Так вот, перекрестившись, Деян громко поздоровался с местным учителем при церковной школе:

— Здравствуй, Христофор.

Смуглый брюнет, привстав со скамьи, вежливо ответил служилому. Хоть ответные приветственные слова и прозвучали без намека на акцент, но все в облике преподавателя — от черной бороды до оливкового цвета кожи — говорило о неславянском происхождении как минимум одного из его родителей. «Скорей всего, у этого индюка есть ромеи в роду», — подумалось Деяну. Он тут же проверил свою догадку, поздоровавшись с учителем по-гречески и получив в ответ целый поток слов, из которого не понял и половины.

— В греческом я не силен, так что извиняйте. Но ромейский язык, в качестве иностранного, нам очень даже пригодится! — не дав преподавателю опомниться, Деян обратил свой пристальный взор на учеников. Последние замерли по стойке смирно, вскочив со своих длинных скамеек.

— Садитесь за столы! — повелел он.

Все шестьдесят два ученика бухнулись на свои пятые точки.

— Книжицы свои теперь можете на толчке использовать! — со смехом заявил Деян, вспомнив недавно услышанные от Корытя слова. — Что делать с вашими рукописными пергаментными книгами — выясните со своим учителем, но пользоваться для учебы вы все теперь будете только отпечатанными в государственной типографии бумажными учебниками.

Чернец Христофор, всю свою жизнь писавший и переписывавший книги, от охватившего его возмущения чуть было не задохнулся, но сподобился лишь беззвучно хлопать ртом, как выброшенная на берег рыбина.

Деян не обратил на преподавателя ни малейшего внимания. Такой уж он был человек — заводной, все быстро схватывающий, легко сходящийся и расходящийся с людьми.

— Учебников отпечатано много, на каждый предмет, кроме Библии и богослужебных книг — с теми еще разбираются! За каждую буквицу, отличную в разных текстах Часовника или псалтырей, священнослужители ратный бой устраивают, про Библию и вовсе говорить нечего! В каждой крупной церкви все эти священные тексты хоть в малом, но отличны друг от друга. Но сейчас не про это разговор, вас эти перипетии не касаются никоим боком. Так вот, под каждый учебник предусмотрена своя программа. Но в первую очередь вам надо будет осилить «букварь», где прописаны новая азбука и цифирь, чтобы в дальнейшем понимать новые буквы и числа. Для грамотных людей это дело никакого труда не составит. Часть ненужных букв просто изъяты, ну и некоторые правила правописания изменены, как то: введены абзацы, точки, запятые, интервалы между словами, заглавные буквы и другое. С индийскими цифрами чуть посложней, но зато потом, как освоитесь, считать вам будет намного проще, легче и быстрее. Все эти книги мы привезли с собой для вашей вивлиофики.

Ученики внимательно, с огромным любопытством, слушали государева служащего.

— Как только вы овладеете новым правописанием, то сможете самостоятельно, ну или при помощи своего учителя, разобраться с новыми учебными предметами. Сложности могут возникнуть разве что с естественными науками — математикой, физикой, химией. А дальше у вас у всех открываются великие перспективы! По своему уму, навыкам и сообразительности сможете перейти в любую службу, заняться любым делом независимо от вашего происхождения, потому как перед государем, как и перед Богом, все равны! Как говорит наш государь Владимир Изяславич, для грамотных у нас открыты все дороги, все пути! Везде им будет почет и уважение! Нанимайтесь на государеву службу в отделах кадров управлений и служб, там постоянно требуются грамотные — от войсковых писарей до людей, способных заниматься научно-исследовательской деятельностью!

От услышанного взоры учащихся затуманились, многие всерьез призадумались о своей дальнейшей карьере.

— Дел у всех нас невпроворот! Поэтому, чтобы не терять задаром время, к первому уроку прямо сейчас и приступим! — неожиданно для всех заявил, как рубанул сплеча, резвый, скорый на дело, молодой, но очень прыткий служащий.

Помощники оперативно установили на скамейке у стены школьную доску, Деян вооружился мелком, ученики — соответственно, восковыми табличками и церами, кроме того, им всем, во временное пользование, раздали буквари, чем несказанно обрадовали всех учащихся. Первый урок нового правописания начался…

Сидящий наособицу ото всех чернец-писарь, как казалось, внешне полностью самоустранился и не проявлял к происходящему ни малейшего интереса. Слишком уж его обидели слова этого молодого служилого о никчемности рукописных книжиц, коими он и занимался всю свою сознательную жизнь. Однако это первое впечатление было обманчивым. Хоть всей своей позой и обликом он и сохранял видимую надменность, но тем не менее новые знания Христофор поглощал с не меньшим, чем его ученики, удовольствием, интересом и даже азартом.

