Что есть память? События, приправленные чувствами. Что испытывал объект? Что обонял? Что он тактильно ощущал? Что видел? Чем больше ощущений задействовано, тем легче воссоздать яркое воспоминание.
Фаза 2 — Компиляция чувств
Я выкручиваю до предела дофаминовую систему жертвы. Она испытывает резкий скачок удовольствия. Кайф кувалдой разбивает заслон между желательными и нежелательными воспоминаниями. Теми, которые хочется скрыть, забыть и похоронить в чертогах нашего разума. Именно дофамин разрушает барьер, и я беспрепятственно могу лазать по всем воспоминаниями Вениамина.
Фаза 3 — Бери и беги
Сознание жертвы чувствует постороннего, как прооперированный организм после комы ощущает чужой орган.
Всё это время, пока я в голове, я нахожусь в тумане. Во влажном тускло-сером тумане, таком плотном, что кажется, будто можно набрать его в кулаки и распихать по карманам. От моих запросов на поверхности тумана вспыхивают рандомные воспоминания жертвы, и я уже выуживаю те, что мне подходят. Фильтруя и фильтруя запрос вплоть до дня, до часа, до минуты.
Когда сознание жертвы меня зафиксировало, в тумане где-то вдалеке начинают появляться грозовые облака, шарахающие молниями. И не приведи господь, если грозовое облако доберётся до меня.
Стоя посреди тумана, я быстро листал воспоминания одно за другим.
Мне нужно было найти тот момент, где Вениамин принимал министра безопасности внутренних дел.
Отбросив одно воспоминание, я зафиксировал то, что мне нужно. Грозовое облако подбиралось всё ближе.
А теперь я расскажу, что бывает, когда разряд добирается до тебя и бьёт…
Глава 14
Грозовое облако стремительно настигало меня. Яркие вспышки всполохов возникали всё ближе, прорезая туман, как масло ножичком.
Мне осталось чуть-чуть, ещё немного… Я уже нашёл то, что искал, но первая вспышка застала меня врасплох. Тело остолбенело, затряслось и навзничь рухнуло. Судорога сковала все мышцы.
Воспоминание было открыто, но изображение рябило, прыгало, как картинка футбольного матча на дачном чёрно-белом телевизоре.
Новый разряд прошёл сквозь ногу, заставив меня взвыть от боли. Облако сгущалось надо мной, как раскрытый пляжный зонт. Я должен сматываться, СЕЙЧАС! Но изображение… мне нужно ещё чуть-чуть. Второго шанса не будет!
Я собрал всю силу воли в кулак и напряг ДАР. Картинка воспоминаний обрела цвет, тряска замедлилась, и за чёрно-белой массой прорисовалось крупным планом лицо министра. Толстенные щёки, густые брови с крохотными глазами, скрытыми под мешками обвисшей кожи. Я вижу сальный рот, жирный лоб, который министр то и дело протирает платком.
УДАР!!
— АА-а-а-а-а!!!
Отползаю от нависшего надо мной грозового облака. Тяну руками, отталкиваюсь здоровой ногой, волоку ту, что получила разряд. Боже, боже…
Вижу, как облака темнеют, готовя решающий удар, который я не перенесу. Облако густеет, скручивается в спираль, возникают разряды электричества. Всполохи нависают надо мной, как стая стервятников, готовых разодрать падаль.
От губ министра исходит писк, а затем я слышу еле заметные слова.
— Медина. Это её рук дело!
Воздух заряжен до предела, высох, колет всю кожу. Я со всей силы сжимаю глаза и чувствую, как моё астральное тело выкидывает из башки Вениамина.
Оказавшись в его кабинете, я смотрю на собственные руки, которые почти растворились и стали прозрачными. Я плыву в сторону своей оболочки. Силы покидают меня. Картинка гаснет… Ещё чуть-чуть. Падая на пол, я успеваю коснуться колена своей оболочки и возвращаюсь в тело.
— АААХХХ! — стон вырывается из моей груди.
Крис подпрыгивает на диване. Снова раздаётся стук в дверь. Лицо Вениамина желтеет. Глаза моргают, как у человека, только что вышедшего из комы. Он заваливается в сторону и падает с кресла на пол, треснувшись виском о тумбу.
Снова стук.
— Вениамин Сергеевич, откройте! Откройте! Я вызову охрану!
Крис вскакивает, удерживая палец у виска, и направляет ДАР через дверь в секретаршу. Стуки в дверь становятся вялыми, нерешительными, а затем и вовсе затихают.
Мы кидаемся к двери, из соседней комнаты слышится топот ботинок. Дёргаю дверь плечом, сшибаю растерянную секретаршу. Та падает и ударяется о журнальный столик. Соседняя дверь открывается, и на нас кидаются два разъярённых охранника в чёрном. Крис не успевает поднести палец к виску, как в её живот ложится удар кулака, согнувший её пополам. Я хватаюсь за статуэтку на журнальном столике и не успеваю повернуться, как второй охранник пробивает мне ногой в коленную чашечку. Падаю, бронзовая статуэтка вылетает на пол, закрутившись и звонко стукнувшись о дальнюю стенку.
Конец ознакомительного фрагмента