9

Я приказал Салкаму обучить Айрина необходимым ритуалам. Юноша оказался весьма способным и быстро все усвоил. Кроме того, он явно превосходил братьев в ловкости и очень прилично владел пращой. Так что после «курса молодого Назгула» и юноша, и старик отправились на охоту — каждый на свою дичь. Я сначала хотел приказать старику привезти лук из города — парень им неплохо владел, — но пока раздумал: средств, оставленных нам нашими гостями, было не так уж и много. У громилы имелось несколько медных монет, а вот у ворюги нашлось и серебро… А мне бы еще обзавестись хоть каким-нибудь транспортом на момент освобождения. Да и старика гробить этими дальними походами не хотелось. На лошадь денег пока явно не хватало, на приличный лук, думаю, тоже. Хотя идея переключить парня на более крупную дичь меня очень прельщала — жизненная сила животных, потиху вливаемая в меня братьями, постепенно накапливалась, и ее не стоило сбрасывать со счетов. Появление в «рационе» крупной дичи могло значительно ускорить процесс освобождения и разнообразить мои возможности. До сих пор самым крупным успехом в охоте у братьев была большая хищная птица — что-то вроде орла. После нее я однозначно могу сказать, что улучшилось мое восприятие в целом и зрение в частности (что было очень неплохо — раньше я носил очки). Опять-таки — ненамного, но ощутимо. Я очень рассчитывал на то, что смогу перенять некоторые возможности и способности животных в той или иной степени — я пока не знал в какой, но очень хотел поэкспериментировать! Усиленное зрение, слух, обоняние и осязание, ускоренная реакция, а там и, чем черт не шутит, может быть, общение или трансформация… Одним словом, помечтать было о чем.

Следующие две жертвы ненамного отличались от первой. Здоровые, тупые и злые. А вот потом старик здорово меня удивил. То ли у него прорезалось актерское мастерство, то ли азарт взыграл, то ли удача иногда улыбается и Темным, но однажды ночью в мои покои ввалилась целая процессия — сыновья несли одного гостя, а старик с юношей — другого. Свалив свою ношу, сыновья отправились за кем-то еще, а Салкам принялся рассказывать.

Оказалось, что ему своей байкой удалось заинтересовать трех наемников. Причем, судя по их виду, далеко не новичков. Наемники (двое мужчин и одна женщина — первая представительница «слабого» пола, встреченная тут) были настолько заинтересованы в деле, что даже купили старику лошадь — дескать, потом отдашь. Лошадь отдашь, ибо оставлять свидетелей ребята не собирались. Похоже, их интересовал больше сам тайник, чем возможные «сокровища». Как я понял, глядя на наемников, они собирались разделаться с хозяевами тайника и завладеть «жилплощадью» — им как раз нужен был перевалочный пункт и возможный схрон на случай непредвиденных обстоятельств. Данная местность подходила им как нельзя кстати — некоторая удаленность от тракта, много пещер, относительно безлюдно, а наличие уже облюбованного и оборудованного кем-то места позволяла надеяться, что других «соседей» поблизости не водится. Так что мы обзавелись транспортом, деньгами и очень прилично экипировались — каждый наемник имел приличный лук, меч (два палаша и более легкая сабля) и кинжал. В качестве защиты господа и дама носили доспехи типа бригантины (когда стальные пластины приклепываются к многослойной тканевой основе — надежно, дешево и сердито, — стальные пластины и заклепки мог сделать любой кузнец, защиту это давало хорошую — лучше кольчуги, и при этом такой доспех сохранял подвижность). У нас такие были популярны до шестнадцатого века. Такие же юбки, имелись шлемы с бармицами, наголенники — в общем, нормальный комплект защиты воина, уже не раз побывавшего в бою и представлявшего, что полезно иметь, а что — выпендреж. Имелся также набор метательных ножей и довольно тяжелый цепной моргенштерн [Бригантина — суконно-пластинчатый доспех. Бармица — доспех, защищающий нижнюю часть лица и шею. Моргенштерн — бронзовый шар с ввинченными в него стальными шипами. Средневековое оружие на прочной цепи.]… Понятно, тут это все имело свои названия, но это-то как раз менее всего меня заботило. Есть — и хорошо!

