Алексей Калугин

Чем черт не шутит

Глава 1

Ворона сидит на ветке. Прямо напротив окна. И смотрит на меня антрацитовым глазом.

Неделю назад на ленте новостей появилось сообщение о том, что умер Макс Роуч. А сегодня утром я прочитал о смерти Завинула. И мне вдруг сделалось не по себе.

Нет, я не боялся смерти. Я подумал о том, что станет с этим миром, когда уйдут лучшие из лучших. Кто придет им на смену?

Поскольку ответа на этот вопрос у меня не было, я заперся дома с бутылкой джина и включил Weather Report. Я слушал все по порядку, не пропуская концертники. И с каждым диском мне становилось все более грустно и тоскливо. Просто так, без причины. Потому что жизнь такая, как она есть. Потому что ни один ее миг невозможно вернуть назад. Потому что за окном накрапывает нудный осенний дождь. А на суку сидит мокрая, тоже недовольная жизнью ворона. И, поскольку ворона не держала в клюве даже махонького кусочка сыра, оставалось предположить, что мудрая сия птица придерживается атеистских взглядов.

Я сидел в кресле, расслабленно вытянув ноги. Одна рука свешена через подлокотник, другая слегка покачивает в такт музыке стакан с джином и тоником. А подтаявшие кусочки льда тихо звякают о стекло.

Я вовсе не собирался напиваться. Мне просто хотелось послушать хорошую музыку и вспомнить великих музыкантов. А бутылка — так, чтобы не совсем уж одиноко было. Я и отпил-то из нее всего на два пальца.

Когда пришел Гамигин, играл диск «Domino Theory».

— Отдыхаешь? — не то с укоризной, не то с завистью посмотрел на меня Анс.

— Нет, — честно признался я.

Анс обошел кресло сзади и встал по левую руку от меня. Наверное, он смотрел на меня с осуждением. Ну, а я глядел на дно стакана. Там не происходило ничего интересного. Но смотреть на Анса мне и вовсе не хотелось.

— У тебя проблемы?

— С чего ты взял?

— С того, что ты пьешь не пиво, а джин.

Я усмехнулся и пригубил стакан.

Гамигин был прав — вкус крепкого спиртного мне совершенно не нравится. Потому я и лью в стакан тоника больше, чем джина. Примерно раза в три.

— Анс, я уважаю тебя за то, что ты понимаешь толк в пиве. Но в джазе ты ни черта не смыслишь!

И вот теперь я перевел взгляд на Гамигина.

Как и всякий демон, Анс терпеть не мог все эти человеческие присказки насчет чертей. Вряд ли он воспринимал это на свой счет. Однако за державу демону было обидно.

Черта я помянул не случайно. Мне хотелось, непременно хотелось зацепить как-то Гамигина, вывести его из равновесия, которое являлось его обычным состоянием. И это при том, что Анс Гамигин был не просто моим партнером по работе, но еще и самым близким другом. Не помню точно, но, кажется, Император Ху сказал что-то насчет того, что, когда нам плохо, мы стараемся сделать больно тем, кто нам ближе всего. Наверное, чтобы далеко не тянуться.

Анс снова обошел кресло сзади и оказался по правую от меня руку.

— Ты когда последний раз разговаривал с Лоей?

— Никогда.

Я сделал большой глоток из стакана. Слишком большой. А потому закашлялся.

Анс дождался, когда я прочищу горло и вытру набежавшие слезы. Вот что-что, а ждать он умел. Как никто другой. И, когда, откашлявшись, я потянулся за салфеткой, чтобы вытереть губы, он сказал:

— Лоя хочет выйти из дела.

— Что?! — Услыхав такую новость, я едва не вывалился из кресла. Выпавший из руки стакан тренькнул, ударившись об пол, но каким-то чудом остался цел. — Что значит «хочет выйти из дела»? С чего это вдруг? И — куда?..

Анс с деланным безразличием пожал плечами.

Я открыл рот, собираясь что-то сказать. Но вдруг понял, что сказать-то мне нечего. Несмотря на первую реакцию, новость, принесенная Ансом, не стала для меня неожиданностью. Я был не слепоглухонемой идиот и понимал, что все к тому идет. Я не знал только, когда и как именно это случится. И, честно говоря, я думал, что Лоя сама мне об этом сообщит, а не пошлет дурным вестником Анса.

Наверное, со стороны я выглядел довольно-таки глупо.

Демону надоело смотреть на мой разинутый рот. Он толкнул мыском ботинка лежащий на полу стакан, подошел к шкафу с дисками и стал изучать репертуар. С его стороны это был сверхделикатный жест. Сколько я ни пытался привить Гамигину интерес к музыке, ему вполне хватало одного диска с дурацким названием «The Best Songs Of All Times And Nations». И вы бы только послушали, что это были за песни! По счастью, помимо извращенных музыкальных пристрастий, у Гамигина имелось множество других несомненных достоинств. Одним из которых являлась уже упомянутая деликатность. А еще он был мой самый лучший друг.

