Ревущий жадным пламенем, клубок огня бросился как голодный зверь на галеру и, достигнув её, вгрызся в сухое дерево и парусину, пожирая их с истинным наслаждением страшной и вечной стихии. Все, кто были на судне, дико закричали, кажется, кричало даже дерево, паруса и канаты, всё то, что могло и не могло гореть. Яркое пламя вскинулось к небесам и стало стремительно пожирать корабль. Через несколько минут крики прекратились, и стало слышно только треск пламени и шипение смолы, капающей в морскую воду.
Второй амулет, очевидно, слабее первого, выстрелил разноцветными иголками жидкого огня, поразив всех, кто толпился на палубе галеаса, не разбирая, где свой, а где чужой. Но испанцев на нём осталось совсем мало, да, видимо, капитану их было совсем не жалко. Я же сидел в трюме и меня эта волна не коснулась.
Вовремя заметив её, я остался внизу, чтобы выскочить уже после, подтянувшись на руках. Оглянувшись, я стал быстро перезаряжать пистоли, которые использовал. Вокруг никого из живых врагов не наблюдалось, лишь стонали многочисленные раненые, с обеих воюющих сторон, да приближалась последняя галера.
Честно говоря, что теперь делать, я не знал, нас осталось в живых от силы десяток человек, галеас был полностью разбит, а пинас прекратил сопротивление. Самый же быстрый пинас уже давно скрылся за горизонтом, видимо, заходя в порт.
Самая не пострадавшая в бою галера была уже совсем близко. Маг на первой галере наблюдая за нами, затем неожиданно громко рассмеялся и проговорил что-то на своём языке. Ну, и хрен с ним.
Подскочив к пушке, одиноко торчащей на корме, я приник к амбразуре, целясь в галеру. Нужен был меткий выстрел, и я постарался сделать всё чётко и изобретательно.
Задействовав свой магический сгусток, я постарался слиться с орудием, задержав дыхание, стал смотреть вперёд, ощущая находящееся в стволе ядро. Немного подёргав лафет и переместив его влево-вправо и вниз-вверх, уловил момент и поднёс фитиль к запальному отверстию. Море сделало вдох волной, а потом выдох.
Тут же загорелось запальное зелье, и струйка огня потекла к пороховому заряду. Быстро сгорая, порох придал ускорение ядру, и оно устремилось из ствола на свободу. Чувствуя снаряд каждой клеточкой, я придал ему вращение и ускорение всей магической силой, а потом, вздрогнув от невероятных усилий, разорвал его на четыре части.
Четыре куска чугуна, разогнанные гораздо сильнее, чем это могла сделать пушка, с яростным свистом вонзились в нос галеры ниже ватерлинии и, пробив обшивку насквозь, застряли где-то в корме. Галера, получив огромные пробоины, стала быстро набирать воду.
Не доплыв до галеаса каких-то жалких сотню метров, она почти остановилась и стала тонуть. Туркам стало резко не до нас, и нам пора было заняться своим спасением.
— Бежим! — крикнул я капитану.
— Бежим! — согласился он со мной и бросился в трюм, очевидно, за кассой. Тем временем я, с оставшимися моряками, стал опускать уцелевшую лодку за борт. Спустив её, моряки стали один за другим прыгать вниз. В это время появился капитан, нагруженный своим добром.
— Плата, — остановил я его.
— Какая плата?
— Поощрительная.
— За что?
— За спасение.
— Но мы же ещё не спаслись?
— Спасёмся. Деньги вперёд. Стулья будут вечером, — непонятно выразился я. — Или ты с нами не плывёшь и остаёшься один здесь, но зато с деньгами.
— Скотина, козёл ты, а не Филин, — выразил слабые эмоции капитан, умевший ругаться гораздо сильнее, чем эти вялые попытки меня оскорбить.
— Деньги или ничего.
— Подавись, — бросил он мне мешок с драгоценностями и деньгами.
— Отлично! — подхватив мешочек, ответил я. — А теперь задействуй свой третий амулет против мага, иначе он нас всех утопит, всё равно он тебе больше не будет нужен.
— Ты можешь на меня напасть.
— Зачем. Ты заплатил, а я честный моряк. Потому и попросил плату, чтобы не отбирать её, хотя и мог это сделать беспрепятственно. Действуй.
Разместившись в лодке, Жуан вытянул руку с зажатым в ней амулетом в сторону мага, который явно уже собирался использовать свои магические способности против нас, поняв, что мы сумеем сбежать от его воинов. Очередной шар огня помчался на него. Маг взметнул руки вверх, и шар наткнулся на стену воды, воздуха и обломков кораблей, а мы, не теряя времени, взявшись за вёсла, усиленно гребли.
Сражаясь с огнём амулета, маг не успел нанести ответный удар, как мы уже оказались очень от него далеко. Дальнейший наш путь больше ничем омрачён не был и, добравшись ранеными и обожжёнными до острова, мы заплыли в его бухту, чтобы уже беспрепятственно сойти на берег. Здесь нас ждал давешний монах.
