлю активность. Так оно и вышло в конце концов. Не связывайтесь с ним, мой вам совет. Не хочу, чтобы вы закончили, как другие. Он слишком легко их щелкает. Между прочим, я так или иначе сталкивался с еще троими Владыками. Они долго не протянули. Везде одно и то же. Голос неравнодушен к эпичности. Как только Владыка начинает перегибать с пафосом, самомнением, считать себя неуязвимым или всемогущим, особо зверствовать без повода, типа для образа, как — хоп! Бац — и нету. Голос просто не может удержаться. Вы, я так понимаю, тоже просчитали эту зависимость?

— Да, мне показалось, что Голос любит бить Владык их же оружием.

— Да, согласен. Поэтому, кстати, я и выбрал такой способ выйти из игры — он вполне согласуется с каноном: тайный магистр погиб от руки тайного заговора своих приближенных. Классика!

— А пока мы не соответствуем образу, нас и бить вроде не за что. Даже пользу какую-то приносим. Ушлый этот Голос, вот что скажу!

— Да уж, хорошо устроился! И польза, и развлечение.

Мы еще долго просидели на террасе. По большей части разглагольствовал сеньор Карло, в основном о своих похождениях в образе Кровавого Паука. К моему нежеланию делиться планами он отнесся с поистине отцовской снисходительностью — пусть дитя потешится. Под конец он еще раз меня предостерег:

— Не играйте в эти игры, молодой человек. Нас всегда можно поймать! Вон как вы поймали меня на одном слове «лаконичность»! А ведь это — ерунда! Есть много способов копить свою силу, если вам интересно именно это. Да вы и сами это уже знаете: вы достигли приличного уровня за такой короткий срок. Проблемы начинаются, как только хочется хапнуть сразу и побольше. Не надо! Успеете! Не спешите! Лучше действительно приезжайте ко мне в гости!

На том мы и распрощались.

44

Я еще долго гулял по холмам Перона. Сидел над обрывами и смотрел вниз, на маленькие внутренние дворики симпатичных домов. У меня было о чем подумать после разговора с сеньором Карло. Я ведь действительно уже приговорил этот мир. Не просто планировал организацию апокалипсиса, я совершенно точно знал, как мне это сделать. Не войны, не пожары… Практически никаких жертв поначалу… И безнадежный конец. Мой план был достаточно простым и не лишенным некоторой элегантности. Голосу нужен стартовый шаг? Вот его-то как раз и не было, не планировалось никакой эпичности. Просто конец света. Башня с необходимым комплексом подземелий уже строится. Закупаются рабы. Подойдут и пираты, и разбойники. Ничего криминального. Рабство криминально? Но здесь это норма. А это самое важное. Все мои помощники носят специальные клейма, так что выполнять свою кровавую работу будут ответственно. Никаких посторонних. Никаких нервных срывов. Кровавая работа — это методическое принесение в жертву рабов, тщательный сбор крови и обработка тел. Мне понадобится много крови и костей. Кровь жертв будет собираться в специальные кувшины, магически опечатываться и храниться. В один кувшин войдет пять жертв. Кости будут очищаться от плоти и складываться в специальные хранилища вокруг центрального зала — эдакий концентратор энергии смерти. Черепа будут помещены в стены главного зала. Они все будут смотреть в одну точку — тысячи пустых безмолвных глазниц. В этой точке будет центр каменного бассейна. Полусфера в полусфере в полусфере. Кости, черепа, кровь. Стены бассейна будут покрыты магическими рунами. Квинтэссенция магии смерти. Под воздействием этих заклинаний, умноженных некроэнергией цитадели и умноженных моей личной мощью, кровь в результате страшного ритуала обратится в особый яд. Этот яд воспарит в небеса и отравит облака. Облака разнесут ядовитый дождь по всему миру.