Я начал потихоньку собирать мысли в кучку.

— Лоя сама тебе сказала, что собирается выйти из дела?

— Забыл, что мы телепаты?

Анс даже не обернулся — продолжал делать вид, что с интересом просматривает мою коллекцию дисков.

— Ну, да. — Я хотел было кивнуть, но в последний момент передумал и в результате странно дернул головой. Хорошо, что Анс меня не видел. А то бы решил, что у меня это нервное. — Демон может телепатически общаться со своим сородичем при условии обоюдного согласия.

Анс перешел к следующей полке с дисками.

— Лоя позволила тебе узнать, что она собирается уйти?

— В точку, Пинкертон. — Анс выдернул диск из плотного ряда и обернулся: — Можно я возьму послушать?

Это был диск «Their Satanic Majestic Request». На мой взгляд, одна из лучших, сильно недооцененная работа «роллингов».

— Тебе не понравится.

— Тема любопытная.

— Это было записано еще до открытия Врат.

— Ну и что?

— В те золотые времена ангелы и демоны для большинства людей были чисто абстрактными фигурами. Либо фольклорными персонажами. Тебе что больше нравится — абстракция или мифология?

— Я просто хочу послушать музыку.

— Ты никогда не слышал этот диск?

— Нет.

— Тогда бери.

— Спасибо.

Анс сунул диск в карман.

— На улице дождь? — спросил я, заметив влажные пятна на его длинном, черном кожаном плаще.

— А ты посмотри в окно.

— Не хочу.

— Тогда поговори с Лоей.

— О чем?

Анс взял со стола бутылку, посмотрел на этикетку и весьма неодобрительно хмыкнул.

— Ты не понял, что я сказал?

— Лоя выходит из дела.

— И это все?

Меня вдруг прорвало. С чего этот черт решил, что меня нужно учить уму-разуму? В конце-то концов! Я слушаю Weather Report! Получаю удовольствие! И тут врывается черт со своим идиотским сообщением о том, что Лоя, видишь ли, выходит из дела!..

— Это значит, что нам теперь придется менять всю атрибутику нашего частного сыскного агентства! Начиная с визиток и заканчивая входной дверью! На которой аршинными буками написано «Каштаков, Гамигин и Розье»! И мне даже думать не хочется о том, во сколько нам это обойдется!

— Димка, ты дурак.

Вот и все, что сказал Анс в ответ на мою гневную тираду. Сказал спокойно, почти без эмоций, вроде как просто констатируя факт. Но при этом он еще и смотрел на меня, как на законченного идиота.

Я молча развел руками. Мол, признаю сей факт, но ничего не могу поделать; принимайте меня таким, как есть, или не принимайте вовсе. Вот так.

Я потянулся за бутылкой. Но демон схватил ее первым и переставил на дальний конец стола.

— Ты же не хочешь, чтобы она уходила.

— Конечно, не хочу.

— Ну, так не будь дураком, скажи ей об этом!

— Она это знает.

— Дурак, — безнадежно махнул рукой Анс.

— Хорошо. — Я решил не вступать в бессмысленный спор. — Ты уже трижды назвал меня дураком. Доволен?

— Нет.

— И сколько же раз тебе нужно это повторить, чтобы получить полное удовлетворение?

Гамигин озадаченно поджал губы. И во взгляде его появилось что-то новенькое. Отдаленно напоминающее сочувствие.

— Знаешь, что я никак не могу понять?

— Наверное, как Чарли Паркеру удавалось извлекать божественные звуки из полой железяки?

— Или как двум любящим друг друга людям удается постоянно ссориться.

Я очень постарался и придал лицу выражение полного клинического идиотизма.

— Это ты о ком?

— Дурак.

— Четвертый раз!

— И я все еще не удовлетворен.

— С чего ты взял, что Лоя меня любит?

— Не прикидывайся дураком.

— А, так значит, я только прикидываюсь!

— Мы — телепаты!

— Постой. — Мне вдруг показалось, что в нашем разговоре я упустил нечто очень важное. И это заставило меня мигом прекратить валять дурака. — Ты хочешь сказать, что Лоя сама дала тебе прочесть эту мысль?

— Поздравляю, Пинкертон!

В усмешке, которой сопроводил эту реплику демон, сарказма было больше, чем косточек в гранате.

— Но — зачем?

Анс с досадой цокнул языком и головой покачал:

— Нет — не Пинкертон.

— Ты хочешь сказать…

Я начал фразу нарочито медленно, надеясь, что Анс не выдержит и перебьет меня.

Так и случилось.

Вот только слова демона были совсем не теми, что я ожидал.

— Я сказал уже все, что хотел. Теперь очередь за тобой. Ступай, поговори с Лоей.

— О чем, по-твоему, я должен с ней говорить?

— Это уж тебе виднее. На твоем месте я бы первым делом извинился.

— За что?!

— Да без разницы! За все сразу! Ты что, женщин не знаешь?