Эдвард как-то составил шкалу, где за единицу измерения был принят «Ланге». Единица — это недостижимый абсолют. Чемпионы мира по боксу и знаменитые рестлеры топтались в самом низу, едва дотягивая до четверти «Ланге». Единственный человек, получивший «пол-Ланге», был Шварценеггер, и то только из уважения к тому, что он не только губернатор, но и неплохой актер.

Дженни заметила, что у вагончика дрессировщика Роджера Брэдли, стоявшего на отшибе, поближе к клеткам со зверьми, припаркован джип.

В окне горел свет, жалюзи были опущены, а внутри виднелись два силуэта.

Удивительное дело, Дженни сама не заметила, как свернула с дорожки, протиснулась между двумя вагончиками, где жили веселые рабочие сцены Джейк и Боб, стремительно перебежала лужайку перед вагончиком Брэдли и приникла к окну.

— … я же сказал — это слишком дорого! — заявил Брэдли, его низкий и грубый голос Дженни ни с кем не перепутала бы.

— Ладно, тогда я звоню Люку. Ему товар понравится. — А вот этот голос — высокий и немного визгливый, был ей незнаком.

«Что это за гости у Роджера?» — Дженни огляделась — никто ее не видит?

— Подслушивать нехорошо, — пробормотала она, — но иногда очень интересно.

— Погоди, Сэм, — смягчился Брэдли. — Не тычь по кнопкам. Я тебя обманывал когда-нибудь? Давай все обсудим.

— Нечего обсуждать, — отрезал Сэм, — покупай, или я поехал. Цена окончательная.

— Сэмми, дружище, — Дженни никогда не слышала, чтобы Брэдли говорил так вкрадчиво. — Я же не отказываюсь. Товар отличный, сам вижу. Но ты пойми — дорого. Слишком дорого. Скинь хотя бы процентов двадцать.

— Может, еще завернуть и ленточкой обвязать? — язвительно осведомился неведомый Сэм. — Ты знаешь, во сколько мне обошлась перевозка этих тварей в Англию? Я едва затраты отобью.

«Тварей? — Дженни нахмурилась. Она начинала догадываться, о чем идет речь. — Неужели Брэдли покупает контрабандных зверей?»

Девушка осторожно заглянула сквозь щель в наглухо закрытых шторах. Продавец Сэм сидел спиной к окну и курил сигару — Дженни видела, как его худая рука лениво стряхнула пепел в пепельницу. А напротив нервно расхаживал Роджер Брэдли.

— Ладно, десять процентов, — сдался дрессировщик

— Пять, не больше, — вздохнул Сэм. — И то только потому, что ты мой давний друг.

— А, идет! — махнул рукой Брэдли. Он не слишком расстроился, заметила Дженни. — Значит, шесть тысяч? Тысячу за мадагаскарского льва и пять за химеру?

«Шесть тысяч фунтов! — ахнула Дженни. — А мы последнюю упаковку хот-догов доедаем. Ну и сволочь этот Брэдли!»

— Семь, — уточнил Сэм, небрежно поводя сигарой в воздухе. — Лев стоит две. Без него ты с химерой не сладишь.

Брэдли почесал недельную рыжую щетину и тяжелым взглядом посмотрел на своего собеседника. Еще секунда, и он его ударит, испугалась Дженни.

Сэм безмятежно посасывал сигару в ожидании ответа.

— Идет, — буркнул наконец Брэдли.

— Когда заберешь? — таинственный продавец поднялся.

— Лучше ночью, — сказал Роджер, — циркачей полно вокруг. Ушлый народец, бумажник на бегу вынут. А могут и в полицию стукнуть.

«Скотина, — Дженни вскипела. — Контрабандист. Наверняка продаст этих несчастных зверей втридорога».

Пол заскрипел, и Дженни, задумавшаяся на мгновение, встрепенулась: выходят! Она нырнула под вагончик — больше спрятаться было негде.

«А здесь уютно», — мимоходом отметила девушка, удобней устраиваясь в сухой траве — сюда не проник дождь, зарядивший с самого утра. Примятая трава шелестела, пахло сеном и почему-то пивом. Дженни огляделась и обнаружила целую батарею пивных банок под лестницей. Брэдли предпочитал темные крепкие сорта.

«Надо навестить этого алкоголика ночью, — решила девушка, наблюдая за мужчинами. — А лучше сообщить в полицию и Гринпис».

Дженни вообразила физиономию Роджера, когда его застукают на месте преступления, и спрятала лицо в траву, чтобы не расхохотаться. «Отличная шутка выйдет!»

И совсем зря, потому что травинки немедленно пролезли в нос, так что Дженни с трудом сдержалась от чиха.

«Интересно, а что такое мадагаскарский лев? — внезапно задумалась она, не поднимая лица из травы. Мысль эта ее так озадачила, что она совсем забыла про чихание. — Мадагаскар — это же остров? Разве там водятся львы? И что за странный зверь — химера?»

У переднего колеса что-то зашуршало. Дженни мгновенно повернулась.

Кошка? Собака?

Собака?! На двух ногах, в черной куртке, штанах и черной же широкополой шляпе?!

«Все, переутомилась на репетиции. Вот и галлюцинации».

