На другой берег перебрались на гребном баркасе, в который свободно поместились и князь с дружинниками-охранниками, и все остальные.

Путь от кромки воды до места приземления «термитного» десанта занял не более пяти минут, и вскоре айреды, люди и киркхуркхи уже осматривали оба яйцевидных объекта. Собственно, в начале осматривали лишь Влад и киркхуркхи, как разумные существа, имеющие хоть какое-то понятие о космической технике. К ним присоединился и Свем Одиночка, которого, после чудес Пирамиды трудно было чем-либо удивить. Айреды же, включая князя Дравена, держались на расстоянии в десяток шагов, не в силах скрыть своего изумления перед чудными, поражающими воображение, штуковинами, опустившимися прямиком с неба. Впрочем, как оказалось, айред, не хуже любого человека, и впрямь быстро ко всему привыкает — вскоре и сам князь, и его дружинники осмелились подойти ближе, а затем, мужественно преодолев страх, наравне с остальными залезли внутрь ребристых яйцеобразных объектов.

Довольно скоро и Владу, и киркхуркхам стало более или менее ясно, с чем они имеют дело.

— Это не совсем настоящие корабли, — сообщил Влад Дравену и, вытащив сигареты, добавил. — Сейчас я буду вдыхать и выдыхать дым, не удивляйтесь, ладно? Считайте, что это всего лишь не слишком понятная и приятная для вас привычка иноземца. От некоторых привычек, увы, бывает трудно отказаться.

Он с наслаждением закурил и выпустил дым в сторону.

— Мне знакома эта привычка, — сказал Дравен, с интересом наблюдая за Борисовым. — Далеко на юге живёт народ, где тоже это принято. Они вдыхают дым от какой-то высушенной травы. Их купцы иногда бывают у нас. Вернее, бывали до того, как пришла Ржавая Смерть. А наши хаживали к ним. Но у нас этот обычай не прижился.

— Почему? — с интересом осведомился Влад.

— У нас такая трава не растёт. А их, привозная, обходится слишком дорого. Даже для меня. К тому же, купцы, как я и говорил, и раньше добирались до нас не часто — уж очень длинен и опасен путь. А теперь… — Он махнул рукой. — Дай господь страну возродить, а уж затем перейдем к торговле с другими народами. Если, конечно, осталось ещё с кем торговать. Так что там ты говорил насчёт этих небесных кораблей? Они не совсем настоящие? Объясни, я не очень понимаю.

— Это как бы шлюпки, — пояснил Борисов. — Или, скорее, баржи. С минимальным запасом… э-э… разных запасов и простым управлением. — Предназначены лишь для того, чтобы доставить оттуда, — он ткнул пальцем в небо, — сюда, — указал на землю, — определённое количество солдат. В данном случае этих тварей. Здесь даже нет кабины для пилота… ну, рулевого. То есть, спуск осуществлялся в автоматическом режиме.

— Это как? — не понял князь.

— Без помощи тех, кто сидел внутри. Это как если у вас есть заданный курс, и ветер попутный, то можно закрепить рулевое весло, и шлюпка под парусом будет сама плыть куда надо.

— Ясно, — ухмыльнулся Дравен. — А ты сидишь на корме и попиваешь доброе винцо.

— Или, как в данном случае, готовишься к высадке и последующему бою.

Подошёл Млайн.

— Топливо в баках практически на нуле, — сообщил он. — Только что проверил. Как мы и думали, эти штуки не способны самостоятельно подняться в космос. Они рассчитаны только на спуск.

— Значит, где-то на орбите болтается корабль-матка, — сказал Влад.

— Скорее всего, — согласился командир отделения киркхуркхов. — А иначе откуда бы им взяться?

— Но вы-то взялись, — резонно заметил князь.

