Дальше Ганс объяснять не стал, справедливо полагая, что я и так все понимаю.

И действительно, за последнее время я довольно многое успел узнать об армии Карла Третьего. Например, о том, что между легионами действительно существовало нешуточное соперничество за признание и предпочтение со стороны высших командующих и самого короля.

Оно проявлялось по-разному. В основном легионеры стремились доказать свою доблесть на поле боя и достичь любой ценой лучших результатов в военных кампаниях. Так легионы конкурировали за лучшие назначения и места дислокации.

Такое соперничество было не только результатом личных амбиций командиров легионов, но и следствием системы ценностей вестонского общества. Военные успехи и слава играли ключевую роль в закреплении высокого социального статуса, а также в успешной политической карьере. В этом я уже успел убедиться на собственном примере.

Однако следует отметить, что, несмотря на внутреннее соперничество, это не значило, что легионы не были способны к сотрудничеству и координированным действиям во время кампаний и битв. На поле боя они действовали, как единый организм.

— Полагаю, они хотят личной встречи со мной? — спросил я. — И попросили тебя выступить посредником?

— Все верно, ваше сиятельство, — хитро улыбнулся Ганс. — А взамен они поведали много интересного о делишках маркиза де Онжеса и его приближенных. Например, они рассказали о том, как после побега магов из цитадели, люди маркиза под покровом ночи вынесли из западной башни несколько тяжелых ящиков и бочек. Как вы помните, именно в западной башне и находится тот самый подвал, где у сапфировых была сокровищница.

— Вот как, — потер я подбородок. — И тебе уже известно, что в этих ящиках и бочках?

— Золотые и серебряные монеты, а также посуда и драгоценные камни, — проявил свою глубокую осведомленность Ганс Крауз.

— А где сейчас все это хранится?

— Загружено в фургоны его сиятельства маркиза де Онжеса, — понимая, к чему я веду, криво усмехнулся Ганс.

— Очень хорошо, — сказал я. — Передай капитанам, что я встречусь с ними.

— Да, ваше сиятельство, — склонил голову Крауз.

— Теперь я хочу услышать твои выводы.

— У меня было время подумать и присмотреться, — произнес он. — Полагаю, что вы были правы, ваше сиятельство. Настоящая сокровищница Сапфировой гильдии находится в другом месте. Теперь я понимаю, зачем вы приказали мне узнать, в каких местах, помимо крепости, бывали маги до побега. Вы помните то озеро с небольшим водопадом среди скал? От него еще тянется акведук в крепость.

— Да, помню.

— Я узнал, что маги часто медитировали на берегу этого озера. А страйкеры тем временем берегли их покой. Правда, мы проверили то место, но ничего особенного там не нашли.

— Хорошо, Ганс, — произнес я, когда Крауз замолчал. — Я доволен тобой. Продолжай собирать информацию.

Сказав это, я подал сигнал Гуннару, и тот подошел ко мне, держа в руках небольшой деревянный ларец, где хранились серебряные монеты для всяких непредвиденных платежей или поощрений.

Достав два кожаных мешочка с серебряными кронами, я положил их на стол, а Гуннар передал их Гансу.

— Один из этих кошелей — лично для тебя: это за твои труды, — кивнул я. — Во втором награда для особо отличившихся твоих людей. Это уже на твой выбор.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — на лице Ганса появилась довольная улыбка.

— Далее, — продолжил я. — Подбери себе на замену толкового интенданта, а также начинай присматривать себе в команду смышленых и ловких людей. Как я тебе уже ранее говорил, скоро у тебя появится много работы. Об оплате, сам знаешь, можешь не беспокоиться.

Ганс поднялся со своего стула и поклонился. Он больше не улыбался, но по лукавым искрам в его глазах было ясно, что он доволен происходящим.

Когда Крауз вышел, а Гуннар пошел его провожать, я откинулся на спинку кресла и негромко произнес:

— Слышали его?

— Да, — почти одновременно ответили Игния и Вайра из-за моей спины.

— Проверьте это озеро и скалы вокруг него, — сказал я. — О малейшей странности сообщите мне.

Спустя мгновение я почувствовал, что остался один. Но ненадолго. В проеме возник Гуннар.

— Ваше сиятельство, часовой только что доложил, что у входа в лагерь стоят трое всадников. Это граф де Брольи со своими телохранителями. Его сиятельство просит у вас о встрече.

Хм… А вот и переговорщики пожаловали. Все, как я и предполагал. Если не ошибаюсь, этот де Брольи — вассал герцога де Бофремона.

— Пусть пропустят, — кивнул я. — И неси фрукты, бокалы и валейское.