Она проползла вперед, стараясь не шуметь, и осторожно заглянула за колесо.

Пусто.

«Уже какие-то гномы чудятся, — фыркнула Дженни. — Этот цирк меня скоро до ручки доведет».

Ступени заскрипели, и девушка услышала над головой тяжелые шаги дрессировщика.

Она осторожно вылезла с другой стороны вагончика, отряхнулась, но не успела сделать и пары шагов, как из-за угла вынырнул помощник Роджера — вечно голодный толстячок Калеб. «Пятачок», — припечатал его когда-то акробат Эдвард Ларкин, и Дженни была полностью согласна с этой характеристикой.

— Далфин? — сверкнул «Пятачок» маленькими глазками. — Тебе чего здесь надо?

— Домой иду, — отмахнулась Дженни и попыталась проскочить мимо мальчика.

— Чего ты тут вынюхиваешь? — преградил он ей дорогу.

Дженни смерила Калеба уничижительным взглядом — низенький и плотный, ниже ее почти на голову.

«Натуральный Пятачок. Джеймс гораздо симпатичней — высокий, рыжий, глаза синие и не так ужасно одевается, — подумала она вдруг. — А Калеб… Чудовищные мешковатые джинсы на два размера больше, кислотно-зеленые шнурки в оранжевых кроссовках и убогая толстовка с Микки Маусом! Ну кто в его возрасте носит Микки Мауса? Может, он так зверей отпугивает?»

— Смотрю я на тебя и думаю, — вздохнула она. — Не страшно тебе, Калеб, в клетку к медведям заходить?

— Со зверем надо быть настороже, — важно ответил мальчик, явно повторяя слова дрессировщика. — Они уважают только силу.

— А, ну да, — понимающе закивала Дженни, — но ты все-таки будь осторожней, когда к медведям заглядываешь. Ты такой упитанный, а Брэдли их на голодном пайке держит. Того и гляди кусочек оторвут от твоего жирненького тельца.

— Ах ты! — задохнулся от гнева Калеб, а девушка, пользуясь его замешательством, ловко проскочила мимо и припустила к дому. — Попадись мне только, Далфин!

Но Дженни была уже далеко.

— Фух, — выдохнула она, захлопнув за собой дверь. — Вот дела! Дед не поверит…

— Чему не поверю? — раздался строгий голос с кухни, и Дженни тут же осеклась. — Что ты опять учудила, Дженнифер Далфин?

— Ой, дедушка, ты уже вернулся из города? — девушка лихорадочно думала, как бы ей выкрутиться. Отчего-то ей уже не хотелось никому сообщать о темных делишках Роджера Брэдли.

«Нет, я его сама на чистую воду выведу, — злорадствовала Дженни. — Он еще попляшет, контрабандюга».

— Я вернулся, — фокусник Марко Франчелли встал в дверном проеме. Старый, потертый фартук небрежно наброшен на клетчатую рубашку, в руках сковородка. — И спагетти карбонари почти готовы. Так чему я не поверю, солнце мое?

— Что я сделала сальто назад с выходом на одну ногу! — отрапортовала Дженни.

— Неужели? — поразился дедушка Марко. — И с какого раза?

— Ну, — девушка замялась, — я не считала. На третий час стало получаться.

— Отлично! Это надо отметить. Мой руки, и за стол. Голодная, наверное?

— Как стадо слонов! — улыбнулась Дженни.

Через минуту она уже поглощала горячие спагетти дедушки Марко и строила кровожадные планы: как именно она накажет Роджера Брэдли.

— Дженни, — прервал ее мечты дедушка, — сегодня утром я говорил с миссис Томпсон из отдела семейного образования. Ты помнишь, что скоро сдавать тест на успеваемость?

Девушка замерла, не донеся вилку до рта.

— Опять?! Я же уже сдавала!

— Три года назад, — заметил Марко. — Когда тебе было одиннадцать. Память у тебя просто поразительная. Неужели было так тяжело?

— Ужасно, — с чувством ответила Дженни. — Я почти весь день перед компьютером просидела. Дед, это пытка. Эти тесты составляли инквизиторы и патологические садисты. Лучше уж сразу в клетку к медведям Роджера.

— Не переживай, у тебя еще почти полгода. Отработаем еще месяц, а с сентября засядешь за учебники. А после теста, на Рождество, поедем в Лондон.

— Правда?! — Вилка звякнула, Дженни порывисто вскочила и обняла дедушку. — Обещаешь?

— Джен-ни, задушишь, — просипел старик, — обещаю.

— Ура! — девушка разжала руки и, исхитрившись, прошлась колесом из кухни в прихожую. — Ай!

На ноги ей встать не удалось, она не рассчитала пространство и с грохотом врезалась в журнальный столик. На нее полетели книжки и журналы дедушки Марко.

— Дженни, никакой акробатики дома!

— Прости, Марко, — Дженни выбралась из-под годовой подшивки журнала «Иллюзии и фокусы» и чихнула. — Немного не рассчитала. Ну и пыли здесь.

— Взяла бы и вытерла. Сколько раз я тебе говорил — прыгай на манеже, а не дома. Всю мебель расколотишь.

Марко Франчелли ругался, но шутя — карие глаза смеялись, и от них разбегалась паутинка морщин.