Рекордная порция силы влилась в меня, и я с удовольствием отметил — теперь уже точно вместе с силой воинов я приобрел часть их навыков. Раньше холодное оружие я видел только в музеях и на иллюстрациях различных справочников. Знал о нем в теории достаточно, чтобы не пытаться размахивать, изображая рыцаря или самурая, если уж мне доводилось взять его в руки. Был, правда, в детстве изрубленный декоративной катаной [Длинный японский меч (дайто).] старый диван и пара шишек, полученных при знакомстве с эбонитовыми нунчаками. Воспоминания об этом приятно грели и предостерегали от излишне бурных экспериментов впоследствии. Сейчас я получил то, что при обращении с оружием необходимо превыше всего: навык и опыт. И опять подчеркну — не много, далеко не все… Но это немного, да помноженное на три, — это уже кое-что, а такое кое-что, помноженное, в свою очередь, на чуток возросшую физическую силу, да на реакцию, да на восприятие, давало очень интересный результат. А главное — возможность интенсивного наращивания в будущем. Впрочем, про разных юношей с двуручниками забывать тоже не следовало. Можно вывести третье и четвертое правило Темного Властелина — не выпендриваться и не зарываться!

Кристалл покрылся настолько густой сетью трещин, что я уже подумал: а вдруг все? Но нет. Облом! Пока недостаточно.

— Салкам, сколько, по-твоему, еще крови надо?

— Совсем немного, мой Повелитель! Совсем немного! Прикажете отправляться за следующей жертвой?

— Нет. Отправляйся в деревню. Купи еще одну лошадь, хлеба и всего, что надо для большой поездки в город. Купи также животное, которого хватит для моего освобождения. Особо не привередничай: у нас теперь три лука, так что остаток доберем быстро. Да, кстати, зачаровать стрелы сможешь?

— Да, Владыка… — В голосе старика было такое недоумение, что я насторожился:

— Что-то не так?

— Правильно ли я понял, вас, Владыка, вы хотите купить что-то?.. У крестьян? — Проблема была ясна — несоответствие выбранных методов образу Темного Властелина. С этим следовало разобраться, и поскорее:

— Тебе жалко монет, Салкам? Или ты рассчитываешь, что мы пойдем на столицу с огнем и мечом, впятером вырезая все деревни по ходу? Я даже не знаю, что в данном случае глупее — первое или второе…

Кажется, до него дошло:

— Простите, Великий!

— Ничего, успеем еще! А что касается денег, это будет наше главное оружие, ну или одно из главных…

— Да, Владыка, как прикажете!

10

Вот он! Долгожданный момент пробуждения! На освобождение из кристалла мне понадобилось несколько месяцев, семь человеческих жертв из предполагаемых пятнадцати, множество мелких животных, птиц, а также корова и бык. Особенно символично было, что эта парочка парнокопытных открывала мой путь и закрывала его. Быка в пещеру тянуть не стали: к моменту его прибытия братья собрали «походный алтарь» — можно было и вообще без него обойтись, но пусть будет, не пропадать же силе попусту…

Кровь полилась на кристалл, раздался явный треск, нехорошее предчувствие запоздало проникло мне в голову, и я заорал:

