Моим последним воспоминанием из той жизни было то, что мы атаковали друг друга практически одновременно. А дальше меня обволокла уже знакомая тьма безвременья…

* * *

Когда я открыл глаза, первое, что я увидел — это ткань потолка моего шатра. Она слабо колыхалась на ветру, а тусклый свет, просачивающийся сквозь нее, создавал мягкое, уютное освещение. В воздухе витал запах дыма и готовящейся пищи. Судя по всему, сейчас позднее утро. Выходит, я был без сознания всего несколько часов?

Я быстро огляделся. Да, это мой шатер. Я в своей постели. Интересно, почему я здесь, а не в покоях, что мне выделили в цитадели? Видимо, Сигурд, а в том, что меня сюда притащил именно он, я не сомневаюсь, решил перестраховаться.

Когда я попытался приподняться, по моему телу пробежала обжигающая волна острой боли. От неожиданности я сцепил зубы и приглушенно застонал. В глазах тут же потемнело, голова закружилась, а сердце забилось быстрее, словно попавшая в клетку дикая птица. Тело покрылось холодным потом.

— Зараза! — сквозь зубы рыкнул я, усилием воли удерживая себя от очередного обморока. — Какого…

Новая раскаленная волна пробежалась по телу и я, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, наконец, догадался перейти на истинное зрение и осмотреть свою энергосистему.

Ох… Лучше бы я этого не видел…

— Да вы издеваетесь! — в сердцах прохрипел я, когда осознал, что вижу.

Пока я был в отключке, золотая энергия уже похозяйничала в моей энергосистеме, перестроив ее под себя. Все, что создавалось мной на протяжении последнего года, все было разрушено или изменено. Магия аурингов словно какой-то прожорливый паразит проникла и приспособилась в новой питательной среде. Не таким я себе представлял преображение…

Все энергоканалы и энергоузлы, которые я так скрупулезно расширял и укреплял под свои нужды и под свои умения, теперь выглядели совершенно иначе. Из всего выходило, что мне теперь придется заново не только повторить весь процесс, но и научиться владеть своим энергетическим телом. Я как будто заново переродился… Только уже в новой энергетической оболочке.

Но были и плюсы. Мой источник, пусть и лишившись защитной оболочки, стал объемней примерно процентов на десять. А еще, несмотря на то, что он был практически пуст, скорость генерации в нем новой энергии значительно выросла. Правда, заполнение происходило за счет жизненной энергии моего физического тела. Отсюда и эта жуткая боль… Очнись я на несколько суток позднее, от меня бы остались кожа да кости.

С этим надо срочно что-то решать…

Шум у входа в шатер отвлек от созерцания моего внутреннего мира.

Я перешел на обычное зрение и повернул голову. На пороге стояла Лада, а рядом с ней отирались мои фейри. Никто из них не решался сделать первый шаг.

Не понял. Они что, боятся меня?

— Очнулся? — спросила Лада.

Ведьма старалась, чтобы ее голос звучал, как всегда, независимо и насмешливо, но я видел, что ее здорово потряхивает.

— Да, — как можно спокойней произнес я и тут же спросил: — Как долго я был без сознания?

— Сутки, — ответила Лада, продолжая стоять на пороге шатра. Фейри находились там же. Они пристально следили за каждым моим движением.

На что они так уставились?

— Что произошло? — спросил я.

— Сигурд притащил тебя вчера утром, — ответила Лада. — Больше я ничего не знаю.

— Почему я здесь, а не в цитадели? — задал я следующий вопрос.

— Тебе сейчас нельзя туда, — ответила она и как-то странно окинула меня взглядом.

— Что происходит? — теряя терпение, спросил я. Подняться с постели я не пытался. Боялся, что меня снова накроет и тогда точно отключусь.

— Это мы хотели узнать у тебя, — произнесла Лада. А фейри почти синхронно кивнули.

— Ты можешь нормально объяснить, что с вами такое? — нахмурился я. — И почему вы там стоите? Подойдите поближе.

