Из булочной вышли две дамы лет шестидесяти — в шляпках успокаивающих оттенков и платьях покроя «боже, храни королеву».

— Это самое нелепое убийство, которое ты совершала, Мэри!

Дженни замедлила шаг.

Женщина помоложе, в шляпке нежно-кремового цвета, остановилась и возмущенно переспросила:

— Что? Хочешь сказать, ты бы убила его лучше?

— Я бы сделала это намного профессиональнее! — отрезала ее собеседница в фиолетовой шляпке. — Уж точно не при помощи отравленной иголки граммофона!

— Возможно. Но для этого тебе надо совершить хотя бы одно удачное убийство!

Дамы фыркнули и, одинаковым жестом поправив сумочки на плечах, разошлись в разные стороны.

«Что это было?» — Пребывая в легком ошеломлении, Дженни зашла в булочную.

— Простите… сейчас отсюда две женщины вышли.

— Да, — важно кивнул низенький индус в белом фартуке. — Два кекса и четверть фунта пахлавы взяли.

— Да-да, это существенная информация, — кивнула Дженни. — Но разве вы не слышали, как они говорили…

— Об убийстве? — Индус сверкнул белозубой улыбкой. — Вы нездешняя, мисс?

— А какое это имеет значение? — опешила девушка.

— Просто в это время года они всегда говорят об убийствах. Сплошные убийства и пахлава, ха-ха! Отличное время! Хотите халвы, кстати? Свежайшая…

— Н-нет, спасибо. — Дженни торопливо покинула кондитерскую.

«Местные жители, очевидно, с приветом, — озабоченно думала Дженни по пути домой. — Причем с большим».

Она только сейчас обратила внимание, что на улицах довольно много женщин — в возрасте примерно от тридцати до семидесяти. Далеко не все из них были одеты в стиле конца Британской империи, многие выглядели вполне современно, но всех их отличал какой-то безумный огонек в глазах.

В какой-то момент Дженни поняла, что движется к набережной в толпе этих дам. А вокруг стоит деловитый гул и над головой летают фразочки типа:

— …топором проломила голову, представляешь, как вульгарно?

— …я считаю, что цианид давно вышел из моды. В настоящее время убивать цианидом — это дурновкусие.

— Да, гораздо изящнее подсыпать толченые алмазы — способ дорогостоящий, но верный.

— …перерезала горло струной от банджо, представляешь?!

Краем глаза Дженни увидела переулок и прыжком раненой лани рванулась туда. И бочком, бочком, пока сбрендившие дамочки не двинулись за ней, рванула домой.

«Не знаю, что вообще в этом Бакленде происходит, но лучше держаться от этого подальше», — решила она.

Больше приключений по пути домой не было, если не считать того, что ей попался на глаза этот ивовый бандерлог. Он шел вниз по Черри-стрит и рот раскрыл, когда ее увидел. Дженни пробежала мимо с совершенно отсутствующим видом, будто его и не существует в окружающей реальности. И даже не подумала обернуться, когда завернула к себе в пансионат.

А зря, иначе она бы могла насладиться картиной тотального изумления, в котором пребывал молодой человек.

Глава 2

Через день она снова ступила на беговую тропу.

Правда, на сей раз Дженни отправилась другим путем — не в гору, а вниз, на набережную.

Пробежалась она отлично, а на обратном пути погоняла жирных горластых чаек, пообщалась с полудохлыми медузами у пирса и отыскала отличнейшую сухую корягу на пустынном песчаном пляже. В размытые солью дырки от сучков она положила белых камушков. Коряга одной стороной походила на Билла Фейришоу, а если ее повернуть, то с другой стороны — вылитый Дьюла.

«Нельзя такую красоту бросать на пляже — решила девушка. — Отнесу Марко, он оценит».

Пляж переходил в песчаную косу, которая тянулась далеко в море и упиралась в небольшой остров, запирающий бухту Бакленд-он-Си. На острове располагался модный отель — весь из стекла и белого дерева и несколько небольших коттеджей. По песку в сторону острова уходил вдаль тракторный след, наполовину сглаженный волнами. А у самой набережной стоял странного вида агрегат: зеленый кузов на высоких тракторных колесах с навесом и двумя рядами скамей вдоль бортов. На одном из концов этого… транспорта виднелись руль и водительское кресло.