— Логично, — усмехнулся Влад. — Но не похоже, чтобы они использовали наши или подобные им каналы. Здесь явно иная схема. Обычная, так сказать. Через космос, от одной звёздной системы к другой. Эх, — он в очередной раз оглядел темнеющее небо, — по-любому надо возвращаться. Без спецобороудования мы ни черта не определим. Даже элементарного телескопа с автоматической фотокамерой нет. А бинокль здесь вряд ли поможет. — Он посмотрел на князя — тот хмурился, явно не понимая, о чём идёт речь — и добавил. — У себя дома мы не только сможем вылечить ваших больных-добровольцев и наладить производство сыворотки, но и определить, сколько чужих кораблей болтается на орбите вокруг вашей планеты. — Влад огляделся, подобрал с земли маленький камушек, сжал кулак и обвёл камушком вокруг него. — Мой кулак — это ваша планета, Лекта, — объяснил он князю. — А камушек — чужой космический корабль.

— Вражеский корабль, — поправил Дравен. — Они ведь напали на нас, верно? Значит, враги. А врагов уничтожают.

— Согласен, — кивнул Влад. — Вражеский. И он может быть не один. Вот этот его путь вокруг планеты, — он повторил круговое движение, — и называется орбитой.

— Вы хотите доставить сюда астрономические приборы и радары? — спросил Млайн.

— Сам пока не знаю, — вздохнул Борисов. — Может быть. А что?

— Пока ничего, — сказал Млайн. — Просто спросил.

Не просто он спросил, догадался Влад. Что-то хочет сказать, но не при князе. Ладно, потом узнаем.

Он посмотрел, как уже совсем низкое солнце золотит за рекой стены и башни Брашена и неожиданно ощутил усталость. Пора было возвращаться в город. Всё-таки денёк выдался не из самых лёгких. И он ещё не закончился.

Пока переплывали реку и возвращались в детинец, наступил вечер.

— Как я понимаю, вы останетесь до завтра? — В вопросе Дравена уже звучал утвердительный ответ. — Ночь не лучшее время для того, чтобы отправляться в путь. Даже с вашим оружием.

— Мы никого не встретили, когда шли к городу, — сказал Влад нейтральным тоном. — Наткнулись на одну деревню, но там… там уже все умерли.

— А кто не умер, тот ушёл, — кивнул Дравен. — Это я знаю. Вокруг Брашена на десятки вёрст ни одной живой деревни или городка не осталось. Но я говорю о диких зверях. Последнее время они расплодились в окрестных лесах, и некоторые из них — ночные хищники — очень опасны. Они умеют подкрадываться незаметно и нападают внезапно. Мне не хотелось бы попусту рисковать жизнями своих людей. Да и вашими тоже.

— Не скрою, что мы рады воспользоваться вашим гостеприимством, князь. Но время… Я всё думаю, не упустим ли мы драгоценные часы, если останемся.

— Решать в конечном счете вам, уговаривать не стану, — сказал князь. — Только учтите, что после захода солнца у нас будет праздник. Скромный, но пир. В честь двойной победы. Над Ржавой Смертью и тварями с неба. Я и все брашенцы будем рады вашему присутствию. Скажу больше. Если вы уйдёте в ночь, большинство этого не поймёт. Скажут, что чужеземцы не знают что такое уважение. Оно нам надо?

Влад восхитился про себя дипломатическими способностями Дравена. Надо же — не «вам», а «нам». Все правильно, нам оно не надо. Особенно с учётом того факта, что теперь, после установления столь дружественного контакта и уже оказанной ими, людьми и киркхуркхами, помощи, придётся иметь дело с айредами и дальше. А тех, с кем собираешься иметь дело, надо уважать, Дравен прав. Или хотя бы показывать, что ты их уважаешь. Но в данном случае и показывать не надо — стойкость брашенцев в сопротивлении тем страшным бедам, которые на них обрушились, сама по себе внушает уважение, хочешь ты этого или нет.

— Полностью с вами согласен, князь, — вежливо наклонил голову Влад. — Уважение — прежде всего. Нам с вами ещё работать и работать. К тому же, мы и впрямь устали. Поэтому и праздник, и ночной отдых, думаю, пойдут на пользу. Утро вечера мудренее, как говорят у нас.

— У нас говорят «вечером думает сердце, а утром голова», — усмехнулся Дравен.

— Тоже неплохо, — оценил Влад. — Значит, решено. Остаёмся до утра.

— Рад вашему решению. Но у нас впереди ещё два дела.