— Быстро все вон! — Внезапное подозрение, подкрепленное треском кристалла, так поразительно похожего на треск льда под ногами, оказалось очень своевременным — не успели все сломя голову «очистить помещение», как кристалл разлетелся тысячами мелких осколков. Отброшенная взрывом лампа полыхнула в темноте и погасла. Думаю, всех, кто стоял бы рядом в этот момент, нашпиговало и инкрустировало бы так, что любая хоррор-выставка признала бы этот «шедевр» центром экспозиции. И не дай бог, такое приснится ночью — неделю спать не сможете. Вдоволь насладившись зрелищем, которое мое услужливое воображение уже нарисовало перед моим внутренним взором, я подумал: уж не маленький ли это «подарочек» от Голоса?.. Уж больно гадко выходит — старик-то явно был не в курсе относительно техники безопасности… Теоретически я должен был враз лишиться своей свиты и главного технического консультанта — и ступить на новую для себя территорию мало того что голый, так и совершенно один! Безрадостная перспективка…

Я наконец смог встать и всласть потянуться. За время моего заточения тело не онемело, мышцы не атрофировались, даже ноги не дрожали — хотя, по логике, вообще не должны были слушаться. Напротив, возможности моего тела значительно выросли — я никогда не был силачом, так что разница была весьма ощутима.

Я еще раз потянулся и позвал несостоявшихся кандидатов на фарш. Моя свита зашла в комнату и испуганно осмотрела следы от шрапнели на камнях. Масляная лампа, которую они оставили тут, превратилась в дуршлаг, но у братьев были факелы, так что света хватало. Более того, в их свете комната выглядела невероятно красиво — мелкие осколки кристалла, застрявшие в стенах, отражали свет факелов, создавая потрясающую красоту. Эта красота и натолкнула меня на следующую мысль:

— Салкам, а ты, часом, не в курсе, что это был за кристалл, в котором я был заточен?

— Боюсь, я не понял вас, Повелитель?

— Ну алмаз, топаз, хризолит или еще что?

— Простите, Повелитель, я не знаю этого.

— Дайте-ка мне кинжал.

Мне тут же протянули все кинжалы, что были в наличии. Один из них вызвал мой интерес — он явно принадлежал наемнице, кстати, лидеру тройки. Ничего особо примечательного — прямое лезвие, около тридцати сантиметров длиной, неплохая сталь, удобная костяная рукоятка — функциональное, удобное и достаточно качественное оружие. Именно то, что надо: никогда не был фанатом шипов, волнистых или сильно изогнутых клинков. Я выковырял из стены осколок и попробовал осмотреть грани — столкновение со стеной им не повредило, но большего я сказать не мог. Тут нужен специалист посерьезнее…

— Так, ребята, соберите, по возможности, все осколки. Если что не выковыривается — не мучайтесь. Возможно, это наш стартовый капитал… Обидно будет, если он ничего не стоит, но надо попробовать.

Пока ребята подметали пол импровизированным «веником» и выковыривали из стен осколки, я наконец оделся и прошел к выходу. Солнечный свет после месяцев, проведенных в темноте, неприятно резанул глаза. Я в который раз хмыкнул относительно собственной «темной» природы (вот уже и солнышко не радует), проморгался и огляделся. Назвать эту местность «горной» можно было с большим натягом… Опять-таки это скорее плюс — заниматься альпинизмом мне совсем не улыбалось! Незнакомые деревья и мелкая растительность в очередной раз напомнили мне, что я здесь совсем чужой, хотя я уже знал, какие из трав условно съедобны, а какие лучше не трогать. Интересно, сказать «спасибо» за это следует людям или животным? Или и тем и другим? Или их знания противоположны (лечатся же звери мухоморами)?

Наконец моя свита закончила сбор осколков. Я к этому времени успел помыться и поесть — словом, почувствовал себя живым человеком. Поверхность воды была плохим зеркалом, но меня не покидало ощущение, что моя внешность претерпела изменения вслед за сущностью. Я и раньше был вполне невзрачным человеком, теперь же мои черты стали настолько расплывчатыми, что составить фоторобот не взялся бы и опытный следователь. Запомнить мое лицо вряд ли представлялось возможным.

