А было бы просто прекрасно дотянуть газ в дом. Но нет так нет, Лафина и на улице сможет готовить, дожди тут не навсегда. И будто услышав его, в облаках появился разрыв и выглянуло солнышко.
Солнышко. Кажется, он по нему успел соскучиться, Данил посмотрел на небо. Если раньше облака ползли еле-еле, то сейчас летели, сворачиваясь из растянутой мглы в скомканные комки кучевых туч. А над этими низкими и спешащими куда-то облаками висели другие, намного выше, неподвижные перьевые. Было очень красиво смотреть на два слои облаков, одни тёмные и тяжелые, но летевшие с большой скоростью, а вторые светлые легкие и неподвижные. Только вот прогал в тучах летел так же быстро, как и они сами, и небо вновь затянулось. Солнце сразу пропало, но на небе то тут, то там появлялись куски открытого неба. А это радовало. Даже настроение улучшилось. Погода явно начала меняться. Как и настроение.
Вот только около ворот квартала вновь стоял кучер на своей двуколке.
Настроение, поднятое выглянувшим солнышком, вновь рухнуло.
— Я больше никуда не поеду, — упрямо сказал Данил, перехватывая плоскую плиту.
— Так, я не за тобой, я пассажирку привёз. Велено ждать, вот жду.
— Ясно.
Что за пассажирка — тоже понятно, ничего хорошего не ожидается.
Данил зашёл в открытую калитку и сразу пошёл подключать плиту. Ничего сложного тут не было, просто надеть шланг.
Только вот из квартиры Лафины сразу вышли трое: Лафина, Карина и Рыжая. Из всего этого Данилу больше удивило то, что Карина, которая недавно чуть не сцепилась с Рыжей, сейчас спокойно стояла рядом с ней. Значит, успели спеться, пока Данил за газовой плитой ходил.
— Привет, прости была неправа, нам нужно поговорить.
Рыжая сейчас разодета будто на официальный бал пришла, хотя ещё утром была просто в полевой форме. А сейчас в платье, с макияжем. Даже интересно стало, с какого это мероприятия она сбежала.
— Хорошо.
— Может, отойдём куда?
— Пошли в таверну.
— Разговор конфиденциальный, нужно обсудить дела с глазу на глаз.
Вот тут Данил испугался. А где вести этот разговор? В квартиру, где кроме сундука, маленькой катушки, которую он использовал вместо низкого стульчика, и подстилки с двумя одеялами, ничего не было. Может в общую, где все вместе жили, там хоть ящики вместо стульев. Но там вообще запах портянок в стены впитался. Может, к Карине или Лафине в гости напроситься. Но те развернулись и зашли назад в квартиру. Поэтому ничего не оставалось, как позвать в свою квартиру.
— Заходи.
Рыжая прошлась по комнате, рассматривая обстановку. Вернее, не так, она продефилировала вдоль стены, ведя пальчиком по ней.
— Садись, — указал Данил на сундук, так как его стул-катушка был слишком низким. На нем удобно было сидеть только если использовать сундук как стол.
Рыжая уселась, эффектно закинув ногу на ногу. Данил непроизвольно сглотнул слюну и как бы потерялся. Нет, она о чём думает? Закрытое помещение, мужчина и женщина наедине. А он общался с девушкой последний раз… да давно уже не общался. Взгляд словно на магните приклеивался к ногам, как ни хотел Данил отвернуть голову в сторону, взгляд вновь оказывался на ногах. Чтобы побороть шею, которая не слушалась, пришлось повернуть всё тело. А тут ещё фруктовый аромат духов начал доходить. Так что легонько кружилась голова, нужно срочно себя отвлечь. Да, точно, вон лежанка не заправлена. Данил кинулся застилать одеяла. И ему просто необходимо куда-нибудь сесть иначе будет видно физиологию.
— Подожди.
Данил выскочил из подъезда за ящиком-табуреткой. И буквально столкнулся с Кариной, которая бесшумно подкралась к окну. Окна-то без стекол, слышно и видно всё, что творится внутри.
Данил молча показал ей, чтоб разворачивалась и валила отсюда, пока он не открутил ей голову. Как ни странно, сложное послание, состоящие из двух жестов, Карина поняла хорошо. И сделав жест, да не больно-то и хотелось, тихо ушла в сторону своей квартиры. А Данил, взяв ящик со склада, вернулся в комнату. Заодно наметив в голове план беседы, почему нельзя идти в степь большой группой. Удобно усевшись на ящик, он приготовился его излагать.
Рыжая, изогнувшись, подняла стружку с пола. Он вновь застыл. Какие плавные движения. Будто у кошки. План моментально выветрился из головы.
— Обстановочка у тебя, конечно, — сказала Рыжая, разглядывая поднятую деревянную стружку, лежащую тут с тех самых пор, когда он делал самодельный замок на дверь.
— Ну это благодаря одной особе.
— И что ты меня во всём винишь?
