Запись номер МХХР-24-ССВА-025

Отче!

Надеюсь, нет — уверен, что Ты, и сам будучи воином, понимаешь всю сложность вознесения молитв Тебе на поле боя. Понимаешь — и не осудишь меня за пропуск, ибо только от желания лучшим образом служить Тебе, это проистекает.

Верен я Тебе и сердце моё, по-прежнему полно любви к Тебе, хоть и искушают меня деяния слуг твоих доверенных. Это как же надо было довести стадо твоё, чтобы оно против пастырей своих поднялось?!

Укрепи веру мою, не дай сомнениям ростки пустить!

Запись номер МХХР-24-ССВА-026

Шоров появился, когда я, уже полностью восстановив дыхание, возился с замками шлема, пытаясь стащить с головы осточертевший горшок. Пальцы дрожали и раз за разом соскальзывали с защёлок, впустую цапая воздух.

Не говоря ни слова, он присел рядом и, отведя мои руки, быстро победил сопротивление замков, позволив, наконец, моей голове выбраться из броневого плена.

— Молодец, жрец! — Подняв руку он уже хотел было хлопнуть меня по плечу, но, покосившись на моё лицо, передумал и лишь победно взмахнул ей в воздухе: — Ты нам сильно помог — как наши поняли, что подкрепления не будет — так сразу слабину дали!

— Наши? — Пытаюсь встать и Шоров поспешно помогает, подставляя руку как поручень.

— Мятежники, что против нас были. Одну коробочку они нам пожгли, но оставшиеся две, слава Машинному Духу, так вперёд рванули, что мигом среди их порядков оказались, — он весело рассмеялся: — Дух-то он, тоже жить хочет! Ну а мы следом рванули — сквозь проломы в баррикадах. — Поставив меня на ноги и удерживая под руку — последнее было не лишним — мотало меня конкретно, он медленно двинулся в сторону деревеньки.

— А как ворвались — вот тут, скажу я тебе, жрец, ещё та потеха пошла! Я, наверное, не меньше сотни положил, да и братья не отставали! Они-то, на помощь рассчитывали — мол, если мы прорвёмся, то они сразу ноги сделают — под прикрытием новых. А тут — такой облом! Рванули-то они споро, но и мы не отставали — некому было нас огнём прижать. Всех порешили — едва горсть малая утекла. И за это тебе, жрец — спасибо! И от меня, и от всех братьев наших!

— Слушай, Шоров, — остановившись, я попытался развернуться, чтобы взглянуть ему в лицо, но его рука крепко держала меня, так что мне пришлось вывернуть шею: — Чего ты заладил — жрец, да жрец? И пусти меня, я уже вполне в себя пришёл.

— А как же ещё тебя звать? Ты — лицо духовное, вот и зову, как положено. Не инквизитором же тебя звать?

— А что такого? И да — я и есть инквизитор. Да отпусти ты!

Знал ведь, что дёргаться бесполезно — куда мне, простому смертному, против Его сынов. Но попробовать, всё же стоило.

— Ну, ты же понимаешь, — к моему удивлению, Шоров всё же выпустил мою руку, но немедленно заняв положение у меня за спиной, мягко подтолкнул вперёд: — Согласись, инквизитор… Это несколько…

— Зловеще? В смысле звучит нехорошо? — Развернувшись, я ткнул пальцем ему в грудь. Хотел в грудь — получилось только в живот: — Но я — именно инквизитор! И перестань меня отгораживать. Что там, — киваю ему за спину: — Такого, что мне видеть не следует?

— Да ничего, — начал было он, но я, проворно шагнув в сторону, увидел то, от чего Шоров так старательно меня уберегал.

Оптика шлема, при всей своей совершенности, всё же не могла передать те нюансы, что улавливали самые совершенные приборы человека — его глаза. И сейчас, глядя на уже не парившие озёра крови, к созданию которых была приложена моя рука, зрение, испытывая нервную систему на прочность, фиксировала взгляд то на куске скальпа с длинной прядью светлых волос, то на кисти, чьи растопыренные пальцы пытались ухватить небо, то на…

Но нет, довольно!

Рвотный спазм сложил меня вдвое и десантник, словно заботливая мать, придержал меня за пояс.

— Ну вот, я же говорил, — начал он неожиданно заботливым тоном: — Ты хоть и инквизитор у нас, но от такого выворачивает всех — будь они, что рядовыми, что лордами. Ты не смотри туда, — легкое нажатие рук развернуло меня, не прекратившего опорожнять желудок, в сторону домиков: — Сейчас брат Честер подойдёт. С огнемётом. И следов не останется.

— Погоди. — Выпрямившись, я отцепил с пояса флягу и несколько раз прополоскал рот: — Не надо огнемёт. Мне молитву прочитать надо. Над убиенными.

— Так они же мятежники?

