«Это мне чудится, — подумала она. — Я лежу на постели и брежу».

— Ты долго будешь копаться?

Девушка остолбенела. Ей мог привидеться любой бред, но что из камеры ее выпустит Калеб — на такие выкрутасы ее сознание не способно. Дженни, осторожно ступая босыми ногами по искусственному камню, подошла и толкнула дверь.

Широкий коридор, белые стены, глухие двери — больше всего это было похоже на психиатрическую больницу строгого режима. Для полноты картины не хватало пары стоек с капельницами и хмурого санитара, увозящего на каталке буйного пациента, перетянутого смирительными ремнями.

— У нас мало времени. — Калеб протянул ей дождевик. — У охраны пересменка, а Фреймуса сегодня нет.

Дженни надела дождевик, еще не веря в происходящее.

— Нам туда. — Калеб взмахнул в сторону неприметной двери. — Служебная лестница.

Девушка шлепала пятками по холодным ступеням, стараясь не отставать от Калеба, который вел ее все выше и выше.

«Это все на самом деле? — Дженни беззвучно шевелила губами, повторяя мысли вслух. — Зачем ему выпускать меня?»

— Джен. — Калеб остановился на очередной площадке и завозился с замком. — Я не могу вывести тебя из здания.

— Что? — девушка попятилась. — Ты издеваешься?

— Мы на острове. — Калеб распахнул дверь, и на площадку ворвался холодный бриз.

Она замерла, не веря своему счастью, и вдохнула полной грудью.

Воздух! Живой морской воздух! Вода, мириады капель воды, растворенной в этом ветре, оседающей на коже мельчайшими каплями. Небо — серое северное небо с низкими облаками. Море — хмурая синь, достающая до горизонта.

Она пила это счастье жизни, обрушившееся на нее, пила и не могла напиться.

Бумажный браслет дернулся, и запястье пронзила острая боль. Но она не обращала внимания.

— Джен! — Калеб встряхнул ее, и в затуманенных, пьяных глазах девушки проступило понимание.

— На острове?

Они вышли на смотровую площадку. Вынесенная далеко от основного здания, она висела над морем, как кубок в руке великана.

Остров. Маленький остров в суровом северном море — едва ли больше двух километров в поперечнике. Прибежище чаек, гагар и Альберта Фреймуса. Его особняк, похожий на замок горных троллей, прилепился к скале, вонзил в ее толщу сваи, пробурил глубокое ходы. Дженни склонила голову, прислушиваясь, что ей шепчет ветер и вода, бьющаяся о скалы, и поняла, что на самом деле весь остров — это дом Фреймуса, вся его толща, источенная, как сыр, дырами. А небольшой домик на вершине — лишь видимость.

И еще поняла Дженни, что замок проснулся. Что где-то уже воют сирены и бегут поднятые по тревоге люди с оружием.

— Джен, я…

— Спасибо, Калеб, — она сказала это искренне. — Ты сделал все, что мог. А теперь уходи…

— Но…

— Ты же не будешь драться за меня? — печально спросила девушка. — Так я и думала. Ты не на моей стороне. И не на стороне Фреймуса.

— Я на своей стороне, — насупился мальчик. В глазах его разгорался такой знакомый Дженни холодный огонь.

— Не нужно… Ты не поможешь. Мне никто не поможет.

— Но…

— Уходи! — Дженни закричала. — Ты мне мешаешь!

— Что ты собираешься делать? — Калеб прищурился. От Магуса, даже от одного его члена, можно было ожидать всего, а он должен сохранить жизнь зверей.

— Не бойся, замок уцелеет. — Девушка устало покачала головой. — У меня нет сил. А теперь уйди… Пожалуйста.

Калеб постоял несколько секунд, явно колеблясь, затем повернулся и вышел с площадки. Больше он ничем не мог ей помочь.

Едва за ним закрылась дверь, Дженни сбросила дождевик и прошла к краю. Внизу, на дне сорокаметровой пропасти, ярилось море. Белые валы с грохотом бились в скалы, кипели водоворотами и швыряли в воздух пену. Девушка медленно сняла всю одежду, оставив лишь кулон на шее, и встала на бортик. Ежась — от холода или страха, сама не знала, — взглянула вниз. Вдохнула соленый ветер, потянулась к воде, заполняющей весь мир, держащей в своей пенной ладони островок, и, впившись ногтями в бумажную полоску, со злым воплем сорвала ее, швырнула в объятия пронзительного ветра.

Далекий беззвучный вой толкнулся в уши. Из разорванной вены хлынула кровь, а полоска закружилась вокруг нее, как стервятник.

Двери распахнулись, и на площадку вылетели охранники — с электрошокерами наготове. И застыли, увидев хрупкую обнаженную фигуру на самом краю. Девушка подняла руки, кропя воздух и скалы кровью, и рыбкой бросилась вниз — в ревущую морскую бездну.

И бездна приняла ее.

Буря шла на остров — зимняя северная буря. Она гнала широкий фронт облаков и пенила валы, кидая их на приступ каменного осколка, затерянного в море. Надсадно выла сирена, и возле причала, заливаемого приливом, люди в гидрокостюмах торопливо спускали лодки. Если пленницу не удалось остановить, то Альберту Фреймусу необходимо было предоставить ее тело.

А навстречу буре, стремительно удаляясь от острова, резал холодные воды черный плавник дельфина. Дельфина с удивительными синими глазами.

Конец второй книги.

Продолжение следует…