Старик в синем рабочем комбинезоне копался в моторном отсеке.

— Простите, это устройство вообще для чего? — Дженни постучала корягой по тракторному колесу, выкрашенному красной краской.

«Устройство» отозвалось глухим металлическим звоном.

Механик выпрямился и прищурился, вбуравливаясь маленькими серыми глазками в девушку. Он был чуть выше Дженни, коренаст, с небольшим пивным брюшком и уже давно перевалил за половину земной жизни. Лицо у него было обветренное, с седой щетиной и жесткими складками около рта.

— Недавно к нам приехали, да?

— И почему всех так это волнует? — возмутилась Дженни.

— Эта штука туристов возит. На остров, да? — буркнул механик. — Вода поднимается и косу затапливает. Прилив называется.

— Спасибо, я в курсе, что такое прилив…

— …и только на нашем Льве туда можно добраться.

— Льве? — изумилась Дженни.

— На «Красном Льве» Бакленда-он-Си! — несколько торжественно сказал механик.

После чего, видимо, сочтя, что дальнейшие объяснения бессмысленны, вернулся к работе.

Дженни примерно минуту озадаченно созерцала агрегат, потом осторожно заметила.

— Простите, мистер…

— Билл Чапли. — Старик не поднимал головы. — Я тут вообще-то работаю, да?

— А меня зовут Дженни Далфин. Мистер Чапли, но ваш Лев… он…

— Чего еще?

— Он зеленый.

Механик выпрямился, посмотрел на нее с сочувствием:

— Разумеется, зеленый. Каким же ему еще быть, господи?

— Но вы же сами сказали, что это «Красный Лев» Бакленда-он-Си.

— Конечно, Красный! — Старик начинал терять терпение.

— Но он же зеленый! — Дженни чувствовала, что вступила на опасную тропу, ведущую к бездне безумия, но природное упрямство не давало ей остановиться. — Как Ирландия. Как шпинат. Как моя тоска!

Механик в явном раздражении уронил гаечный ключ на крыло и глубоко вздохнул.

— Слушайте, мисс Даблин…

— Далфин…

— Мисс, вы не уважаете жителей Бакленда?

— Да вы что?! Очень уважаю. Меня прямо распирает от уважения. Но цвет…

— Кузов зеленый. Но колеса-то у него красные!

На этот аргумент Дженни не нашла возражений. Она в глубокой задумчивости прошлась по набережной. Затем вернулась к «красной» гордости Бакленда, из-под которой торчали тощие ноги Чапли в стоптанных кроссовках.

Бежать дальше не хотелось. Всю охоту к спортивным упражнениям этот старикан ей перебил.

Продолжать диалог тоже особого желания не было, однако механик неожиданно проявил инициативу.

— Эй, Балфин… — донеслось из-под днища.

— Далфин я, Далфин.

— Ну да, я и говорю, Малфин. Не поможете? Надо вот этот шланг подержать. А я его прикручу, да?

Дженни без особого энтузиазма взялась за черный липкий шланг. Механик бодро заскрипел ключом и, видимо, желая отблагодарить за помощь, завел светскую беседу. Как он ее понимал.

— Вы, часом, ничем не болеете, мисс?

Дженни аж подпрыгнула.

— А что, по мне заметно?

— Хм, видок у вас такой… чахлый.

— Вы сама галантность, мистер Чапли, — едко заметила девушка.

— Это да, — довольно отозвался старик. — Мы, Чапли, всегда галонностью отличались. Мой папашка мог целый галлон пива зараз уговорить. Так, стало быть, вы не больны?

На основе каких фактов мистер Чапли делает свои странные выводы, Дженни не поняла. Поэтому просто кивнула, забыв даже о том, что механик ее не видит. Это не помогло. Ее молчание Билл Чапли расценил как знак, что он на верном пути в своих умозаключениях.

Он вылез и без обиняков спросил:

— Значит, вы из этих?

Дженни издала неопределенный звук. Ей захотелось оказаться дома и закрыть двери на все замки. Аборигены начинали ее пугать.