— Да, помню. Сначала допрос тварей, насколько это будет возможно, потом беседа с добровольцами. Где вы держите пленников, князь?

Но допросить пятерых, захваченных в плен «термитов» им не удалось. Как раз в тот момент, когда они вышли из палат и направились в темницы, к Дравену с испуганным видом подбежал молодой стражник и попросил молвить слово.

— Говори, — разрешил князь, останавливаясь.

— Плохие новости, Вершинный князь, — стражник опустился на одно колено, склонил голову, и Влад подумал, что это, судя по всему, означает признание вины, а не просто знак уважения властителю. — Эти пять тварей… они…

— Только не сообщай мне, что они сбежали, — ровным голосом произнёс Дравен.

— Нет, они не могли бы сбежать, — помотал головой стражник. — Они и не сбежали. Они… умерли. Все.

— …твою мать! — с чувством произнес князь, и Борисов аж вздрогнул от неожиданности. — Когда и как это случилось?

— Только что, — сглотнул ком в горле стражник. — Когда мы поняли, что они и впрямь умерли, я сразу побежал докладывать вам. А как это случилось… Мы не знаем. Мы держали их всех в одной яме. Места им хватало. С избытком. И никто их не трогал, как и было сказано. Истинная правда, бог тому свидетель. — Он быстро очертил ладонью круг перед своим лицом.

— Встань, — приказал Дравен.

Стражник поднялся на ноги.

— Веди. Мы хотим посмотреть и убедиться лично.

«Термиты» оказались и впрямь мертвы. Во всяком случае, никаких признаков жизни они не подавали. Все пятеро валялись на земляном полу ямы глубиной в полтора человеческих роста. Сверху яма была забрана железной решёткой, запирающейся на внушительного размера замок.

— Сначала они бегали по дну, — торопливо рассказывал стражник и даже пытались выбраться — устроили живую пирамиду, доставали до решётки и старались её перегрызть.

— Надо же, — хмыкнул Дравен. — А вы что?

— Спихивали их обратно. Стрекалом. — Он почесал затылок, сдвинув на лоб шлем, и добавил. — Два раза.

— И что было потом? — поинтересовался князь.

— Потом они успокоились. Наверное, поняли, что бесполезно. Притихли. Но ещё шевелились время от времени. Я подумал, что на них нашло что-то вроде оцепенения или дрёмы. Потом и шевелиться перестали.

— И вы подумали, что они заснули, — сказал Влад. — Я наверняка подумал бы точно так же.

— Верно, — во взгляде, брошенном молодым стражником на Влада, мелькнула благодарность. — Но буквально недавно захотел проверить, что и как, а они того… не шевелятся. Я уже их стрекалом, — он показал глазами на длинный, валявшийся на полу, шест, — по-всякому пихал.

— По-всякому — это как? — спросил князь.

— Даже нож к другому концу привязывал. Вот этот. — Он вытащил из-за голенища сапога нож и показал присутствующим. Нож выглядел опасно. — Одному и вовсе чуть брюхо не проколол. Бесполезно. Мертвее мёртвого. Все.

— То есть, выходит, они просто легли на пол и умерли, так? — ещё раз уточнил Дравен.

— Выходит так, — вздохнул стражник. Он явно ощущал себя провинившимся, хотя и сам не мог понять, в чём именно.

— Загадка, — сказал князь.

— В наших лесах водятся насекомые, — подал голос Свем Одиночка, — которые живут стаями. Они чем-то напоминают этих существ, — он показал пальцем на яму, — только маленькие, длиной с ноготь.

— И у нас есть такие, — сказал Влад. — Называются термиты. Ещё есть муравьи, но эти больше похожи как раз на термитов.

— И что? — спросил князь. — Подобные насекомые есть и в наших лесах. Вы думаете, что это тоже какие-то насекомые, только… обладающие разумом?

— Очень может быть, — сказал Влад.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Свем Одиночка. — Если несколько наших насекомых, — он выделил голосом слово «наших», — отделить от стаи и поместить отдельно, то через несколько часов они умирают. Может быть, здесь то же самое?