— Он забрал у меня деньги! — выскочив из лодки, сразу стал жаловаться на меня капитан.
— Что с галерами? — не обращая на его жалобу никакого внимания, спросил монах.
— Галеры почти все уничтожены нами, о великий, — униженно сказал Жуан, — лишь только две из них спаслись и обе сильно повреждены.
Монах согласно кивнул.
— А что с Абу Насиром?
— Я не знаю, кто это такой, но если вы имеете в виду того мага в белой одежде, который сражался с нами, то он остался там, в море. Последний амулет я использовал против него.
— Что скажешь, Филин? — обратив на меня свой взор, спросил монах.
— То, что эти деньги я заработал честно. Я предложил всех спасти, потребовав за это достойную плату, и всех спас. Договор был заключен, а капитан лукавит. Деньги ничто по сравнению с нашими жизнями. Я мог бы спастись один, а спас многих, и всё это за жалкие гроши. И какова же благодарность? Обвинение в воровстве! Приказ был задержать галеры, и мы это сделали!
— Он прав, — монах перевёл глаза на капитана. — Сколько ты ему заплатил?
Капитан назвал сумму.
— Добавь ему ещё четверть, и идёмте, у нас очень много дел. Мы выполнили задачу, и это главное. Нас всех оценят по достоинству. А деньги — это тлен. Основные трудности ещё впереди.
И монах пошёл вперёд, перебирая в руках чётки. Капитан нехотя добавил недостающие деньги и, выгрузив из лодки остатки имущества и оружия, мы направились вслед за монахом.
Глава 5. Чёрный замок
Плох тот виконт, что не хочет стать графом! Вот и Алонсо Альфредо де Перес мечтал о том же. В своём небольшом поместье он славно отдохнул, заливая вином эмоциональные потрясения и зажимая по углам разных девиц из прислуги. Всё же, любовь — испытание ещё то, а пока можно утешиться и с теми, кто попроще. Пусть потом гордятся, что от него у них будет сын, ну или дочь.
Алонсо настёгивал лошадь, торопясь успеть в порт Кадиса, где его, наверное, с нетерпением ожидали в качестве офицера на боевой галеон. О том, что там всё может быть очень непросто, он не думал. Зачем?
Он всегда был готов к трудностям, и пусть они его боятся, а не он их. Будущее рисовалось ему исключительно в радужных тонах. У него есть дама сердца, есть друг, есть титул, и есть деньги, что всегда являлось весьма немаловажным фактом.
Друг был далеко, любовь ещё дальше, зато титул и деньги всегда были с ним. Придёт время, и он женится и встретится со своим другом, а пока надо жить полной жизнью, ни в чём себе не отказывая. Приехав в Кадис, он отправился на галеон, который поглотил его словно рыба-кит.
В это самое время Эльвира де Тораль находилась на приёме, который происходил в королевском дворце.
— Как вы восхитительны, сеньорита!
— Ах…
— Вы бесподобны!
— Ах…
— Вы ошеломляюще красивы!
— Три раза ах…
— Вы…
— Ах, ах, ах и ах!
Кавалеры сменялись, приглашая её на танец. А Элеонора де Тораль со стороны с насмешкой смотрела на сестру, её заигрывания и томное обмахивание веером. Сестра, и это было очевидно, развлекалась вовсю.
Она мило улыбалась одному, кокетливо смотрела на другого и громко смеялась над неуклюжей шуткой третьего. В общем, отрывалась после интернатского заточения по полной.
Немного освободившись от назойливых испанских, и не только, кавалеров, она поспешно подошла к сестре, равнодушным взором оглядывающей давно ей знакомый зал приёмов.
— А здесь красиво!
— Ещё бы!
— А где твоя подруга, эта Мерседес де Сильва?
— Запаздывает она. Не вижу я её, — и Элеонора завертела головой, высматривая старую подругу.
— А! Вон она, входит со старшей сестрой.
Эльвира повернула голову и увидела действительно красивую и стройную девушку с каштановыми волосами, подстриженными до плеч, и яркими зелёными глазами. И стала бессовестным образом её рассматривать.
— Познакомишь?!
— Зачем тебе? Если ты хочешь что-нибудь узнать об этом гачупине, то спроси меня, а не её. Не стоит. Я поняла, что тебе интересно, но Мерседес сама не понимает, что хочет и очень высоко мнения о себе. Кроме того, она очень обидчива и злопамятна.
— Злопамятна? — подняла бровь Эльвира.
— Да, я холодна, ты цинична, а она именно такая, как я тебе о ней сказала. Так что, не советую я тебе с ней пытаться подружиться. Пока она молодая, этого ещё не понимает, но с годами всё к ней вернётся, учти это.
— Хорошо, сестрёнка, тогда я пойду ближе к бабушке.
— Иди, я потом всё расскажу, если тебе будет интересно.