— Не расслышал, мисс…

«Не отцепится, — с тоской подумала девушка. — Старикашка глуховат, но въедлив. Что же ответить? Откуда я — из этих или из тех? Соглашаться или все отрицать? Что выгодней?»

— Я здесь проездом…

— Все мы здесь проездом, да, — философски заметил мистер Чапли. — То есть вы не агатовед?

— Кто?!

— В смысле, кристолог, да?

— Я ни первое, ни второе, — с облегчением ответила Дженни. — Я с дедом. А что такое эти ваши… веды?

— Так они каждый год сюда приезжают. — Механик почесал затылок грязной пятерней. — Как осень, так эти дамочки валом на остров съезжаются. Поклонники Агаты Кристи, да. Исследователи, значит, ее книжек.

— Агата Кристи? А это кто?

— Вроде как писательница детективов, — пожал плечами мистер Чапли. — Знаменитая. Говорят, на весь мир. А… по ней еще фильмы снимали. Этот… «Восточный экспресс» и «Десять негритят». Вот они, значит, агатоведы собираются в этом отеле на острове и изучают эту Агату Кристи.

— Детективы… — Дженни задумалась, а потом аж подпрыгнула. — Так вот почему эти ненормальные тетки говорили про убийства! Они агатокристоводы!

— Не, они спокойные. Только на убийствах повернутые малость. — Механик снова взялся за ключ. — Ладно, заболтался я, Далфин. «Красный лев» сам по себе не поедет. Через два-три начнется у нас завоз. Когда этих кристоводов полный кузов наберешь, так колеса в песок уходят. Дамочки-то в теле. Не приведи господи заглохнуть на косе. Прилив подойдет, и фьюить…

Мистер Чапли выдал музыкальную фразу художественного свиста, повертев ключом в воздухе.

— В каком смысле… фьюить? — заморгала Дженни.

— Унесет в море.

— То есть… — Девушка взглянула в безмятежную белесую даль.

— С концами! — И Чапли даже сплюнул для убедительности. — Все, бегите куда бежали, мисс.

Он решительно углубился во внутренности «Красного Льва».

Дженни поправила шапочку и побежала домой. Мало ли чего, еще в море смоет.


Какая замечательная вещь — коряга. Сухое дерево, просоленное, отполированное волнами и высушенное солнцем и ветром, так и просится в ладонь. Ею можно колотить по деревьям, волочь по траве, проводить по заборам, слушая дробный перестук штакетника, или просто крутить над головой.

Дженни возвращалась домой легкой трусцой и развлекалась с деревяшкой, которую подарило ей море.

Завернув за угол, на ставшую уже почти родной Черри-стрит, она едва не сшибла с ног парня.

— Осторожнее! — возмутился он, когда коряга просвистела над головой.

— Ой, простите… — смутилась Дженни, но тут разглядела, с кем ее столкнула судьба. С тем самым мальчишкой, сидевшим на дереве. С местным острословом, красой города Бакленд. — Ха! Ты уже эволюционно развился?

— Ох ты! — заморгал парень. — Это же «девочка — закатите меня на холм». Разве ты можешь перемещаться без посторонней помощи?

— Тебе следовало остаться на дереве, — с печалью заключила Дженни. — В твоем лице человечество ничего не приобрело.

— Зато в твоем приобрело сразу двух человек по цене одного.

Дженни вздохнула и опустила корягу. Дед не одобрит, если она нанесет этому… телесные повреждения.

— Тяжело сталкиваться с реальностью? Смирись с жестокой правдой и сядь на диету.

«Дружок, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на такие глупости, — слова Марко прямо звучали в ушах. — Он просто наглый мальчишка. Ты знаешь и умеешь в сто раз больше него. Забудь и иди дальше».

Дженни отогнала заманчивую мысль навесить хотя бы пару синяков коренному обитателю Бакленда и молча прошла мимо. До гостиницы миссис Ллойд было рукой подать.

Было бы здорово идти и гордиться, какая она взрослая и рассудительная, но парень увязался следом. Он шел позади и буквально сверлил взглядом спину.

«Вот привязался!»

Дженни знавала таких. Теперь будет слоняться следом и не давать проходу. Чтоб он провалился!