Пока смоленский государь «забавлялся» в Полоцке со своими войсками, бывший судебный детский (судебный исполнитель) города Мстиславля, ныне уездного города Смоленской области, Угрим осматривал боярские хоромы полоцкого боярина, сгинувшего в недавней войне со Смоленском. Теперь здесь по распоряжению Полоцкого губернатора разместится Полоцкое областное судебное управление.

Угрим еще весной прошлого года покинул Мстиславль и отправился в Смоленск, чтобы поступить на службу к тогда еще смоленскому княжичу. Слишком много о нем ходило разговоров, правда, сейчас их стало еще больше. Угрим как-то прознал о том, что княжичу образованных людей не хватает, вот он и рискнул уехать в столицу, поставив на кон свою службу в Мстиславле, — и не прогадал! Раньше он арестовывал виновного, взыскивал долги, выдавал должника «головой» кредитору, получая часть платы с истца. Теперь же он стал по новому закону государя целым служилым боярином, да не простым, а помощником начальника Контрольной службы!

При боярине Ратиборе Жаденовиче, возглавляющем Контрольную службу, Угрим был назначен уполномоченным по Полоцкой области, и начать свою деятельность контролер решил с Полоцкого областного судебного управления. В задачи Угрима входило надзирать за полоцкими уездными наместниками, судьями и вообще всеми чиновниками, чтобы они не только применяли в своей деятельности или в судебном процессе «НРП», но еще и правильно, верно трактовали ее статьи.

И вот сегодня верхом на коне, в сопровождении двух выделенных ему УВД охранников, направлялся Угрим в Полоцкий областной суд. Они проехали бирючей, что шли по улицам и звонкими ударами по билу, повешенному на груди, созывали горожан на суд. В самой усадьбе уже все было готово. Перед палатами плотники возвели помост, где будут в кресле за столом заседать полоцкие судьи, а внизу перед помостом разместились в боевом облачении судебные приставы — они должны будут надзирать за порядком. В последующем суды будут вершиться только в бывшей гриднице, но первые судебные процессы государь повелел сделать открытыми для всех желающих, потому-то и приходилось судебным чиновникам размещаться на открытом воздухе.

Несмотря на мороз, народа собралось много. Судья Василий Кириллович, укутанный в шубу, вышел из хором и занял положенное ему место на помосте. Увидев судью, собравшиеся перед помостом мужики начали кто кланяться, кто здороваться, кто креститься. Угрим без лишних церемоний разместился по правую руку от судьи.

Василий Кириллович, бывший княжий судебный тиун, занимавший эту должность при двух прежних полоцкий князьях, объявил своим густым басом, обращаясь к пестрой толпе собравшегося народа:

— По повелению нашего государя Владимира Изяславича, зачнем, с Божьей милостью, суд!

— Молот деревянный тебе, Василий Кириллович, на кой черт даден? Молотком этим об дощечку надобно стукать для пущего эффекта! — злясь на судью, начал тихо выговаривать ему Угрим.

Василий Кириллович недобро покосился на контролера, но стукнул деревянным молотком.

Приставы подвели к помосту крупного мужика, сдернули с него шапку, обнажив лысую макушку.

— В чем твоя вина, тать плешивый, говори как на духу! — с угрозой в голосе зарычал судья.

Угрим со злостью стукнул по столу, было похоже, что этот судья «Новой Русской Правды» не читывал ни разу.

— Не так ты, Василий Кириллович, ведешь дело, как заповедано нашим государем в его Правде! Спроси у этого мещанина, кто он таков есть, в чем и кто его обвиняет.

Судья прямо на глазах багровел, но перечить столичному контролеру не стал.

— Слышал, что тебе сказано? Ответствуй!

— Кузнец я, зовусь Гойником.

— Дальше толкуй, что за татьбу ты совершил?

— Ничех я не свершал, — буркнул мужик.

— Отдал я ему рукоять меча починить, — к помосту подошел тучный боярин, страдающий одышкой, — так этот тать меч починил, но в оружейной, когда я с ним расплачивался, стащил мой кинжал!

— Видоки есть у тебя, боярин?

Боярин картинно развел руками, в толпе тоже молчали.

— Ежели нет видока, то спытать кузнеца каленым железом! — расцвел улыбкой судья и, вспомнив про молоток, с удовольствием стукнул по столу.

Кузнец с испуга заметался в руках крепко державших его приставов, истошно закричал:

— Украл я! Украл, сознаюсь! Люди добрые, спасите! Они ж мне руку опалят, какой я после этого кузнец буду?