— И так может быть, — сказал Влад. — Хоть это и странно. Но чего только не встретишь в иных мирах. Ясно одно. Неприятные сюрпризы, связанные с этими пришельцами, ещё впереди. Следует быть начеку, — обратился он к Дравену. — Этот десант мы перебили, но никто не может гарантировать, что не будет следующего. Возможно, более мощного и многочисленного.

— Но не сегодня, — промолвил князь. — И даже не завтра. То есть, я очень хочу на это надеяться. Потому что без вас и вашего оружия мы вряд ли устоим против более крупных сил этих тварей. Нас осталось слишком мало.

Влад вздохнул. Ему не хотелось признаваться князю, что людей и киркхуркхов там, откуда они пришли, ещё меньше.

— Что-нибудь придумаем, — сказал он. — Обязательно. Как вы говорите? Вечером думает сердце, а утром голова?

— А вы — утро вечера мудренее, — ухмыльнулся князь. — Запомнил. Что ж, пошли отсюда. Отберём добровольцев и за стол. Не знаю, как вы, а я изрядно проголодался.

6

— Были сборы недолги, от Кубани и Волги мы коней поднимали в поход, — немузыкально мурлыкал Валерка Стихарь, поставив правую ногу на скамейку, и обувная щётка летала в его руках, сноровисто превращая грубую кирзу сапог в подобие чёрного зеркала.

Солдат в грязных сапогах и солдат в начищенных сапогах — это два разных солдата. И при равных прочих условиях второй всегда даст фору первому. Данную истину Валерка прочно усвоил еще в учебном батальоне перед отправкой на фронт и с тех пор не раз убеждался, что она остаётся неизменной. Хотя его свободолюбивая ростовская натура и пыталась время от времени оказать этой истине сопротивление.

Да, когда ты сидишь в грязном осеннем окопе или шагаешь пыльными дорогами в наступлении, ежедневный и тщательный уход за обувью и обмундированием не всегда возможен. Но привести себя в полный порядок перед долгим походом — святое дело.

Всё, включая полученные ещё у сварогов прочные и удобные ботинки и защитный комбинезон, уже было упаковано в легкий и вместительный, непромокаемый и несгораемый рюкзак. На такие рюкзаки, осознав их несомненное преимущество, сменили на Лоне свои вещмешки и ранцы все члены отряда. А рюкзак в свою очередь вместе с оружием — ручным парализатором, плазменной винтовкой, старым добрым ППШ и боеприпасами находился на своём месте в вездеходе по имени «Маша».

Наверное, было бы удобнее сразу облачиться в комбинезоны сварогов, но после того, как они вернулись в этот мир из мира Высших, — каждый со своим фронтовым оружием и в своей изначальной полевой форме, стало традицией надевать её в особо значимых случаях. Те же немцы именно в таком виде прибыли на празднование дня рождения Саши Велги. Чем произвели неизгладимое впечатление на всё племя Леонида Макаровича и, в особенности, на женскую его часть. Не отстали и русские. А уж теперь, когда отряд снова покидал Землю — или, вернее будет сказать, — эту Землю, — казалось само собой разумеющимся быть одетым так же, как тогда, под Курском, жарким летом тысяча девятьсот сорок третьего года.

В голове рядового Стихаря замелькали обрывки воспоминаний.

Ночная разведвылазка к высотке с чудом уцелевшей колокольней на предмет возможного устройства в ней пункта корректировки арт-огня.

Столкновение — нос к носу — с немцами — как выяснилось позже, таким же разведвзводом, посланным на высотку с той же целью.

Инопланетные похитители — «северные» свароги с последующим ультиматумом: два разведвзвода — русские и немцы должны сражаться друг с другом до тех пор, пока кто-то не одержит победу. И тогда победителей вернут домой. Потому что, видите ли, две межзвёздные сварожьи Империи — «северная» и «южная» — не поделили между собой планету-прародину Пейану и решили, что лучший способ выяснить отношения — это заставить сражаться за себя других.