— Куда же ты? Береги сердце, с таким весом тебе опасно так быстро двигаться.

— Пол Догерти!

Дженни оглянулась. Это была хозяйка их гостиницы, миссис Ллойд. Она шла с большим пакетом в руках, из которого торчал пучок зеленого лука.

Мальчишка как-то разом сник.

— Привет, ба.

— Ты донимаешь моих постояльцев? Дженни, он грубил?

— Ну… — Девушка задумалась. Он назвал ее «ба»?!

— Нет, мы обсуждаем погоду, — отреагировал мальчик. — И вообще, мне пора.

— Куда, интересно? Прогуливать уроки?

— У нас отменили последний. Мистер Честер заболел.

— Значит, у тебя есть время помочь старой больной женщине.

Пол покорно принял на руки пакет и пошел вперед, к гостинице. Но у миссис Ллойд была хватка баклендской чайки — она никогда не выпускала рыбешку так легко.

— А вчера заболела мисс Даунинг? А позавчера вообще слегли все учителя?

Мальчик ускорил шаг.

— Не сердись на него, милая, — посоветовала миссис Ллойд, идя налегке рядом с Дженни. — Он хороший мальчик, ему просто не хватает внимания.

— Ба! — Пол заметно занервничал, припустил вперед еще быстрее.

— Отец вечно в море, а мать работает и тоже редко бывает дома… Сама понимаешь, растет, как подорожник, без всякого ухода. Прогуливать вот начал.

— Ну ба… — Пол возмущенно приплясывал у двери. — Мне домой пора, уроки делать.

— Смотри-ка какая тяга к знаниям! — поразилась старушка. — Ты на него положительно влияешь, милая.

— Ну что вы… — пробормотала Дженни. Она была в большом смятении. Этот наглый и вредный Пол — внук миссис Ллойд?! Вот так сюрприз. Это что же, он теперь постоянно будет здесь околачиваться? Вот она влипла.

— В таком возрасте девичье общество полезно, — авторитетно заключила хозяйка. Она взошла на крыльцо своей половины дома и открыла дверь.

Гостиница — двухэтажный домик позапрошлого века — была разделена на два крыла. В одном жила хозяйка, а другое она сдавала. Именно там сейчас обитала Дженни с Марко.

— Всего доброго, — ошарашенно попрощалась Дженни и пошла к своему входу.

Этот невероятный и сулящий множество последствий факт следовало обдумать.

— Куда это вы собрались, молодой человек? — услышала она, уже закрыв дверь. — Мы с вами еще даже не начинали.

«А я на Марко злюсь. Он меня из-за такой ерунды, как прогул или невыученный урок, никогда не ругал»

— Джен, где тебя носило? — Дед выглянул в прихожую из кухни. В руках его виднелся толстенный фолиант в кожаном переплете. — Сегодня мы приступаем к изучению Краткого справочника запрещенных существ.

— Это Краткий справочник? Какой же тогда подробный?!

— О, его привозят на тележке! Живо сюда, птица Алконост с Аспидом тебя заждались.

«Стариков всех на специальном заводе делают, — трагически осознала Дженни. — Занудно-литейном!»

Глава 3

Она, конечно, не надеялась, что Пол оставит ее в покое, но все же не ожидала, что их встреча произойдет так скоро.

Следующим утром, в субботу, во внутреннюю дверь, разделяющую половины дома, деликатно постучали.

Марко открыл. На пороге стояла миссис Ллойд, придерживая Пола за плечи. Хватка у бабушки была нежная, но крепкая.

— Доброе утро, мистер Франчелли. Привет, Дженни. — Миссис Ллойд лучилась доброжелательностью.

— Здравствуйте, Розалинда. Чем обязаны?

— Это мой внук, Пол Догерти, — миссис Ллойд перешла сразу к делу.

Пол вяло кивнул.

— Они с Дженни уже познакомились. Я подумала, девочка одна в чужом городе и у нее совсем нет друзей. Пол мог бы устроить ей небольшую экскурсию…

Дженни едва не свалилась с табурета на кухне.

— В самом деле? — Марко задумался. — А что, не такая плохая мысль. Пол, серьезно?