Походный лагерь был собран, и следы нашего долгого пребывания более-менее замаскированы — мало ли что… Ну параноик — согласен! Поклажа распределена по сумкам, благо пять лошадей — это достаточно, чтобы перевезти наши пожитки. Пора было трогаться в путь. Основную «ударную» силу представляли собой братья и Айрин — именно они нацепили на себя доспехи и большую часть оружия. Я предпочел ограничиться длинным кожаным плащом с капюшоном (ну хоть тут все по канону) и кинжалом. Несолидно? Может быть. Но я не герой компьютерной игры, в которой главное — навесить на себя побольше железа и побрякушек. Эта игра велась на другом уровне и по другим правилам.

— Внимание! Отныне и на будущее: у нас серьезный противник — он невидим и неосязаем, он почти всемогущ… Но он может ошибаться… Помните, я новичок в этом мире, поэтому любую странность, которую вы заметите вокруг, вы должны немедленно сообщить мне. Возможно, в этом заключаются наши немногочисленные шансы — распознать те ловушки, которые наш любезный друг расставил, чтобы нам скучно не было… Никуда не суйтесь, никакой самодеятельности, бравады и благих побуждений… Никаких авантюр и поиска приключений на свои задницы — думаю, они нас сами найдут… Более того… Они небось уже в очередь выстроились!

11

«Вдохновленные» моей речью попутчики молчали. Они все еще пребывали в легком шоке после взрыва кристалла (видно, воображение у них тоже услужливое), так что мое напутствие возымело действие и прочно засело у них в головах. До этого они были достаточно уверены в своей исключительности и неуязвимости — по принципу старого анекдота: «А нас-то за что?» А тут оказалось, что не просто есть «за что», а есть «кто-то», который очень хочет сделать с ними это самое «что» именно потому, что они такие исключительные, но вот только совсем не неуязвимые… Одним словом, моя «армия Тьмы» впала в уныние.

Пребывание в седле тоже не стало для меня проблемой — с одной стороны, сработал свежеприобретенный навык (до этого я на лошади катался всего несколько раз), с другой — лошадям, так же как и мне, было глубоко наплевать на каноны жанра — от меня они не шарахались и вообще проявляли полное безразличие. Такое «единство душ» меня очень радовало — не очень-то хотелось топать пешком по причине истерики гужевого транспорта, а совместно оплеванный канон может и потерпеть.

В целом наша поездка проходила очень спокойно. Не так много желающих останавливать процессию из пятерых вооруженных мужчин… Несколько раз встреченные патрули косились на нас подозрительно, но в рамках «служебного». Иногда на границе моей зоны восприятия я различал какое-то копошение господ-разбойничков, но те однозначно не собирались с нами связываться — есть клиенты и попроще, и пожирнее.

Лично для меня поездка была очень полезной и продуктивной. Порядком намаявшись бездельем за время моего заточения, я буквально накинулся на Салкама с целью получения новых знаний. Колдовать-то я мечтал всегда, а вот получаться начало только тут, и мне было очень интересно разобраться в самой механике процесса… Этакий теормаг для начинающих Темных Властелинов.

— Колдовство есть процесс преобразования внутренней энергии, маной называемой. Отдельно следует выделить процессы накопления, рафинации, концентрации, перемещения и связи внутренней энергии. Такая энергия есть во всем, что нас окружает, во всех живых существах и неживых предметах, только в разном количестве и разных типах. Поэтому разные типы колдунов из разных источников силу обыкновенно потребляют — это называется накоплением. Хороший колдун из любого источника силу способен накопить и в чистую ману преобразовать — это рафинацией называется. Говорят, настоящий некромант и на цветочном лугу погост организует (мне очень понравилась двусмысленность этого выражения)! У любого существа есть граница насыщения — естественный порог накопления маны. Порог этот не окончательный есть и при постоянной тренировке «растягивается». Энергию, или ману, можно передавать, перемещать, отделять, концентрировать и сохранять. Для некоторых заклинаний маны очень много требуется. Ее в заклинание можно частями вносить. Это значительно растягивает процесс, но открывает доступ к колдовству, намного возможности человеческие превосходящему. В процессе такого колдовства важная задача колдуна уже сделанное не растерять — не дать распасться или измениться той мане, которую колдун уже слой за слоем (ну или порцию за порцией) в заклинание внес. Это концентрацией маны называется.