Вот только никто этого не заметит. Ибо яд не будет действовать сразу. Он будет медленно накапливаться во всем живом. Ядовитые дожди будут отравлять землю, на ней будет расти отравленная трава. Ее будут поедать животные и копить в себе этот яд. Травоядные животные будут поедаться хищниками и человеком. Впрочем, все получат свою порцию и от отравленного дождя, и от простой воды. Через несколько лет начнут медленно умирать посевы и насекомые. Но на это мало кто обратит внимание — мало ли, неурожайный год, так ведь даже и не очень-то неурожайный. Или несколько лет. Дальше — больше. Начнется падеж скота, будут вымирать леса, животные, птицы, начнут умирать люди. Просто умирать — никаких мучений, никаких симптомов — просто слабость… Такая тяжелая слабость. Тогда-то все и спохватятся… Вот только станет уже поздно, ибо к этому времени все принявшие яд уже будут обречены. Мне даже необязательно покрывать этим ядом весь мир. Блаженный регион сеньора Карло, моя собственная вотчина или любая другая территория могут спать спокойно… до поры до времени. Многие дожди прольются над морями и океанами, все живое в них погибнет, а это ой как немало. Станут ядовитыми грунтовые воды, а с ними все, что нуждается в воде: все живое. Этот процесс пойдет совершенно без моего участия, так что мое устранение уже ничего не изменит. Мир погибнет, и я вберу его силу.

Вот только надо ли оно мне… Даже если не рассматривать того факта, что Голос действительно в состоянии в любой момент прервать мою деятельность. Эпичность эпичностью, каноны канонами, но если миру действительно будет угрожать реальная опасность, то он вполне наплюет на них и устранит меня до начала ритуала. Плевать как. Мне — так точно плевать. У меня свои представления о том, что правильно, а что нет. Вот только смерть мира ни в какие рамки не вписывается по определению. Нет таких рамок. Философствовать можно до бесконечности, приводя такие аргументы, что все невинно убиенные попадут на небеса, что таким нехитрым способом я предотвращу все несовершённые преступления, что все там будем и конец мира все равно когда-нибудь настанет. Я не собираюсь лицемерничать, по крайней мере сам с собой. Я не добрый и не хороший. К черту беленьких барашков и цветочки. Черепа и трезубцы отправляются туда же. Я не злобный и не подлый. Я — это я. И мне безразлична судьба этого мира. Совершать добрые поступки можно с самыми подлыми далекоидущими планами, зарабатывая себе безупречную репутацию или избавляя себя от проблем в будущем. Но эти дела не перестают от этого быть добрыми. Как не перестают быть злыми злые дела, совершенные с самыми благими намерениями. Пожалуй, истинное, подлинное зло можно совершить, оставаясь лишь абсолютно равнодушным к тому, что ты делаешь. Как и абсолютное добро. И сможет ли кто-нибудь увидеть разницу там, где нет цвета. Добро, зло… Абстрактные понятия, набившие оскомину. Понятия… Понятно ли мне, чего я хочу? Я хочу силы. Как оригинально. Смогу ли я с ней справиться? Хороший вопрос. Силу нужно уметь применять. Я знаю как? Пока нет. До сих пор знания открывались мне последовательно, сообразно моим действиям. Если бы я не обращался с этими знаниями аккуратно, то был бы уже давно покойником. А вот этого я не хочу. Так что же это получается? Чтобы получить силу, мне не только нельзя уничтожать мир, мне нужно с него пылинки сдувать — окучивать, ухаживать, поливать… И только после этого снимать урожай? Сеньор Карло говорил: «Не спеши». Учитывая, сколько ему лет, ему можно верить — я не ограничен во времени. Никогда нельзя хватать больше, чем можешь унести, пихать в рот больше, чем сможешь прожевать, — подавишься. Не спеши. На каждую силу отыщется мощь. Мощь будет сломлена могуществом, а могущество одолеет мастерство. А мастерство просто так никому не дается. Его нужно шлифовать всю жизнь, какой бы долгой или короткой она ни была. Жизнь — это путь. И этот путь у каждого свой. Какая бы награда ни ждала в конце, какие бы достижения и лавры там ни маячили, сам конец всегда один. Мудрый получает удовольствие от самого пути, а не думает: «Вот еще чуть-чуть — и начну жить!» Мой путь лежит у моих ног. Хочешь колдовать — колдуй. Хочешь уметь колдовать — учись. Совершенствование безгранично и бесконечно. Ну а хочешь сразу в конец пути — прыгай… Тогда ты узнаешь, что за порогом…