* * *

— Великолепно! — восхищенно воскликнул граф де Брольи после того, как почти залпом осушил свой бокал. — Что может быть более освежающим с утра, чем глоток превосходного валейского! Знаете, мессир, о вашей коллекции вин в столице уже ходят легенды.

Последнюю фразу он произнес широко и многозначительно улыбаясь. Похоже, история с выселением Франсуа из Лисьей норы стала достоянием общественности.

Я лишь пожал плечами и продолжил изучать своего шумного собеседника. Граф Этьен де Брольи был невысоким тридцатилетним мужчиной со светлыми вьющимися волосами и крупным родимым пятном на левом виске.

Магического дара я в нем не обнаружил, равно как и в его телохранителях, которых он оставил снаружи.

Вся его нарочитая громкость и добродушная веселость были лишь маской, которая могла бы обмануть какого-нибудь маркиза де Гонди, но не меня. Каждый раз, когда я не смотрел на графа, я чувствовал его острый и внимательный взгляд. А еще от него пахло кое-чем очень знакомым… Я даже несколько раз незаметно глубоко вдыхал через нос воздух, чтобы убедиться в своих ощущениях.

Некоторое время мы, как это полагается в высшем обществе, разговаривали на общие темы, но потом постепенно перешли к делу.

— Мессир, я уверен, вы прекрасно понимаете, что его светлость герцог де Бофремон ни на миг не поверил в байки этого идиота виконта де Ардана? Когда граф де Бриссе доложил герцогу о разговоре с виконтом де Саладеном, который поведал, кто на самом деле стоял во главе этого войска, его светлость воскликнул: «Я так и знал, что этой победой мы обязаны маркграфу де Валье!»

Мне стоило труда не поморщиться.

— А ведь это было только началом! — продолжил граф. — По пути сюда мы узнали об освобождении Гондервиля и о смерти Серого жнеца, а потом были шато Гардьен и Сапфировая цитадель. Очень скоро в столице узнают о ваших новых подвигах. Баллады, которые поют о вас менестрели, правдивы. Вы настоящий герой, мессир! За вас, маркграф!

Он поднял свой бокал, который предупредительно наполнил Гуннар. Меня воротило от вязкой и неискренней лести графа, но я, как ни в чем не бывало, ответил на его тост поднятием своего бокала.

Сделав маленький глоток, я поставил бокал на стол и спросил:

— Полагаю, граф, вы попросили встречи со мной не только для того, чтобы рассказать о моих героических победах?

— Вы правы, мессир, — кивнул граф. Его взгляд слегка изменился. Стал более цепким. — Я не перестаю удивляться мудрости и прозорливости его светлости. Он ведь предвидел практически все, что произошло с вами. Именно поэтому он сделал меня своим представителем в этой делегации, чтобы я передал вам его… кхм… рекомендацию.

Последние слово он произнес пусть и холодным тоном, но слегка сбившись. Думаю, слово «рекомендация» — это уже отсебятина графа. На самом деле, зная герцога де Бофремона, это был четкий приказ. Только вот за время путешествия в цитадель у де Брольи было достаточно времени, чтобы осознать, к кому его направил его хозяин.

— Рекомендацию? — спокойно переспросил я, внутренне улыбаясь. — И что же рекомендует мне его светлость?

— Его светлость хочет, чтобы вы и ваше войско как можно скорее выступили на Золотого льва. В поход вы отправитесь от имени герцога де Бофремона и его высочества принца Филиппа. При этом вы должны сделать все возможное, чтобы не допустить к командованию войском маркиза де Гонди.

Герцог де Бофремон, как всегда, в своем репертуаре. Я даже не удивлен.

— То есть, другими словами, его светлость рекомендует мне нарушить приказ его величества? — удивленно приподнял я бровь.

Граф де Брольи пристально посмотрел на меня, а потом метнул взгляд на Гуннара.

После того как мой младший камердинер по моему сигналу покинул шатер, граф твердо и уверенно произнес:

— Король при смерти. И вы это прекрасно знаете. С того момента, как мы покинули столицу, насколько нам известно, ситуация со здоровьем его величества изменилась в худшую сторону. По последним данным, доставленным нам из Эрувиля, королевские целители бессильны и уже не справляются с болезнью короля. Никто уже не верит в его выздоровление. Высока вероятность того, что к нашему возвращению вестонский трон опустеет. Но ненадолго! Его очень скоро займет принц Филипп! Думаю, вам не стоит напоминать, кем для его высочества является его светлость герцог де Бофремон?

Вот и настала пора откровенных разговоров. Рано или поздно это должно было произойти. Бофремон понимает, что принцу сейчас нужна эта победа. Он должен взойти на трон, как победитель Золотого льва и спаситель королевской армии. Это закроет рты всем противникам и прибавит уверенности всем сомневающимся дворянам. Да и чернь тоже любит такие истории.