— Нам и здесь хорошо, — ответила Лада. Фейри явно были с ней согласны. — И с нами, как раз, все в порядке. А вот с тобой явно что-то происходит.

— Продолжай, — потребовал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не наорать на нее.

Интересно, откуда во мне столько гнева и нетерпения? Уж что-что, а эмоции и чувства я прекрасно умею скрывать. Сейчас же у меня было такое состояние, будто я готов сорваться с места и вытрясти из Лады всю душу. Может, это последствия моего видения? Боевая ярость лисолюда не до конца еще отпустила? Хм… Возможно.

— Твоя аура, господин, — тихо произнесла льюнари. В ее глазах я увидел беспокойство. Она почувствовала мое состояние.

— Что?

— Мы все ее видим, — ответила Селина.

— О да, — кивнула Лада. — А если слишком близко к тебе подходим, то еще и чувствуем. И эти ощущения, скажу тебе, не самые приятные.

Я озадаченно осмотрел их серьезные лица, а потом, слегка приподняв голову, взглянул на свое тело.

Бездна! Моя аура, которая сейчас имела золотистый оттенок, была видна невооруженным глазом. От меня, словно как от какого-то ледяного обломка, исходил еле заметный светящийся пар. Я видел, как он поглощает разлитую в пространстве энергию.

— Рядом с тобой круды в считаные минуты превращаются в пыль, — произнесла Лада. — А еще стремительно опустошаются наши источники. Сигурд пока тащил тебя, лишился всех своих кристаллов. Ты должен что-то с этим сделать.

Я откинулся на подушку и прикрыл глаза. Не успел очнуться, а уже вымотан физически, словно пробежал несколько десятков километров.

— Кто еще в курсе происходящего со мной? — спросил я, не открывая глаз.

— Мы четверо: Сигурд, Аэлира и Гуннар, — ответила Игния. — Остальные ничего не знают.

— Люди пока молчат, — сказала Лада. — Но если завтра ты не покажешься в лагере, желательно свежим и бодрым, они начнут задавать вопросы. А вот те, кто прибыл вчера, не так терпеливы.

Я повернул голову и спросил:

— Кавалькада под знаменами принца Филиппа и герцогов?

— Да, — кивнула Лада в ответ. — Маркиз де Гонди уже несколько раз осведомлялся о тебе. Он требует твоего присутствия на военном совете этим вечером.

Хм, значит, сюда отправили сынка герцога де Гонди, брата Бланки.

— Требует? — хмыкнул я, чувствуя, как внутри снова разгорается огонь раздражения.

Да что же это такое со мной?

— Да, — подтвердила Лада. — Этот маркиз ведет себя так, будто это он взял штурмом все эти крепости. Очень заносчивый и упрямый. Требовал немедленно выступить в поход на Золотого Льва. Говорит, что это приказ его высочества принца Филиппа.

Она еще что-то хотела сказать, но на улице послышались громкие голоса, а спустя несколько мгновений в проем просунулась голова Гуннара.

— Ваше сиятельство! — обрадованно произнес он и громко сглотнул, оглядев меня с ног до головы. — Слава богам, вы очнулись!

Я кивнул и спросил:

— Что там за шум?

— Посланник от маркиза де Гонди. Его сиятельство… кхм… Он это… Он приказывает, чтобы вы прибыли на военный совет сегодня вечером.

— Приказывает? — прищурился я. Все это время тщательно сдерживаемое мной раздражение, наконец, вырвалось наружу.

Судя по тому, как отшатнулись все присутствующие в шатре, в моем взгляде было что-то пугающее.

— Пусть посланник маркиза де Гонди передаст своему господину, что я занят до завтрашнего дня, — холодным голосом произнес я. — А еще, пусть напомнит ему, что маркграфу де Валье может приказывать только его король. Иди…

Голова Гуннара исчезла, а я вдруг ощутил, как по моему телу пробежала очередная горячая волна. Бороться с этим приступом боли у меня уже не было сил, и я, закрыв глаза, погрузился в спасительную тьму.