— Прежде всего — они люди. Люди, по наущению тёмному, не на ту тропу вставшие. Бедные заблудшие души — нельзя их так оставить.

— Я помолюсь с тобой, — Шоров произнёс это тоном, не допускающим пререканий и прежде чем я успел как-либо ответить, опустился на колени: — Удивлён, инквизитор? — покосился он на меня: — Я знаю, что грешен. И знаю свою вину и перед этими, — он кивнул на начавшие застывать лужи: — И перед теми, что за баррикадами стояли.

— Если хочешь, — став на колени рядом я сложил руки, готовясь к молитве: — После исповедую тебя.

— С радостью! Я буду… — начал было десантник, но резко смолкнув, поднёс к голове шлем, и по мере того, как он выслушивал новое сообщение лицо его мрачнело.

— Молитва с исповедью откладывается, — поднялся он одним движением на ноги: — После всё. На орбиту прибыл флот чужаков! Наши корабли маневрируют, занимая позицию для атаки! Приказ штаба — приготовиться к отражению десанта!

Запись номер МХХР-24-ССВА-027

Нестандартная ситуация требовала срочных мер и Примарх, прибывший в систему Гаррас на борту Боевой Баржи ордена, собрал старших офицеров для Совета. Как это не странно, но и ваш покорный слуга не избежал приглашения. Впрочем, ничего сверхъестественного в этом не было. Как ни как крути а я, уже выполнивший немало поручений Ордена, был единственным представителем нашего оффиссума, на которого Примарх мог в данный момент рассчитывать. Об этом он заявил сам, поясняя остальным причину моего присутствия на Совете. Правда, сопроводив сей комментарий явно недовольной гримасой.

Ну да ничего. Я не гордый — ради общего дела моги у перетерпеть.

А вот дело и вправду было как общим, так и далеко не стандартным.

Появившийся на орбите флот принадлежал Империи Тау и подобный факт вводил в ступор любого, хоть мало-мальски знакомого с повадками этой рептилоидной расы. Ну не были голубокожие захватчиками — вся концепция их расы, счастливо избежавшей экстерминатуса многие тысячи лет назад, вся их идеология была пронизана идеями «Великого Добра», или «Всеобщего Блага». В их, разумеется, толковании. Империя Тау прирастала мирами, отнюдь не взятыми силой — нет, расы, с которыми выходили на контакт представители клана этериалов-правителей, сами — и добровольно, принимали их идеологию, вливаясь в сообщество. И, надо заметить, этериалы могли встроить в свою семью новых членов. Так Крууты — как по мне, то голые пятнистые дикари, стали их рукопашной пехотой. Проворные, чествовавшие себя в любом лесу как дома, они, накидывались толпами на своих противников, в мгновение ока растерзывая их на куски. Мал'Коры, или, называя их по-нашему — Веспиды — летучие насекомые, стали их разведчиками, а ведь были ещё и расы торговцев, и шахтёров, и даже — были и такие слухи, расы псеглавцев и разумных жаб. Жили среди них и люди, позорно сбежавшие из под Его Длани к чужакам, ради лёгкой жизни.

Последнее сильно отдавало ересью и наш офиссум неоднократно пытался направить своих эмиссаров на территории Тау.

Увы, но каждый раз — безуспешно.

Стоило лишь нашим кораблям войти в пространство «Империи Добра», как они были вынуждены лечь на обратный курс, подчиняясь настойчивым просьбам хозяев. Настойчивым и всегда подкреплённым силой оружия. А вот оружие у них было что надо. Это признавали, пусть и крайне неохотно, даже в космодесанте. Имея низкую реакцию в рукопашке, синемордые сделали ставку на дальний бой и, надо признать, весьма в этом преуспели. Самое их массовое оружие — импульсная винтовка, гарантированно пробивала флак-броню, испытывая небольшие затруднения лишь с силовой. Добавьте к этому поразительную дальность, скорострельность и вы поймёте, почему встреча с Тау не вызывала особого оптимизма у боевых братьев. А ведь ещё были и боевые костюмы, превосходно бронированные танки, дроны с силовыми полями — в общем эта Империя Добра была с кулаками.

Надеюсь, что сумел дать вам представление, почему появление флота Тау вызвало такой переполох. Ещё большую нервозность вызвало обращение с их флагмана, переданное на открытой волне. Этериал, представший на видео, опирался на боевой шест, часто применяемый этой расой в переговорах. Не надо думать, что синемордые, зайдя в тупик спора, или будучи лишёнными аргументов, принимались лупить друг друга этим оружием. Фехтование шестами, практически полностью лишённое боевой составляющей, служило дополнением к словам, подчёркивая важность сказанного, или разрушая, условно, конечно, построения оппонента. Чисто декоративный элемент — не более. Вот только сейчас, когда атмосфера и так была накалена, эта тонкая палка с длинным остриём, была воспринята как вызов и угроза.