Романтическая обстановка как-то вмиг улетучилась: ещё секунду назад Данил был готов носить её на руках, а сейчас хотелось только прибить.
— А кого мне винить? Кто выгнал меня с нажитой квартиры?
— Ха, хочешь сказать, там обстановка у тебя была лучше?
Тут Данил осёкся, ну по-хорошему было не лучше, кровать была, стол и ящики. Они и сейчас есть, Данил отписал в квартиру общего проживания. Если быть честным, она права, но не говорить же этого.
— Лучше, — упрямо произнёс он.
— Что мешает тебе взять веник и смести стружку с пола? Или я опять виновата.
— Ты знаешь, какая у меня была зарплата в технической мастерской? Я бы давно всё купил — и кровать, и…
— Ага, купил бы. Ты вон ящик только сейчас притащил, потому что он тебе нафиг не нужен был.
— А тебе всё нужно, вон нарядилась, для кого? Опять встречи, собрания?
— Да пошёл ты. Я освобождаю тебя от твоего слова, без тебя справлюсь.
— Ну и иди справляйся.
— Придурок!
Рыжая выскочила в дверь, обдав его фруктовым ароматом.
Да и пусть бежит, ему-то какое дело, деньги на билет он ещё не потратил… Блин! Данил пнул катушку так, что она, врезавшись в стену, разлетелась мелкими кусками. И почти тут же выбежал следом. Но, как оказалось, не почти, цоканье удаляющейся двуколки уже было где-то за углом.
Данил зашёл во двор и пошёл подключать плиту. Но дойти не успел, как к нему подошла Карина.
— Что-то вы быстро разошлись, я думала задержитесь.
— Да ну её.
— Разругались? Зря, она к тебе явно неравнодушна.
Данил развернулся к Карине.
— Что ты от меня хочешь? Ты видишь, у неё своя жизнь, у меня своя. Видела, сколько стоят её наряды, разоделась для каких-то приёмов.
— Ой, дурак. Ты не думал, что это она из-за тебя так разоделась.
— А из-за меня-то для чего? Обсудить количество шагоходов…
— Да ты точно дурак, она к тебе шла не количество шагоходов обсуждать.
Данил немного оторопел от такого открытия.
— Думаешь?
— Думаю? Знаю! Да и все знают. Почему вы, мужики, такие придурки?
— И что делать?
— Иди — извиняйся.
— Поможет?
— Ты что как маленький, иди, покупай цветы, тогда точно поможет.
— Блин, вечер почти.
— Вот быстрее давай, успеешь.
Данил быстро зашагал к калитке.
— Да куда ты пошёл-то? В чистое переоденься, да помойся, побрейся как человек, на свидание всё-таки идёшь.
Данил укоризненно посмотрел на Карину.
— Ну на всякий случай, — уточнила она, пожав плечами.
Опасной бритвой лучше не бриться, когда спешишь. Как результат Данил с заклеенным бумажкой подбородком искал квартал с оранжереей на крыше. А вот и он, конечно, немного припозднился, но хозяйка встретила приветливо, видно по вечерам у нее часто цветы покупают.
— Вам для чего? На свидание, день рождение или для извинений, — поинтересовалась она.
— Извиниться.
— Хорошо, вот этот букетик будет в самый раз. — Она достала букетик мелких разноцветных цветов.
— Я сильно провинился.
— Сильно провинился — будет дорого стоить.
— Сколько?
— Двадцать серебряных.
— Фигасе, это месячная зарплата служащего.
— Тогда смотрите, какие милые цветы, всего пятьдесят меди.
— Давайте за двадцать. Только у меня серебро нестандартное, — протянул Данил кошель с мелкими монетами.
— Я не могу сейчас проверить его на вес и на качество серебра, приходите завтра.
Да если вес кошеля примерно и был равен двадцати серебряным, может чуть больше, то вот качество серебра могло и подкачать, поэтому ничего удивительного, что от таких денег отказались. А в дверь уже заходил новый покупатель, который мог забрать этот букет.
— Думайте быстрее, букет один, его могут забрать, останетесь непрощёным.
А была не была, заработает ещё. Данил залез в карман к золотым. Этот запас он решил не трогать. Ему нужны ровно тридцать монет, чтоб в любое время можно было отсюда улететь. Но вот он подал начало, достав оттуда одну монету. Хотя почти полкило веса, распиханное по карманам, уже надоедало. Нужно куда-то их припрятать, чтобы не таскать с собой.
— Секунду.
Даниле вынесли здоровый букет белых лилий и восемьдесят серебряных монет, которые весили больше полкило. Да и по объёму были не маленькие. Данил еле распихал их по карманам.
К кварталу, где жила Рыжая он подходил практически в темноте, слегка позвякивая. На стук открыла та же консьержка.
— Что хотел, милок?
— Тут девушка, Рыжая.
— А ты командир наёмников, что ли?
— Ну да.
Почти не соврал Данил.
— Так ваши минут пятнадцать уже как собрались. Заседают в том же зале, что и утром. Дорогу найдёшь? А то коленки покоя не дают.