Не следует ее путать с концентрацией самого колдуна, который заклинание накладывает, то есть ману трансформирует. Такая концентрация контролирует сам процесс трансформации маны — во что именно колдун хочет оную ману преобразовать, — ошибется немного, и вместо боевого топора букет цветочков призовет — аккурат себе на могилку… Ману передавать можно — такое обычно зачарованием зовется. Хочет колдун придать человеку или предмету какому свойства дополнительные — вот и передает ему ману, закрепляет ее, так сказать, на объекте. Мана закончится — и предмет зачарованным быть перестанет. Маны в зачарованный предмет подбавить можно — это много проще, чем заново зачаровывать. Можно, правда, так сделать, чтобы предмет навсегда зачаровать, — для этого кроме самой маны источник ее подпитки нужен: сердце, душа, искра — по-разному называют, но суть одна — то, где у человека или другого существа живого мана хранится и накапливается. Сущность эту изъять можно, как можно руку отнять, сохранить, — для этого кристаллы обычно специальные нужны, думаю, как те, в котором Повелитель заточен был. Но не знаю — сам таких не видел никогда, только слышал, да и то в байках в основном. Для того чтобы сделать это, бо-о-ольшим мастером надо быть — не встречал таких никогда. Слышал, что можно и без кристаллов обойтись, но тут уж совсем не знаю как. Чем больше сущность эта, тем больше сил в ней накапливается — до естественного предела, о котором я уже упоминал. В предмете растянуть его нельзя, изъятая сущность не «растягивается», хотя слышал я опять-таки, что можно для подпитки одного заклинания не одну сущность использовать…

Сущность эта, в предмет «подсаженная», сама энергию копит и заклинание в предмете питает. Предметы такие — большая редкость, потому как сделать их очень сложно, а колдуны, которые такое могут, в деньгах уже, как правило, давно не нуждаются, потому на продажу их не делают, для себя разве что… Но попробуй у такого отними — сам в предмет попадешь… И будешь чайник какой магический кипятить… — Старик явно увлекся своими мыслями, ушедшими с тропы образования куда-то далеко и надолго. Мое хмыканье вернуло его из нерадостной перспективы кипячения чужих чайников на землю, чему он явно обрадовался и продолжил: — Само же колдовство есть суть преобразование накопленной рафинированной маны по воле колдуна в концентрированную форму, или образ. Производится это путем заклятия — как бы формой или шаблоном магическим, на котором колдун концентрируется. Заклинание есть воздействие маны колдуна на ткань Мироздания. От силы и концентрации воздействия разные следы бывают — широкие, глубокие, ну это так, образно. Сконцентрированное сильное заклинание ткань Мироздания вообще прорвать может… Но о таком только легенды слагаются, а так этого не случалось никогда. Формы заклинаний разные бывают — устные, письменные, пассы. Иногда — вообще без дополнительных воздействий, но такое труднее всего. Форму каждый маг сам выбирает в каждой конкретной ситуации, или что кому привычно. В сложных заклинаниях обычно все формы используют — уж больно сложные и многослойные преобразования нужны. Заклинание произнесенное или начертанное, пассами подкрепленное, ткань Мироздания колеблет, и от этого по ткани волны расходятся, ну опять-таки образно. Результатом этого воздействия в мире изменения и происходят. Могущественнейшие из магов так ловко заклинания накладывать могут, чтобы волны от них друг на друга накладывались…