— Да, — пробормотал мальчик, напряженно изучая мыски своих кроссовок. — Типа мог бы. Набережную, рыборазделочный цех, все памятные места Бакленда…

«Нет, нет, нет!» — Дженни запаниковала. Такого предательства она от деда не ожидала.

— Дженни, сходи, развейся.

— Не, не могу… — девушка соскочила с табурета. — Очень приятно и все такое, но мне надо учиться. Повторить раздел на букву «В». В той книге, дед, ну ты понимаешь…

— Даю выходной на полдня.

Дженни поглядела в окно. Осеннее солнце плясало на каплях дождя, прошедшего утром, и искры, казалось, хором пели: «Лови мгновения, жизнь проходит».

Она взглянула на Пола. Тому явно хотелось куда-нибудь исчезнуть. В мечтах он, наверное, уже мчался по дорогам Шотландии на верном металлическом коне. Оставляя за собой лишь запах выхлопных газов и жженой резины и разбитые сердца девушек в придорожных кафе.

— А почему бы и нет? — махнула она рукой. — Давай прогуляемся.

— Вот и славно! — просияла Розалинда Ллойд. Она хлопнула мальчика ладонью по спине, придав направление движения, и Пол понуро побрел к выходу. — Девушка на твоем попечении, милый. Веди себя как джентльмен.

— Непременно, — пробурчал Пол, открывая дверь перед Дженни. — После вас, мисс.

— А я пригляжу за твоим дедом, дорогая! — Голос у миссис Ллойд зазвучал неожиданно по-девичьи задорно, и Марко Франчелли издал странный звук — нечто среднее между стоном и смехом.


Они медленно шли по Черри-стрит. Пол так напряженно изучал брусчатку под ногами, что Дженни стало его жалко. Она хотела помучить его подольше, но так и быть.

— Предлагаю сделку. — Они как раз достигли конца улицы.

Мальчик оживился, поднял голову:

— Какую?

— Разбегаемся каждый по своим делам. А часа через три встречаемся здесь и рассказываем старикам, как прекрасно провели время.

Пол просиял:

— А ты не так глупа, пончик!

— Еще один намек на мой вес, и мы с тобой будем гулять под ручку на набережной! — вскипела Дженни. — Каждый день. Интересно, что твои друзья скажут?

Мальчик вздрогнул.

— Слушай, я не удержался. Прости. Ты и не толстая совсем, если честно. Просто тебя это бесит. А это смешно, когда человек бесится. Когда я вижу, как человека что-то достает, не могу удержаться. Шутки сами с языка слетают.

— Лучше тебе язык прикусить, — рекомендовала Дженни. — Я ведь серьезно.

— Все-все, мир! — Пол развел руками. — Я нем, как камбала.

— Почему камбала?!

— Разве ты встречала говорящую камбалу?

— Нет, но мне кажется, рыбе с такой внешностью есть что сказать. Наверное, собеседника подходящего нет.

Они прошли до перекрестка.

— Ну, через три часа здесь же? — деловито спросил Пол. В его голове, очевидно, уже сложились четкие планы, как провести середину субботу. И Дженни Далфин в эти планы не входила.

Девушка вдруг поняла, что ей обидно.

— Ага, давай. — Она кивнула, и мальчик пошел прочь.

«Сама же предложила такую сделку, — подумала Дженни. — И зачем мне этот Пол? Мне нужна свобода, а не прогулки с местными остряками».

Пол уходил по улице легкой походкой, держа руки в карманах.

Почему-то от этой легкости было обиднее всего.

«Дался он мне, — недоумевала Дженни. — Какое мне до него вообще дело? Интересно, а сколько ему лет?»

Дженни запрыгнула на парапет. Здесь уклон холма, на котором стоял город, был слишком велик. Поэтому улица упиралась в мощеную площадку и расходилась двумя рукавами лестниц.

«Лучший способ выкинуть из головы всякую ерунду — это тренировка. В Бакленде из всего оборудования, наверное, есть только гимнастический конь в местной школе. Эх, мне бы на трапецию — и под купол!»

Она примерилась. Парапет широкий, с мужскую ладонь. Проспект, а не парапет. Слева брусчатка, справа метра три высоты и черепичная крыша с водостоками. Плевое дело.