Бой в горах. Сначала — вялый — с немцами, а затем — жестокий и кровавый — с невесть откуда взявшимися местными сварогами-горцами. Тяжелые потери, объединение и совместный прорыв в полную неизвестность…

Рука со щёткой сама наводила глянец на второй сапог, а перед глазами рядового Валерки Стихаря вставали глубокие бесконечные пещеры Пейаны; «спасательная» планета ирюммов, полная несчастных вейнов, сумасшедший диктатор Улстер Ката и трудная победа над ним и его людьми. А затем такая, вроде бы родная, но на самом деле уже совершенно другая Земля, где время убежало сильно вперёд и где снова пришлось драться. Сначала чтобы выжить самим, а потом чтобы выжили другие…

Город — очень специфическое место. Там люди уже иной Земли, с иным будущим, могли грешить напропалую и даже совершать преступления, не боясь осуждения и наказания. Эдакий клапан для выпуска лишнего или ядовитого пара в условиях всеобщего человеколюбия и торжества созидательного труда.

Мир без армии — лишь на специальных Полигонах, воссоздавая сражения прошлого, любители острых ощущений могли в какой-то мере почувствовать и понять, что такое война…

Андроиды, вышедшие из-под контроля и получившие от ещё одного психа, возомнившего себя спасителем человечества, приказ убивать.

Инопланетное нашествие из космоса — ответ за бойню, которую учинил среди звёзд тысячи и тысячи лет назад военный космофлот легендарных атлантов…

Вовремя найденная отрядом в толще крымской горы Караул-Оба древняя база этих самых атлантов…

Замок и Воронка Реальностей…

Да, это, пожалуй, было страшнее всего.

Хотя бы потому, что тогда им удалось спасти Вселенную лишь ценой собственной гибели.

Валерка и сам не заметил, как замер с щеткой в руке, снова мысленно оказавшись там, в полуразрушенном Замке. Погибшие товарищи за спиной, рядом умирающий пулемётчик Руди Майер, початая фляга со спиртом, вкусная сигарета и пятнадцать минут до конца света…

— Привет, Валерочка, дружок! — ощутимый хлопок по заднице вернул разведчика в реальный мир.

— А ну-ка, сделай так ещё разок, — попросил Валерка. — Только нежнее, ага?

Даже не оборачиваясь, он узнал Нэлу — самую настоящую фею, которая в прошлом году променяла надоевший ей мир Высших на их нескучную компанию. Впрочем, почти сразу они расстались. Нэле пришлось задержаться в племени Леонида Макаровича с беременной Аней Малышевой, а отряд отправился в Европу, в Германию. Точнее, туда, где некогда располагалась Германия — помогать тамошнему народу. Так сказать, «алаверды». Помогать пришлось активно, не обошлось без драки и крови, но все, слава богу, вернулись домой в целости и сохранности. Только вот домой ли? Последнее время рядовой Валерий Стихарь имел большие сомнения по данному вопросу. И, судя по всему, не только он один. Иначе вряд ли бы отряд так относительно легко согласился на предложение Древнего…

— Понежнее — это заслужить надо, — сообщила Нэла, усаживаясь на край скамейки и забрасывая ногу за ногу.

Одну длинную и гладкую ногу за точно такую же другую.

Всё-таки платье — это тебе не штаны, оценил ростовчанин и непроизвольно сглотнул. Особенно на женщине. А уж если женщина — фея…

— Дыру протрёшь, — усмехнулась Нэла и провела рукой по круглой аккуратной коленке.

— В сапоге? — сделал невинные глаза Валерка, положил щётку, убрал ногу со скамейки и ловко уселся почти вплотную к фее.

— Нэлочка, ты же знаешь, взгляд — это лишь необходимая прелюдия, — он, словно бы ненароком обнял Нэлу за талию. — Опять же, как я могу не любоваться такой неземной во всех смыслах красотой? Это выше моих и любых человеческих сил…

— Кончай трепаться, Ростов. И руку убери, ага?

Валерка убрал руку и вздохнул.

— Слышала? — осведомился он с нарочитой грустью.

— Что? — не поняла Нэла.

— Был такой тихий звон. Только что.

— Звон?

— Звон, — подтвердил Стихарь. — Дзи-инь… И пропало. Знаешь, что это было?